14 мин.

Агентское дело

55

Как драфты сказываются на психологии молодых игроков? Почему нынешний порядок аккредитации агентов в КХЛ – это замкнутый круг? Как агенты переманивают хоккеистов? Что позволено представителю игрока в общении с тренером и клубом? Хоккейный агент, бывший игрок московского «Динамо» Станислав Романов рассказал обо всем этом студентам факультета «Менеджмент в  игровых видах спорта» RMA.

- Вопрос, который интересует всех, кто хотел бы работать хоккейным агентом: как им можно стать? Что для этого нужно?

– Чисто юридически необходимо пройти процедуру лицензирования, сейчас это обязательно. Некоторое время назад на этом рынке работали все кому не лень, работали зачастую абсолютно неконтролируемо, но три или  четыре года назад КХЛ ввела запрет на деятельность нелицензированных агентов.

Насколько мне известно, с тех пор лигой было официально аккредитовано 25 компаний, занимающихся агентской деятельностью. И еще вопрос по пяти, может быть – шести, рассматривается. Заявок при этом подавалось не меньше шестидесяти, то есть где-то около половины получили отказ.

- Почему?

– Это я не готов комментировать. Могу только сказать, что заявки эти рассматривает специальная комиссия, в которую входят представители КХЛ, профсоюза хоккеистов и Ассоциации хоккейных агентов. Там порядок довольно простой, можно даже сказать, что все это похоже на формальность: заявление, анкета, собеседование. Потом еще нужно заплатить взнос 250 тысяч рублей, это за лицензию на пять лет. Причем 250 тысяч – вне зависимости от того, сколько в вашей компании работает людей: двое, трое, десять человек – это все равно. И, насколько я понимаю, главный критерий – это наличие у вас реальных агентских договоров.

- Это замкнутый круг получается: если ты имеешь агентские договора, но пока не имеешь лицензии, значит, нарушаешь регламент. А с другой стороны, если договоров нет, то и лицензия тебе не светит. Как так?

– Опять-таки комментировать не готов. Этот порядок лига принимала, пока он такой. Но вполне возможно, что это переходный вариант. Потом, может быть, будет как-то по другому.

- Тогда от юридических моментов перейдем к другим. Такой вопрос: какими качествами, профессиональными и личными, должен обладать хороший хоккейный агент?

– Многими. Умение вести переговоры, коммуникабельность – это само собой. Потом – нужно уметь быстро ориентироваться в меняющейся ситуации. Разумеется, знать рынок игроков, иметь представление о финансовых возможностях клубов, понимать, на что может рассчитывать твой игрок в той или иной команде. Ну и, конечно, артистом немножко нужно быть. Иногда даже – авантюристом. При случае – уметь блефовать, представить, например, дело таким образом, что у твоего игрока вариантов трудоустройства пруд пруди, когда на самом деле их, может быть, ни одного нет. Такие способности в основном приходится проявлять, работая с молодыми хоккеистами – это самый проблемный для агента контингент.

- А в чем проблема?

– Проблема не одна, их много. Главная, конечно, в том, что с молодыми хоккеистами, я имею в виду игроков в возрасте от 16 до 21 года, очень много непонятного. Непонятно, в первую очередь, вырастут ли они в профи, смогут ли перейти из детского, юношеского спорта во взрослый: именно в этот период – с шестнадцати до двадцати одного – 50 процентов с хоккеем вообще завязывают. Потом нужно отдавать себе отчет в том, что, подписав договор с молодым игроком, агент должен быть готов к тому, что в течение нескольких лет он с него ни копейки не получит. В этом возрасте люди много не зарабатывают: в регламенте КХЛ для игроков, заявленных за молодежную команду, прописан минимум зарплаты – 15 тысяч рублей в месяц, а за основные команды в 17-18 лет буквально единицы выступают. Брать какой-то процент с таких сумм глупо, да и непорядочно: ведь многие мальчишки и так из провинции, из очень небогатых семей.

По крайней мере, мы в нашей компании с таких игроков ничего не берем. Вот когда они достигают 23 лет, когда в этом возрасте начинают играть за основные команды клубов КХЛ, это уже другое дело, там минимальная зарплата, согласно регламенту, уже солидная – 3 миллиона рублей в год. Вот тогда мы с ними уже садимся и все финансовые вопросы обсуждаем.

- И каковы, если не секрет, агентские проценты?

– Не секрет. Пять процентов с контракта. Эта цифра согласована всеми членами Ассоциации хоккейных агентов. Но это, еще раз подчеркну, проценты, которые берутся со «взрослых» зарплат. А до того мы с хоккеистов ничего не берем. Больше того, мы на них тратим, и довольно много. Если ты видишь, что игрок талантлив, что со временем он может вырасти в крепкого профессионала, ты, естественно, хочешь его удержать при себе. И тогда ты ему и карманных денег можешь подкинуть, и телефон мобильный при случае подарить, и снаряжением обеспечить.

Они ведь, нынешняя молодежь, не хотят играть в том, что им в клубах выдают. Они хотят все только самое-самое лучшее – коньки как у Овечкина, клюшки как у Малкина, перчатки как у Кросби, и так далее.

Ну, вот и считайте. Хорошие коньки – это тысяча долларов, их в принципе на сезон хватает.  Перчатки – 200 долларов, на сезон их лучше бы две пары иметь. Клюшка хорошая – это еще шесть тысяч рублей: для игроков основной команды клубы на сезон покупают, если не ошибаюсь, по 46 клюшек. Для молодежи, конечно, поменьше, но сопоставимо. В общем, вы поняли, что недешево это – иметь на договоре молодого хоккеиста…

- А как Вы определяете, стоит ли игрок таких затрат, перспективен ли он, сможет ли со временем заиграть во взрослом хоккее?          

– Есть определенные компоненты, на которые обращаешь внимание. Катание, владение клюшкой, бросок, физические данные, умение взаимодействовать с партнерами, причем не только на площадке, но и вне ее, способность, так сказать, к командному поведению. Но – лично для меня первостепенное значение всегда имели не эти качества, а характер игрока, его самоотдача.  

Когда я сам играл в «Динамо», там подрастали два парня 80-го года рождения – Александр Степанов и Алексей Терещенко. И вот даже если бы они сами сейчас здесь были, они бы со мной согласились в том, что таланта большого хоккейного им бог не дал: ни техники особой, ни каких-то выдающихся физических данных. Но зато по готовности биться, вкалывать на тренировках… Если по этим показателям сейчас во всей лиге с десяток таких, как они, наберется, уже будет здорово. Ну, и соответственно за это, несмотря на отсутствие яркого таланта, обоим воздалось: Степанов два раза Кубок Гагарина с «Ак Барсом» выигрывал, Кубок чемпионов брал, Терещенко – со сборной на чемпионате мира дважды побеждал… Про таких хоккеистов в НХЛ говорят, что они playing heart, сердцем то есть играют.

Если вы в хоккее разбираетесь, то на площадке их сразу заметите и от остальных отличите. И особенно они становятся заметны, когда игра жаркой становится, когда соперник бить начинает, когда надо через не могу сыграть, под жестким прессингом, иногда – через боль.

- Что необходимо молодому игроку чтобы прогрессировать? Агент как-то этому прогрессу может поспособствовать?

– Молодому игроку, чтобы прогрессировать, необходимо играть. Рост только через игры идет, тренировки, даже самые интенсивные, его не обеспечат. И соответственно, задача агента состоит в том, чтобы определить парня в такой клуб, где у него будет реальное игровое время. По мне, в таком возрасте лучше играть в Молодежной хоккейной лиге или в ВХЛ, чем быть заявленным за основную команду в КХЛ и весь сезон сидеть на лавке.

И вот это, конечно, большая проблема – найти для молодого хоккеиста такой клуб, особенно если парень задрафтован. Дело в том, что многие клубы драфтуют юниоров на перспективу. То есть заявляют свои на них права с тем, чтобы потом – не сейчас, не в этом сезоне, а может быть в следующем реально взять его в состав. Это довольно сложный момент. Сам факт драфта вас к тому, чтобы подписывать контракт именно с этим клубом не обязывает, вы можете пока попробовать пристроить парня в другую команду, туда, где на него рассчитывают уже сейчас.

С другой стороны, пристроить его будет сложно – потому, что этой, второй команде, брать такого хоккеиста не очень–то выгодно: получается, она будет его наигрывать, зарплату ему платить, и вот в тот самый момент, когда он, может быть, действительно выстрелит, вдруг придут те, кто его когда–то задрафтовал, и заберут игрока себе.

Я уж не говорю про то, что наш драфт вообще довольно сильно отличается от энхаэловского, хотя формально он с него почти скопирован. Дело в том, что там, в Канаде и Штатах, хоккейные школы существуют отдельно от хоккейных клубов. А у нас, наоборот, практически все клубы КХЛ имеют свои детско-юношеские школы. Своих воспитанников, согласно регламенту, они обязаны выставлять на драфт, а защитить, то есть оставить у себя, могут только трех человек за сезон. Естественно, для молодого игрока это является очень сильным стрессом: он с детства выступает за один клуб, защищает его цвета, у него уже вырабатывается чувство клубной принадлежности, клубного патриотизма, а потом вдруг – раз, и его фактически заставляют переходить в другую, совершенно чужую команду.

Да плюс к тому еще – наша география. У меня недавно одного московского мальчишку задрафтовал хабаровский «Амур». Так его родители чуть с ума не сошли, такое было впечатление, что у них сына не в хоккей играть зовут, а в армию забирают.

- С родителями вы вообще находитесь в постоянном контакте?

– Когда речь идет о молодых хоккеистах, конечно. Ну, хотя бы потому, что до 18 лет они, по нашим законам, являются несовершеннолетними и не могут подписывать никаких официальных соглашений. А потом понятно же, что в таком возрасте родители имеют на детей большое влияние, и если ты хочешь, чтобы у тебя сложились взаимоотношения с игроком, то начинать должен с того, чтобы постараться поладить с его отцом, с его матерью.

Это тоже бывает сложно. Потому, что многие отцы у нас пребывают в абсолютной уверенности, что сыновья у них – сплошь Уэйны Гретцки, а сами они – как минимум Скотти Боумэны. И, даже наняв агента, все равно считают, что они лучше знают, что этим самым сыновьям делать и когда: это очень многим молодым хоккеистам  сослужило плохую службу, не хотелось бы сейчас называть конкретных фамилий.

Вот почему лично я всегда стараюсь с родителями договориться, что называется, на берегу – о том, что непосредственно в хоккейные дела, во все, что касается устройства карьеры их детей, они не вмешиваются. То есть они, конечно, могут высказывать свое мнение, даже давать советы, но предпринимать самостоятельные шаги без ведома агента – ни в коем случае.

- Сколько, однако, проблем с этими молодыми хоккеистами. И при этом– никакой уверенности в том, что работа с ними принесет хоть какую-то отдачу.      

– Точно. Но знаете, что я вам скажу? Работать с молодыми хоккеистами все равно нужно. Просто потому, что взрослые хоккеисты, опытные, все они имеют одну нехорошую привычку – стареть и заканчивать карьеру.  И если у агента не будет молодых игроков, тех, кто придет на смену ветеранам, ему в какой-то момент просто нечего будет есть.

- Со сколькими молодыми хоккеистами вы сейчас работаете?

– У нас в агентстве на обслуживании находятся 15 молодых игроков, при том что всего хоккеистов – около 80 человек. А самих агентов работает трое, плюс два юриста. Мое мнение такое, что один агент может работать не больше, чем с 30 игроками, больше не потянуть просто физически. С ними же действительно надо работать, постоянно нужно решать какие-то проблемы – иногда по телефону, иногда – нет: скажем, мы своих хоккеистов, которых в юниорскую и молодежную сборные вызывают, встречаем в аэропорту и доставляем в расположение команды.

И вот когда игроков слишком много, вы плывете, не справляетесь, они, естественно, это чувствуют и начинают подумывать о том, как бы вас сменить на кого–то такого, кто к ним относился бы повнимательнее.

В моей практике был такой пример: одна агентская компания буквально бреднем, по всей России, прошлась по игрокам 87-89 годов рождения, назаключала какое–то невероятное количество соглашений. А уже через год игроки от них начали разбегаться, трое в итоге оказались у нас. Причем это были очень перспективные хоккеисты, на тот момент члены молодежной сборной. И даже они жаловались на то, что в той, прежней компании, агенты не могли их по именам и фамилиям запомнить.

- Соглашение игрока с агентом, насколько это серьезный документ?

– Как вам сказать. С одной стороны, серьезный, абсолютно официальный. А с другой, в этом документе, как правило, записано, что соглашение может быть расторгнуто в любой момент по желанию одной из сторон. И КХЛ, в случае чего, может не признать такое расторжение только в том случае, если игрок не выполнил перед агентом прописанных финансовых обязательств за тот период, что соглашение реально действовало. Что тогда будет? Ничего особенного: Лига просто порекомендует такому хоккеисту поступить по – честному, закрыть вопрос. И все.

- А кто чаще меняет агентов – молодежь или взрослые игроки? И по каким причинам?

– Меняют все, и те, и другие. Например, перспективный игрок, если он совсем молод, если он из провинции, из небогатой семьи, он может быть просто перекуплен. Я знаю случай, когда один агент заплатил отцу такого парня 50 тысяч долларов, чтобы тот перешел к нему от агента прежнего.

А вообще причины могут быть самые разные, и не всегда даже вы будете понимать точно – какие. Вы можете все делать правильно, добросовестно, выполнять все свои обязательства перед хоккеистом, быть с ним в постоянном контакте, а он от вас все равно уйдет. Вот от нас за время существования компании ушли четверо игроков. Один – совсем  недавно. Когда объяснял мне, почему, говорит: «Вот, ты не смог с тренером договориться, у меня мало игрового времени было».

Но понятно же, что это чистой воды отговорка: не могу же я тренера, который перед хозяевами клуба целиком и полностью отвечает за результат, уговорить ставить в состав игрока, который, по его мнению, слабее других играет, в которого он не верит. Это просто абсурд, думать, что у кого–то из агентов есть такие возможности. Хотя поговорить с тренером, это да, это агент действительно может, даже должен делать, если у него такая возможность есть… Но поговорить не с целью как-то на тренера надавить, это, повторюсь, бесполезно, а просто выяснить: в чем проблема, почему хоккеист мало играет? Может, ему на что–то нужно обратить дополнительное внимание, что-то исправить, где-то добавить. Бывает, что после таких разговоров у игрока возникает понимание того, в каком направлении ему нужно работать, и появляется еще один шанс…

С другой стороны, конечно, необходимо самому себе отдавать отчет  в истинных возможностях своего подопечного: не всем же звездами быть, есть у нас и хоккеисты послабее, есть середняки. И вот если вы такого парня пытаетесь пристроить в клуб, а менеджер вас спрашивает, почему он в прежней команде так немного времени имел, то тут, конечно, откровенничать совсем неуместно. Что угодно, какую угодно причину придумайте – ну, хоть «не его команда» или «с тренером характерами не сошлись», но про то, что ваш игрок мастер так себе – ни слова.

- Насколько  распространена практика переманивая агентами игроков друг у друга?

– Очень распространена. И, конечно, основная борьба идет либо за восходящих звезд, либо за уже состоявшихся. Как это на практике происходит? Вариант первый: ты просто следишь за нужным игроком, дожидаешься, когда контракт его начинает подходить к концу, параллельно выясняешь, какие клубы хотят его видеть у себя, сколько готовы заплатить, а потом, выбрав момент, говоришь ему: «Переходи ко мне, я тебе контракт на миллион долларов сделаю». Но, если честно, это вариант такой, туповатый. Потому что, скорее всего, точно такой же контракт, а может быть даже и лучший, этому игроку вполне в состоянии организовать и его нынешний агент.

Поэтому более продуктивно, на мой взгляд, пытаться играть на противоречиях, возникающих между вашими конкурентами и их игроками. Старайтесь изучать инсайд, общайтесь с хоккеистами, выясняйте, кто из них не доволен своим агентом, и работайте именно с этими, недовольными.

Разумеется, очень  важна ваша собственная репутация. Если среди хоккеистов о вас идет хорошая слава, почти наверняка найдутся такие игроки, которые сами будут искать контактов с вами. Сарафанное радио действует, это лучшая реклама. Или антиреклама. Тут уж все зависит от вас: если вы работаете четко, если имеете хорошие связи в клубах, если ваши игроки регулярно получают выгодные контракты, если вы оказываете им какие–то другие важные услуги, без клиентов вы не останетесь.

- Другие важные услуги? О чем речь?

– Ну, к примеру, наша компания осуществляет юридическое сопровождение сделок по приобретению игроками недвижимости. Причем если квартиру или, допустим, дом, приобретает хоккеист, который работает с нами давно, ему эта услуга оказывается абсолютно бесплатно.

- То, что ыы в свое время были профессиональным хоккеистом, в вашей нынешней деятельности помогает?

– Мне – помогает.  Я могу профессионально поговорить с игроками о хоккее, иногда им это нужно. Но вообще–то для того, чтобы работать хоккейным агентом, игроцкое прошлое совершенно не обязательно. Больше того, я могу сказать, что бывших хоккеистов, работающих в этой сфере, сейчас по пальцам одной руки пересчитать можно. А так – кого там только нет: юристы, экономисты, я даже одного музыканта знаю, он в молодости на гитаре в каком-то ансамбле играл. Послушаешь иногда, как эти люди о хоккее рассуждают, за голову схватишься, ну вообще ведь ничего в игре не понимают! Но, повторюсь, агентами им это работать не мешает.