«Ювентус» принадлежит Аньелли ровно 100 лет. Было все: пули террористов, первый трансфер за деньги и объединение Италии
История главной футбольной династии.
24 июля 1923 года Эдоардо Аньелли стал президентом «Ювентуса». Прошло 100 лет, а семья все еще здесь.
Сегодня «Ювентус» – главная династия современности. Нет ни одного клуба в топ-лигах, который принадлежал бы одному собственнику хотя бы вполовину так долго. Во всем мировом спорте есть всего два сопоставимых примера, и оба из американского футбола; они не в счет – тамошние правила запрещают контрольные пакеты, и потому владельцы не владельцы в полной мере.
История «Ювентуса» и Аньелли не знает аналогов. Химия между ними изменила Италию.
Семья Аньелли разбогатела 300 лет назад. Сегодня ее состояние превышает госбюджеты большинства стран
Аньелли хорошо постарались, чтобы сохранить состояние в тайне – сейчас о нем нет никаких достоверных сведений. Последнюю более-менее точную оценку вынесли в 2003-м, когда подсчитывали наследство Джанни. Тогда активы превысили 100 миллиардов евро. Если исходить из средней переоценки в 2% и добавить 15 миллиардов золотом, спрятанных от налогов в Женевском аэропорту, можно определить вероятный минимум на сегодня – 165 миллиардов евро.
Корни умопомрачительного богатства уходят в XVIII век. 300 лет назад предприимчивый землевладелец Джованни Лоренцо Аньелли занялся разведением шелкопряда. Его фабрика быстро стала крупнейшей в Пьемонте. Деньги он вложил в образование многочисленных сыновей, и представители клана стали врачами, банкирами и юристами.
Так появилась семейная образовательная традиция, сохранившаяся до сих пор. Сегодня образование для Аньелли сродни забаве, а тогда открыло важные двери в дома местной знати. В начале XIX века Джузеппе Франческо диверсифицировал отцовский бизнес, занявшись оптовой торговлей. Прибыль он реинвестировал в землю и сахарный завод – и уже в 1830-х получал призы на итальянских выставках.
Параллельно семья расширяла связи с европейской элитой. Аньелли породнились с итальянскими герцогами и немецкими князьями, сблизились с Гогенлоэ – родом, который правил Тевтонским орденом в Средние века, – и получили голос во Всемирном еврейском конгрессе благодаря союзу с Элканнами. Они стали аристократами.
Новые знакомства сработали в 1899 году. Граф Какерано ди Брикеразио увидел будущее в модном автомобильном спорте и задумался о заводе в Пьемонте. Чтобы потянуть, он позвал семерых патрициев – и среди них был Джованни Аньелли. Так появился FIAT.
Через пять лет граф пропал без вести, а центральной фигурой стал Аньелли. Новый босс постепенно сконцентрировал власть и превратил фабрику в семейную собственность. С нее началась современная история клана. Две мировые войны сделали автомобильный завод доминирующим индустриальным гигантом, но следующему Аньелли – Джанни, – этого было мало. Он подмял практически весь автомобильный рынок в стране. Его назвали некоронованным властелином Италии.
Это был не просто красивый оборот. К концу XX века клану принадлежали 25% всей акционерной собственности в Италии. Сюзанна Аньелли стала первой женщиной на посту министра иностранных дел. Ее брат Умберто возглавил парламент.
Но самым влиятельным оставался Джанни Аньелли. Он дружил с Кеннеди и Каддафи, назначал министров и блокировал невыгодные законы. Когда Италия вела переговоры с СССР, Хрущев проигнорировал политиков и обратился сразу к промышленнику: «Я буду договариваться с тобой. Партии приходят и уходят, а ты будешь править всегда».
Отношение было заслуженным. Итальянская экономика держалась на собственности Аньелли, но вести бизнес в 70-х было практически невозможно. Левые и правые радикалы разрывали страну необъявленной гражданской войной. За десять лет погибли тысячи человек – от случайных жертв до политиков и министров.
Недавно США и Британия рассекретили документы, согласно которым кровавый террор был совместной операцией ЦРУ и МИ-6. Они намеренно поддерживали напряженность в Италии. Причины объяснил Винченцо Винчигуэрра – неофашист, который взорвал трех карабинеров в 1972 году. Ему дали пожизненный срок за терроризм, но позднее выяснилось, что он был оперативником спецслужб.
«Мы должны были нападать на мирных жителей, женщин, детей, невинных людей вне политики, – рассказывал Винчигуэрра. – Причина проста: заставить общественность просить у государства большей безопасности. Люди охотно отдали бы свободу за возможность безопасно гулять, ездить на поездах и заходить в банки. Такова была цель терактов. Они оставались безнаказанными, так как государство не могло осудить самого себя».
Джанни был целью №1 – его гибель дестабилизировала бы Италию. Но он не вывел бизнес из страны. Аньелли пожертвовал собственной безопасностью, чтобы сохранить сотни тысяч рабочих мест. Он пережил несколько покушений, в одиночку пошел против ультралевых и положил конец Свинцовым 70-м.
Так Аньелли стали одной из самых могущественных семей планеты. 100 лет назад они были в середине пути, но уже опережали время. Эдоардо начал денежную эпоху футбола.
Эдоардо Аньелли изменил футбол и вообще Италию. Его «Юве» объединил страну и служил примером антифашизма
24 июля 1923-го «Юве» опубликовал в Hurra официальное объявление о приходе Эдоардо Аньелли. Оно заканчивалось словами: «Наша семья безмятежно и доверчиво объединяется вокруг прославленного и энергичного президента. Мы уверены, что с ним шагнем в светлое будущее».
Автор не представлял, насколько он прав.
На тот момент «Юве» был молодым студенческим клубом с одним чемпионством в региональной лиге. Богатство Аньелли все изменило. Туринцы придумали новый способ реализации неожиданного преимущества: в 1924-м Эдоардо первым в Италии заплатил за трансфер. На деньги слетелись итальянцы, чехи и венгры; на третий сезон клуб выиграл титул.
Но Эдоардо понимал, что этого мало. Еще простым акционером он продавил строительство первого железобетонного стадиона в Италии. Возглавив клуб, Аньелли добавил освещение и первым перенес матчи на темное время суток. Комфорт и красочность превратили «Корсо Марсилья» в самую посещаемую арену страны. Однажды «Юве» заработал на билетах 140 тысяч лир за матч – этого хватало на самого дорогого игрока мира.
В общем, Аньелли привнес принципы профессионального ведения бизнеса и создал первую футбольную корпорацию с диверсифицированными доходами и крепким фундаментом. Но он понимал, что людям нужен продукт. Идея покоряет быстрее звезд, и президент с нуля создал клубную идентичность – легендарную тройную S: Semplicita, Serieta, Sobrieta (Простота, Серьезность, Сдержанность). Параллельно он растиражировал привлекательный образ, который навсегда сформировал туринский стиль: журналисты намеренно ассоциировали «Юве» с рыцарями от футбола.
Последним штрихом стало назначение Карло Каркано в 1930-м. Новый тренер следовал модному Методу – только-только появившейся WW, которую итальянцы противопоставили английской Системе (WM). Схему создавали для доминирования и контроля – c дополнительным полузащитником, передачами низом и первыми механизмами.
Аньелли подкрепил подход звездным составом. Ворота защищал Джанпьеро Комби – итальянцы до сих пор включают его в десятку лучших в своей истории. Центр контролировал Луис Монти – мощный волнорез с хорошим пасом, сочетавший резкие вертикали с жесткостью в отборе. Правым инсайдом играл Джованни Феррари – один из тех дирижеров, которые были десятками до появления десяток. Итальянцы считают его и Балончьери праотцами реджист. Феррари был настолько хорош, что его связку с Меаццей в сборной французы назвали «самой незаурядной в мире».
Рядом играл Мумо Орси. К 27 годам он забил больше 100 голов за «Индепендьенте», выиграл Кубок Америки и сыграл в финале Олимпиады. Его манера выделялась среди современников: Орси не бегал до лицевой, как другие крайки, а смещался под удар и атаковал дальнюю штангу. Забивные края были фишкой «Ювентуса» – справа разрывал Мунерати (114 голов за туринцев).
Пасовал на них Ренато Чезарини. Как и все латиноамериканские форварды, он был техничным и резким, но выделялся сюрреалистическими творческими озарениями. Ренато находил единственного ювентино в штрафной, даже если того закрывали втроем. Впрочем, случалось такое нечасто. Через пару лет из примаверы выпустился неуловимый Феличе Борель – до сих пор самый молодой лучший бомбардир в Серии А. К 20 годам он забил 66 голов в 72 матчах.
Так началось величие «Юве». Каркано стартовал с 8 побед в 8 турах (рекорд, продержавшийся 74 года) и финишировал с 4 очками преимущества над «Ромой». На второй год туринцы выдали серию из 10 побед кряду и нанесли бывшему конкуренту крупнейшее поражение в истории – вынесли «Рому» со счетом 7:1.
На третий год превосходство стало подавляющим: «Юве» опередил преследователей на 8 очков и пропустил всего 23 гола в 34 турах (серебряный «Интер» нахватал 53 мяча). Параллельно туринцы блистали на континенте. Им так и не покорился Кубок Митропы – предок ЛЧ в Центральной Европе, – но не по их вине. В 1932-м их выбросило из полуфинала сомнительное судейство. В гостях ювентини получили абсурдное удаление и спорный пенальти. Дома все же прижали «Спарту», но кипер Планичка нашелся и потерял сознание без причин – изображал попадание камнем с трибун. Чехи сбежали в раздевалку. Врачебный осмотр не выявил даже синяка, но оргкомитет на всякий случай дисквалифицировал обе команды – Кубок автоматически достался «Болонье».
Конец эпохи наступил постепенно. В феврале 1935-го Аньелли заподозрил Каркано в слишком глубокой связи с несколькими латиноамериканскими легионерами (итальянцы держались тверже и никогда не переодевались при тренере). Гомосексуализм был опасной темой в глубоко католической фашистской стране, и Карло уволили. Через полгода не стало самого Эдоардо – его гидросамолет задел бревно и разбился; пропеллер снес богачу голову.
Победная серия оборвалась на пяти чемпионствах, но этого было достаточно. Туринцы стали первой доминирующей командой в истории объединенного чемпионата Италии. Узнаваемая идентичность и успешный эффектный футбол (434 гола за 5 лет) сделали «Синьору» самой популярной в стране. Фан-базы появились далеко за границами региона.
«Вся нация без ума от «Ювентуса», – описывал журналист Фабио Пеннаккья. – Беспрецедентная народная экзальтация связала Альпы с Сицилией. Черно-белая эмблема стала драгоценной редкостью. Билеты на их игры превратились в заветный приз, которым награждают за хорошие оценки в школе и заменяют повышение на службе. Города, в которые приезжают туринцы, включают в маршруты медовых месяцев. Даже теплоходы называют именем клуба».
Отчасти такой любви способствовала история Турина. Город не относился ни к Венеции, ни к Ломбардии, ни к Тоскане – регионам, которые боролись за власть во времена городов-государств. Итальянцы не накопили к нему претензий. Каждый радовался, когда «Юве» разбивал команду из ненавистного полиса – и незаметно привязывался к нему.
Но влияние не ограничилось одним восхищением. Клуб не поддерживал власть и показал остальным пример принципиального антифашизма. Простые парни постепенно определяли себя не сицилийцами и калабрийцами, а противниками Муссолини; черно-белая эмблема становилась их символом. Так началась консолидация разобщенного государства.
Процесс ускорился, когда Италия выиграла чемпионат мира. Слово «итальянец» вдруг зазвучало гордо; местные впервые почувствовали себя представителями большой и успешной страны, которой завидуют остальные. Фундаментом сборной были ювентини – без них триумф вряд ли случился бы.
Умберто Аньелли собрал два великих «Ювентуса»: прессинг-машину 90-х и магическое трио 60-х. Он же привел Моджи
В детстве Умберто был очень плохим Аньелли – слишком часто сбегал на матчи «Торино». Но он искупил вину, возглавив «Ювентус».
Шел 1955-й. Джанни Аньелли посещал казино чаще, чем офис FIAT, и отцовский бизнес шел как будто сам собой. «Ювентус» превратился в брошенную игрушку. Прошло 20 лет со смерти Эдоардо Аньелли – за это время клуб выиграл всего 2 чемпионства.
Совет директоров решил, что наследникам пора повзрослеть. 21-летний Умберто получил первое большое назначение и стал самым молодым президентом в истории «Юве». Его считали перспективнейшим из братьев. В отличие от Джанни, Умберто редко поддавался эмоциям и казался расчетливым планировщиком.
Через два года с теплохода сошел Омар Сивори – родоначальник аргентинской династии дриблеров-левшей. Его левая обошлась Аньелли в рекордные 260 тысяч долларов, но оно того стоило. Сивори был настолько хорош, что удостоился памятника в 21 год. В 22 он стал лучшим игроком победного Кубка Америки.
Гений, с которого началась вражда «Юве» и «Интера». Он всех унижал и постоянно скандалил
С его трансфером связана история, которая раскрывает стратегическую прозорливость Умберто. Совет директоров решил, что клуб должен тратить лишь заработанное, и всю ночь перед переговорами отговаривал президента. Логика была безупречна. Месяцем раньше клуб в два раза перебил британский рекорд, чтобы заполучить супербомбардира Джона Чарльза, и второе вложение угрожало подорвать обнищавшую послевоенную Италию. Репутация важнее понтов, говорили советники. Аньелли выслушал и лаконично отрезал: «А я все равно куплю».
Умберто лично приехал за новичком и домчал из порта на своей машине. Поездка так понравилась аэрофобу Сивори, что всю ее он провел в позе эмбриона на заднем сиденье и побожился никогда больше не садиться в авто владельца: «Не думал, что машина напугает меня больше самолета». Аньелли ответил: «Мы ждали тебя два года».
Ожидание оказалось не напрасным. Головокружительное магическое трио Бониперти – Сивори – Чарльз с ходу взялось за штамповку трофеев. «Юве» выиграл 5 трофеев за четыре сезона. Аргентинец забрал «Золотой мяч».
Умберто оживил «Юве» и в 25 лет взялся за спасение футбола на национальном уровне – возглавил Федерацию. Первым решением он придумал отличительную нашивку для клубов, которые выиграли 10 скудетто. Так совпало, что случилось это сразу после десятого чемпионства туринцев. Несколько лет спустя ему предъявили за изменение трансферных правил: «Юве» первым воспользовался новым законом и подписал игрока, уже заигранного в другом клубе.
Умберто ушел в 1962-м, но вернулся, когда «Ювентусу» снова понадобился спаситель. В начале 90-х туринцы запутались в несостоявшихся революциях и забыли, как нашивать скудетто. В 1994-м Умберто снова стал президентом.
Он заманил Липпи, создал триаду Моджи – Джираудо – Беттега и собрал несколько великолепных команд подряд. Первая версия выиграла Лигу чемпионов, задавив Европу невиданным прессингом. Следующие оказались не такими удачливыми, но все равно добрались до 13 трофеев за 10 лет.
Умберто умер в 2004-м – через год после старшего брата.
Джанни Аньелли звонил тренеру даже из Белого дома. При нем «Юве» выиграл все еврокубки
Джанни Аньелли официально признан самым богатым человеком в итальянской истории. Он производил около 5% государственного ВВП и управлял 16% промышленности, владел четвертью акций на Миланской фондовой бирже и накопил миллиарды евро (и еще больше спрятал – о его способности уходить от налогов ходили легенды). Каждый 30-й рабочий в стране служил у него.
Свободное от бизнеса и покушений время Джанни посвящал «Юве».
Формально он пробыл президентом всего семь лет в очень смутный период после войны, когда сам был потерянным и отрешенным. Фактически Джанни стоял за ключевыми решениями всегда, когда «Ювентусом» не занимался его младший брат Умберто – то есть с начала 60-х до 1994-го. Каждое утро ровно в 6 он звонил президенту и получал подробный отчет. В полседьмого названивал главному тренеру.
В отличие от отца и младшего брата, Джанни не воспринимал клуб как бизнес. Скорее он был болезненной привязанностью. Однажды Аньелли позвонил тренеру прямо из Белого дома – состав на следующий матч значил для него больше встречи с американской верхушкой. Любовь ослепляла его: иногда он действовал импульсивно – и не всегда удачно.
Цепочка таких последовательных ошибок привела к восьми годам без скудетто и передаче оперативного управления младшему брату. Но до них Джанни обеспечил лучшее десятилетие в истории клуба. Началось оно с провидческого назначения. В середине 70-х Аньелли подсел на авангардный стиль молодого Трапаттони, забил на то, что тот едва начал карьеру и почти возглавил «Аталанту», перехватил его в мотеле под Миланом и не выпустил, пока тренер не подписал контракт.
Ставка оправдалась. Трап смешал тотальный футбол с катеначчо и создал зонно-персональный футбол с обменом позициями и злым средним прессингом. Плеймейкера он отменил. Трапаттони оставил художества конкурентам, а «Ювентусу» привил вертикальный футбол в максимальном темпе – без смены ритма и подготовки атак. Команда передавливала и перебегала соперников. Атлетизм значил больше техники.
«В футбол играют одним мячом. И за него надо бороться, – говорил Трапаттони. – Помню, как соперник отобрал мяч у нашего лидера и забил в контратаке. Я спросил: «Сколько у тебя легких?» Он ответил: «Два». А я: «А у твоего соперника сколько? Я тебе скажу: тоже два. Значит, ты должен бежать как он».
Сборку 1977-го до сих пор включают в тройку лучших в клубной истории. Журналист Corriere dello Sport Альберто Польверози описывал ее так: «Это не команда, а вооруженные силы. Мускулы, стальные лодыжки, большие легкие и еще большие сердца. Команда-армия с чудовищной физической силой». «Юве» выиграл 6 трофеев за 6 лет, включая 4 скудетто и Кубок УЕФА.
Обновленная версия вышла еще сильнее. В 1982-м Аньелли привез Мишеля Платини – лучшего игрока мира. Щуплый француз задохнулся среди марафонцев, но владелец исправил ситуацию одним звонком тренеру: «Я купил француза не для того, чтобы смотреть на забросы Фурино». Трапаттони залез в настройки и нашел место для изящной десятки. Коктейль из атлетизма и нестандарта принес 7 трофеев за 4 года (в том числе Кубок чемпионов, Кубок кубков, Суперкубок и Межконтинентальный кубок).
К 1986-му владелец заскучал и занялся экспериментами. Так начались те самые восемь лет без скудетто. Джанни неудачно поставил на Маркези и начинающего Дзоффа, увлекся зонной революцией и пригласил Джиджи Майфреди, но потерял терпение раньше, чем дождался прогрессивной игры – и вернулся к устаревшему Трапаттони. Ничем хорошим это не кончилось.
Но Джанни любил клуб настолько, что разглядел проблему в себе – и вернул оперативное управление младшему брату, чтобы разорвать замкнутый круг.
Андреа Аньелли вернул клубу величие, но посчитал себя непогрешимым
Джанни умер в 2003-м. Через год ушел его младший брат, и беззащитный клуб разорвали на плохо отрепетированном судилище. Четыре года «Ювентусом» управлял Джон Элканн – внук Джанни. Трофеи он поднимал только в музее.
Сложные времена требуют решительной встряски, и владельцы пошли на нее: управление перехватил Андреа – сын Умберто. Он с юности любил риск и тем отличался от холодного и осторожного Джона. Отчасти поэтому у него есть венчурный фонд, вынесенный за пределы семейного холдинга – Lamse. Аньелли создал его для смелых вложений вроде скупки большей части итальянских энергосберегающих технологий (рассчитывает перенести в собственную спальню выключатель от всей страны). Семья избегала таких инвестиций, и Андреа открыл компанию для себя.
Эта мечтательность обусловила взлеты и неудачи в «Ювентусе». Аньелли почти без раскачки поднял команду со дна, за год построив фундамент девяти чемпионств подряд. За каждым успехом стояло неочевидное и потому особенно впечатляющее прозрение – вроде назначения спортивного директора из «Сампдории» или приглашения молодого тренера с провальным полугодичным опытом в Серии А. Но дело было не только в Маротте и Конте. Доходы «Юве» выросли в три-четыре раза за несколько лет – со 170 до 500-600 миллионов евро.
Его работа привела к двум лигочемпионским финалам и впечатляющей экономической устойчивости, подкрепленной готовностью влить сотни миллионов в обход ФФП. Но позади Андреа не оказалось раба, который напоминал бы, что он человек. Президент счел безошибочность собственной суперсилой, а не временной удачей. И закончил, как Джанни в начале 90-х: импульсивными назначениями, бухгалтерскими авантюрами и нерасчетливым шопингом.
Андреа взлетел так высоко, что потерял управление. Но иначе он не был бы настоящим Аньелли. И какой бы ни была дисквалификация, он вернется. Аньелли всегда возвращались.
***
Телеграм-канал Андрея Клещенка
Фото: East News/AP Photo/Gianni Foggia, AP Photo/Luca Bruno; commons.wikimedia.org/Cesare Galimberti / OLYCOM, Luca Giannelli, RCS Quotidiani
Мой любимый блог на ресурсе, рассказывающий о явлениях итальянской жизни так, как это стоит делать
извините, можно немного конкретики про намеренную поддержку напряженности ЦРУ и МИ-6? беглое чтение википедии говорит о событиях немного по-другому
Я же, как олдовый фан Синьоры, считаю - лучше с Аньелли в Серии Б, чем с шейхами и кубком ЛЧ.
Ибо Ювентус=Аньелли, Аньелли=Ювентус. Клуб всем обязан семье и должен оставаться у нее в собственности вечно.
Только Аллегри погнать мокрыми тряпками и все будет пучком у Юве.
Андрею, огромное mille по очередному материалу за Ювентус.
Жаль, что сейчас это не касается состава. Когда в 2015 году в финале было половина итальянцев, Буффон, проведший в Ювентусе жизнь, Маркизио, который родился в Турине и играл в системе с 6 лет, Кьеллини уже с десятком сезонов в черно-белой -- на фоне остальной коммерции в еврофутболе это выглядело аномалией.
"Недавно США и Британия рассекретили документы, согласно которым кровавый террор был совместной операцией ЦРУ и МИ-6. Они намеренно поддерживали напряженность в Италии."
все ж таки они держали подпольные группы "предназначенные осуществлять сопротивление в случае вторжения стран Варшавского договора и вести диверсионно-партизанскую войну." Это не то что "поддерживали напряженность.
Далее: В 1990 году Европейский парламент принял резолюцию о «Гладио», в которой признал, что спецслужбы ряда государств (или их сотрудники без ведома их руководства) были вовлечены в террористическую деятельность.
Вполне допускаю что некоторые представители спеслужб вели и какую-то свою игру, но это не значит, что ЦРУ и МИ-6 "намеренно поддерживали напряжение в Италии.
Вот с таких передергиваний и ЗомбоТВ начинало...
Больше под выражение "поддерживали напряженность" подходят действия СССР посредством красных бригад.
Как раз вчера исполнилось 20 лет со дня смерти 21-го президента «Ювентуса» Витторио Кайссотти Ди Кьюзано. 12 февраля 1990 года он стал президентом «Ювентуса». Во время его тринадцатилетнего правления «Ювентус» пережил один из самых успешных периодов, завоевав 16 национальных и международных трофеев; команда посвятила ему Суперкубок Италии 2003 года, завоеванный через несколько дней после его смерти.
Некоторые историки повторяют гипотезы популярного характера, которые распространились во время его смерти, приписывая это гипотетическому самоубийству чести, более или менее добровольному, из-за предполагаемого романа с высокопоставленной дворянкой Савойского дома. Однако, скорее всего, истинная причина его исчезновения была связана с мотивами, которые никогда не были полностью раскрыты, и, возможно, это могло даже заставить задуматься о вероятном убийстве по поручению.
Еще одно несоответствие было обнаружено в очень коротком некрологе, посвященном газете La Stampa[5], несмотря на известность персонажа и большие страницы, которые туринская газета посвятила ему в жизни.
Даже совет директоров F. I. A. T., собравшийся сразу после его смерти 4 октябряВ 1904 году он увековечил память покойного основателя и вице-президента Брихерасио, назвав его просто «ревностным администратором»: странно приглушенная и редуцирующая дань уважения важности персонажа, учитывая даже обычный риторический акцент, типичный для того времени.
Единственным возможным хранителем секретов Брикерасио был капитан Федерико Каприлли, близкий друг семьи Брикерасио, который, однако, также умрет три года спустя при столь же мрачных обстоятельствах (6 декабря 1907 года на одном из опасных прыжков Федерико Каприлли упал с лошади и разбился насмерть (лошадь поскользнулась на обледеневшей брусчатке). Однако есть версия о том, что он просто перенес инфаркт в седле, и не успел позвать на помощь) , оставив наследникам задачу сжечь сундук с его корреспонденцией и похоронить его прах " как можно ближе к близкому другу Эмануэлю", Курган в семейной часовне во Дворце Бричерасио в Фубине.
В Италии этика эгоизма победила.
Ты там выше написал, что ничего не нашел про этот террор. Сейчас чего-то нашёл.
Я про это перелопатил читкой и просмотрами, когда еще инета не было.
Про красные бригады ты узнал только сейчас, скорее всего из википедии.
Это было очень тяжелое время для Италии. Террор был. И красное движение было разгромлено самым жестоким и бесчеловечным образом. В духе нацизма.