10 мин.

Безработный над ошибками

235

Хоккейный топ-менеджер Леонид Вайсфельд больше года без работы и, чтобы не заскучать, комментирует на телевидении. В блоге журнала «PROспорт» – рассказ о том, как же так вышло.

— Как сами себе отвечаете на вопрос, почему нет работы?

— Думаю, если бы я на каждое предложение отвечал: «Давайте! Все сделаем! Конечно!» — то был бы при работе. Наобещать там, ввязаться в бой, а потом расхлебывать. Человек, который вообще не в курсе, устраиваясь на работу, обещает золотые горы. А я объясняю свое видение ситуации в клубе, указываю на проблемы, на то, что необходимо. Может, надо перестать это делать. Я небедный человек, и меня не столько финансовая сторона волнует, сколько то, что я уже изнываю от безделья. Летом особенно тяжело было — не знал, чем себя занять.

— Я хочу устроиться генменеджером в клуб КХЛ. Мне надо просто быть знакомым хозяина клуба и многое пообещать?

— Попробуйте. Может получиться.

— Считается, что вы просто менеджер с большой зарплатой, — поэтому вас не берут.

— Я за три копейки, конечно, работать не буду. Но давайте я вам расскажу поучительную историю. В один клуб обращаются из другого: «Мы даем за вашего вратаря $0,1 млн и одного игрока». Родной клуб соглашается, но затем думает, что продешевил, и решает продать подороже. В этот момент хоккеист подает в арбитраж, цепляется за один из пунктов контракта, становится неограниченно свободным агентом и уходит бесплатно. 100 000 на ровном месте потеряны — это примерная годовая зарплата генменеджера, которая отбивается на одной грамотной сделке. Первое движение Абрамовича, когда он купил «Челси», — нанять директора из «Манчестер Юнайтед». А как иначе? Ну хорошо, ты сэкономил на менеджере. Взял нулевого с небольшой зарплатой. И все. Он начинает брать нулевых игроков — и денег уходит в десятки раз больше. Это несопоставимо. Тоже случай из нашего хоккея: подписывают и регистрируют контракт с игроком — и тут же расторгают. Ну, передумали. Решили, что не нужен. А там неустойка около 1 млн. Миллион рублей неграмотный человек может потерять за 15 секунд.

— Какой объем средств в российском хоккее тратится впустую?

— У нас контракты очень большие. $3–5 млн получают лидеры в топовых командах. В Европе — ну, $0,8 млн максимум. И я думаю: вот чтобы человек уехал из Европы, где у него потолок 800, к нам — сколько ему надо надбавить за полеты в Хабаровск? Ну, дай ему миллион. Но почему три-то? Помню, одного игрока подписывал в «Атлант». Сижу и думаю про себя: «Это $1,2 млн в год». Звонит агент: «Сколько денег даете?» Я говорю: «0,7». А сам думаю: вот если согласится в итоге на 1,2 — это будет замечательно. Он в задумчивости обещает перезвонить. Пять минут спустя набирает: «700, конечно, мало. Хотим 800. Но одно условие». Я еле сдерживаю волнение: «Какое?» — «Хотим на два года». Важно делать все своевременно — в этом тоже большая экономия. Работая в «Ладе», я за год до локаута договорился о двух контрактах: с Зубрусом и Виктором Козловым. Тренер Воробьев тогда сказал: «Леня, нас же расстреляют за эти деньги». Тогда действительно казалось, что сумма огромная, но я понимал: будет локаут, сюда хлынут игроки на бешеные деньги, а мы на этом здорово сэкономим. Сходил к руководству, убедил. За год! Начался локаут — игроки приехали к нам. У нас был седьмой-восьмой бюджет в лиге — и мы заняли второе место. Или я подписывал другого энхаэловца в «Ладу». На меня Потапов, тогда президент «Авангарда», обиделся. Он спросил: «За сколько ты его подписал?» — «0,4 в год». — «Ну, не хочешь говорить — не говори».

— В российском хоккее на менеджерских должностях работают бывшие директоры стадионов, руководители жилищно-коммунального хозяйства, начальники служб безопасности кондитерских фабрик. Можете перечислить ошибки, которые обречен совершать посторонний человек на таком посту?

— Первое: моментально начинаются войны с агентами. Я хочу купить, ты хочешь продать — это не значит, что мы враги. Возможна другая крайность — они начинают дружить с агентами, которые им втюхивают абы кого. Не меньшая глупость. Мне агент нужен только в момент переговоров о подписании контракта с его клиентом. Все! Меня не интересует агент как источник информации и советник, потому что он заинтересованное лицо. И заметьте: я ведь вроде бы сейчас говорю очевидное, но в хоккее сегодня есть люди, которые этого не понимают. Второе. Что такое директор клуба? Это распределение финансовых потоков. Реальная ситуация из нашего хоккея: у тренера зарплата больше $1 млн, а у клуба нет 5 млн руб. на клюшки. Стороннему человеку некоторые траты могут показаться бесполезными, хотя они позарез необходимы. Надо понимать, что есть вещи, на которых нельзя экономить.

— На чем нельзя?

— На чартерах, гостиницах, клубном автобусе. В противном случае при современном календаре люди просто не смогут восстанавливаться. Воробьев мне в «Ладе» говорил: «Леня, я лучше без одного игрока останусь, но мы будем весь сезон летать чартерами». Или я вот когда пришел в «Атлант» — удивил некоторых руководителей: они не могли понять, зачем я выписываю премиальные за победы не только хоккеистам, но и массажистам. Приходилось объяснять. Команда в два часа ночи прилетела — игроки поехали домой. А массажист в раздевалке занимается с формой. Наутро команда оттренировалась — массажисты по-прежнему там. Они не видят семей, получают копеечные зарплаты, живут благодаря этим премиям — и лично заинтересованы в том, чтобы хоккеист вышел на лед полностью готовым и добыл премиальные.

— А на чем можно экономить?

— У меня, например, сердце кровью обливалось, когда приносили на подпись сметы на все эти нехоккейные вещи: чирлидинги, работу с болельщиками. Я понимаю, что нужно, но приходилось заставлять себя подписывать это.

— Если не хотели — зачем подписывали?

— Да потому что самая большая экономия заключена в грамотном подборе игроков. С этим ничего не сравнится. Можно ошибиться и подписать какого-нибудь дурня, который сожрет весь твой бюджет вместе с чирлидершами, а пользы не принесет. Комплектование состава должно основываться на какой-то философии — допустим, как в Нижнекамске, где год от года вдумчиво, спокойно собирают крепкую команду. Моя философия: нужны ролевые игроки. В советском понимании хоккея Зеттерберг из «Детройта» — игрок, а Дрэйпер — не пойми кто. Но Зеттерберг не сыграет без Дрэйпера. Я работал скаутом в «Торонто», у нас был там Баумгартнер — очень хорошо катался и еще лучше дрался. И он руку сломал. Там была паника: «Наша команда потеряла в мускулах». То есть абсолютно каждый человек, с которым ты подписал контракт, играет роль. И если ты остался без тафгая — все, нарушилась химия, сейчас всех начнут бить. Важно четко видеть роль каждого игрока. Ваня Непряев в моем понимании — лучший центральный четвертого звена в КХЛ, ему нет равных. Но не первого, куда его начали ставить в «Атланте». Ну и подбор тренера: надо понимать, что чудес не бывает и вместе с плюсами тренера ты берешь и его минусы тоже. Ржига, например, сильный мотиватор. Но методист слабый. Посмотрите: начало сезона, а там уже полкоманды вылетело — плечи, пах. К Воробьеву не все игроки готовы ехать, ведь создан миф: нагрузки адские, много железа. А Воробьев веса-то давал небольшие — 15–20 кг 10–15 минут в аэробном режиме. У него могли люди шайбу поймать зубами. Но глупых травм на ровном месте не получали.

— Тренеры часто пытаются отвечать вообще за все?

— Бывает. В моем понимании это дилетантство. Тренер не должен говорить генменеджеру: «Надо брать Иванова». Мне не нужна от него фамилия, я хочу услышать: «Нужен атакующий защитник, леворукий, с хорошим катанием». Когда тренер говорит про конкретного игрока — это очень опасно, потому что основано подчас не пойми на чем. Я в Кузне когда работал, столкнулся вот с чем: «Нам нужен Миша Волков». — «Почему именно он?» — «Он нам две забил». Я поднимаю статистику: «Он за 36 матчей забил четыре, из них две — вам». Тренеры не могут отследить всех игроков — не потому что они глупые, а потому что у них времени нет. Так что скауты должны быть. И смотреть не по одной игре, а 10–12 раз. У меня в «Атланте» был скаут.

— Насколько жизнеспособна такая схема: подписать с Ивановым контракт на 100 руб., платить ему 80, а 20 жертвовать… ну, допустим, в Фонд дикой природы?

— Даже не знаю, как это прокомментировать. Ну да, воровство, наверное, не победить. Но мне было интересно за тот бюджет, который дает мне руководство, сформировать максимально сильную команду, на которую в сезоне не показывали бы пальцем: «Это клоуны, которых за дикие деньги набрал Вайсфельд».

­— Утренняя газета с хоккейными новостями для вас чтение юмористическое?

— Конечно. Я вот читаю: «Олимпийский чемпион вратарь Лив — в «Сибири». А Олимпиаду он выиграл третьим вратарем, не переодеваясь на матчи. Или «Атлант»: «За два часа до драфта нам сообщили, что предыдущее руководство обменяло право выбора в первом раунде». Предыдущее руководство — это я. И я обменял это право за год до драфта — и ни от кого этого не скрывал. То есть не обязательно было узнавать за два часа до драфта, можно было узнать за год.

— Комментируете от скуки сейчас?

— Да, это просто от нечего делать. Молча хоккей все равно не смотришь — сидишь на трибуне, говоришь с окружающими. Комментировать, по сути, то же самое, но за это даже какие-то деньги платят. Развлекаешься, интересно ведь. На Олимпиаду съездил.

— Вы же с юмором комментируете — наверное, многие обижаются?

— Череповец возмущался в прошлом сезоне, когда я сказал, что они набрали не тех. Уфа писала письмо на имя Кикнадзе. Я запомнил фразу: «Вайсфельд позволяет себе в репортаже использовать литературные выражения». То есть надо было, видимо, матом ругаться. В Омске обиделись, когда я про Кукконена сказал. У него жена рожала в Омске, я и говорю: «Надо же, экстремалка!» Клянусь, у меня мысль была: вот финка, она лежит рожает, не зная языка. Ей элементарно воды попросить — это ж целая проблема. Именно это я имел в виду.

— А игроки?

— Екатеринбург оскорбился. Самое интересное — я же им помочь хотел. Их повезли по какому-то страшному маршруту на автобусе. Естественно, они все измочаленные. Ну, я и сказал: «В КХЛ не должно быть команд, которые ездят в такие поездки на автобусе». А судьи, наоборот, хвалят. Бывает как: судья работает нормально, но идет на какое-то непопулярное решение. И его как давай поливать! Все считают: плохо отработал, раз кто-то недоволен остался. И я в таких случаях разъясняю. Игроки, тренеры, судьи звонят: «Спасибо, что похвалил». То есть они думают, что если я хвалю, то это комплимент им. Да ничего подобного. Я же говорю это не потому, что кому-то хочу сделать приятно или неприятно, а потому что это так.

Брунелески

Бруно Алвеш, самый дорогой защитник в истории российской премьер-лиги, объясняет, почему он играет в «Зените», а не в «Барселоне», чем Грозный похож на остальной мир и как сборная Португалии умудрилась пропустить четыре гола от Кипра.

Рапсод

Главный специалист по футбольному андердогу и создатель незабвенного новороссийского «Черноморца» снова в России и снова сыплет анекдотами, которые – быль. PROспорт побеседовал с тренером «Терека» Анатолием Байдачным, вспомнил Бескова, пожурил Адвоката и пустил ностальгическую слезу.

НХЛ

PROспорт представляет 10 главных сюжетов нового сезона НХЛ: тут и дешевые вратари, и акция «Отдам чемпионский состав в хорошие руки» от «Чикаго», и Малкин, которого в «Питтсбурге» сделали крайним.

«Майнц» и кампф

Рассказ о том, как «Майнц» из города Майнца стал лидером, сенсацией и открытием сезона. Семь побед подряд в первых семи турах — и вот уже тихий прежде «Майнц» лидирует в Бундеслиге. Впечатленный PROспорт анализирует происхождение, характер и привычки главного героя начала сезона и предвкушает развитие сюжета.

Техник молодежи

Берт ван Линген, правая рука Адвоката и главный по молодежному футболу, говорит о таланте, деньгах и тренерах-девелоперах.

Сергей Карякин: «Сравнение с Карлсеном уже достало»

Новый лидер шахматной сборной России — о закономерной победе Украины, об удивительном президентстве Илюмжинова и о том, как африканец орал на Каспарова.

Вечная мерзлота

PROспорт проник на хоккей с мячом и понял, что в него, в отличие от футбола, нужно играть только летом.

«Все будущие теннисные звезды начинали карьеру бол-боями»

Мифы о Кубке Кремля комментирует советник президента ОКР Марат Сафин.