Тимоти Белла «Баркли. Биография» Глава 5
Эпилог/Благодарности/Фотографии
***
Если бы не его скачок в росте в начале 80-х годов, изменения и возможности, происходившие в жизни Чарльза Баркли, выглядели бы совсем иначе.
«Я был бы в полной заднице», — признался Чарльз ESPN.
Вместо этого, толстяк из Лидса вертелся как мог.
В начале того же сезона его мать и бабушка поняли, что что-то начало меняться. Трибуны были такими же заполненными и шумными, как и во время двухлетней серии, но улюлюканье и крики были направлены в основном на их ребенка.
«Однажды вечером мы с его бабушкой сидели на трибунах и были ошеломлены тем, как внезапно все стали аплодировать Чарльзу, словно он был каким-то героем, — сказала его мать. — Было просто невероятно, как много он узнал о баскетболе, и как хорошо он стал играть».
Преимущество домашней площадки в Окснарде помогало «Грин Уэйв» громить соперников на протяжении большей части сезона 1980/81, а боление за них на выезде росло с каждой командой, которую Чарльз уничтожал на своем пути.
«Было какое-то волнение, которое я даже не могу описать, — сказала одноклассница Лидия Смит. — Я даже не была большой поклонницей баскетбола, но он выходил на площадку, подпрыгивал и бросал мяч, висел на кольце, и все это приводило в восторг. Мы никогда не видели, чтобы раньше кто-то играл так».
Одноклассники теперь узнавали Чарльза, с его афро и ободком, как «школьную знаменитость».
«Он превратился из плаксивого маленького толстого ребенка-острослова в большого, по-настоящему хорошего спортсмена», — сказал одноклассник Джефф Фаллетта.
Учителя также вскоре услышали шумиху вокруг Уэйда, парня, единственной целью которого в свое время было не растить своих будущих детей на пособие.
Становясь все более популярным в школе, Чарльз, участник конкурса на замещение вакантной должности выпускника, поклялся воздерживаться от пьянства и употребления таблеток, которыми некоторые из его одноклассников занимались каждые выходные. Он всю жизнь шутил, что единственное, что он когда-либо получал от курения травки — это аппетит.
«Я курил травку раз пять в своей жизни. Все, что она сделала, это вызвала у меня желание съесть картофельные чипсы, — сказал он. — Это была пустая трата моего времени. Я не чувствовал никакой эйфории, она не уносила меня в какое-то особенное место».
Это было также примерно в то время, когда Чарльз, один из единственных парней в классе домоводства, становился все более привлекательным для молодых женщин школы Лидса. Подруга Эми Шортер порвала с ним, но, по ее признанию, снова сошлась с ним, когда поняла, насколько хорошо он стал играть в баскетбол. Через несколько месяцев молодой Чарльз заполучил ее обратно после своего восемнадцатого дня рождения. На этот раз именно он расстался с ней.
«Я была так убита горем, но мы все равно пошли на выпускной, — сказала Шортер. — Для вас это подростковая драма».
Любовная жизнь осталась в стороне, баскетбол был для него так близок, как никогда раньше. На тренировках Коупленд чувствовал, что Чарльз достиг поворотного момента в своем развитии.
«Тупой я каждый раз пытался отдать мяч защитнику, — сказал Коупленд, назвав это ошибкой со своей стороны. — В его теле был разыгрывающий».
В Пелл-Сити, главном сопернике Лидса, толпа была готова освистать пухлого подростка, вспоминает Даг Тернер, девятиклассник, игравший за команду соперников. Но то, что начиналось как напряженная игра, превращалось в оборонительную клинику.
«Он в одиночку набрал 60 очков, и они выбили из нас все дерьмо, — сказал Тернер. — Он был довольно наглым парнем, но я помню, что это было больше связано с аурой прибытия этого парня, и он заполнил ею зал. Он был такой странностью, на которую хотелось посмотреть». Он добавил: «Люди были просто в восторге не только от того, что он делал в тот вечер, но и от того, что, как мы думали, он будет сделать в будущем».
В том году Чарльз надевал одну и ту же пару кроссовок на каждую игру. С деньгами по-прежнему было туго, и даже его новообретенная звездность не означала, что у него было больше обувки, чем нужно.
«Моя мама приносила обувь на игру, а после ее окончания приходила и ждала у двери раздевалки, я передавал ей кроссовки, и она забирала их домой, — сказал Чарльз. — Эта одна пара баскетбольных кроссовок должна была прослужить весь сезон».
Та единственная пара оказалась обувью, с которой не стоило связываться. С рекордом 26-3 Чарльз привел «Грин Уэйв» ко второму подряд участию в турнире за титул чемпионата штата. К моменту окончания регулярного сезона в 1981 году Чарльз набирал в среднем 19,1 очка, 17,9 подбора и 5 блоков за игру, получал звания MVP на турнирах и был назван лучшим игроком округа Джефферсон. Он сделал это, завершив с площадки 59,7% бросков.
В процессе этого он всем показал, что есть такой городок как Лидс.
* * *
Справившись с двумя первыми соперниками по плей-офф, Лидс всего на 3 очка одолел своего следующего соперника и выбил себе билет обратно в Тускалузу.
В четвертьфинале чемпионата штата в конце февраля 1981 года «Грин Уэйв» в конце третьей четверти выигрывал у Сайлакауги 16 очков. Агрессивный прессинг по всей площадке со стороны «Аггис» позволил тем отыграться и перевести игру в овертайм. Поскольку основной центровой и ведущий бомбардир Сайлакауги Трой Моррис выбыл из игры, Чарльз решил воспользоваться преимуществом Джона Хэнда, сменщика здоровяка. Даже Хэнд, образчик с 201 см роста и 127 кг, который в 1986 году стал ди-эндом в Алабаме, а затем был задрафтован «Индианаполис Кольтс» под четвертым общим выбором, не смог одолеть Баркли в дополнительном периоде.
И моргнуть не успели, как Чарльз забросил два очка на первой минуте овертайма. Не было ни одного случая при владении, чтобы он не коснулся мяча. После победы со счетом 82-76 Чарльз, набравший 20 очков и 12 подборов, признался, что ему пришлось продемонстрировать ту еще скорость разыгрывающего против будущей звезды футбола, чтобы дать им шанс.
«Я знал, что нам нужно выйти вперед в начале овертайма, — сказал Баркли в интервью газете Anniston Star. — Я думал, что смогу пройти Хэнда, потому что он был немного медленным».
Теперь они были в одной игре от того, чтобы вернуться в матч за титул и отомстить за прошлогоднее поражение. Коупленд привил им страх перед аутсайдером. Однако в полуфинальном матче против команды Колберт Каунти 27 февраля 1981 года Коупленд и команда не учли, что Чарльз переберет с фолами и будет вне игры с третьей четверти.
Когда прозвучал финальная сирена при проигрыше со счетом 61-73, Чарльз опустил голову и зарыдал; слезы катились по его лицу внутри дома «Кримсон Тайд». Его школьная карьера закончилась с двумя выступлениями на турнире штата и без титулов чемпиона штата. Он был безутешен. Во второй раз за два года команда Чарльза потерпела поражение на самой большой сцене в Алабаме.
«Все мы сокрушались, что не доделали дело. Мы были потрясены всеми этими переездами и поездкой в Тускалузу», — говорит Риз. Он сделал паузу, прежде чем продолжить рассказ о том, что было почти три десятилетия назад: «Я просто хотел, чтобы мы выиграли чемпионат штата».
* * *
Прошел почти месяц, прежде чем Чарльз принял решение поехать в Оберн. То, что всего два года назад казалось несбыточной мечтой, когда он неоднократно прыгал через забор, теперь стало реальностью. В окружении улыбающейся бабушки и гордой матери, а также братьев и Коупленда, стоявших позади него, Чарльз наклонился со своего места на диване в гостиной и приложил ручку к бумаге, чтобы подписать свое письмо о намерениях в конце марта.
«Чарльз Баркли, форвард из Лидса, рост 198 см, вес 140 кг, стал первым баскетболистом средней школы, принявшим грант Оберна в 1981 году», — говорится в объявлении спортивного директора Ли Хейли от 25 марта 1981 года.
Это решение стало неожиданностью для UAB и Бартоу, поскольку Чарльз, на основании устного соглашения, должен был приступить к занятиям в Бирмингеме всего через несколько недель. Как оказалось, Чарльз так и не успел сказать им, что он не приедет.
«Бартоу был взбешен, и он имел на это полное право», — вспоминал Чарльз в книге «Возмутительный!»
«Но мне было наплевать. Я не собирался ехать туда, где я не буду играть».
Примерно в то время, когда Чарльз подписал контракт с Оберном, Сандерсон, тренер Алабамы, подарил своему другу и сопернику в Оберне кольцо. Они ненавидели проигрывать друг другу, но Сандерсон сказал, что не может долго злиться на Смита.
«Уимп рассказывает историю о том, как его обошел Оберн ради Чарльза — "Что сделал Сонни?" — сказал Смит, положив начало давней шутке между ними. — Он сказал: «Сонни купил ему машину". Я сказал: "Да, но она была старой"».
* * *
После того, как его будущее в Плейнс было определено, Чарльз мысленно отказался от учебы во второй половине выпускного года.
Чарльз попал в класс испанского языка, который вела Ракель Кайнас Гомес. Вскоре после приезда в США из Гаваны в 1961 году, в тот же год, когда произошло вторжение в залив Свиней [прим.пер.: Военная операция по высадке на Кубе формирования кубинских эмигрантов, организованная в апреле 1961 года при участии правительства США с целью свержения правительства Фиделя Кастро], Гомес получила степень магистра испанского языка в Сэмфордском университете в Бирмингеме и почти два десятилетия преподавала в средней школе Лидса.
Кубинская иммигрантка, которую ее семья называла «Святая Ракель», была милой и доброй, но предъявляла высокие требования ко всем своим ученикам.
«Она была жесткой и не уступала ни на миллиметр», — сказал одноклассник Рони Лэнгстон.
У Чарльза были проблемы. Его друзья и одноклассники чувствовали, что у него мало шансов сдать, и Коупленд и тренерский штаб тоже это понимали.
«Мисс Гомес, она не позволила бы ему сдать, — сказал Блэр. — Тренеры умоляли и просили, а она сказала: "Нет, с ним будут обращаться как с остальными учениками"».
В течение многих лет Чарльз указывал, что причиной того, что он не закончил школу Лидса вместе с остальными одноклассниками, является его неуспеваемость по испанскому языку. Однако именно его отказ сдать выпускную работу по английскому языку стал еще одним катализатором того, что он не пошел на выпускной.
Бетти Нэш долгое время была учителем английского языка в школе Лидса. Жительницу Алабамы, Нэш уважали и даже побаивались, и нельзя было оплошать и просто так рассчитывать на успех. Этот подход был принят многими, включая Чарльза, который сказал газете Leeds News в выпускном классе, что она была его любимым учителем.
«Она объясняет все так, чтобы школьник мог понять, — сказал он. — Она также самый справедливый учитель, которого я когда-либо встречал. Я думаю, что она замечательный человек».
Его друзья видели, как он с трудом справлялся с уроками Нэш. Однажды она даже окликнула его, поинтересовавшись, почему он не может подтянуть свои оценки. Его ответ? Мисс Нэш, я буду играть в баскетбол в Оберне. Нэш была не из тех, кто оставляет подобные ответы без внимания, особенно в своем классе. Ее ответ? О, нет, не будешь.
* * *
«Я знаю, что могу сказать за большинство людей, — сказал Виктор Кэмпбелл. — Я не слышал, чтобы кто-то говорил что-то против наших учителей».
Именно поэтому упрямые упреки Чарльза были столь безумны, ведь до окончания средней школы оставались считанные недели.
Чарльз не хотел писать выпускную работу по английскому языку. Он просто не хотел её сдавать. Один из учителей подошел ко мне и сказал: «Все, что Чарльзу нужно сделать, это сдать её». Учительница подошла ко мне и сказала: «Пожалуйста, поговори с ним о том, почему он не сдал работу». Его ответ был таким: «Я не сдам её».
Чарльз был очень умным, и я постоянно копировал его записи у себя дома. Все мои заметки, которые я когда-либо получал от Чарльза, были отличными, и благодаря этому я получал хорошие оценки. Я знал, что он может написать работу, но он просто не хотел ее писать.
Я подумывал рассказать об этом его матери, так как знал, что тогда он сделает это. Но единственная причина, по которой я этого не сделал, заключалась в том, что это был наш выпускной класс, и нам сказали, что мы должны научиться быть более независимыми.
Учителя не пытались сделать из него пример или завалить его. Он уже знал, что будет учиться в колледже. Он мог быть упрямым, и в то время он был очень упрямым.
* * *
Бердерия Спенс, самопровозглашенный книжный червь в школе, не хотела, чтобы его друг все испортил. Выпускной экзамен по английскому языку был простым: надо было написать доклад на любую тему. Спенс делала свой по поводу рыбы, изучая различные виды рыб, места их обитания, то, чем они питаются, и тому подобное.
«Это было на пике того, как он стал мистером Чарльзом Баркли, — вспоминает Спенс. — Я помню, как сказала ему: "Уэйд, ты должен сделать работу, она не шутит"».
Ее попытки помочь ему с работой остались без внимания, поскольку Чарльз уже попрощался со средней школой — даже без диплома.
«Я сказала ему, что он совершает большую ошибку, — сказала она. — К сожалению, мой худший страх сбылся».
Вопрос о том, будет ли Чарльз Баркли, звездный новобранец баскетбольной команды Оберна, иметь диплом о среднем образовании, превратился в реальный вопрос. Хотя его стипендиальное положение не вызывало сомнений — его прыгучесть и грубая сила были важнее для Оберна, чем его способность говорить по-испански или красноречиво разбирать тонкости шекспировского «Макбета» — это все равно стало серьезным ударом перед самым выпуском. Смит даже снова приехал в Лидс, чтобы убедиться, что через несколько недель его драгоценный алмаз закончит летнюю школу.
Нигде разочарование от того, что Чарльз не закончит школу вовремя, не было так ощутимо, как дома. Когда Чарси и Джонни Мэй пришли в школу, куратор опасалась, что ее сейчас разорвут на части, как это делают большинство родителей, когда их дети плохо успевают в классе. Этого не произошло.
«Его мать и бабушка обвиняли его, а не учителей, — сказала Литтл. — Это было его решение и его вина, сказали они, и на этом все закончилось».
Хотя он не говорил публично о неуспеваемости по английскому языку, Чарльз неоднократно указывал на свою двойку в классе испанского языка мисс Гомес как на мотивационный фактор в жизни.
«Я был зол на мисс Гомес, мою учительницу испанского языка. Только потом я понял, что это была не ее вина, а моя в том, что я провалил экзамен по испанскому», — сказал он.
Это был урок, который он взял с собой в последующие десятилетия, часто говоря любому молодому человеку, который слушал его, чтобы он воспользовался возможностями образования, которые он, по его признанию, воспринимал как должное. Спустя годы он стал голосом, настраивающим на учебу, который, по его словам, он никогда не получал от своей семьи, учителей или тренеров.
«Я должен был быть лучшим учеником, — сказал он. — Я должен был ожидать от себя большего, но было бы неплохо, если бы кто-то сказал мне, что они тоже ожидают от меня большего».
Конец действительно был близок, но не раньше, чем в трех тысячах километрах от него появится последняя морщинка. Фрэнк Баркли вернулся в город, чтобы посмотреть, как сын, которого он оставил, заканчивает школу.
* * *
Весной 1981 года пришло время отметить выпускной класс — группу людей, определяемую не только академическими достижениями, но и хорошими людьми, которые заботились друг о друге.
«Нашей выпускной песней была "Celebration" группы Kool & the Gang, так что это все, что нужно сказать о нас», — сказал Лэнгстон.
Парня, который помог сделать их исключительными, нигде не было.
«Все говорили о двойке... но мы не понимали, что он не закончил школу вместе с нами», — сказал Фаллетта.
Вместо этого Чарльз разбирался со своим отцом. То, что для Фрэнка должно было стать спокойным возвращением в Лидс, стало неприятным с известием о том, что он летел через всю страну, чтобы посмотреть, как его сын не получит диплом. Ворвавшись с сыном в кабинет директора Джерри Оксфорда, разъяренный Фрэнк потребовал объяснения причин неудачи сына — противоположный подход Чарси и Джонни Мэй.
«Мистер Оксфорд повернулся к Чарльзу и сказал: "Расскажи своему папе о мисс Нэш"», — сказала Литтл. Чарльз, повторив своему отцу то, что он рассказал о Нэш в газете Leeds News, сказал: «Она очень справедливый учитель, и она моя любимая учительница».
Вернувшись домой, Фрэнк не смог скрыть своего гнева из-за того, что оказалось потраченным билетом на самолет.
Чарльз уже был подавлен тем, что не смог закончить школу вместе со своими одноклассниками, и заметил, что не может поверить, что его отец, человек, который бросил их с мамой, когда ему было тринадцать месяцев, имеет наглость злиться на него из-за его проблем с учебой.
«Он порвал мне задницу», — вспоминал Чарльз в 2022 году.
В ночь выпускного вечера Чарльз исчез. Ему нужно было уйти от созданного им самим разочарования. Никому ничего не сказав, он поехал на стадион на церемонию вручения дипломов. Когда море зеленых шляп и мантий расположилось на футбольном стадионе, он тихо прошел на соседнее бейсбольное поле. Забравшись на верхний ряд трибун со стороны первой базы, он имел беспрепятственный вид на главное событие в жизни, которое происходило без него.
«Я просто стоял там два часа подряд и просто плакал», — сказал он. Чарльз позже вспоминал доктору Филу: «Я был в таком смятении».
Прошли годы, прежде чем Чарльз смог забыть о том, что не может пройти по сцене вместе со своими одноклассниками. В конце концов, он закончил летнюю школу и получил диплом без всякой помпы и церемоний.
«Это научило меня тому, что в жизни тебе ничего не дадут, что ты должен заработать то, что получаешь, — сказал он. — Это была моя жизнь и моя вина».
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
