3 мин.

Фернандо Алонсо: «Неповиновение Льюиса стало новостью для «Макларена»

2 k

- ФИА поступила по справедливости?

- Ей лучше знать. Если оштрафовали меня и команду, значит, должна была быть на то причина. Но я повторю то, что уже говорил: впервые правило придумано из пустоты, потому что нигде в регламенте не указано, сколько времени должен отнимать пит-стоп. Сейчас придется внимательно следить за всеми командами, и каждого, кто немного задержится в боксах, нужно будет штрафовать.

- Какую науку вы извлекли из инцидента?

- Ничего нового не узнал. Мы все в курсе того, чем занимаемся.

- Кто больше вас огорчил на последнем Гран-при – ваша команда, ваш партнер или стюарды ФИА?

- Меня ничто не огорчает. Ты приезжаешь, чтобы закрепить свою позицию, зарабатываешь поул, который в итоге таковым не оказывается. Мой товарищ, вероятно, проводил особый уик-энд по сравнению с остальными, он не слушался начальство, по-новому вел себя с командой… Может быть, это не сюрприз, но каждый может вести себя так, как хочет.

И мне неохота много думать о стюардах. Это была сложная ситуация, и им пришлось принять сложное решение, но они приняли его, а я набрал пять очков. И это лучше, чем ничего.

- Если в следующей гонке вам нужно будет пропустить Льюиса на дополнительный круг, что вы сделаете?

- Пропущу его.

- Так запросто?

- Если команда попросит. Команда платит мне за то, чтобы я исполнял приказы.

- Каковы ваши взаимоотношения с командой и Хэмилтоном?

- Такие же, как и до этапа. Каждый из нас защищает свои интересы, старается провести как можно лучшую гонку, с лучшей стратегией, и я занимаюсь тем же с моей группой инженеров и механиков.

Но, полагаю, у него [Хэмилтона] отношения с командой в следующей гонке изменятся, потому что, не думаю, что руководство счастливо. А мои отношения останутся теми же.

- Все это добавляет вам мотивации на победу в чемпионате?

- Она остается той же. Очень большой, как всегда.

- Примет ли «Макларен» какие-то меры?

- Нет. Подобные ситуации случаются во всех видах спорта, и в «Ф-1» тоже. Вот и мне выпала такая участь. Но мы перестали думать об этом. Понесли новый вид наказания – и ладно.

- Это было худшее из наказаний для вас?

- Нет, на первом месте, бесспорно, Монца.

- При всех трудностях, которые приходится пережить в этом году, думать о титуле сложнее?

- Становится все сложнее. Точно непросто. Не знаю, может это потому, что в прежние годы мне приходилось защищаться, и это казалось легче. В этом сезоне я все время на пределе, после первой половины почти наравне с конкурентом, а сейчас немного позади.

Гонки проходят одна за другой, и каждый четверг ты обнаруживаешь еще одну гору, на которую предстоит вскарабкаться, знаешь, что предстоит сражаться со многими факторами, но до последнего круга в Бразилии нельзя расслабиться.

В прошлом году все тоже выглядело плохо, но за две гонки до финиша у Михаэля отказал двигатель, и я выиграл титул. Случиться может все, но я буду последним, кто выбросит полотенце.

- Празднования на этот раз получились очень непривычными. Хэмилтон аплодировал себе, а команда его будто бы немного игнорировала.

- Да, то, что произошло, – это нечто новое для команды. Хэмилтон не слушал, не повиновался, и такого здесь еще никто не видел. Подозреваю, ему хотели указать на это. Но, в любом случае, полагаю, к следующей гонке все придет в норму, и мы оба постараемся добиться победы.

- Могут ли эти события изменить отношение команды к вам и Хэмилтону?

- Нет.

- Думаете, можно продолжать соревноваться в таких же условиях еще три года?

- Не знаю.

- Собираетесь это обдумать?

- Не знаю.

Перевод Николая ЦЫНКЕВИЧА