Игорь Дмитриев: «Чтобы вернуть «Торпедо», можно пожертвовать брендом «Москва»

Советологи и адюльтер

- Игроки «Москвы» бегут из клуба, как тараканы от «Раптора». Что чувствует в этот момент президент клуба?

– Я не соглашусь с такой трактовкой: что все бегут, как тараканы. У них у каждого своя мотивация. Есть футболисты, у которых контракты закончились, и среди них есть те, с кем мы не планировали их продлевать. Есть футболисты, с которыми мы хотели бы продолжить сотрудничество. Более того, мы определенную работу провели, даже со своей стороны подписали контракты с учетом тех условий, которые их в общем-то интересовали. Причем сделали это задолго до окончания сезона. Но, к сожалению, футболисты не всегда решают своей головой, у них есть еще поводыри, советологи, их ласковое, легитимное название «агенты». Они еще и свою выгоду ищут. Мы готовы были идти навстречу футболистам, но никак не удовлетворять непомерные амбиции их агентов. К нашему сожалению, есть клубы, которые готовы на это пойти. Но что я могу сделать?

- Под таким клубом, видимо, имеется в виду «Динамо», куда ушли Епуряну, Самедов и Чеснаускис.

– Что касается Самедова и Чеснаускиса, их тоже можно понять. Потому что у нас с ними были контракты очень неплохие по меркам премьер-лиги. Более того, у этих ребят предполагалась ежегодная индексация, то есть увеличение, и это было. Но, еще раз повторю, есть клубы, которые предложили им условия, на которые мы ни физически, ни морально не пошли бы. Я не считаю, что в нынешнем состоянии российского футбола игроки имеют право рассчитывать на такие контракты. Они ничем не обоснованы, это, я считаю, нонсенс. Но им сделали такие предложения, и я их понимаю. Более того, они переходят в «Динамо», а «Динамо» сейчас декларирует такие задачи, что в спортивном смысле у них тоже появляется мотивация. Мы при этом получаем достойные компенсации за их переходы. Мне понятны мотивации их решений. С точки зрения бизнеса у меня никаких претензий не возникает. Почему? Потому что футбол должен быть бизнесом. Если он не может быть бизнесом в классическом понимании, он хотя бы должен быть квазибизнесом или приближаться к этому. Мы, занимаясь футболом, производим некий товар – футбольный матч – и пытаемся реализовывать свои маркетинговые права, продавать рекламные места, привлекать спонсоров, продавать билеты. Кто-то более успешен в этом, кто-то менее успешен. Но если не удается это делать, то в рамках стремления к квазибизнесу мы должны хотя бы продавать футболистов, вот этим мы и занимаемся. И в этом смысле как бизнесмен я абсолютно удовлетворен этой ситуацией.

А вот со спортивной точки зрения и даже, может быть, с психологической постоянная ротация – это такой сложный психологический процесс. Если делать это каждый год, то это вызов и себе, и всем остальным. Это, конечно, и нагрузка для тренера, но в этом тоже есть своего рода смысл.

- С кем-то из игроков вы пытались вести душеспасительные беседы?

– Я с ними со всеми в том или ином виде пытался их вести. И им, и их агентам я озвучил нашу позицию: уважаемые, вы должны быть профессионалами; пока у вас контракт с «Москвой», вы должны профессионально выполнять свою работу до конца сезона. Если у кого-то будут предложения от других клубов, которые будут устраивать в первую очередь их, и если мы с этими клубами сможем достигнуть определенного компромисса, то препятствовать мы никому не будем. Мы можем не понять вашу позицию, но готовы ее принимать. Мы никогда не собираемся вас никому продавать, но если у вас появится предложение, то придите и скажите, тогда мы найдем компромисс и сделаем все, чтобы всем было удобно в этом любовном треугольнике. Треугольник «клуб – клуб – футболист». Но есть еще четвертая сторона, которая занимается в этом процессе адюльтером, – наш тренер любит сексуальные ассоциации, поэтому я себе их тоже позволю.

- Многие игроки «Москвы» имели предложения еще до конца сезона. Из-за этого команда и проиграла концовку?

– Да. Да. Во-первых, я считаю, им не хватило профессионализма. Во-вторых, я практически уверен в том, что определенного рода силы сознательно нагнетали эту обстановку, понимая, что это будет психологически давить. С помощью прессы возникали какие-то ни на чем не обоснованные слухи, которые всплывали перед какими-то важными матчами: то у нас деньги закончились, то мы не платим премиальные вовремя, то клуб продаем, то Божевич уходит, то какой-то игрок уходит. И так под каждый матч. То есть мы играем с «Зенитом», и вот Тарасов переходит в «Зенит». Мы играем с ЦСКА – Набабкин уходит в ЦСКА. Футболисты – они достаточно ранимые и многие вещи близко воспринимают.

Божович и красивое решение

- У игроков «Москвы» было полно предложений со стороны. Были ли они у тренера – Миодрага Божовича?

– Я знаю, что ему поступали предложения по крайней мере от двух российских клубов. Летом мы с ним прогнозировали возможные варианты развития событий и допускали, что может произойти уход футболистов. Мы выяснили, что и он, и я не смотрим на эту проблему как на катастрофическую, которая ставит под угрозу работу, и договорились продолжить сотрудничество в следующем году. Более того, он был бы согласен говорить и о большем сроке. Но мы договорились, что вернемся к этому разговору, если мне удастся утвердить с акционерами программу развития на три года.

- Епуряну уже в «Динамо». Сейчас может уйти и другой центральный защитник – Окоронкво?

– У него закончился контракт. И мы будем исходить из того, кто точно остается в составе, и из действующего лимита, потому что лимит сейчас ужесточили. Соответственно шансы на продление с нами контракта сейчас близки к нулю. Или стремятся к нулю.

- Говорилось, что «Москва» проявляет интерес к трем игрокам «Крыльев» – Ярошику, Аджинджалу и Олегу Иванову.

– Да, и еще 15 фамилий можно назвать. Могу сказать по Ярошику, что мы проинформировали его представителей, что у нас есть заинтересованность и мы готовы будем вступить в переговоры в конце декабря. Когда у нас будет понимание по кадровому составу, по кадровым потерям и по бюджету на следующий год.

- После отмены желтой карточки Акинфееву вы произнесли свою знаменитую фразу об офицерах, которые должны были застрелиться. Сейчас не жалеете о сказанном?

– Нет. Но еще раз скажу, что оно, может быть, было слишком эмоциональным, но очень точно соответствовало оценке случившегося. И особенно – оценке тех людей, которые принимали участие в принятии такого решения.

- На этой неделе обсуждалась идея о переходном турнире. Как голосовала «Москва»?

– Мы голосовали против. Почему? А потому что, когда я вышел вчера на улицу, чтобы ехать на собрание, было «-30». В Перми – «-37», а в Челябинске – «-34». И еще могу назвать несколько таких городов. Кроме того, когда мы говорим о командах, которые будут участвовать в турнире, они же к нам не из космоса свалятся. Они придут из первого дивизиона, значит, нужно синхронизировать календарь.

- Вы не раз говорили о черных играх, которые приходят в российский футбол по втором круге. Тогда почему не поддерживаете переходный турнир? Разве это не уменьшит количество странных игр? А календарь под это решение обещают синхронизировать.

– Нет, я сказал, что мы в следующем году не готовы. А вот если бы предложили сделать в 2011 году переходный турнир – это другое дело. Или, точнее, так: нужно увеличить премьер-лигу до 18 команд, сделать так, чтобы 3 команды вылетало однозначно, а четвертая играла в переходном турнире. Вот тогда это будет по большому счету иметь какой-то смысл. Но понимаете, никто же не анализирует эту проблему с другой стороны. Давайте попробуем с эмоционально-психологической точки зрения оценить, что за клубы будут принимать участие в этом турнире? Любой турнир, спортивное состязание предполагает равенство условий. Вот, допустим, одна команда боролась за место в премьер-лиге и решила эту задачу, но не совсем, потому что оказалась на грани. И эта команда психологически находится в упадке. А команда из первого дивизиона, наверное, находится на подъеме, но подъем тоже может быть разный. Там, как правило, есть три команды. Две, которые считают, что они точно должны пройти. И вдруг проскакивает другая. Третьей остается команда, которая много потратила, но задачу не решила. И дальше есть одна проблема нашего менталитета. Я боюсь, что руководители и там, и там скажут: так, мы готовы любые деньги потратить, чтобы этот матч выиграть. И что мы будем делать? Приглашать туда иностранных арбитров? Или поставим арбитра, который судит последний матч в своей карьере? Можно принять красивое решение. Но я не хочу, чтобы мы его приняли, а потом начали думать: а как бы нам его реализовать? Мы против только из этих соображений.

Слияния и поглощения

- На прошлой неделе «Торпедо» Тукманова взяло на работу знаменитого тренера Сергея Павлова, «Торпедо-ЗИЛ» Мамута представило игрокам молодого тренера Андрея Канчельскиса, который поставил цель – выйти в первый дивизион. У народа рябит в глазах от «Торпедо». У вас?

– Когда я впервые стал президентом футбольного клуба и наш клуб выступал в зоне Центр второго дивизиона, из 16 команд 8 назывались «Спартак». Честно говоря, не рябило. Мы понимали, что это связано с какими-то реалиями, которые возникали в этих городах. Так и здесь: бренд «Торпедо» раскололся на несколько частей. Со стороны каждого осколка есть люди, которые чувствуют ответственность, и каждый по-своему эту историческую несправедливость хочет исправить. Лично мнение мое – как человека, не как президента «Москвы». В связи с этой ситуацией все, кто имеет к этому отношение, должны, переступив через чувство неловкости, прийти и сказать: вы делаете это, вы – это, вы – это. И давайте подумать над тем, чтобы объединиться. Как это будет называться: «Торпедо-Москва» или как-то еще – решаемый вопрос. Но надо, чтобы было представительство на уровне премьер-лиги. Пока все это выглядит как лебедь, рак и щука.

- То есть вы не против объединения под брендом «Торпедо»?

– Я лично не был бы против.

- А как же название «Москва»? Все последние годы ваш клуб, хоть и собирал на трибунах минимальное число зрителей, кажется, больше всех старался развивать бренд.

– Ведь долгое время существовало название «Торпедо-Москва». Мы часто говорим «Спартак», но забываем, что его официальное название «Спартак-Москва». Какие проблемы – «Торпедо-Москва»? Мое сугубо личное мнение: чтобы вернуть «Торпедо», можно пожертвовать даже динамичным ростом бренда «Москва».

- Переживут ли это болельщики, которые остались с вами? Они болели за «Торпедо», потом за «Торпедо-ЗИЛ», «Торпедо-Металлург», «Москву». Теперь их ждет четвертое переименование?

– Я надеюсь, что переживут. Горе, связанное с утратой эксклюзивности названия «Москва», несравнимо меньше той радости, которая была бы связана с объединением. Повторюсь, это мое мнение.

- Это мнение может перейти в практическую плоскость? В переговоры с Тукмановым или Мамутом?

– (После паузы.) Я думаю, в данном случае инициатива должна исходить оттуда. Своими высказываниями я сказал, что мы открыты. Но возглавлять это движение мы не хотим. Потому что нас сразу будут обвинять в каких-то корыстных мотивах.