История о Великой Депрессии, Олимпиаде в Берлине и войне Китая с Японией
О герое США Луи Замперини хотели снять эпичное кино еще в 50-е, Universal Pictures даже выкупила права на создание фильма о его удивительной жизни. Голливудский актер Тони Кертис готов был сыграть роль участника Олимпиады 1936 года, однако предпочел съемки в «Спартаке»… Дело застопорилось.
Но уж слишком масштабна фигура Луи Замперини, Голливуд не мог пройти мимо истории его жизни в очередной раз. Просто не имел права.
Режиссером амбициозного проекта стала Анджелина Джоли, а четырехкратные обладатели премии «Оскар» братья Коэны были назначены соавторами сценария. Universal Pictures выделила на фильм бюджет в шестьдесят пять миллионов долларов.
Фильм уже готов. И если он сделан качественно, это точно будет хит. Как знать, быть может, Джоли получит еще один "Оскар". Потому что жизнь Замперини - это шедевр, это история о мужестве, о несгибаемости, о стойкости. История о настоящем мужчине. Такие парни, как Луи Замперини, появляются раз в сто лет. 2 июля 2014 года его не стало - Замп впервые уступил старухе с косой, которая пыталась заполучить его так много раз.
Ниже - первая часть истории о человеке, который заставлял восхищаться собой целый мир.
На перепутье
Будущий национальный герой Соединенных Штатов Луи Замперини родился в Нью-Йорке в 1917-м, в год русских революций. Он тоже будет вершить революцию, только в масштабах личности.
В 1919-м родители Луи, представители среднего класса, решили сменить обстановку и отправились жить в глухое провинциальное местечко – Торренс, пригород Калифорнии. Стоило Энтони и Луизе появиться на новом месте со своими детьми Луи, Питом, Вирджинией и Сильвией, как итальянской семье пришлось столкнуться с неприязненным отношением местных. Соседи иммигрантов косо посматривали на новопоселенцев, почти не говоривших по-английски, предпочитавших общаться на своем родном lingua italiana и дружить только с историческими соотечественниками. Яркий свет в распахнутых окнах, шумные вечеринки со звонкими итальянским словечками, рассекающими тишину до глубокой ночи, и в то же время нежелание общаться с теми, кто говорит на другом языке. Эта обособленность семьи Замперини у многих вызывала недоумение вперемешку с отчуждением.
Но, с другой стороны, Торренс стремительно обрастал иммигрантами из стран Европы и Латинской Америки, поэтому разбивка на группы по национальному признаку со временем стала в здешних местах обыденностью. В Торренсе жил, преимущественно, средний класс, местные власти щедро выделяли его представителям жилье и работу на заводах, что стали главной достопримечательностью индустриального пригорода, основным источником его доходов. Огромные здания, словно трансатлантические пароходы громоздившиеся на улицах Торренса, индустриальные гиганты, из которых валил густой, едкий дым, каждый день измазывающий работников до угольного цвета, превратились в золотой фонд калифорнийского пригорода. Торренс стал магнитом для людей, желавших создать семью и осесть в местах, где всегда будет возможность заработать себе на хлеб. Он же привлекал маргиналов, бандитов, тех, кто хотел «рулить» местным бизнесом, «крышевать» его, нелегально присасываться к бюджетной кормушке. В общем, в Торренсе сложилась типичная ситуация для криминального США того времени. Именно поэтому Луи Замперини и его родным приходилось, скорее, не жить, а выживать. Но и сказать, что они с трудом сводили концы с концами, нельзя, какой-никакой, а достаток у них имелся.
Луи, болезненный и взбалмошный мальчишка, любивший совать свой нос куда не следует, раздражал местных в особенности. Ему дали подходящее прозвище «Гудок» — всюду, где находился Луи, становилось шумно, как на балагане. Переболев воспалением легких, парень ненадолго выпал из суматошного ритма жизни Торренса, а поправившись, поначалу был, мягко говоря, не в форме, так что выживать в американских дистриктах начала XX века, кишевших шпаной с разодранными в кровь кулаками, ему было совсем непросто. Выходцы из Италии были тогда в авторитете, чего стоит беспринципный гангстер Аль Капоне, одно имя которого приводило людей в состояние ужаса, но авторитет еще нужно было заработать. И Луи, проникшись духом времени, ступил на опасную дорожку, рано познав все прелести алкоголя, сигарет и воровства. Чтобы компенсировать природные недостатки в физическом развитии, усугубленные пневмонией, Луи увлекся спортом. Его отец, железнодорожный механик, по вечерам занимался с трудным ребенком боксом, чтобы тот мог бродить по Торренсу без страха за себя. Почти каждый поход на улицу грозил обернуться дракой, при этом внешность Луи – невысокого, сутулого подростка – вводила сверстников в заблуждение, и они с радостью нападали на мнимого слабака. Если кто-то задирал нос, Луи мог этот самый нос расквасить. Поначалу он дрался в целях самообороны, но однажды в нем проснулся азарт. Каждая потасовка становилась для неугомонного Гудка еще одним способом испытать себя, проверить предел своих возможностей. Вся жизнь Луи Замперини станет одним сплошным испытанием – там, где остальные в большинстве случаев спасовали бы, он оставался на плаву и успешно двигался против течения.
Луи нравилось щекотать нервы себе и окружающим. Вот типичная зарисовка из жизни Гудка. Глубокий вечер, компания ребятишек собралась у железнодорожных путей. Один из них «дирижирует» общением – это Луи. Раздается задорный смех, вот лидер компании напевает популярную песенку, остальные подхватывают. Внезапно сквозь набухшую темноту отживающего последние часы дня проступают огни: идет поезд. Балагур замолкает, потом говорит что-то соседу, и толпа расступается. Два человека подходят к вибрирующим рельсам. Один из них – Луи, рядышком парень покрупнее, с хмурым лицом и сомкнутыми на пояснице руками – чтобы не выдавать дрожь. Сообщники явно замышляют что-то темное. Поезд уже вовсю гремит, землю под ногами парней сотрясает. Луи продолжает улыбаться и с вызовом поглядывать на верзилу, с которым заключил смертельное пари. Тот переминается с ноги на ногу и явно сожалеет, что ввязался в эту авантюру. Поезд уже совсем рядом, машинист подает сигнал, с негодованием глядя на подростков, слишком близко вставших у путей. Один из них не выдерживает и срывается с места. Он бежит к толпе, но на середине дороги замирает, поворачивается и со страхом поглядывает на Луи, который не шелохнувшись, продолжает спокойно смотреть на поезд, растущий в размерах и хлещущий светом. Машинист не прекращает подавать сигналы, его уже охватывает недоброе предчувствие. Кто это там, у путей? Дурак, который хочет покрасоваться перед дружками, или самоубийца?
В самый последний момент Луи метнулся вперед, перескочив через пути и спиной почувствовав, как мимо проносится многотонный состав, который мог перемолоть ему кости. От верной гибели парня отделили считанные сантиметры. Машинист высунул из бокового окна кулак, пригрозив мальчугану, а тот, возбужденный впрыснутым в кровь адреналином, сотрясался от смеха. Его никто не слышит, а поезд стрелой мчится мимо, громыхая колесами. И только бешеный стук сердца выдает настоящие эмоции Луи. Друзья Гудка смотрят друг на друга, бледные как смерть – все происходит так быстро, что они не успевают сообразить, все ли в порядке с их храбрым товарищем. Последний вагон проносится мимо, и вот они видят стоящего за путями Луи. Он показывает большой палец и широко улыбается. Проигравший пари подходит к другу и протягивает монету номиналом больше той, о которой шла речь изначально. Рука его все еще дрожит, но во взгляде сквозит уважение.
Были в жизни юного Луи и другие приключения, которые могли закончиться трагедией. Гуляя в одиночестве, он забрел в ущелье, где обитала дикая корова, и попытался запрыгнуть на непредсказуемое животное – для кого угодно это обернется катастрофой, но мальчишка «отделался» тяжелой травмой коленной чашечки. Забравшись как-то на высоченный бамбук, Луи навернулся и сломал большой палец на ноге. Хорошо, что врачи успели провести операцию и буквально собрать палец по кусочкам. Однажды мальчишка едва не утонул, и лишь чудесное стечение обстоятельств уберегло Луи от смерти под толщами воды. Спасшись в тот раз, он получил новую кличку – Lucky Louis, Счастливчик Луи.
Со временем Замперини, живя в полукриминальной среде, превратился в настоящего бандита, человека, с которым вы не хотели бы встретиться в темной подворотне. Он был карманником, сбывал краденое в злачных местах, нападал на полицейских ради увлекательных погонь со всеми вытекающими: лазанием через высокие заборы, прятаньем в мусорных контейнерах, отсидкой за решеткой. В Торренсе одно время была единственная полицейская машина, и брат Луи Пит рассказывал, что когда она находилась на севере, малолетний хулиган отправлялся на юг, чтобы вершить там свои шалости.
Равнение на кумира
Кто знает, какой жизненный путь мог выбрать несовершеннолетний подросток, если бы не старший брат Пит. Забыв о бездумных драках и мелких преступлениях, Луи стал проливать пот на школьном треке под присмотром Пита, который вызвался стать тренером будущего участника Олимпийских игр. «Он был источником вдохновения, — рассказывает Луи Замперини. – Брат очень любил меня, хотел только лучшего. Я знал это и ценил. И платил ему той же монетой. Я участвовал в соревнованиях ради брата. Все рекорды, что я устанавливал, все сумасшедшие пять лет, что я никому не проигрывал на треке – все эти достижения стали возможны только благодаря брату. Помню, свой первый забег я проиграл, и тогда брат стал моим тренером. Я ему сказал, что не хочу и не могу проигрывать. И он посоветовал, чтобы я наблюдал за противниками во время тренировок, делал выводы и выполнял то же самое, но только с удвоенной энергией. Это был очень хороший, дельный совет».
Луи был натурой увлекающейся, но часто бросал занятия и переключался на что-то еще, однако трек целиком завладел его умом. Беговая дорожка помогла ему выбиться в люди, она же через много лет спасет Луи в условиях, где простой человек погибнет, а подготовленный выживет, только если ему очень повезет.
В начале карьеры у Луи появилась заветная цель, мечта. В годы Великой Депрессии, поглотившей Америку, уставшая страна в особенности нуждалась в героях, в «ролевых моделях». Одним из тех, кто смог воплотить «американскую мечту» в реальность, был удивительный бегун Гленн Каннингем, человек, ставший легендой еще при жизни. Галопирующий Гленн – так называли его влюбленные фанаты, которые хоть в дождь, хоть в стужу ходили на стадионы, чтобы поддерживать того, кто был живым воплощением чуда.
Гленн Каннингем. Фото University Archives
Каннингем сделал выдающуюся карьеру на треке, хотя все могло закончиться для него еще в юности, когда в канзасской школе случился пожар, и будущий спортсмен получил страшные ожоги ног, что едва не обернулось их ампутацией. Вместо того чтобы стать на всю жизнь инвалидом, Гленн выбрал иной путь, и через боль, через уколы встал на ноги, а потом отправился на трек, где он высекал искры и устанавливал рекорды.
«Коронкой» чемпиона и кумира американской молодежи Гленна Каннингема была дистанция в милю (1,6 км). Эта же дистанция полюбилась и Гудку.
Луи, помня о проблемах Гленна со здоровьем, бросил себе очередной вызов, постаравшись не думать о неприятных ощущениях в коленной чашечке и о пальце, который иногда напоминал о себе и болел так, что хотелось кричать.
На Берлин!
Впервые о Замперини по-настоящему заговорили в 1934 году. На стадионе Coliseum в Лос-Анджелесе молодой человек, которого коллеги называли для краткости Замп, пробежал милю за четыре минуты и двадцать одну секунду. Стадион ревел, парня готовы были носить на руках, у него появились поклонницы. А все потому, что американский итальянец установил мировой межшкольный рекорд, который продержался двадцать лет. Благодаря выдающемуся забегу в свои семнадцать Луи Замперини получил новые прозвища: «Торнадо из Торренса» и Zamp the Champ.
На следующей неделе Замп выиграл чемпионат штата, что позволило ему получить стипендию в университете Южной Калифорнии. Слово Torrance стало красоваться на соревновательных майках восходящей звезды американской легкой атлетики.
Замперини на треке. Фото USC Sports
Тинейджер, которому, как считали многие, все доставалось слишком легко, вызывал у своих оппонентов черную зависть. Ведь стоило Зампу начать забег, как он становился голодной акулой, готовой в любой момент атаковать конкурентов из-за спины. Идеальный расчет, умение «включить ноги» в решающий момент делали Зампа спортсменом, способным разобраться на дистанции с кем угодно. Он и разбирался, проигрывая только опытным, взрослым соперникам.
Вскоре Луи добился того, о чем многим оставалось только мечтать – он прорвался в сборную для участия в Олимпийских играх 1936 года, став самым молодым американским легкоатлетом в олимпийской делегации. Но о коронной дистанции Зампу пришлось забыть. Бежать милю (если быть точнее, в олимпийской программе была дистанция чуть короче мили — в полтора километра) на Олимпиаде Луи не мог, так как не прошел национальный отбор. «Я был совсем молодым, вчерашним школьником. Первые пять человек в мировой квалификации, специализировавшиеся на этой дистанции, были американцами. Мои шансы на попадание в тройку лучших стремились к нулю», — объясняет Луи Замперини свое фиаско. Зато идол Гудка Гленн Каннингем принес США серебряную олимпийскую медаль на дистанции 1,5 километра. Галопирующий Гленн уступил в Берлине только австралийцу Джеку Лавлоку, сумевшему установить на Играх мировой рекорд. Джек трагически уйдет из жизни в 1949-м, когда во время приступа головной боли упадет на рельсовые пути под колеса поезда. К сожалению, Лавлок станет не единственным легкоатлетом, трагически погибшим после Олимпиады-1936…
Поездка Зампа в Берлин после провала на «коронке» оказалась под угрозой срыва. Но как раз в то время, когда молодой человек почти отчаялся, в Лос-Анджелес приехал спортсмен, который был вторым в стране на пяти тысячах. Узнав об этом, Пит потребовал, чтобы Луи немедленно отправился на тренировки и попробовал себя в забеге с мастером «чужой» дистанции. Десяти дней каторжных тренировок хватило для того, чтобы убедиться – пять тысяч вовсе не гиблое дело для такого упертого парня, как Zamp the Champ.
Олимпийский отбор проходил в Нью-Йорке, там, где Луи Замперини появился на свет. Его соперником был обладатель мирового рекорда Дон Лэш. В судьбоносной схватке маэстро и «подающего надежды» была зафиксирована гроссмейстерская ничья. «Я мог победить, но допустил ошибку. Надо было раньше пойти на ускорение», — скажет через много лет Луи, едва сдерживая раздражение. Он вообще не любил вспоминать о своих поражениях, и даже о почетных ничьих, каждый раз сетуя на ошибки, которых «был обязан» избежать.
Джесси Оуэнс и Адольф Гитлер
Забег на пять тысяч подарил Луи Замперини не только Олимпиаду, но и возможность открыть для себя новый мир. Для тинейджера поездка за границу была сродни полету на Луну.
Пароход с членами олимпийской сборной США в 1936-м покидал страну, которая стремительно беднела. Великая Депрессия разорила многих бизнесменов, люди потеряли работу, погрязли в нищете, количество голодающих зашкаливало. «Нет надежды!» — с такой мыслью американцы просыпались и в какой-то момент вынуждены были смириться с тем, что с каждым днем становится только хуже. Другое дело Германия – страна поднималась с колен, на которые была опрокинута после заключения версальского договора. И поднималась она под тяжелые звуки марша Heraus zum Kampf. Повсюду Луи Замперини лицезрел великолепие, устроенное нацистами. Красота вотчины Адольфа Гитлера в конце концов ослепила Зампа, прекрасно помнившего нищету дистриктов индустриального, полного копоти и бандитов Торренса. Германия сияла, ее города наполнились цветами, улыбками, свободой. Люди жили в ожиданиичего-то грандиозного и не ведали, в какой глухой тупик заведет их судьба всего через несколько лет. А пока у них появилось второе солнце – Адольф Гитлер, который через несколько лет едва не сожжет планету.
Путешествие в Европу сказалось на форме Замперини, который не мог тренироваться в полную силу, да и питался на борту парохода за двоих – все дело в том, что еду представителям олимпийской сборной США, многие из которых познали «голод депрессии», подавали бесплатно. «О, эти беконы с яйцами, эти роллы… Мои глаза превратились в блюдца при виде всего этого изобилия!» — грустно вздыхает Луи, вспоминая о той поездке. Оказавшись в Германии, Замп все еще истекал слюной. «Я завоевал свою личную золотую медаль, когда оказался в олимпийской деревне! — рассказывает Луи Замперини. — Ах, что там было! Каждой стране, представленной на Играх, полагалась своя национальная кухня. Так что я очень много ел и, конечно, набрал лишний вес».
Олимпийская деревня. Фото Globallookpress
В олимпийской деревне Луи стал соседом Джесси Оуэнса, еще одной «ролевой модели», темнокожего бегуна, который отнял немало нервных клеток у лидера нацистской Германии, завоевав в Берлине аж четыре олимпийских золота. Американцы к тому времени гораздо терпимее относились к темнокожим, уже считалось моветоном называть их неграми в каждой статье центральных печатных изданий. «Джесси был отличным парнем, которого все любили, — вспоминает Замперини. – Когда он появился на Олимпийском стадионе в Берлине, ему аплодировали даже громче, чем Гитлеру».
Оуэнс финиширует в Берлине. Фото Globallookpress
Джесси, как и Гленн, вдохновлял Луи. Но финальный забег на пять тысяч метров принес американскому итальянцу лишь восьмое место. Зато последний круг Замперини пробежал за 56 секунд – быстрее всех. Финиш вполне мог быть и медальным, не набери Замп лишние пять килограмм.
При всем уважении к Луи Замперини, настоящими героями забега все-таки стали финны Гуннар Хекерт и Лаури Лехтинен. Дуэль этих атлетов была пронизана внутренней драмой. Хекерт проводил сенсационный сезон, он впервые стал лучшим у себя на родине, но тогда это считалось случайностью. Специалисты видели явным фаворитом соревнований олимпийского чемпиона Лос-Анджелеса Лехтинена, который приехал в Берлин защищать свой титул. Хекерт, не обладавший богатырским здоровьем, страдавший от ревматизма, весь забег словно готовился к главному рывку своей жизни. Стиснув зубы и смотря в спину Лехтинена, казалось бы, стеной вставшего на пути Хекерта к исполнению заветной мечты, андердог вдруг начал прибавлять, приближаясь к лидеру гонки, а затем, поравнявшись, он использовал какой-то внутренней резерв, нечеловеческим усилием опередив растерявшегося Лехтинена. Это был один из самых захватывающих забегов в истории Олимпиад. Трибуны, проникшись финской дуэлью, еще долго не прекращали награждать смущенного столь пристальным вниманием триумфатора аплодисментами. Никогда Хекерт не выступал так удачно, как в 1936 году – возможно, судьба пыталась хоть чем-то компенсировать грядущую трагедию. Досрочно завершив карьеру из-за проблем со здоровьем, Хекерт без тени сомнений пошел в армию, став участником советско-финской войны. В чине младшего лейтенанта олимпийский чемпион погиб на Карельском перешейке. Это произошло 11 февраля 1940-го, всего за день до тридцатилетия Хекерта. Есть две версии: либо финского офицера сразила снайперская пуля, либо он попал под минометный огонь. Лаури Лехтинен в честь безвременно ушедшего соотечественника отдал свою золотую медаль Игр-1932 (5000 м) солдату, который с отличием прошел советско-финскую войну…
Гуннар Хекерт берет олимпийское золото. Фото hs.fi
Но вернемся к Зампу, который, естественно, тоже был крайне впечатлен развязкой гонки и сделал для себя определенные выводы – он всегда старался оценить мастерство соперников и, в соответствии с увиденным, вносил коррективы в подготовку. По окончании забега последовал неожиданный вызов к Адольфу Гитлеру. 19-летнего американца не могли не заметить, тем более у него были итальянские корни. А Италия вместе с Бенито Муссолини считалась союзником Германии.
Находясь с группой других бегунов возле Гитлера, Замперини пожелал заполучить общую фотографию на память. И увидев стоявшего рядом худого человека с добродушной улыбкой, но дьявольски хитрыми, изучающими глазами, передал ему свою камеру с просьбой о снимке. Йозеф Геббельс, министр пропаганды Германии, улыбнулся еще шире и с радостью щелкнул затвором.
Замперини пришлось приподняться на мыски для рукопожатия с Гитлером, который возвышался над ним, стоя на постаменте – в итоге удалось лишь коснуться холодной руки немецкого диктатора. Гитлер ухмыльнулся и сказал: «Ах, ты же тот самый парень с лучшим финишем!». «Помню его лицо, — говорит Замперини. — Он был похож на комедийного актера. Я подумал: «Боже мой, и этот парень руководит целой нацией?». Его волосы были расчесаны аккуратно по пробору, лицо его оказалось очень забавным. Эти его усики… Запомнились также шаркающие ноги и стучащие друг о друга колени. Его манеры были смешны. Мы все подумали, что ему надо бы отправляться в Голливуд и сниматься в комедийных ролях. Мы не разглядели в нем ничего порочного, злобного, ничто не выдавало в нем того человека, который попробует завоевать целый мир». Вскоре после олимпийского забега и встречи с Гитлером, Луи взобрался на крышу канцелярии Рейха и украл нацистский флаг, который находился в квартире легендарного спортсмена вплоть до его смерти. Замперини поймали, его делом заинтересовался немецкий генерал-полковник Вернер фон Фрич. Узнав, кого задержали полицейские, фон Фрич распорядился отпустить хулигана, которому ранее выразил симпатию сам Гитлер.
У Луи Замперини были свои, особые счеты к нацистам. Именно Адольф Гитлер, а также его японские союзники не дали Гудку стать олимпийским чемпионом в 1940-м…
Подготовка ко второй Олимпиаде
Возвращение на родину американских атлетов, доказавших, что нет тотального превосходства «арийской расы», вышло трогательным. Страна встретила своих героев с распахнутыми объятиями. Пусть США осталась второй после Германии в медальном зачете, выступление спортсменов было признано успешным. Начались бесконечные приглашения на светские рауты, интервью. Пресса не жалела отдавать передовицы берлинским чемпионам и призерам, под микроскопом рассматривая каждого из них. Больше всех почестей досталось Джесси Оуэнсу, которого миллионы американцев полюбили как выдающегося человека, бросившего вызов Гитлеру и его антигуманным идеям, но которого почему-то не удосужился пригласить на прием президент США Франклин Рузвельт.
Торнадо из Торренса тоже грелся в лучах славы. Особенно в родных местах, где его теперь узнавал каждый житель. Никто и не помнил уже, как Луи шатался когда-то по подворотням со странным блеском в глазах и недобрыми намерениями. Вернувшись домой с ворохом новых впечатлений, Замп теперь думал только об олимпийском золоте. Его спортивные показатели неуклонно улучшались. Соперники пытались хоть как-то выбить из равновесия ураганного парня из Торренса. Плелись интриги, Замперини едва не стал жертвой заговора во время чемпионата NCAA-1939. Билл Бонторн побил университетский рекорд Гленна Каннингема (4,08.8), и это всерьез мотивировало Луи на установление нового достижения в 1939-м. Бегуны, представлявшие на чемпионате NCAA восточные штаты, не желали, чтобы Замп из Торренса одержал очередную победу. И во время решающего забега плотной группой встали перед Замперини, желая его придержать. «Парни, что вы творите?» — закричал фаворит, стиснув кулаки. Один из соперников отреагировал на это тем, что наступил шипами на ногу Зампа, едва не раздавив ему палец. Другие участники забега трижды ударили участника берлинской Олимпиады по голени. Замперини в ответ стал наращивать темп, и его пыл попробовал охладить коллега, ударивший фаворита локтем по ребрам. Лучше бы Зампа не трогали. Прекратив общаться с мерзавцами, он совершил нечеловеческий рывок, оторвавшись от ближайшего преследователя в финишном створе на солидное расстояние. Замп не просто победил в чемпионате NCAA второй год подряд, а установил новый университетский рекорд (4,08), который продержался пятнадцать лет. «В газете появилась моя фотография, — улыбается Замперини. – На ней я был похож на побитого хоккеиста».
Чемпион всерьез подумывал о том, чтобы выйти из четырех минут на грядущей Олимпиаде. Это точно принесло бы ему олимпийское золото.
Война убила спорт
Триумф Зампа должен был случиться в Токио. Впервые Олимпийские игры готовилась принять азиатская страна. «Мессершмитт» Ме 261 «Адольфина», согласно плану организаторов, должен был перенести олимпийский огонь по воздуху из Германии в Японию. Но произошло непоправимое.
Все началось 7 июня 1937 года, когда японская армия проводила учения у моста Лугоуцяо, где был расположен китайский военный гарнизон. Группа японских военных потребовала у китайской стороны прохода в уезд Ваньпин, где, по их сведениям, находился пропавший японский солдат. Китайцы отказались пропускать агрессивно настроенных военных, что для последних послужило поводом атаковать гарнизон. Коммунистическая партия Китая в ответ обратилась к народу с призывом подняться на защиту родины от японских агрессоров. Так началась китайско-японская война, которая завершится только через восемь лет и унесет жизни десятков миллионов человек.
В условиях развертывания военных действий проведение Олимпиады в Токио стало невозможным. Япония долгое время пыталась успокоить представителей Международного олимпийского комитета, обещая, что «война будет совсем скоро закончена». Но члены парламента Японии в какой-то момент потеряли уверенность и стали выражать обеспокоенность из-за ожесточенного сопротивления китайцев. В конце концов, министр народного благосостояния Страны восходящего солнца Кидо Коити 16 июля 1938 года сделал заявление следующего содержания: «Когда мир снова воцарится на Дальнем Востоке, мы сможем провести Олимпиаду в Токио. Для нас это будет возможность показать истинный дух японского народа». Токио все же принял Олимпиаду, но только в 1964-м. Бюджет несостоявшихся Олимпийских игр-1940 составил двадцать миллионов йен.
Подхватить брошенное японцами знамя готовились финны. Но пожар войны стал охватывать все новые страны Европы, поэтому на Олимпиаде окончательно поставили крест. Это стало большим ударом по Зампу, который уже видел в мечтах, как он первым пересекает финиш и становится олимпийским чемпионом. Мечте не суждено будет сбыться. «Это было не просто разочарование. Это был физический и психологический шок, — делится своими переживаниями Замперини. — Я просто не мог в это поверить. Но потом все стало понятно. Японцы хотели построить империю, ну и как в этой ситуации они могли проводить Олимпиаду? Игры перенесли из Японии в Финляндию. Затем Германия стала захватывать страны Европы, и пришлось отменять турнир вообще. Когда ты тренируешься четыре года ради одной гонки, а затем прямо из-под твоих ног выхватывают подиумный ковер, то переносишь все это с большим трудом».
Подготовка Замперини к Олимпиаде-1940. Фото runnersworld.com
На этом неприятности не закончились – на самом деле, они только начинались. Однажды война заглянула и в дом Луи Замперини…
О том, что произошло с Зампом в дальнейшем, вы узнаете из второй части моего рассказа. Это будет история, насыщенная элементами блокбастера. Современные голливудские боевики, переполненные невероятными, но абсолютно нереалистичными эпизодами, ничто по сравнению с тем, что пришлось пережить Луи Замперини в реальной жизни. Его ждут авиакатастрофа, дрейф в океане, кишащем акулами, попадание в плен и восстание из мертвых.
http://www.sports.ru/tribuna/blogs/heroesofsport/688095.html