8 мая 2023, 07:02 45 мин.

Ник Дэвидсон. «Пираты, панки и политика». Глава 5: Millerntor Roar! Бундеслига вернула болельщиков на «Миллернтор»

Автор

105

Бундеслига вернула болельщиков на «Миллернтор». В течение сезона 1988/89 годов количество зрителей колебалось в районе отметки 17 000 человек, иногда поднимаясь до более чем 20 000, когда в город приезжали такие клубы, как «Бавария» и «Кельн». Атмосфера на «Миллернторе» всегда была шумной и яркой. Большим клубам не нравилось играть в такой напряженной обстановке, особенно «Баварии», которая в начале ноября 1988 года сыграла там со счетом 0:0. Тогда тренер Юпп Хайнкес вместе с несколькими игроками был вынужден терпеть то, как его забрасывали пивными бутылками и пластиковыми стаканами с переполненных трибун. Возможно, тем самым болельщики «Санкт-Паули» показывали, что несколько отвергают модель поведения «обычных» футбольных фанатов.

В отличие от неудачного выступления в Бундеслиге в 1977/78 годах, «Санкт-Паули» в этот раз не был втянут в сезонную борьбу за выживание. Вместо этого они провели большую часть розыгрыша того сезона в середине таблицы. В действительности, «Санкт-Паули» провел три сезона подряд в Бундеслиге, прежде чем в 1991 году снова вылетел, причем в самой душераздирающей манере. Однако не все болельщики были довольны. Хельмут Шульте, в то время менеджер, а впоследствии спортивный директор клуба, вспоминал, что было много болельщиков, ворчащих по поводу трансформации клуба. В то же время они являлись теми же самыми болельщиками, которые с нежностью вспоминали времена до переполненного «Миллернтора» и появления «Черного Блока» на «Гегенгераде».

Были и другие беды. Маргинальное движение продолжало терзать немецкий футбол, и хулиганы с ультраправыми симпатиями продолжали нападать как на район Санкт-Паули, так и на болельщиков самого клуба. 21 июня 1988 года Западная Германия проиграла Голландии благодаря позднему голу Марко ван Бастена. Игра проходила на стадионе «Фолькспаркштадион», а позже вечером толпа хулиганов HSV и фанатов-неонацистов совершила нападение на сквоты на Хафенштрассе. Далеко не единичный случай, это первое треволнение стало сигналом к началу нападений на Хафенштрассе, которые продолжались каждые выходные в течение нескольких месяцев. Два года спустя, 8 июля 1990 года, насилие вспыхнуло вновь, когда тысячи людей собрались на Репербане, чтобы отпраздновать победу сборной Западной Германии над Аргентиной в Кубке мира. На этот раз власти заблокировали доступ бунтовщиков на Хафенштрассе, поэтому вместо этого хулиганы дрались с полицией и громили местные пабы и магазины.

Опасаясь новых нападений на магазины и бары, когда в октябре 1990 года HSV принимал берлинскую «Герту», группа из примерно 2 000 болельщиков и местных жителей провела контрдемонстрацию на площади Ганса Альберса. Несмотря на серьезное присутствие полиции, на акции протеста царила типичная для Санкт-Паули атмосфера праздника — еще один пример того, как жители Санкт-Паули используют тактику «веселья», чтобы донести свою идею до людей. Тем не менее, делать вывод о том, что и в клубе, и в районе Санкт-Паули не было сторонников ультраправых взглядов, было бы ошибкой. Даже на «Миллернторе» оставались очень небольшие группы болельщиков, придерживавшихся явно правых взглядов.

Нападения хулиганов и неонацистов на Хафенштрассе, близлежащие магазины и бары способствовали еще большему сближению жителей и болельщиков. Повреждение домов или запугивание, издевательства и стычки с обычными футбольными фанатами на матчах рассматривались как посягательство на образ жизни «Санкт-Паули». В такие моменты именно действия самого клуба больше всего способствовали объединению жителей и болельщиков в знак солидарности.

Несмотря на рост посещаемости и выход в Бундеслигу, сам клуб находился не в лучшем финансовом положении, и в сезон 1988/89 годов вошел с долгом в 3,8 млн. немецких марок. Но у руководства клуба был радикальный план по выходу из финансового кризиса. В январе 1989 года вице-президент Хайнц Вайзенер объявил, без каких-либо консультаций с членами клуба или болельщиками, что у клуба есть амбициозные планы по строительству «Спорт-Доума» на 50 000 мест на месте стадиона «Миллернтор». При поддержке консорциума канадских инвесторов перестроенный стадион без стоячих мест должен был быть построен по образцу «Скай Доум» в Торонто. По идее, он должен был обойтись в 500 млн. немецких марок и преобразить не только Хайлигенгейстфельд, но и весь район Санкт-Паули. Предполагалось, что это будет не просто футбольный стадион, а многоцелевая площадка, основанная на развивающейся североамериканской модели. В «Спорт-Доуме» также хотели построить бассейн и каток, планировалось, что он сможет принимать международные теннисные матчи, а также многочисленные поп-концерты. Планы также предусматривали строительство крытого торгового комплекса и огромной подземной автостоянки. На время строительства стадиона клубу предлагалось переехать на «Фолькспаркштадион», вместе с этим заявляли, что клуб получит от подрядчиков компенсацию в размере 10 млн. немецких марок. Идея заключалась в том, чтобы превратить уютный «Миллернтор» в современную мультиспортивную арену, способную принимать ведущие международные соревнования. Этот новый стадион должен превзойти устаревший «Фолькспаркштадион» и стать частью амбициозной заявки города на проведение Олимпийских игр 2004 года. Однако с самого начала в планах была одна очевидная загвоздка: чтобы «Спорт-Доум» не стал убыточным, он должен был принимать ошеломляющие 200 мероприятий в год.

Местная оппозиция материализовалась незамедлительно, и снова просто местные жители и болельщики были объединены общим делом. Противники проекта быстро объединились под лозунгом «"Санкт-Паули" — да, "Спорт-Доуму" — нет». Тактика, отточенная сквоттерами на Хафенштрассе в их отношениях с городским советом, снова была применена и к «Спорт-Доуму». Листовки, петиции и демонстрации были эффективно использованы, чтобы показать силу оппозиции, несогласной с этим предложением. Дело было не только в преобразовании «Миллернтора»; образ жизни округа снова оказался под угрозой. Да, атмосферные стоячие трибуны «Миллернтор» будут заменены на безвкусный конформизм стадиона только с сидячими местами, но последствия будут более ощутимы еще и для жителей района, а также множества небольших магазинов и предприятий. Арендная плата повысится, район будет стоять в дни матчей из-за увеличения пробок, и весь его характер будет постепенно разрушаться. С наступлением весны противостояние продолжало набирать обороты. В марте 1989 года более 19 000 болельщиков собрались на стадионе «Миллернтор», чтобы увидеть, как гол Дирка Зандера принес «Санкт-Паули» победу над «Карлсруэ» со счетом 1:0, и это была бы ничем не примечательная игра, если бы не события первых пяти минут. До начала матча на стадионе и вокруг него было распространено более 6 000 листовок, призывающих болельщиков «Санкт-Паули» совершить немыслимое: сохранять полное молчание в течение первых пяти минут матча.

Считается, что молчание длилось от трех с половиной до четырех с половиной минут, но «Миллернтор» действительно замолчал в удивительном проявлении солидарности. Ранее ничего подобного на немецких футбольных полях не происходило. Опять же, стратегии «Черного блока» были применены и адаптированы к футбольному контексту. За пределами стадиона болельщики и жители организовывали демонстрации против застройки и постепенно смогли повлиять на правление «Санкт-Паули». Еще одна демонстрация была организована перед домашним матчем с леверкузенским «Байером» в пятницу 7 апреля — первой игрой под недавно установленными прожекторами, но на этот раз это действительно был «праздник на улицах», так как болельщики встретились на станции Штерншанце, чтобы пройти маршем до стадиона. Президент «Санкт-Паули» Отто Паулик только что объявил, что планы по строительству «Спорт-Доума» были отменены. Хотя Паулик заявил, что масштабы противодействия «открыли глаза» совету директоров, существовала также точка зрения, что на самом деле присутствовали и искренние опасения по поводу способности инвестора профинансировать строительство. Вице-президент Ханс Апель заявил, что клуб не хочет, чтобы «Миллернтор» превратился в «бетонную версию северной стороны горы Айгер» [прим.пер.: почти неприступная стена в бернских Альпах]. Однако Апель, болельщик «Санкт-Паули» с детства, а также бывший министр финансов Социал-демократической партии (СДПГ), прекрасно понимал, какой огромный финансовый риск несет в себе подобный проект. И все же, независимо от причин решения об отказе от «Спорт-Доума», это была победа жителей Санкт-Паули. Разнообразные действия протестующих, включая глушение оживленной атмосферы на стадионе, позволили максимально привлечь внимание к делу. С момента возвращения клуба в Бундеслигу СМИ стремились продать и усилить «миф о "Санкт-Паули"». Протестующие использовали и перевернули этот стереотип СМИ для достижения максимального эффекта — самые буйные, яростные болельщики лиги замолчали (даже если это было всего на несколько минут) не только стали хорошей копией, но и привлекли внимание широкой аудитории к проблеме «Спорт-Доума».

Та же солидарность, которую проявили болельщики и жители во время противостояния хулиганам правого толка, намеревавшимся разгромить район, помогла им победить план, который навсегда изменил бы Санкт-Паули. Кроме того, сам клуб теперь осознавал растущее влияние болельщиков на решение важных вопросов.

Освободившись от призрака «Спорт-Доум», болельщики «Санкт-Паули» вздохнули с облегчением. Тем не менее, у них оставалась масса других реальных проблем, и не в последнюю очередь — обращение с ними на выездных матчах. Все чаще выездные болельщики становились мишенью для хулиганских группировок правого толка, но еще большее беспокойство вызывала реакция властей, которые часто относились к многочисленным выездным болельщикам «Санкт-Паули» как к преступникам. В то время, как широко распространенные расистские скандирования оставались бесконтрольными на стадионе, стюарды и полиция устроили болельщикам «Санкт-Паули» жесткий разнос. Кульминацией такого положения дел стала поездка «Санкт-Паули» на «Олимпиаштадион» на игру против «Баварии» в мае 1989 года. Фанаты были подвергнуты строгому досмотру, а всех, кто носил сапоги, попросили снять их, так как они считались оружием. Группа болельщиков, возмущенных обращением с болельщиками на «Олимпиаштадионе», обратилась в клуб с письмом, в котором попросила выделить место в программке матчей «Санкт-Паули» для статьи, обличающей поведение властей в Мюнхене, но статья так и не была опубликована. В результате эта группа болельщиков решила взять дело в свои руки.

Они запустили «Millerntor Roar!» [«Рев "Миллернтора"»]. Воодушевленные успехом кампании против «Спорт-Доума» и вдохновленные зарождающейся сценой фэнзинов в Великобритании, фанаты футбольного клуба «Санкт-Паули» создали свой собственный независимый рупор.

До «Millerntor Roar!» существовали немецкие футбольные фэнзины, но это были, как правило, небольшие издания, связанные с хулиганскими элементами отдельных клубов. В отличие от Соединенного Королевства, к 1989 году здесь не было ни созданной сети клубных фэнзинов, ни общего национального фэнзина, такого как британский «When Saturday Comes» [«Когда наступит суббота»]. Именно из When Saturday Comes, в частности, черпала свое вдохновение новообразованная редакционная группа Millerntor Roar! When Saturday Comes вышел в 1986 году, его название было заимствовано из песни группы The Undertones, а тираж первого номера был скромным — всего 100 экземпляров. Хотя до него существовал целый ряд фэнзинов, посвященных конкретным клубам, включая City Gent от «Брэдфорд Сити» и Terrace Talk от «Йорк Сити», WSC был первым фэнзином той эпохи, который расширил свою направленность за пределы отдельного клуба. Однако стоит отметить, что Foul, независимая, сатирическая газета болельщиков (термин «фэнзин» тогда еще не был изобретен), издавалась с 1972 по 1976 год. Первый выпуск When Saturday Comes был быстро распродан, и продажи пошли как снежный ком. Поскольку популярность английской игры находится на рекордно низком уровне, настоящие футбольные болельщики отождествляли проблемы, поднятые в WSC, и наслаждались сочетанием юмора и дискуссии. Редакторы WSC охотно признают, что они попали в точку. Болельщики устали от того, что в прессе их изображают как хулиганов, что их преследует полиция, что их демонизирует правительство консерваторов и игнорируют их клубы, и WSC стал средством выражения этих опасений. Сцена фэнзинов в Великобритании взорвалась, и к 1989 году When Saturday Comes превратился из малобюджетного фэнзина в авторитетный и уважаемый национальный журнал, четко отличающийся от других футбольных СМИ того времени.

Можно было провести очевидные параллели между событиями в Великобритании и настроением болельщиков на стадионе «Миллернтор». Болельщикам «Санкт-Паули» нужен был голос, и Millerntor Roar! предоставил его. Первый номер поступил в продажу 29 июля 1989 года, перед первой домашней игрой нового сезона против бременского «Вердера». При цене в 50 пфеннигов на 16 страницах смешаны юмор и политика, а также практические подробности предстоящих поездок в дортмундскую и менхенгладбахскую «Боруссию». Тираж в 500 экземпляров был удвоен для второго выпуска, и вскоре Millerntor Roar! продаваться тиражом

3 600 экземпляров за выпуск. Идея заключалась в том, чтобы обратиться к широкому кругу болельщиков, а не только к болельщикам футбольного клуба «Санкт-Паули». И она сработала. Millerntor Roar! стал самым продаваемым фэнзином в Германии, распространяя идею болельщиков клуба далеко и широко. Как утверждает Том Матар в книге «Мифы "политического" фаната», Millerntor Roar! был «и мегафоном, и двигателем нового фанатского движения»

Отчасти успех Millerntor Roar! был обусловлен тем, как он связал конкретные проблемы болельщиков «Санкт-Паули» с изменениями, происходящими в районе, а также ссылался на национальные и международные проблемы. У жителей Хафенштрассе была своя колонка, что было особенно важно, поскольку к 1990 году отношения между сквоттерами, полицией и городским советом, напряженные и в лучшие времена, снова приблизились к точке кипения. Район вокруг Хафенштрассе был объявлен запретной зоной, и все, кто находился там, должны были предъявить удостоверения личности. В мае 1990 года договор между советом и жителями был расторгнут из-за предполагаемой преступной деятельности жителей, хотя, поскольку расторжение договора еще не было юридически обязательным, противостояние продолжалось. Колонка в Millerntor Roar! может показаться несущественной, но любая возможность восстановить баланс против СМИ, которые с готовностью нападают на Хафенштрассе, приветствовалась. В январе 1991 года суд вынес решение о расторжении договора , и в ответ на это Millerntor Roar! начал кампанию в поддержку жителей, используя лозунг: «Гамбург без Хафенштрассе — это как Бундеслига без "Санкт-Паули"». Фэнзин выпускал листовки и мобилизовал поддержку демонстрации, которая собралась на Герхарт-Гауптман-Платц в субботу 9 февраля 1991 года под баннером Millerntor Roar! как «Блок протестующих "Санкт-Паули"». Еще одним заметным символом в тот день был огромный баннер с легендой «Хафенштрассе — You'll Never Walk Alone!». Это было четкое послание солидарности между жителями и сторонниками. Быть болельщиком «Санкт-Паули» тогда стало значит нечто большее , чем просто что-то футбольное. В конце концов, судебный исполнитель, которому было поручено выселить жителей Хафенштрассе, отказался выполнить решение суда, и в итоге массовое выселение было отменено. Было решено, что каждый отдельный жилец, которого совет хотел выселить, должен быть доставлен в суд отдельно. Это была победа для жителей Хафенштрассе, и они высоко оценили поддержку, оказанную не только болельщиками, но и игроками и официальными лицами «Санкт-Паули».

Несмотря на то, что СМИ преподносили «Миллернтор» как толерантную утопию, фанатская база не была полностью свободна от идиотов правого толка. В августе 1989 года «Санкт-Паули» проиграл дома 0:1 «Нюрнбергу», но беспокойство вызвало не поражение, а расистские оскорбления в адрес нападающего «Нюрнберга» Сулеймана Сане. Для большинства болельщиков было непонятно, что товарищи по «Санкт-Паули» могут придерживаться и высказывать столь отвратительные взгляды, и они решили изменить мнение. Редактура Millerntor Roar! выпустила листовку под названием «Игроки и болельщики против расизма», которая была подписана командой и, что очень важно, получила поддержку старых фан-клубов «Санкт-Паули» с Нордкурве — включая Heilige Geister, Fanclub Tornado и Fanclub Millerntor, от которых происходила наибольшая часть кричалок. В листовке содержался призыв к DFB запретить расистские скандирования и баннеры на стадионе.

В другом инциденте, в октябре 1991 года, болельщики на Нордкурве скандировали «Иностранцы — валите!» в адрес болельщиков турецкого происхождения. В Гамбурге, как и в других городах Германии того времени, росла община турецких иммигрантов, которая часто становилась объектом расистских оскорблений. Когда один болельщик ответил «Фашисты — валите», на него набросились и избили восемь фанатов. Полиция и стюарды сразу же направились к турецким болельщикам, полностью игнорируя тот факт, что именно на них было совершено нападение. В отличие от предыдущего случая, когда клуб отказался проводить товарищеский матч против турецкой команды, посчитав его слишком политизированным, «Санкт-Паули» быстро отреагировал на давление со стороны болельщиков. Millerntor Roar! совместно с членами местной турецкой общины предложили запретить на стадионе использование расистских высказываний. Клуб быстро согласился. На следующую домашнюю игру, 3 ноября 1991 года против «Ремшайд», клуб раздал 150 бесплатных билетов турецкой общине. Перед началом матча турецкие и немецкие болельщики пронесли по краю поля баннеры с надписями «Сопротивление против расизма» и «Против расистской ненависти, самозащита сейчас!». Баннеры были тепло приняты болельщиками со всех сторон поля, толпа скандировала «Nazis Raus» [с нем.: Нацисты — вон]. По громкоговорителю транслировались предупреждения болельщикам о недопустимости использования расистских высказываний на стадионе — это был большой шаг вперед, после чего 26 ноября того же года состоялся товарищеский матч против «Галатасарая». В результате действий неравнодушных болельщиков, возглавляемых Millerntor Roar!, к концу той осени клуб официально запретил расистские кричалки и нацистские баннеры на «Миллернторе». Сегодня это уже кажется нормальным, а тогда именно «Санкт-Паули» стал первым клубом в Германии (а может быть, и в Европе?), который официально запретил подобное поведение на территории стадиона.

В этот период сохранялись и другие проблемы. После возвращения в Бундеслигу клуб продолжил отказываться от домашнего преимущества в матчах против «Гамбурга», перейдя на «Фолькспаркштадион», в надежде, что прибыль будет максимальной, а проблемы сведены к минимуму. Это была невероятно непопулярная стратегия среди болельщиков «Санкт-Паули». Те, кто помнил розыгрыш Бундеслиги 1977/78 годов, были особенно удручены, вспоминая те 12 «домашних» игр, которые были перенесены в пригород и принесли две победы, три ничьи и семь поражений. Посещаемость дерби в итоге была выше на «Фолькспарке», но с предсказуемыми результатами: «Санкт-Паули» проиграл 1:2 в марте 1989 года, отстоял ничью 0:0 в сентябре 1989 года, а затем проиграл 0:2 в ноябре 1990 года.

Фанаты «Санкт-Паули» взяли дело в свои руки после того, как клуб решил перенести домашний матч с берлинской «Гертой» 5 марта 1991 года на стадион «Фолькспаркштадион», ссылаясь на возможность возникновения проблем с хулиганами из «Герты». Клуб считал, что на «Фолькспаркштадионе» легче контролировать и сегрегировать болельщиков, не обращая внимания на то, что многие фанаты «Санкт-Паули» сами чувствовали угрозу и запугивание во время матчей на этом стадионе. Болельщики решили устроить бойкот игры и вместо этого открыли ворота «Миллернтора», чтобы можно было послушать игру на своей трибуне посредством радиотрансляции. В сырой и промозглый мартовский вечер 1500 болельщиков стояли на трибунах «Миллернтора» и пели и скандировали свои поддерживающие лозунги на пустом освещенном прожекторами поле. Игра на «Фолькспаркштадионе» закончилась со счетом 2:2, но на видеозаписях с «Миллернтора» видно, как болельщики встречают каждый гол «Санкт-Паули» восторженными возгласами, а на «Гегенгераде» царит атмосфера вечеринки: болельщики пьют пиво и танцуют под песню «No Sleep Till Brooklyn» группы The Beastie Boys (примерно в это время болельщики, знающие толк в мелодиях и следящие за модой, выпустили отличные толстовки «No Sleep Till Millerntor»).

Свен Брукс участвовал в организации той «Призрачной игры» и прокомментировал уникальность этого мероприятия: «Это было одно из тех показательных мероприятий, которые никто не проводил раньше — бойкот игры и радиовещание на пустом освещенном стадионе. Друг, который был радиожурналистом, помог нам с аппаратурой. Пожертвования собирали в ведра на входе, а на стадионе было 1500 человек, которые кричали слова поддержки на пустом, но освещенном поле — великолепно! Реакция прессы была очень положительной, и мы знали: Мы — "Санкт-Паули", мы можем все». Хотя на матч против «Герты» на «Фолькспаркштадион» по-прежнему приходили 10 000 болельщиков, фанаты, организовавшие радиотрансляцию, добились своего: «Миллернтор» был домом, таким же неотъемлемым элементом фан-сцены конца 1980-х годов, как и сама команда, возможно, даже более значимым».

Благодаря Millerntor Roar! зарождающаяся «альтернативная» фан-сцена «Санкт-Паули» обрела свой голос. Фэнзин вдохновил людей и показал, чего можно добиться, если фанаты работают вместе. В течение следующих четырех лет, вплоть до последнего выпуска в апреле 1993 года, фэнзин оставался в авангарде фан-сцены «Санкт-Паули», смешивая веселые и ироничные комментарии с организованными протестами и кампаниями против жестокого обращения властей с фанатами. Как и When Saturday Comes в Британии, Millerntor Roar! смог предоставить болельщикам платформу именно тогда, когда они больше всего в ней нуждались. Он обеспечил фокус для фанатской активности и, что очень важно, привлек новых болельщиков, призывая их присоединиться к культурной революции, которая происходила на трибунах «Миллернтора».

Однако Millerntor Roar! был не единственным центром, вокруг которого фанаты «Санкт-Паули» могли объединиться — наряду с собственным изданием, болельщики также получили собственное пространство. В октябре 1989 года на место за Нордкурве была доставлена кабина, и благодаря влиянию вице-президента Кристиана Хинцпетера, Свену Бруксу было поручено создать Fanladen «Санкт-Паули» (что дословно переводится как «фан-шоп», но лучше назвать «фан-проект»). Изначально Fanladen занимался тем, что помогал болельщикам с билетами и транспортом на выездные матчи. Однако его влияние оказалось гораздо более значительным. Как мы увидим, и Свен Брукс в отдельности, и Fanladen в целом сформировали и определили современный имидж клуба.

Матч

Самолеты, поезда и автомобили

«Фрайбург» - «Санкт-Паули» — 1:3 Бундеслига Суббота, 21 августа 2010 г., 15:30, «баденова-штадион»

«Санкт-Паули» - «Хоффенхайм» — 0:1 Бундеслига Суббота, 28 августа 2010 года, 18:30, «Миллернтор»

Я просто обязан был быть на первой игре «Санкт-Паули» в Бундеслиге. Так случилось, и не в последний раз в этом сезоне, что компьютер оказал мне огромную услугу. В начале августа «Санкт-Паули» начнет свою первую кампанию в высшей лиге сезона 2001/02 в гостях у «Фрайбурга» в сердце Шварцвальда. Для болельщиков, отправляющихся из Гамбурга, это было неудобно — изнурительный 1480-километровый путь с севера на юг страны, совершаемый по автомобильной или железной дороге. Мне повезло гораздо больше: быстрое сканирование Интернета показало, что все аэропорты находятся в пределах разумной досягаемости от Фрайбурга. Длинные выходные в Шварцвальде были слишком хороши, чтобы от них отказаться, и, поскольку они пришлись на середину школьных каникул, вся семья отправилась в очередное приключение.

Летом моя старшая дочь, которую отчасти воодушевило волнение от просмотра чемпионата мира по телевизору и (почти) завершение ее первого альбома наклеек Panini, отчаянно хотела пойти со мной на свой первый «настоящий» футбольный матч. Большинство детей в ее классе ходили на матчи тошнотворного «МК Донс», но она была хорошо проинформирована о недостатках франчайзингового футбола. Так на кого же лучше смотреть в первом матче, как не антитезу бездушного футбола. Конечно «Санкт-Паули»! (никогда еще моральные устои не были так хороши!). Вы можете подумать, что везти семилетнего ребенка через всю Европу в страну, которую вы никогда раньше не посещали, и в страну, на языке которой вы знаете только два или три слова — это безумная идея, но я был уверен, что все будет хорошо. На протяжении многих лет между болельщиками «Санкт-Паули» и «Фрайбурга» установилось взаимное уважение, основанное на общих антифашистских убеждениях, поэтому я был уверен, что для нее это будет позитивный и безопасный опыт. И снова Fanladen были великолепны — я объяснил, что, если возможно, предпочтительнее билеты на сидячие места, так как я не уверен, как моя дочь продержиться на стоячей трибуне, и они быстро ответили по электронной почте, что это не будет проблемой, хотя и отметили, что сидячие места будут значительно дороже (€32, очень по премьер-лиговски).

Рано утром мы вчетвером вылетаем из Станстеда в Баден-Баден. Все идет хорошо: наш рейс авиакомпании Ryanair прибывает рано, пробуждая своих уставших пассажиров триумфальными фанфарами при посадке; затем наша арендованная машина обновляется до шикарного черного «Мерседеса» A-класса (я не из тех, кто приходит в восторг от машин, но это значительный шаг вперед по сравнению с потрепанным красным «Ситроен Берлинго», который девочки окрестили фургоном почтальона Пэта, на котором я езжу дома). Оформив все документы и установив автокресла, мы едем на юг, во Фрайбург. Я провел исследование, и Фрайбург, хотя и кажется достаточно приятным городом, не предполагает, что в нем будет достаточно развлечений для двух девочек семи и четырех лет, на выходные, поэтому мы продолжаем путь через город и направляемся в курортный городок Титизее. Дорога пролегает через живописные пейзажи, холмы, поросшие елями и соснами, которые придают путешествию ярко выраженную альпийскую атмосферу. Мы даже замечаем одноколейную железную дорогу, по которой мы вернемся во Фрайбург на следующий день на матч, пробираясь по туннелям, вырубленным в скале. Город Титизее расположен на одном из берегов большого одноименного озера (говорят, что оно было названо в честь римского императора Тита), а наш гостевой дом находится в полутора километрах или около того от города на склоне холма. Его расположение оказывается единственным деликатным моментом. Путешествуя только по северу Германии, я не совсем готов к тому, что на юге все иначе. Ужасно иметь дело со стереотипами, но здесь чувствовался стереотипная Германия. Германия 70-х. Здоровяк в засаленном жилете и с длинными усами жестом приглашает нас в нашу довольно старинную комнату, где пыль и декор, похоже, не трогали с 1976 года. Других постояльцев, похоже, нет, только мы и пугающе выглядящий владелец. Думаю, в этот момент будет справедливо сказать, что Кэтрин и я подумаем, что мы не продержимся и ночи, и были убеждены, что вся семья будет разрублена и превращена в сардельки с наступлением темноты. Мы не сообщаем об этом девочкам и, поскольку еще только середина утра, решаем насладиться нашим последним днем на земле, отправившись в центр Титизее, чтобы осмотреть достопримечательности.

Когда мы прогуливаемся по центру города с девочками за компанию, кажется, что мы значительно снизили средний возраст населения. Титизее, похоже, является прибежищем того, что является немецким эквивалентом ухоженной и активной бригады людей. Немного похоже на Истборн, но с пивом и сосисками у озера вместо послеобеденного чая у эстрады. После обеда, состоящего в основном из пива и сосисок, и наблюдения за множеством прогулочных катеров и катамаранов, едва избегающих друг друга при маневрировании по озеру, мы решаем направиться к месту, которое выглядит как огороженная зона для купания.

Шварцвальд переживает нечто вроде тепловой волны, и прохладные темные воды озера выглядят привлекательно. Это оказывается одной из лучших вещей, которые мы делаем. Это прекрасное место для купания, красивое травянистое пространство на берегу озера, где находится замечательный открытый бассейн, игровая зона и, конечно, доступ к «официальной» зоне для купания в самом озере. Там же прятались все остальные семьи с детьми. Вход для нас четверых стоит €10, и, поскольку девочки с удовольствием чередуют бассейн, детскую площадку и озеро, мы знаем, что нашли базу для отдыха на следующие несколько дней. По мере того как послеполуденное солнце движется по небу, температура на термометре у бассейна поднимается до двадцати семи градусов. Само озеро представляет собой приятный контраст: геологический продукт отступающего ледника, вода в нем в середине августа кажется ледниковой. Скоростной спуск с горки, пришвартованной на понтоне, в ледяное холодное озеро — это одно из самых освежающих ощущений, которые я когда-либо испытывал, и, оглядываясь назад, я не уверен, кому это понравилось больше — мне или детям.

Конечно, мы здесь ради футбола, поэтому, проведя последние часы на вечернем солнце у озера и перекусив в городе, мы возвращаемся в наш пансион, зная, что если мы переживем эту ночь, то на следующее утро мы с Бесс отправимся на ее первый настоящий футбольный матч и первый матч Бундеслиги «Санкт-Паули» за восемь лет.

Мы не только пережили ночь, к утру комната для завтрака в гостевом доме заполнена людьми, хотя футбольные болельщики, похоже, в дефиците. Большинство других гостей, похоже, готовятся к дневному пешему или велосипедному походу. Это не похоже на футбольную страну, но успокаивает хотя бы то, что мы не одни. Около 11 утра мы прыгаем в арендованную машину, чтобы отправиться на станцию Титизее на другом конце города. Я поворачиваю ключ в замке зажигания — ничего. По крайней мере, дома, когда мой «Берлинго» отказывается заводиться, этому предшествует напряженный звук вздрагивания, который говорит мне, что что-то не совсем в порядке. Свет и электрика на моем наемном Мерсе все еще работают, а маленький ЖК-дисплей сообщает мне что-то на немецком языке. Столкнувшись с такой дилеммой, я делаю то, что сделал бы любой человек XXI века — обращаюсь к своему iPhone, судорожно набирая сообщение об ошибке автомобиля в своем удобном переводчике. Кэтрин, тем временем, вернувшись в реальный мир, идет узнать, может ли кто-нибудь помочь, и это очень хорошо, потому что кажется, что «обратитесь за помощью» — это именно то сообщение, которое отображается на консоли «Мерседеса». «Помощь» приходит в виде нашего грузного хозяина отеля, который, кажется, очарован всем этим делом. Он тоже поворачивает ключ и ничего не получает в ответ. После нескольких минут поворота ключа, вздохов и причитаний, он выходит из машины и, подняв большой палец и мизинец к голове, делает международный символ «вам лучше позвонить кому-нибудь».

После судорожного поиска документов я звоню в службу поддержки по прокату автомобилей. Они очень любезны и, несмотря на то, что мы находимся в центре Шварцвальда, заверили нас, что в течение двух часов к нам приедет специалист. К сожалению, у нас с Бесс нет двух часов. Нам нужно успеть на поезд во Фрайбург. Поэтому, после некоторого колебания с моей стороны, мы решили взять такси до станции, а Кэтрин и младшая дочь, Шарлотта, будут ждать в отеле прибытия спасателей. Не самое лучшее начало дня, но проделать такой путь и пропустить матч было очень обидно.

И вот мы вдвоем возвращаемся на поезде по расписанию во Фрайбург. Вид открывается такой же впечатляющий, как мы и предполагали накануне, когда наблюдали за трассой из машины. Поезд медленно змеится по склону холма, цепляясь за узкие уступы, словно громоздкий металлический горный козел. Мы оба задерживаем дыхание, когда выходим из туннеля и видим поезд, идущий параллельным курсом в 30 метрах ниже. Поездки на первый в твоей жизни футбольный матч трудно превзойти. Бесс замечает фрайбургских болельщиков в ярко-красных футболках, когда мы подъезжаем к одной из станций на подъезде к городу, и не успеваем мы оглянуться, как поезд уже полон футбольных фанатов — удобно, поскольку я знаю, что по прибытии мы сможем следовать за ними от станции в общем направлении «баденова-штадион» (их строчная буква «б», не моя!). Конечно, я провел исследование Google Maps и выяснил, что, выйдя на станции Фрайбург-Литтенвейлер на окраине города, можно за пять минут дойти до стадиона, но всегда приятно, когда есть за кем идти, особенно когда с тобой семилетний ребенок, и ты хочешь минимизировать риск того, что вы потеряетесь. Первоначально мы вчетвером планировали совершить эту поездку, а двое других собирались (если позволит погода) провести вторую половину дня в великолепно выглядящем открытом плавательном комплексе, прилегающем к стадиону, и если бы машина не сломалась, все было бы идеально. Когда мы подошли к стадиону, было уже около двух часов (начало матча в 15:30), а температура воздуха достигала двадцати семи градусов.

Идя на стадион, мы с тоской смотрим через входную арку на бассейн, водные горки и гектары травы, заполненные семьями, которые нежатся на солнце. Мы должны встретиться с Юстусом из Fanladen возле секции выездных болельщиков. Fanladen никогда не подводил меня, но это всегда напряженный момент, когда ты стоишь у выездной трибуны стадиона и пытаешься заметить их в толпе футбольных фанатов. Мне не стоило волноваться: после некоторого времени, проведенного за поеданием мороженого, купленного на ближайшей заправке, Юстус нашелся, и мы получаем наши билеты. Бесс привлекает восхищенные взгляды своей самодельной футболке «Санкт-Паули» с большим сердцем спереди (идея бессовестно украдена у парней и девушек из Nord Support, которые размахивают большими коричнево-белыми флагами с сердцами на Нордкурве на «Миллернторе») и Таки 13 сзади. Когда мы садились за изготовление футболки, мы еще не знали, что Чарльз Таки уступил «счастливый» и очень популярный среди игроков в Германии номер 13 своему другу и главному летнему трансферу Джеральду Асамоа, и что Таки в этом сезоне будет играть под №10.

Итак, наконец-то, после запутанного путешествия, включающего самолеты, поезда и разбитые автомобили, мы добрались до первой игры «Санкт-Паули» в Бундеслиге после катастрофической кампании 2001/02 годов, когда они заняли последнее место, набрав всего 22 очка. Мы поднимаемся на самый верх двухъярусной трибуны, на которой размещаются выездные болельщики — наши места в самом последнем ряду, высоко над трибуной и прямо напротив комнаты полицейского контроля. Атмосфера на стадионе уже накаляется: обе группы болельщиков, жаждущие начала нового сезона, обмениваются кричалками. На улице жара, и мы рады, что находимся на солнцепеке в задней части трибуны, откуда открывается прекрасный вид на бассейн слева от нас.

Это, конечно, важный день для клуба, но он более личный — это первая игра моей дочери, ритуал передачи из поколения в поколение. Я не настолько наивен, чтобы думать, что эта игра будет иметь такое же значение или резонанс в ее жизни, как моя первая игра в моей (тогда победа «Уотфорда» над «Сандерлендом» со счетом 8:0 в такой же теплый день 1982 года стала причиной одержимости футболом на всю жизнь), но я искренне надеюсь, что это будет запоминающийся для нее опыт.

Вспоминая почти 30 лет назад свой первый матч, я думаю не о футболе, а о таких непонятных вещах, как остановка у магазина, чтобы купить жевательную резинку, странные отверстия в блестящих красных ковшеобразных сиденьях (видимо, чтобы вода стекала во время дождя) или медленное движение со стадиона в конце игры. Кроме того, будучи болельщиком «Санкт-Паули», я надеюсь — в том заблуждении, которое испытывают родители — что она запомнит этот опыт, и он придаст ей уверенности в том, чтобы научиться смотреть за пределы мейнстрима, а не просто принимать то, что будет на поверхности перед ней, будь то всемогущая Премьер-лига или отбросы на «Х-факторе». Как я уже сказал, я просто обычный заблуждающийся родитель, который пытается внушить своим детям свое собственное мнение. В действительности, невозможно угадать, как семилетний ребенок будет вспоминать свой первый футбольный матч через много лет, но есть несколько вещей, которые привлекают наше внимание по мере приближения начала игры.

Во-первых, это огромные радуги, созданные сочетанием яркого солнечного света и системы дождевальных установок. Я уверен, что остальная часть толпы ничего не замечает, но мы заворожены танцующим спектром света и воды в течение добрых пяти минут или, по крайней мере, до тех пор, пока игровая поверхность не будет достаточно полита, и кран не будет выключен. Во-вторых, это дружелюбие болельщиков. Здесь, на дорогих местах, собрались болельщики «Санкт-Паули», немного отличающиеся от тех, с кем я стоял на «Гегенгераде» или «Зюйдкурве». Это не совсем семейная толпа — мы заметили только пару детей — а более взрослые фанаты, немного более консервативно одетые, хотя, несмотря на это, через несколько рядов от нас сидит парень с потрясающим ирокезом, который регулярно появляется в видеозаписях, которые я снимаю на свой телефон. Однако они невероятно дружелюбны, и парни впереди очень обеспокоены тем, что загораживают Бесси обзор, настолько, что парень прямо перед нами решает пересесть на свободное место рядом с нами, чтобы дать Бесс возможность беспрепятственно наблюдать за происходящим. И, конечно же, узнав, что мы англичане, они только усиливают теплоту их дружбы. Мы обсуждаем обычные различия между английским и немецким футболом, и я узнаю, что они вчетвером проделали путь из Гамбурга во Фрайбург на машине и останавливаются на ночь во Фрайбурге, а затем встают невероятно рано, чтобы проделать путь в обратном направлении.

Поскольку место впереди любезно освобождено, Бесс имеет возможность беспрепятственно наблюдать за тем, как команды выходят на поле. «Санкт-Паули» выходят на поле в футболках цвета меди с ярко выраженным металлическим отливом, ослепительно сверкающих на полуденном солнце. «Фрайбург» целиком в белом, что несколько смутило нас, так как все их болельщики в поезде и на подходе к стадиону были одеты в красное. Думаю, немецкие клубы теперь меняют свои комплекты с регулярностью Премьер-лиги, и болельщики просто не в состоянии идти в ногу со временем. Либо это так, либо болельщики просто предпочитают красный цвет.

Перформанс фрайбургских ультрас с лихвой компенсирует путаницу в форме: огромный центральный баннер, поднятый на крышу, провозглашает их любовь к «Фрайбургу», а остальная часть трибуны держит красно-белые карточки, создавая потрясающий фриз в день открытия — куда бы я ни поехал в Германии, меня впечатляет время, усилия и преданность, которые вкладываются в перформансы, будь то ультрас «Санкт-Паули» или фанатов соперников, это остается одним из ключевых отличий немецких болельщиков от их британских коллег. Группы ультрас под руководством болельщиков, такие как Green Brigade в «Селтике», Jorvik Reds в «Йорк Сити» или Red Blue Army в «Олдершоте», делают все возможное, чтобы создать атмосферу, но зачастую это маленькие островки энтузиазма в море апатии. То ли потому, что в высших дивизионах запрещено стоять, то ли потому, что поколение болельщиков привыкло быть пассивными потребителями, которых кормят с ложечки гиперболами Sky Sports. Атмосфера на матчах в Британии не идет ни в какое сравнение с Германией. Размахивание синим флагом, предоставленным вам клубом, в «большую» европейскую ночь в Лиге чемпионов в попытке создать фальшивую атмосферу — это не то же самое, что эти преданные своему делу группы мужчин и женщин, которые уделяют большое количество своего свободного времени, часто собираясь на мрачных складах, чтобы создать впечатляющие демонстрации поддержки болельщиков практически на каждой игре. Уже только за это ультрас (по крайней мере, политически обоснованные) в немецком футболе должны быть почитаемы.

Первый тайм включает в себя две команды, которые выясняют отношения друг с другом, не обращая внимания на жару, отнимающую энергию. Медные футболки «Санкт-Паули» постепенно теряют свой металлический блеск, пропитываясь потом. Ноль-ноль к перерыву, и тот факт, что «Санкт-Паули» не выглядит не в своей тарелке в Бундеслиге — долгожданное облегчение, особенно после того, как неделю назад я наблюдал по интернету за нашим позорным вылетом из Кубка Германии от «Хемница».

В перерыве мы пьем упаковку теплого апельсинового сока и делаем замысловатый бумажный веер из программки в тщетной попытке побороть жару. Команды явно выиграли от более существенной подпитки, так как игра возобновилась в гораздо более высоком темпе, обе команды создают свободные моменты, но только на 78-й минуте тупик наконец-то прерван. Макиади из «Фрайбурга» прорывается по левому флангу, отвлекает на себя вратаря, а затем передает мяч Паписсу Сиссе, который забивает мяч в ворота.

За 12 минут до конца матча мы проигрываем один - ноль и находимся далеко от дома. Бедняжка Бесс делает мужественное лицо, чему, я думаю, способствовал тот факт, что я всю неделю объяснял ей, что очень маловероятно, чтобы команда, недавно получившая повышение, выиграла в гостях в своей первой игре, тем самым морально подготовив ее к неизбежности поражения. И, в любом случае, сейчас все еще прекрасный полдень, болельщики в хорошем настроении, и все еще есть перспектива искупаться в ледяном озере, чтобы завершить наш день.

А потом это происходит. Фабиан Болл неожиданно сравнял счет ударом с края штрафной. Я чувствую тот безошибочный выброс адреналина, который поддерживал мою зависимость от футбола все эти годы. Я не уверен, чувствует ли это и Бесс, но она прыгает вверх и вниз, как сумасшедшая, и все вокруг отбивают ей пятюни. Это один из тех моментов «стоп-кадра», который невозможно изменить, сколько бы раз вы ни смотрели этот момент под другим углом на YouTube. Если я закрою глаза, я все еще вижу, как сетка под нами вздувается, а все вокруг сходят с ума. Даже если то, что случилось дальше, более драматично, это моя память об этом дне. В этом тоже есть определенная симметрия: Фабиан Болл был автором гола, когда мы с моим отцом ходили на нашу первую игру на «Миллернтор» в 2007 году, а теперь его голы видели три поколения Дэвидсонов — мне это нравится. «Фрайбург» лидировал всего пять минут, а когда осталось семь минут до конца, чувствуешь, что все вокруг будут довольствоваться убедительной ничьей в день открытия.

То, что происходит дальше, кажется, происходит на высокой скорости, как будто перематывая основные моменты на видео. За минуту до конца матча новоприобретенный Фин Бартельс на скорости прорывается через середину поля, его удар рикошетит на ход Ричарда Сукута-Пасу (еще одного новоприбывшего игрока, взятого в аренду из «Леверкузена»), и он щечкой переправляет мяч в пустые ворота. Если это клише — сказать, что гостевая трибуна в восторге, то это также неправда, потому что просто нет времени праздновать гол. Казалось бы, сразу после возобновления игры «Санкт-Паули» снова вырывается вперед — возможно, жара наконец-то дошла до «Фрайбурга» — и когда Сукута-Пасу опережает защиту «Фрайбурга», он смотрит вверх, решая, что сейчас самое время оказать ответную услугу, и выдает простой пас на Бартельса, который решает исход матча. На часах 91 минута, но последние пять минут прошли как в тумане. Начинается исступление. Окружающие поздравляют Бесс так, словно она сама стала победительницей. Я даже уловил, как офицер в полицейском диспетчерском пункте радостно помахал ей рукой из-за стекла. Я не уверен, что она действительно знает, что происходит, но тогда и никто из нас не знает, что происходит на выездной трибуне.

Как и положено первым играм, она практически идеальна. Победное возвращение в Бундеслигу для команды и полдень хаотической драмы и пятюни для Бесс. Как всегда, покидать стадион не спешат, празднования длятся добрых 15 минут, прежде чем кто-то даже подумает о том, чтобы покинуть его, а когда мы в конце концов решаем вернуться на станцию, наш выход задерживается еще одним раундом приветствий и открытым приглашением для Бесс посетить все будущие матчи «Санкт-Паули», благодаря ее статусу счастливого талисмана.

Мы оба все еще на адреналине в ожидании поезда. Кэтрин прислала нам сообщение, что наша машина отремонтирована, и мы можем расслабиться в поезде, зная, что у нас есть все шансы вернуться в аэропорт на следующее утро. Примерно через 40 минут мы снова оказались в благородных окрестностях Титизее и направились на встречу с Кэтрин и Шарлоттой на берегу озера. Они провели довольно хороший день, бродя по магазинам, включая удивительно атмосферный рождественский торговый центр, который работал на удивление хорошо, несмотря на то, что на улице было под 27 градусов, а после обеда вернулись в бассейн на берегу озера. Кэтрин также может дать мне подробную информацию об автомобиле. Мы оба предполагали, что после звонка на телефон доверия она будет несколько часов ждать, пока немецкий эквивалент патрульного фургона найдет наш отель на окраине Шварцвальда. Мы как никогда ошибались. Примерно через 20 минут после того, как мы отправились на поезд, подъехал «Мерседес», из которого выскочила команда из трех механиков, одетых в невероятно облегающие брюки (это слова Кэтрин, не мои!). Они завели машину с первого раза, затем вежливо спросили, можно ли отвезти машину в их гараж в городе для проведения диагностических тестов.

Через полчаса они вернулись, сжимая в руках распечатку отчета, уверяя нас, что все в порядке. Затем на безупречном английском один из механиков предложил водителю при запуске автомобиля «выжать сцепление, что позволит избежать дальнейших проблем». Ой! Я был очень рад, что меня там не было. Тем не менее, в свою защиту скажу, что я никогда раньше не водил ничего более гламурного, чем «Мерседес». Откуда мне было знать, что я выведу из строя технологию стоимостью €15 тыс., забыв выжать сцепление?

Смущенные своим незнанием автомобильного дела и все еще кипящие от поездки на поезде, мы с Бесс нарушаем строй и идем купаться в озере. Бассейн закрыт, но многие другие люди все еще купаются в той части озера, где нет канатной дороги, поэтому мы наслаждаемся освежающим купанием, любуясь большими коричневыми рыбами, которых совершенно не беспокоит наше присутствие.

С машиной все в порядке и набраны три очка — мы проводим наш последний день, запасаясь рождественскими безделушками (хотя мы не можем добежать до часов с кукушкой, на которые положили глаз девочки) и купаясь в озере. Хотя наш день начинается любопытно: когда мы спускаемся к завтраку, мы замечаем толпу из примерно шести человек, стоящих вокруг нашей машины. Очевидно, им не терпится увидеть своими глазами «Мерседес», который «сломался» накануне. Они криво улыбаются нам, когда мы проходим мимо — и подумать только, говорят, что у немцев нет чувства юмора? Мы также столкнулись с одним из механиков и его семьей на пикнике у озера — это действительно маленький городок. К счастью, его плавательные шорты не так плотно облегают тело, как комбинезон, и он достаточно любезен, чтобы не упоминать о моей неспособности завести машину.

Это была хорошая поездка — Бесс понравилась ее первая игра, а «Санкт-Паули» многообещающе стартовал в высшем дивизионе. А еще лучше, что в следующую субботу я буду в Гамбурге на первой домашней игре сезона против «Хоффенхайма».

Если «Санкт-Паули» — это клуб, который возродился в совершенно ином образе, то и «Хоффенхайм» тоже. Метаморфоза, начавшаяся в «Хоффенхайме» в начале XXI века, по своей природе сильно отличалась от возрождения «Санкт-Паули», но была не менее драматичной.

Хоффенхайм ведет свою историю от образования гимнастического клуба Turnverein Hoffenheim в 1899 году. Однако современный клуб был официально основан в 1945 году после слияния с Fussballverein Hoffenheim. Во второй половине XX века клуб провел большую часть времени в низших любительских лигах Германии. Все изменилось, когда Дитмар Хопп, соучредитель софтверного гиганта SAP и бывший игрок молодежной команды «Хоффенхайма», вернулся в клуб в качестве главного финансового спонсора. Через год они вышли в Оберлигу Баден-Вюртемберга, тогдашний четвертый уровень немецкого футбола. Затем они быстро перешли в Регионаллигу Юг. Их стремительное продвижение застопорилось на пару сезонов, что стало предвестником смены тактики. Хопп привлек опытных игроков на более высокие зарплаты и был вознагражден повышением во Вторую Бундеслигу в сезоне 2007/08. Затем, в истинно сказочной манере (если вы любите сказки с большим финансированием), они с первой же попытки вышли и в Бундеслигу. На этом успех не закончился. Замечательный старт сезона 2008/09 позволил им уйти на зимний перерыв в статусе «Herbstmeister» (осенних чемпионов). Команда набрала впечатляющие 35 очков и 42 гола в первом круге матчей, обеспечив доброжелательному Хоппу идеальный рождественский подарок.

Несмотря на такой быстрый путь из региональных лиг на вершину Бундеслиги, «Хоффенхайм» не пользуется большой популярностью среди немецких футбольных болельщиков. На самом деле, в рейтинге непопулярности их затмевает, пожалуй, только «Бавария» (или ФК «Голливуд», как их многие называют). Эта непопулярность объясняется характером их быстрого продвижения по дивизионам. Есть ощущение, что крупные инвестиции Хоппа в то, что по сути было любительской командой, противоречат духу немецкого футбола. Критерий владения 50+1 в Германии призван предотвратить захват контроля над клубами потенциальными инвесторами, поскольку 50% плюс 1 акция должны оставаться в руках членов некоммерческой организации. Преимущества очевидны: клубы не могут быть куплены в качестве игрушек для богатых бизнесменов, а интересы членов или болельщиков остаются первостепенными. Для некоторых есть и минусы: в 2009 году это постановление было оспорено Мартином Киндом, президентом «Ганновера», который хотел, чтобы правило 50+1 было полностью отменено или, по крайней мере, изменено. Он и другие считают, что это правило не позволяет немецким клубам максимизировать доходы и, следовательно, конкурировать на самом высоком уровне в европейских соревнованиях. Когда вопрос был поставлен на голосование, 32 клуба из двух высших дивизионов проголосовали против предложения, а трое воздержались. В результате «Ганновер» остался единственным клубом, поддержавшим предложение, и это означает, что на данный момент, по крайней мере, решение 50+1 остается в силе.

Хопп всегда действовал в рамках, установленных DFL, однако многие болельщики по-прежнему считают, что «Хоффенхайм» попал в Бундеслигу за счет банковских средств. Не то чтобы «Хоффенхайм» был единственным клубом, получающим выгоду от внешних инвестиций: и леверкузенский «Байер», и «Вольфсбург» поддерживаются огромными корпорациями. «Леверкузен» был основан химической и фармацевтической компанией Bayer, а город Вольфсбург и его футбольная команда обязаны своим существованием концерну Volkswagen, который в 1938 году выбрал это место для строительства своего завода по производству автомобилей. Однако, когда в 1999 году было введено правило 50+1, обе компании получили специальное разрешение на сохранение контрольного пакета акций, поскольку они продемонстрировали достаточную приверженность управлению своими футбольными клубами. Возможно, из-за этой долгой истории «рабочих клубов», созданных для обеспечения спорта и развлечений для своей рабочей силы, «Леверкузен» и «Вольфсбург» обычно не упоминаются в одном ряду с «Хоффенхаймом». И легко понять, почему болельщики других «немодных» немецких клубов могут так относиться к клубу. Это поселок с населением около 3 000 человек, который может похвастаться футбольным клубом, входящим в высший эшелон немецкого футбола. Хотя Хоффенхайм можно назвать деревней, на самом деле он является пригородом близлежащего Зинсхайма, в котором проживает всего 35 000 человек. Новый стадион «Хоффенхайма», «Рейн-Неккар-Арена», вмещает чуть более 30 000 человек — почти столько, чтобы обеспечить места для каждого жителя Зинсхайма.

Этот стремительный взлет по дивизионам, в сочетании с опорой на дорогостоящий игровой состав и впечатляющий новый стадион, прямо противоречит всему, во что верят болельщики «Санкт-Паули». И, оставив на мгновение в стороне болельщиков, матч обеспечил идеальный контраст между двумя клубами: «Санкт-Паули», который собирался попытаться выйти в Бундеслигу с небольшим составом и ограниченным бюджетом, и «Хоффенхайм», где кошельки были не так туго затянуты.. Опалив пальцы во время предыдущей попытки выжить в высшей лиге в 2001/02 годах, «Санкт-Паули» не собирался рисковать финансами и в этот раз. Этот матч станет настоящим испытанием характера для команды и станет первой настоящей лакмусовой бумажкой для шансов «Санкт-Паули» на выживание.

Я прибываю в Гамбург утром в день игры после раннего утреннего перелета из Бирмингема. На этот раз я оставил семью дома и планирую вернуться из Гамбурга в Лондон вечером того же дня на поезде. Забрав билеты в Fanladen, у меня остается время до начала матча в 15:30, поэтому я покупаю билет на выставку «100 лет ФК "Санкт-Паули"», которая временно размещается в возвышающейся серии из 46 соединяющихся между собой грузовых контейнеров (такие используются в доках Гамбурга) на пешеходной зоне у входа на «Зюйдкурве». Несмотря на мое отсутствие знания немецкого языка, здесь есть на что посмотреть, особенно впечатляют разделы, посвященные клубу с момента его возрождения как феномена «Культ». Мои любимые артефакты — два баннера, один из которых поддерживает кампанию Pro 15:30, направленную на возврат к традиционному времени начала матча, на фоне, как я могу предположить, немецкого аналога карты телевизионных тестов, а другой просто гласит «СПАСИТЕ ФУТБОЛ! РАЗБЕЙТЕ БИ$НЕ$!» Это провозглашение одновременно экстравагантно, нереалистично и теперь, из-за его расположения в музее, вход в который стоит €7, слегка иронично. Но это также заявление, которое в духе «Санкт-Паули» и очень уместно, учитывая недавнюю историю сегодняшних соперников.

К тому времени, когда я снова выхожу на дневной свет, территория вокруг стадиона начинает заполняться болельщиками. Я решаю присоединиться к очереди людей, направляющихся в «Зюйдкурве». Пока я терпеливо стою в очереди на прохождение контроля безопасности и проверки билетов (турникетов все еще нет ни на «Зюйдкурве», ни на «Гегенгераде»), меня трогают за плечо. Я не знал ни о каких других болельщиках из Великобритании, приехавших на этот матч, и уж точно никто не смог бы узнать меня по моему зернистому форумному атавару, и я с удивлением оборачиваюсь и вижу, что это тот самый парень, который передвинулся, чтобы дать возможность Бесс беспрепятственно смотреть на поле неделю назад во Фрайбурге. Пока мы медленно тащимся вперед, он любезно предлагает мне посмотреть игру с ним и его друзьями за воротами. Я отказываюсь отчасти потому, что не хочу, чтобы ему пришлось вести со мной вежливую беседу еще 90 минут, и еще потому, что я настроен смотреть эту игру в одиночестве. Хотя приятно иметь компанию — в конце концов, я вырос, приходя на футбол со своим отцом, и иногда бывает немного одиноко ехать на матч и обратно, но есть что-то приятное в том, чтобы просто быть частью толпы, когда никто не знает, что ты проехал пол-Европы, чтобы попасть туда, и просто погрузиться в атмосферу. В конце концов, эта атмосфера — главная причина, по которой я регулярно совершаю этот поход.

Оказавшись внутри и попрощавшись с моим другом из Фрайбурга, я занимаю хорошую позицию на «Зюйдкурве», недалеко от туннеля, из которого выходят игроки и с хорошим видом на террасу «Гегенгераде», которая проходит под прямым углом ко мне, вдоль всей длины поля. Я по-прежнему считаю «Гегенгераде» своим духовным домом, поскольку именно там я стоял на своем первом матче на «Миллернторе», но я так благодарен Fanladen за билет, что рад стоять где угодно. А «Зюйдкурве», где теперь постоянно находится USP — довольно оживленное место.

Со времени моего последнего визита произошли довольно значительные изменения. Еще в мае «Хаупттрибуне», расположенное прямо напротив «Гегенгераде», представляло собой строительную площадку — клубок готового бетона и строительных лесов, который был частично скрыт гигантской фреской с изображением любимых игроков «Санкт-Паули». Теперь на ее месте стояла совершенно новая многоместная трибуна, ее новые сиденья приятно поблескивали на позднем летнем солнце. Это сооружение превосходит по размерам старую трибуну «Хаупттрибуне» и разделило мнения болельщиков еще на стадии планирования. На достроенной «Хаупттрибуне» было почти вдвое больше представительских лож, а роскошные мягкие кресла бизнес-класса прорезали коричневую полосу трибуны, занимая выгодное положение от штрафной до штрафной. Были как те, кто принципиально выступал против баланса представительских помещений и бизнес-мест, но были и те, кто поддерживал характер перестройки «Хаупттрибуне», ссылаясь на необходимость финансовой конкуренции с другими, более богатыми клубами Бундеслиги путем развития и расширения потоков доходов от матчей. Другие считали, что этот этап перестройки «Миллернтора» был необходимым для того, чтобы помочь финансировать благоустройство противоположной стороны стадиона, запущенной «Гегенгераде». Доход от продаж на «Хаупттрибуне» помог сделать финансово жизнеспособной бизнес-модель «Санкт-Паули» по перестройке «Гегенгераде» в современную стоячую трибуну на 10 000 мест. Как идеалист, я отношусь к первой группе болельщиков, обеспокоенных изменениями на «Миллернторе», но как нечастый посетитель, я легко могу отождествить себя с очарованием старой школы стадиона в его полуразрушенном состоянии. Мне не нужно беспокоиться о финансовой устойчивости или лицензиях на безопасность стадиона.

С моей точки обзора в углу «Зюйдкурве» ясно одно: различие между старой и новой реальностью, обращенной к «Санкт-Паули», понятно как день: слева от меня перестроенная «Зюйдкурве» и «Хаупттрибуне» нависают над древними трибунами «Гегенгераде» и «Нордкурве». Хотя мои ноги стоят на прочных бетонных плитах настоящего, я все еще тоскую по разрушающимся ступеням «Гегенгераде». И все же, пока я беспокоюсь о том, что сердце и душа «Санкт-Паули» будут потеряны в результате перестройки, болельщики на «Зюйдкурве» применили гораздо более практичный подход к изменениям — то, что не было бы терпимо на однообразных многоместных стадионах в Великобритании — здесь они полностью покрыли относительно новый «Зюйдкурве» наклейками и граффити. Вместо того, чтобы принять процесс цивилизации новой трибуны или стадиона, болельщики начали впитывать новую трибуну в свой мир. Действительно, тем летом серые ступени, ведущие к «Зюйдкурве», были окрашены в яркие красные, белые и коричневые цвета. Посыл ясен: сердце и душа «Санкт-Паули» не будут заменены новой южной трибуной.

Нагнетание атмосферы и ожидание возвращают мои мысли к настоящему и «Хоффенхайму». У «Миллернтора» хороший голос, и даже те, кто сидит на бизнес-местах, кажется, готовы участвовать в призывных и ответных песнопениях, которые ведут ультрас «Санкт Паули» на «Зюйдкурве». Я не могу не заметить одну вещь, когда игроки возвращаются к тоннелю после безголевого первого тайма — это огромные размеры и физическая сила игроков «Хоффенхайма». Это напоминает мне о возвращении моего «старого» клуба «Уотфорд» в высшую лигу английского футбола в августе 1999 года. Шершни начали сезон с неожиданной выездной победы над «Портсмутом», а через неделю на «Викарадж Роуд» потерпели поражение от физически более сильного и быстрого «Уимблдона». То, что поражение от среднего «Уимблдона» имело элемент несчастья (победа была одержана благодаря автоголу), не отменяло того факта, что Премьер-лига была совершенно другой по сравнению с Первым дивизионом. В премьер-лиге ошибки и недостатки концентрации наказывались с рутинной эффективностью. Легко писать об этом задним числом, но именно такое тревожное чувство возникает у меня с началом второго тайма на «Миллернторе»: то, что нам сходило с рук во Второй Бундеслиге, может настигнуть нас в Бундеслиге.

Иногда мой врожденный пессимизм служит мне хорошую службу, смягчая удар неизбежного, и на 87-й минуте угловой подается справа и мяч с близкого расстояния отправляется в сетку ворот посредством бутсы защитника «Хоффенхайма» Айзека Ворсаха. Только успевает «Миллернтор» затаить дыхание, как Макс Крузе наносит удар низом мимо ворот, но мгновение спустя раздается свисток об окончании матча, и игра заканчивается со счетом 1:0 в пользу «Хоффенхайма». Это кажется жестоким способом приветствовать возвращение футбольной Бундеслиги на «Миллернтор», но степень неизбежности результата и позднее время победного гола — это то, к чему нам, болельщикам «Санкт-Паули», придется привыкать по ходу сезона. Если прошлая неделя во Фрайбурге казалась сказкой, то эта — суровое пробуждение. Жизнь в Бундеслиге будет борьбой за выживание.

Тем не менее, в Гамбурге приятный вечер, и у меня есть время, чтобы убить его перед началом огромного путешествия обратно в Лондон, поэтому я не спешу покидать окрестности стадиона и решаю не спеша выпить пива в контейнере AFM за «Гегенгераде», прежде чем отправиться на вокзал для ночного поезда в Кельн.

К сожалению для меня, физическое присутствие на матче «Санкт-Паули» в начале розыгрыша Бундеслиги обернулось в последний момент подставой, которая даже посоперничает с победным голом «Хоффенхайма» в конце матча. Я не буду вдаваться в подробности об отмене моего ночного поезда в Кельн (из-за шторма в Дании) или о слепой панике и отчаянии при попытке найти место для ночлега и альтернативный способ добраться домой в полночь на Гамбургском вокзале. Тем не менее, после очень короткого сна и со значительно полегчавшим кошельком, мне удается сесть на обратный рейс в Хитроу и даже добраться до дома на пару часов раньше запланированного времени прибытия на поезде.

Насыщенные событиями поездки во Фрайбург и Гамбург в выходные дни подряд поставили точку в моем «живом» наблюдении за игрой парней в коричневой форме до зимнего перерыва, но для «Санкт-Паули» катание на американских горках возвращения в Бундеслигу только начинается.

Автор перевода: Антон Перепелкин

Редактор: Лия Болквадзе

Если вы хотите поддержать проект донатом, то это можно сделать в блоке с комментариями!

Любите немецкий футбол! Цените немецкий футбол!

Смотрите немецкий футбол, подписывайтесь на наш блог и твиттер

Присоединяйтесь к нашему каналу на YouTube и группе VK