3 мин.

Спартак должен стать Легендой

Клеопатра была красивейшая женщина на свете. Ее никто не видел, но все это знают. Равной в красоте Клеопатре не было. Пушкин рассказал историю, как Клеопатра дарила ночь любви смельчакам, которые были согласны с тем, что это ночь станет последней в их жизни. Клеопатра мылась в крови девственниц, чтобы кожа не потеряла гладкость. И прекрасная Элизабет Тейлор, сыгравшая царицу египетскую в кино была бледной тенью сияющей красоты Богини.

Сложно представить себе Клеопатру на конкурсе Мисс Вселенная дефилирующую перед жюри в купальнике вместе с Джейн Смит (Соединенные Штаты Америки) и Ванессой Хуанитой Мараканас (Никарагуа). Сложно представить себе снимок Клеопатры в глянцевом журнале раздел «Без макияжа» и интервью с ней в этом же журнале, где она рассуждала бы какую форму имеет Земля и дает советы читательницам «Как выйти замуж за миллионера».

Она Легенда. Она вынесена за скобки. Ее ноги не должны касаться земли. Под ее фотографиями в разделе «Подруги футболистов» не должны появляться комментарии «Я б вдул» и «ебабельна».

Гай Юлий Цезарь не должен участвовать в битвах. Он тоже Легенда. Один на хилой лодочке против вражеского флота и объявил всех своими пленниками. Рубикон перешел. Императором стал. И если бы не скотина Брут до сих пор был бы жив и Римская Империя до сих пор занимала бы половину мира. Кроме того, он спал с Клеопатрой, что делает его сияние окончательно ослепительным. Глупо же думать, что Цезарь будет проводить операцию «Буря в пустыне» или доказывать свои полководческие таланты пытаясь освободить, захватить, уничтожить (нужное подчеркнуть) что-нибудь жизненно важное. Он там же где Клеопатра. За скобками борьбы за место под Солнцем.

Легенда не должна участвовать в процессе. Она результат. И в России есть футбольный клуб, который заслужил право стать такой Легендой. Это московский Спартак. Он не должен больше участвовать в турнирах. Его игроки не должны появляться на поле против простых смертных. Легенда не может проводить матч против Амкара (Пермь) или, прости Господи, Текстильщик (Камышин). Легенда не имеет показателя точность передач. Легенда не пробегает количество километров за матч. Очки, голы, места и замогильный хохот Бубнова не для игроков Легенды. Спартак должен быть расформирован и исчезнуть из поля зрения, как это сделал мудрый Романцев. Олег Иванович не определяет состав на игру, не проводит замен и не руководит тренировочным процессом. Он тот, кто придет и сделает Спартак чемпионом. Он Легенда. Он оказался достаточно мудр, чтобы уйти в сиянии девяти чемпионств и лишить себя возможности совершать ошибки.

Спартак должен поступить так же. Зачем эти нелепые решения КДК о матчах без зрителей? Зачем эти пересчеты чемпионств, чтобы получить вторую звезду, ставшую четвертой. Не надо считать сезоны без трофеев, надо отказаться от борьбы за них. Надо исчезнуть. Стереть всю информацию о себе из всех архивов, удалить ролики из ютюба и сжечь протоколы матчей. Через 10 лет Легенды о Спартаке превзойдут все, что можно выиграть на поле. Молодые отцы будут пересказывать своим сыновьям, впервые пришедшим на стадион, как на последней минуте последнего матча сезона 89 года Шмаров с паса Бескова забил гол в ворота Киевского Динамо и как тренера Старостина несли на руках с самого Республиканского стадиона в Киеве прямо в Кремль. Как Олег Иванович заприметил молодого, никому еще неизвестного Пеле на пляже Рио де Жанейро и привел играть в свою команду. Из уст в уста будут передаваться предания о победах над Реалом, Баварией, Барселоной и Арсеналом. Как тренер Кройф рыдал в раздевалке, потому что его игроки ничего не смогли сделать с Кечиновым, хотя тот играл с порванными крестами, а Тихонов взял несправедливо назначенный пенальти от Беккенбауэра и Спартак победил в Объединенном Кубке Всего Европы, а потом еще обыграл в Суперкубке Манчестер Юнайтед.

Фанаты Спартака оснуют (да, есть такое слово) Церковь Спартака и построят красивейший храм в виде свастики на главной площади Ярославля.

Спартак станет непобедим, непогрешим, состоять из одиннадцати идеальных футболистов и крик «Валера. Верим!» наконец прозвучит в тот момент, когда он и должен был звучать всегда. В конце жаркой истовой молитвы.