Дениска. Письмо Миллеру
Игорь Денисов, двадцати восьмилетний мальчик, сосланный три дня тому назад в наказание к тренеру молодёжки Давыдов, в ночь на кубковую игру Зенита с Балтикой не ложился спать. Дождавшись, когда тренер и помощники ушли к заутрене, он достал из тренерского стола ручку, разложив перед собой измятый лист бумаги, стал писать. Прежде чем вывести первую букву, он несколько раз пугливо оглянулся на двери и окна, покосился на темный образ, по обе стороны которого тянулись полки с колодками, и прерывисто вздохнул. Бумага лежала на скамье, а сам он стоял перед скамьей на коленях.
«Милый Алексей Борисович! — писал он. — И пишу тебе письмо. Поздравляю вас с принятием правильных решений и желаю тебе всего от господа бога. Нету у меня ни друзей, ни одноклубников, только ты у меня один остался».
Игорёк перевел глаза на темное окно, в котором мелькало отражение его свечки, и живо вообразил себе Алексея Борисовича, служащего российским управленцем в одной небольшой конторе. Это небольшой, плотненький, но необыкновенно юркий и подвижной мужчина 50-ти лет, с вечно смеющимся лицом. Днем он решает вопросы в конторе, вечером же, занимается своим хобби, футболом.
Игорь вздохнул и продолжал писать:
«А недавно мне была выволочка. Тренер выволок меня за волосья на поле и отчесал шпандырем за то, что я качал права перед матчем. А на неделе велел наладить контакт с нашим новым зелёным игроком. Товарищи надо мной насмехались. А зарплаты нету никакой. Кормят чем попало, ни трюфелей, ни икры. А спать мне велят на базе, а не в своём пентхаусе на Невском. Милый Алексей Борисович, сделай божецкую милость, отошли меня отсюда в Ливерпуль, нету никакой моей возможности... Кланяюсь тебе в ножки и буду вечно бога молить, увези меня отсюда, а то помру...»
Игорь покривил рот, потер своим черным кулаком глаза и всхлипнул.
«Я буду очень смирным, — продолжал он, — богу молиться, а если что, то секи меня, как Сидорову козу. А ежели думаешь, должности мне нету, то я до капитана сборной дослужился. Миллер милый, нету никакой возможности, просто смерть одна. Хотел на своём дорогом авто на игры приезжать, так нет, заставляют на автобусе клубном. А когда вырасту большой, то за это самое буду тебя кормить и в обиду никому не дам, а помрешь, стану за упокой души молить.
А Питер город большой. Дома всё господские и коней мало, а овец нету и свиньи не злые. Со звездой тут ребята не ходят
Игорь судорожно вздохнул и опять уставился на окно.
«Приезжай, милый Алексей Борисович, — продолжал Игорёк, — Христом богом тебя молю, возьми меня отседа. Пожалей ты меня сироту несчастную, а то про меня все гадости пишут и говорят. А намедни тренер в дубль сослал, тут такой колхоз. Пропащая моя жизнь, хуже собаки всякой…
Остаюсь твой Игорь Денисов, милый Милер приезжай».
Игорёк свернул вчетверо исписанный лист и вложил его в конверт, купленный накануне за 5 рублей... Подумав немного, он написал адрес:
В приёмную «Газпрома».
Потом почесался, подумал и прибавил: «Алексею Борисовичу». Довольный тем, что ему не помешали писать, он надел шапку и, не набрасывая на себя куртку, прямо в рубахе выбежал на улицу...
Игорь добежал до первого почтового ящика и сунул драгоценное письмо в щель...
Убаюканный сладкими надеждами, он час спустя крепко спал... Ему снился Ливерпуль. На Энфилде, Джеррард пожимал ему руку перед матчем...
