Бент Ларсен. Без ошибок нет побед!
Жизнь и шахматы – в какой-то момент они оказались для него почти неразделимыми, – стали для Бента Ларсена одним большим приключением. Тем от чего он каждый день, получал большое удовольствие и искренне делился своим настроением с окружающим миром. Взору внешнего наблюдателя оставались незаметны его сомнения, внутренняя борьба, тяжелый, длинный и извилистый путь постоянного самосовершенствования.
Он, безусловно, не был гением шахмат таким как Спасский, Таль или Фишер, но достиг высот вполне сопоставимых, хоть и не стал, как они, чемпионом мира. Был бойцом без страха и упрека, который всегда был готов ответить за свои слова и дела. Он привнес в шахматы 1960-70-х годов тот чисто скандинавский дух свободы, легкого авантюризма, который буквально каленым железом выжигала из них советская шахматная школа.
Бент родился 4 марта 1935 года в Тистеде, в маленьком городке датского полуострова Ютландия. В детстве он много болел, и родителям надо было чем-то занять его, – так в его жизни в 6 лет появились шахматы. Ну а в 12 он пришел в местный клуб, – и обыграл там всех парней, затем и тех, кто постарше. Его заметили, о нем даже вышла заметка в местной газете, но… дело дальше не пошло. Шахматы в Дании по большому счету были никому неинтересны, – так, развлечение, что-то на уровне домино или монополии.
Играть на высоком уровне Ларсен учился самостоятельно. Больше по книгам, труды своего соотечественника Арона Нимцовича: «Мою систему» и «Мою систему на практике» он не знал не хуже Петросяна. Хотя первой его шахматной книгой стала… дебютная монография по королевскому гамбиту, которым этот талантливый мальчишка остался совершенно очарован. Кажется, на всю жизнь: «Это дебют могучий, как ураган, против которого никто не может устоять!» – вспоминал он свою «первую любовь».
Ему легко давались науки, он всегда с удовольствием учился и был первым учеником в школе, а потом, перепрыгивая через ступеньки, – и в институте. Так же легко давались ему и шахматы, которыми «всерьез» увлекся в 17-летнем возрасте, и последовательно стал первым сперва в клубе, затем городе, провинции, а в 19 – уже во всей Дании.
Подсуетилась федерация, организовав матч между Ларсеном и сильнейшим игроком в стране на тот момент, Эневолдсеном. Ничья – 3:3! Затем он сыграл матч уже за звание чемпиона Северных стран, со своим сверстником, с исландцем Олафссоном, будущим претендентом и президентом ФИДЕ, и на этот раз Бент одержал победу – 4,5:3,5.
Его первым по-настоящему большим успехом стало «золото» за лучший результат на 1-й доске на шахматной олимпиаде 1956 года в Москве. За него датчанин получил звание гроссмейстера, став вторым после Штальберга скандинавом, удостоенного этого титула. Кстати, Ларсен после этого еще дважды играл в Москве – в 1959-м и 1962 годах, и хотя оба раза он выступил неудачно, школа советских соревнований была неоценимой.
Интересно, что тогда, сразу после олимпиады, датская федерация всерьез боролась за него. Было даже устроено собрание, на котором «решалось», идти ли Ларсену в профи или лучше продолжить образование в Копенгагенском политехническом университете? Большинство склонялось к первому, но Бент решил по-своему, и ушел со второго курса, решив сделать шахматы своей профессией. И… не ошибся. Буквально за несколько лет он превратился в самого известного датчанина, с которым люди ассоциировали страну – несколько профессоров, ученых, врач, писатель, музыкант и шахматист Ларсен!
Наверное, по своей популярности в Дании, среди других скандинавских стран Ларсена превзошел только Карлсен, который тоже стал символом для соседней Норвегии.
В первые годы профессиональной карьеры Бент играл совсем не в те шахматы, которые сделали его одним из самых популярных игроков в мира. Он был очень сух и аккуратен, с трепетом относился к материалу, старался не допускать ни малейшего риска. Но крах «оборонительной стратегии» на межзональном в Портороже-1958, привел его к мысли, что ему надо сменить игровой стиль. Не зажиматься в расчете на безупречную технику, терпение и отвагу в обороне, а самому смело идти вперед, рисковать – в общем, искать счастье ближе к королю соперника. И это сразу же дало неожиданный результат!
Сам Ларсен сформулировал свой новый взгляд на игру в знаменитой статье «Холодный убийца за шахматной доской»: «Если рисковать, то в двух партиях ты победишь, а одну, наверное, проиграешь. В случае же нормальной игры все три закончатся вничью…» Он перестал бояться ошибок, они стали неотъемлемой частью его рискованной стратегии! Уже в конце жизни он говорил: «Если делать все время хорошие ходы, то ваш соперник, скорее всего, будет отвечать вам тем же. Успех в игре может принести лишь сочетание плохих и хороших ходов, так как это оказывает сильное влияние на соперников».
Боевитость, готовность в любой момент кинуться в драку, стала чуть ли не его главным отличительным качеством. Он буквально воспитал в себе эти качества. И уже в начале 1960-х его стали называть не иначе как «датским викингом». Но самое главное, что его новая манера игры приносила результат. Бент не признавал ничьих, – и в каждой партии боролся буквально до голых королей, так что частенько его графа в турнирной таблице выглядела как частокол единиц и нулей… Особенно безжалостен он был к аутсайдерам, как и Фишер, вырубая их под ноль. Проигрывал тоже много, как правило – победителям турниров, но постепенно это соотношение для верхней половины стало меняться.
Ларсен научился прекрасно «подкручивать» в любой позиции. Когда он был в хорошей форме, это проходило на ура – его боялись и не знали куда деваться. Он говорил, что на него большое влияние оказал Бронштейн и отчасти Керес. Но по стилю и темпераменту Бент больше походил на Боголюбова, который в 1920-30-е годы в хорошем настроении запросто мог «выкосить» весь турнир. Ларсен начал делать это сорок лет спустя.
Важно отметить, что всю эту титаническую работу по перестройке самого себя Ларсен проделал самостоятельно. У него никогда не было тренера, своим лучшим помощником он в те годы считал свою супругу Лиззи. Она помогала ему настроиться на игру, верить в свои силы. «Правда, порой она слишком сильно переживает из-за моих поражений, – с улыбкой говорил он, – и тогда мне приходится успокаивать ее игрой в бридж…»
Первой ласточкой для «нового Ларсена» стал межзональный в Амстердаме в 1964 году. Несмотря на два поражения от Штейна и Ивкова, датчанин стал единственным, кто смог противостоять пятерке советских гроссмейстеров. Выиграв 13 партий, он разделил 1-4-е места со Смысловым, Спасским и Талем, на пол-очка впереди Штейна и Бронштейна. Учитывая, что Фишер после «фарса на Кюрасао» не играл в цикле первенстве мира, он стал единственным представителем Запада, который мог реально угрожать гегемонии СССР. Правда, в самом Союзе так не считали, полагая, что Бенту просто повезло.
И даже после уверенной победы датчанина в 1/4 финала над Ивковым – 5,5:2,5, вряд ли кто-то мог предположить, что он составит серьезную конкуренцию самому Талю. Судя по всему, так считал и сам Михаил. Счет личных встреч перед матчем в Бледе – 3-0, да и уверенная ничья в Амстердаме не могли не настроить его на благодушный лад.
Но Ларсен тут снял благодушие, полностью переиграв его в 1-й партии, и повел в счете. Таль «на тоненького» выиграл во 2-й, но… снова превратился в догоняющего после 5-й. Путем напряжения всех сил экс-чемпиону удалось переломить ход поединка, и вырвать итоговую победу в 10-й – 5,5:4,5. Но ход самого поединка, тот уровень противодействия, который оказал соперник, – позволили Михаилу дать Бенту самую высокую оценку.
После первого похода за шахматной короной, начался и беспримерный поход Ларсена за короной «турнирного короля» мира, которым он был провозглашен в начале 1970-х. Сразу после 3-го места сразу вслед за Спасском и Фишером на «Кубке Пятигорского» в Санта-Монике 1966-го он устроил побоище в Гавре. В 1967-м Бент победил в Пальма-де-Мальорке, Виннипеге, Гаване и в межзональном в Сусе, после скандального выхода из него Фишера. Эти победы произвели сильное впечатление, – и поэтому Ларсен стал первым обладателем «шахматного Оскара»! И… продолжил побеждать. В 1968-м – в его коллекцию добавились Монте-Карло и открытые чемпионаты США и Канады, в Аспине и Торонто. А в 1969-м – в Пальма-де-Мальорке, Бесуме и еще матч с Вестериненом.
Добавьте к этому еще и его претендентские подвиги. После Суса-1967 Ларсен победил в 1/4 финала Портиша – 5,5:4,5, но в полуфинале опять уступил, на этот раз – Спасскому. Впрочем, Борису тогда не мог противостоять никто. Бент же показал свою силу в матче за 3-е место в следующем цикле, взяв реванш у Таля за поражение-1965 – 5,5:2,5.
Всё это позволило Ларсену в 1970-м, в Белграде, перед началом «Матча века» заявить, что именно он, а не Фишер, должен возглавить команду избранных шахматистов мира в поединке со сборной СССР. И не только потребовать, но и получить эту 1-ю доску!
Можно сказать, сам напросился – Спасский в пух и прах, в 17 ходов черными разбил его во 2-й партии их микроматча из четырех партий. Но… мало кто об этом вспоминает, что Ларсен сразу же взял реванш – черными фигурами. А потом обыграл и Штейна, который «вышел на замену». То есть, Бент с ролью лидера команды справился на все 100%.
В тот момент ни у кого не было сомнений, что и в очередном цикле первенства мира он станет одним из главных, если уже не самым главным действующим лицом. Говорил об этом и сам Бент, намекая на то, что он вполне готов «бросить перчатку» русским.
Перед «Матчем века» у Ларсена спрашивали, считает ли он для себя реальным делом – стать чемпионом мира? «Конечно, иначе я перешел бы на бридж! – ответил он. – Я верю, что выиграю у Спасского, и то же самое сказал бы, если речь шла о Петросяне…»
Датчанин не без приключений победил в 1/4 финала немца Ульмана – 5,5:3,5 и получил в соперники… Фишера. Тот с блеском выиграл межзональный турнир (Ларсен занял в нем 2-е место), а затем разнес Тайманова – 6:0. Если эксперты перед их матчем и отдавали предпочтение Бобби, то совсем незначительное, в целом считая шансы равными.
Но… началась борьба, – и Фишер начал выигрывать партию за партией. Первую, вторую, а за ней и третью. Ларсен, впрочем, не унывал, говорил, что вот-вот поймает свою игру, хотя потом, жалуясь на состояние здоровья по ходу матча – у него поднялось давление, возникли проблемы с сердцем, с грустью писал, что «Видел шахматные фигуры сквозь туман, – и поэтому мой уровень игры был невысоким». Из-за чего это произошло? Бент увидел ее в том, что организаторы матча в Денвере, который расположен на юге США, выбрали неподходящее время для их поединка – в середине июля, в самый разгар лета. «Я был вялым из-за постоянной жары, а Фишер оказался гораздо лучше подготовлен к столь исключительным погодным условиям, – и показал свои лучшие качества...»
Что здесь сказать, Ларсен проиграл и три следующих партии. И весь матч – 0:6.
С одной стороны, датчанин отнесся к этому поражению как к чему-то потустороннему и даже написал шуточную статью о нем, назвав «Мой матч с Фишером» (не сравнить с «Я был жертвой Фишера» у Тайманова). С другой – теперь всякий разговор о Ларсене как о претенденте на титул чемпиона, мог вызвать по меньшей мере недоумение. Ведь так, со счетом 0:6, чемпионы мира не проигрывают. При этом Бент все еще был официальным №3 в шахматной иерархии, уступая по рейтинг только чемпиону мира и Фишеру.
И он продолжил, как ни в чем не бывало, выигрывать турниры. Так получилось, что все в тот момент были чем-то заняты. Фишер шел навстречу к Спасскому. Тот готовился и не играл. В кризисе были Петросян, Корчной, Таль. Карпов был еще «сырым». Ларсен один за другим брал первые призы вплоть до 1973 года, пока сам провалился в кризис.
Он затянулся на несколько лет, и после него Ларсен, увы, уже никогда не был прежним – исполненным надежд и амбиций, как в 1970-м, когда заявил: «Я не боюсь никого!»
Да и на личном фронте у него не ладилось. У Лиззи обнаружилась душевая болезнь, – и Бент все больше времени проводил в одиночестве, за бутылкой красного французского вина. Лишь в 1976-м, в Буэнос-Айресе он встретил свою вторую жену, после чего даже сменил Пальму, на которой обосновался еще в 1960-х, на чудный «город ветров».
Тогда же произошел новый, кратковременный взлет Ларсена – он выиграл уже третий в своей жизни межзональный, в Биле в 1976 году, – и снова попал в матчи претендентов. Правда, в тот раз ненадолго, уже в 1/4 финала его нокаутировал Портиш – 3,5:6,5.
Теперь на обращенный к нему вопрос, что мешает ему стать чемпионом мира, Ларсен с горькой ухмылкой ответил: «Наверное, лишь тот факт, что на свете есть примерно – 5-6 шахматистов, играющих сильнее меня». Когда ему уже перевалило за 40, Бент нехотя с этим фактом смирился, чемпионом мира ему не быть. Пора начинать новую жизнь.
Интересно, что с каждым из семи чемпионов мира, с которыми он играл – Ботвинником, Смысловым, Талем, Спасским, Петросяном, Фишером, Карповым – счет личных встреч у него отрицательный, но ни один из них не избежал поражения от Ларсена! Таким не мог похвастаться ни один советский или западный гроссмейстер, в том числе и Фишер.
Еще с конца 1950-х годов Ларсен активно сочетал турнирную игру с журналистикой и с литературной деятельностью, – так что ему было чем заняться, «уйдя на покой». Бент в течение 40 лет вел шахматный уголок в крупнейшей датской газете «Экстрабладет», ну а после переезда в Аргентину сменил ее на столичную – «Кларин», в которую писал по-испански. К слову, датчанин свободно говорил по-английски, по-немецки и даже, как и Фишер в свое время, освоил русский язык – но не ради шахмат, а работая на НАТО.
В связи с «Кларин» хорошо известна история о том, как в 1980-м в матче претендентов Корчной играл с Полугаевским, и перед решающей партией прочел в газете заметку про проходивший параллельно матч Хюбнер – Портиш, там Лайош применил новинку, и Бент подробно ее проанализировал. Лев газеты не видел, – и проиграл. На следующий день в колонке довольный датчанин написал: «Кто не читает Ларсена – тот проигрывает!»
Как горячие пирожки разлетались и книги Ларсена – от сборников собственных партий, до книг об обучении шахматной стратегии. В них не только масса юмора и самоиронии, но и масса полезных советов от одного из лучших шахматистов своего времени.
Бент, который многие годы страдал от сахарного диабета, тихо скончался в 2010 году, в окружении жены и близких друзей. На всех турнирах в тот день была минута молчания, в сердцах любителей шахмат такой борец, как Бент Ларсен, останется навсегда.
