«Принстон» – романтика баскетбольного нападения. Его придумал учитель Дэвида Блатта
2002 год, «Кингс» против «Лейкерс». Четвертый матч серии. Разыгрываюший Майк Бибби неторопливо заходит с мячом на правое крыло обороны «озерников». Его напарники, дородный Дивац и сухожильный Уэббер, вытягиваются в цепочку заслонов. Четверка ЛАЛ Роберт Орри заранее обходит Владе – в ответ смекалистый югослав проваливается в «усы», получает пас от Бибби, заставляя выдвинуться на себя годзиллообразного Шака – чтобы довести мяч до позабытого всеми Уэббера.
Это – легендарное «пристонское нападение», связанное в сознании большинства с «Сакраменто» Адельмана. А значит, и с кружевами пасов, рассуждениями о судейском заговоре в пользу ЛАЛ, и намеками на мягкотелость самих «Кингс». Постоянное движение мяча в пользу соседа, распределение нагрузки (и славы) равномерно между игроками – такая атака всегда выглядела слишком европейской для звездного цирка НБА.
Ничего удивительного, что ее создал стопроцентный испанец.
Пит Кэррил, тренер университета Принстон и консультант «Кингс» – при рождении Педро Хосе Карриль
Отец из Кастилии, мама из Аргентины. Рубашка с трудом сдерживала напор его волосатой груди, а пудовые кулаки сжимались от ярости при каждом косяке игрока на паркете. Гугл выдает Кэррила как благообразного чудака с залысинами и бабочкой, но игроки с содроганием вспоминают часы воспитательного выноса мозга подопечного состава со страстью, на фоне которой «Кармен» – сеанс лото в доме престарелых.
Дрожали – и любили. Кэррил не просто забавы ради развлекался с их серым веществом. Принстон – элитнейшее учебное заведение для ботанов. Здесь специально нет спортивной стипендии, чтобы никто не смог обмануть систему и пробить окно в карьеру силой мыщц, а не ума. Надеяться найти приличного атлета в команду не приходится. Его подопечные не просто бледнее упавшей в обморок девицы, они стереотипно обычные. В другой команде им бы не доверили даже должность полотеров. Ну ничего, Питу не привыкать бодаться с жизнью один на один.
Его отец сорок лет надрывался на сталелитейном заводе в Пенсильвании и воспитывал детей в одиночку. Иным, кроме как металлическим, это воспитание быть не могло. Каждый день перед уходом на работу он повторял сыну одну и ту же мантру: «Сильные побеждают слабых. Умные побеждают сильных». И добавлял на прощание, показывая пальцем на голову: «Используй El Coco».
Пахать, пахать и еще раз пахать – главная скрепа «принстонского нападения». Дэвид Блатт, игрок и ученик Кэррила пытался объяснить «Многие копируют систему…но они берут рывки и заслоны, не понимая сути».
«Что толку быть испанцем, если не гоняешься за ветряными мельницами» – одно из любимых выражений Пита. Он всегда ставил себе высочайшую планку, такую, чтобы не дотянуться даже в прыжке. Но он прыгал, снова и снова. С ростом 170 сантиметров Кэррил не мог расчитывать на серьезную карьеру – и все равно стал топовым студентом, пугавшим оппонентов своим напором. В кошельке Пита хранилась вырезка из газеты той поры, где отмечались его способности к подборам.
Кэррила призвали во время Корейской войны и после учебки выписали направление прямо на полуостров. Повезло, что стороны прекратили поливать друг друга огнем, и нужда в командировке отпала. После дембеля Пит выбил себе место тренером в местной школе. В первый день испанца приняли за уборщика и попросили выключить свет в зале.
12 лет потребовалось Кэррилу, чтобы пробиться в невзрачный колледж Лехай, а еще через год наставник Принстона ван Бреда Колфф ушел на повышение в «Лейкерс». В конкурсе на освободившееся место принимал участие Боб Найт, но Кэррил обошел другую будущую легенду. Ван Бреда Колфф тренировал Пита в студентах и замолвил на прощание словечко. Символично, что первая победа уже его команды состоялась над солдафонами из Вест-Поинта, где руководил «Генерал» Найт.
Началась эпоха баскетбольной «Золушки», но вовсе не из сказки про покорную мачехе трудолюбивую фаталистку. Коллективы Кэррила были самые готовые в NCAA – готовые покусать кого угодно. Еще мальчишкой он увидел стихотворение Уолтера Винтла, которое запало ему в душу:
«Если думаешь, что разбит – так и есть; Если думаешь, что не осмелишься – так и будет; Любить побеждать, и думать, что не сможешь, Определенно значит, что успеха не жди.
Если думаешь, что проиграешь – уже проиграл; Ибо для всего в этом мире, что видишь, Успех приходит с нашей волей. Все – в нашей голове.
Если думаешь, что хуже остальных – ты таков; Придется захотеть устремиться ввысь, Придется поверить в себя, Чтобы рассчитывать на победу.
Сражаться не всегда приходится Самым сильным и быстрым из нас, Но рано или поздно, победителем окажется Человек, который решит, что он сможет!»
Принстон Кэррила добыл 514 побед, 13 раз брал титул в Лиге Плюща, 11 раз участвовал в турнире NCAA и в 1975 году выиграл титул чемпионов NIT (для команд, которые не отобрались в «Мартовское безумие»). Неплохо для организации, где каждый новый сезон тренер начинал с приветствия:
«Я знаю о вашей академической нагрузке. Понимаю, как сложно найти время, чтобы приходить сюда, да еще и играть. Но давайте скажу на чистоту. Для меня нет такого понятия как «игрок из Лиги Плюща». Когда вы выходите из раздевалки и пересекаете белую линию – вы игроки в баскетбол. Точка».
Они слушали его и начинали верить, что любой соперник по плечу. Как в памятном матче 1989 года между Принстоном и Джорджтауном, в составе которого играли будущие члены Зала Славы НБА Алонзо Моуринг и Дикембе Мутомбо. «Хойас» – в зените. Недавно выигранное чемпионство, три выхода в «Финал Четырех» под руководством Джона Томпсона. Посеяны под первым местом, встречаются с шестнадцатым.
Этот матч спас «Мартовское безумие». Турнир хотели закрыть для «Золушек» из слабых конференций
Тренер Джорджтауна Томпсон уважает Кэррила, он даже отдал сына в его команду несколькими годами ранее, но игроки «Хойас» отмахиваются от увещеваний тренера, что нужно отнестись к сопернику серьезно. Клубы из Лиги Плюща имеют только одно различие между собой – одни отлетают сразу, другие отлетают с разгромным счетом. Все настолько плохо, что NCAA думает об отмене приглашений для команд из слабых конференций. Настолько, что первый раунд турнира показывают по кабельному, а не по национальному телевидению. Настолько, что перед матчем комментатор Горман замечает: «Принстонцы похожи на школьников, которые перепутали зал». Настолько, что его коллега Дик Вайтэл дает обещание в случае победы команды Кэррила: «Я доберусь до Провиденса... стану их болбоем на следующий матч, а потом переоденусь в форму чирлидеров, и буду заводить толпу «Вперед, Тигры!». Но этого никогда не случится».
Жаль, что его лицо не показывали во время игры. Игроки Принстона, ни один из которых не был выше 203 сантиметров, «зоной» повязали атаку Джорджтауна. В атаке «ботаны» попадают под блокшоты, но не сдаются. Наука Кэррила работает там, где не помогла природа. Попадание крюком. Врывание под голтендинг. Бэкдор. Лейап. Трешка (да, Кэррил, разумеется, сразу распознал их ценность и активно использовал). «Тигры» уходят на перерыв с отрывом в 8 очков.
В студии ведущие молчат, пока наконец Горман не подкалывает партнера: «Дик, звонил начальник чирлидеров Принстона, спрашивал твои размеры».
В это время по всей стране раздаются звонки: звонят друзья, коллеги по работе, соседи. «Включайте телики! Джорджтаун вот-вот отлетит!».
У «Хойас» все еще их рост, мыщцы, им главное собраться с духом. Джорджтаун фокусируется на том, чтобы забросить мяч в руки Алонзо. Несгибаемый, словно вытесанный из эбенового дерева Моуринг в одиночку заносит в кольцо, вырывает подборы у игроков Принстона и попадает с штрафной линии. На сдваивания он отвечает с такой яростью, что разбивает Мюллеру, центру «Тайгерс», локтем губу. Судьи не решаются дать ему технический – им тоже непонятно, что происходит, и они стараются не вмешиваться.
Алонзо подбирает кирпичи партнеров, как Гулливер среди лилипутов, и за 23 секунды до конца матча выводит Джорджтаун вперед.
Кэррил берет таймаут и рисует заслон форварду Скрабису, капитану команды, под дальний бросок. Принстон никогда не играет от заслона, и оборона Джорджтауна к такому не готова. Мюллер скидывает оппонента со Скрабиса, который получает полностью открытый обзор до кольца. Моуринг, сторожащий на линии штрафной, долетает до мяча в одном тигрином броске. И еще один блок от Алонзо, после ввода мяча из-за боковой.
Сирена, Джорджтаун побеждает со счетом 50:49. Кэррил ненавидит проигрывать, его это убивает. Но он должен что-то сказать игрокам. В качестве утешения звучит еще одна горькая мудрость: «Как бы больно сейчас вам не было, чувствовать эту боль лучше, чем никогда не иметь шанса ее испытать».
Моральная победа – не все, чего добился Принстон. Большие богатые программы пытались пролоббировать отмену возможности для скромных университетов получать приглашения на турнир через автоматические путевки победителям конференций. Меньше ртов на пирог – больше кусок каждому из оставшихся за столом. Под нож собирались пустить не только Лигу Плюща, но и конференции, где играли команды HBCU – вузов, куда исторически поступали темнокожие. Однако интерес, который вызвала игра между «Хойас» и «Тайгерс», положил конец этим планам. Зрители дали понять, что хотят больше историй про борьбу Давида и Голиафа.
«Тайгерс» все таки прошли во второй раунд – это последний матч Пита Кэррила в статусе главного тренера.
Эпоха Кэррила продлилась до 14 марта 1996 года и закончилась еще одним великим матчем. Андердог Принстон пустил на дно чемпионов из UCLA в первом раунде в ходе одного из величайших апсетов в истории NCAA. Пятью днями раннее, после победы над постоянным соперником по лиге Плюща, командой университета Пенсильвании, Кэррил написал на черной доске, что уходит. Пацаны не могли подвести тренера – победный бросок был сделан на фирменном backdoor cut.
Однако эта игра была совсем не про атаку – Принстон выдал ужасные 37%. «Тигры» прежде всего перебороли, выстояли, вытерпели в защите. И это было больше про систему Кэррила, чем любые тактические изыски.
Кэррил никогда не ставил баскетбольные навыки выше отношения к игре. «В моей профессии есть техническая сторона, и есть, связанная с природой человека. Удивительно, как многие тренеры ее игнорируют. Когда рисуешь X’s и O’s на планшете, все легко расставить по своему желанию. Но возьмись за настоящего игрока – и ты не сможешь предсказать, что случится дальше. Люди устают, не стараются, бесятся на подружку, родителей или тренера».
Трудолюбие, командные ценности. Плюс пас от большого на линии штрафной игроку с крыла, рвущему под кольцо – это что, весь «принстон»?
Нет, когда Кэррил говорил, что надо знать фундаменты баскетбола, он более чем конкретен. В его время игра стала слишком специализированной по позициям. Тренер же добивался, чтобы любой игрок команды мог вести мяч, пасовать и бросать. Способность принстонского нападения к равновесной угрозе от каждого на паркете поддерживалась не искусственным занижением нагрузки, а реальными навыками.
«Если игрок не умеет пасовать, движение останавливается. Если он не умеет бросать, то всегда открыт (и не притягивает защиту). Если не может вести мяч, его ценность для команды снижается на треть».
И про других: «Тренер видит, что центровой ведет мяч и кричит на него – что ты делаешь, отдай мяч разыгрывающему! Твоя задача собирать подборы и атаковать под кольцом! Я лично обожаю играть против таких ограниченных команд».
Принстонское нападение никогда не было про конкретную схему, хоть у него и полно тактических аспектов. Один из бывших игроков Кэррила, центровой «Тигров» Гудрич объяснял: «Оно придумано, чтобы иметь противодействие ко всему, что делает защита. Мы постоянно читаем оборону – и реагируем. Если ты не видишь возможность для броска, то у тебя все еще есть другой вариант».
«Сакраменто», взявшее на вооружение многие принципы Кэррила, проиграло свою историческую схватку – звездам ЛАЛ, судьям и, возможно, собственной натуре. Но посмотрите на нынешнюю лигу единорогов, универсальности, цветущих баскетбольных скиллов, тренеров, которые пытаются привить своим коллективам тот самый read-react.
Маленький испанец, кажется, все-таки допрыгнул.
Фото: AP/DAVID TENNENBAUM, TOM STRATTMAN; Gettyimages.ru/Jamie Squire
