4 мин.

Япона-мать

122

Главным откровением самого «компактного» Гран-при сезона, безусловно, стал пилотаж Камуи Кобаяси. Болельщикам стоит вознести благодарные молитвы всем синтоистским богам за то, что на родной земле они ниспослали на японца поистине неземное откровение. В противном случае процессия на автодроме «Сузука» имела все шансы превратиться в скучнейшую карусель с редкими вкраплениями реального шоу. Чем удивил самурай? Во-первых, невероятно умной ездой. Мы действительно употребили прилагательное «умный», хотя прекрасно отдаем себе отчет, что речь идет о выходце из страны восходящего солнца. Стереотип, исторически предопределенный Такумой Сато и Юкио Катаямой, а в дальнейшем подкрепленный всякими Юдзи Иде и Саконами Ямамото, впервые за много лет подвергся радикальному переосмыслению. Хотя бы после маневра, совершенного Камуи при повторном обгоне Хайме Альгерсуари. Первый случился на 14-м круге состязания и больше походил на «банзай»-авантюру: борьба за позиции в шпильке проходила под аккомпанемент скрежета металла при столкновении передних антикрыльев и шороха соприкасавшихся шин. Кобаяси откровенно повезло, что контактный прессинг не выбил его вместе с оппонентом из борьбы или не завершился проколом. Однако «ремейк» противостояния полностью искупил горячность японца. На 46-м круге пилот «Заубера» совершил — рискнем утверждать — один из самых умнейших маневров сезона всего пелотона. Пока испанец всячески баррикадировал внутренний радиус (начало торможению было положено на приличном расстоянии от привычной точки) и всячески оттирал соперника от возможного смещения в ту сторону, Кобаяси двинул по внешней траектории. Причем настолько тонко отработал эпизод, что выход на апекс с последующим разгоном слились в единое целое! Даже на замедленном повторе раздробить плавные действия японца на составляющие невероятно сложно. Машина шла по линии атаки так изящно, что вызывала ассоциации с движениями балерины, тянущей носочек на станке. Ничего лишнего, ничего грубого — само совершенство. Контакт на выходе из левого, скорее, жест отчаяния Хайме, слишком поздно раскусившего маневр оппонента… Несколькими кругами позднее в схожей манере Камуи разобрался с Рубенсом Баррикелло, который, как кажется, немного недооценил визави. По крайней мере, запоздавшее смещение, предпринятое бразильцем, и совсем уж невнятный выход при развязке маневра намекают на то, что представитель «Уильямса» даже конкретную стратегию сопротивления выработать не успел.

К слову, Рубиньо заставил усомниться в былой твердости своей оборонительной хватки уже на седьмом круге «Сузуки», когда пал жертвой нападок со стороны Михаэля Шумахера в сражении за шестую позицию. Парадоксальность поведения южноамериканца заключалась в следующем. На японском треке обгонять — за исключением нескольких мест — крайне непросто. Последняя шикана, конечно, локация вполне себе ничего для отвоевания позиции, но до звания идеальное место для обгона все-таки не дотягивает. Задумка «Красного Барона», прессовавшего экс-напарника по «Феррари» при подходе к виражу, в тот момент просматривалась невооруженным глазом и читалась фактически по слогам. Для осуществления коварного плана у Шуми имелся лишь один маршрут — по внешнему радиусу за счет позднего торможения. То бишь для игры на опережение бразильцу всего-то и требовалось, что парой движений рулем обозначить смещение в сторону немца и заставить того чуть раньше нажать на педаль тормоза… Удивительно, но Рубенс в совершенно безалаберной манере не предпринял ни малейшей попытки защититься, за что и был наказан. Шумахер даже с завязанными глазами при таком попустительстве со стороны конкурентов совершит обгон. Стыдно, товарищ Баррикелло, очень стыдно…

Раз уж упомянули о Михаэле, отметим его джентльменское поведение. Оказавшись позади напарника, он пару раз предпринимал попытки нарастить давление, используя в качестве аргумента свежие покрышки. Однако Нико продемонстрировал образчик концентрации, пресекая атакующие поползновения соотечественника в начальной стадии. Тем не менее ощущалось: пойди Шумахер с большей агрессивностью в слип-стрим — и рокировка окажется вполне осуществимой. Правда, будет сопряжена с изрядной долей риска. Посему семикратный чемпион мира повел себя как истинный командный игрок и после ряда проверок боем отказался от затеи. Хотя, повторимся, Росбергу пришлось бы очень несладко под постоянным гнетом подобного психологического давления даже при высококачественной защите (вспомните, сколь редко в отношении Нико мы употребляли этот оборот в прошлом сезоне и сравните с частотностью-2010 — Росберг-то растет!). Особенно в свете того, что порой молодому немцу не всегда хватает трезвости для оценки ситуации. Попытка расправиться с Себом Буэми в 130R на первом круге — яркое тому подтверждение. Хорошая задумка была испорчена неверной оценкой ситуации — точнее финальной стадии торможения, после которой Нико покинул пределы трассы.

В канву разговора об ошибках, которых можно было (и следовало!) избежать, разумеется, нельзя не вплести оценку действий Виталия Петрова. Увы, оная будет не из приятных. Попасть в сигнал на стартовой решетке по началу Гран-при — это лишь полдела. Далее следует грамотно распорядиться преимуществом, что обеспечили инстинкты. В этот раз россиянину даже близко нечто подобное не удалось. Смещение (к слову, вполне логичное, если судить по камерам с болидов) Ника Хайдфельда в сторону Нико Хюлькенберга поставило Выборгскую Ракету не только в цейтнот для принятия решения, но и, как выяснилось, в креативный тупик. Выскочить из прокрустова ложа в последний момент Петрову не хватило ни смелости, ни изобретательности — а с потерей драгоценных секунд — ни пространства. Потому-то так и негодовал вечером воскресенья Эрик Булье, все еще ожидающий от россиянина доказательств собственной состоятельности. И, сказать по правде, хватит ли Виталию трех оставшихся этапов для склонения на свою сторону босса — большой вопрос…