«В других странах ощущаю отношение: ты русский – на допинге». Наш главный марафонец выговорился
От Дмитрия Неделина в воскресенье в Валенсии ждали рекорда России в марафоне, который держится сумасшедшие 18 лет (2:09:07 от Алексея Соколова в Дублине).
Дмитрий пытается побить его второй год, но снова не получилось. Неделин сошел на 28-м км из-за проблем с желудком.
Но в целом сезон получился неплохим:
● весной – победа на Казанском марафоне с личным рекордом 2:09:38;
● осенью – 3-е место в Москве (первое среди россиян) за 2:10:43.
А еще Дмитрий успел сделать предложение на финише Анастасии Тукмачевой, переехать в дом и провести серию сборов в Кении.
Итоги всего это мы подвели вместе.
Почему Неделин сошел в Валенсии?
– Вчера ты выглядел не очень. Как самочувствие?
– Все нормально, как будто не бежал. Ну, не попал в акклиматизацию, бывает.
– Ты словно не расстроен.
– Конечно, досада присутствует. Проделал большой тренировочный блок, а реализовать не получилось. Но это спорт, что поделать. В любом случае, весь этот тренировочный процесс остается со мной. Я стал сильнее, все было не впустую. Просто реализация – вопрос времени.
– Через неделю марафон в Малаге. Может, рвануть туда, чтобы реализоваться?
– Не-е-е, я все-таки 28 км в воскресенье пробежал. И опять это будет 14-й день после гор, далеко не самый оптимальный.
– Давай про Валенсию. В какой момент понял, что что-то не так?
– План был до 30-го км бежать с запасом, а дальше начинать работать. Но до 30-го я не дожил, потому что на 26-м почувствовал легкие спазмы в правом боку. Остановился, выпил таблетку ношпы, попробовал бежать дальше в том же темпе, но спазм не уходил.
В принципе, мог упереться и добежать за какие-нибудь 2:09:40 или 2:10, но зачем? За призы я не борюсь, а все, что хуже личного рекорда, не особо интересно.
– У тебя бывали раньше схожие проблемы?
– Конечно, это типичная для меня история, особенно в первые дни после гор. Кровь гоняет через печень много кислорода, а организм еще не адаптировался и не справляется. Поэтому происходит спазм.
Я бежал на седьмой день после Кении: сначала до 5 декабря сидел в Белграде, потому что не было визы, потом прилетел в Валенсию. Получается, не попал в акклиматизацию. Но у меня и опыт не такой большой. Я бегаю марафоны три года, это мой седьмой марафон в карьере. А три года назад я еще ходил на работу как обычный сотрудник.
Все приходит с опытом, никто заранее не скажет, на какой день лучше бежать лично тебе. Пока не попробуешь – не поймешь.
– Но полтора месяца назад ты уже бежал в Валенсии полумарафон, и тогда все было нормально?
– Тогда бежал на пятый день, но было ощущение, что денька-двух не хватило. Словно еще бы чуть-чуть – и самочувствие было бы лучше. Решили их добавить, но не угадали.
– Вы с твоей невестой Настей сошли почти одновременно, как так вышло?
– Мы же с ней одновременно уехали из Кении. Выходит, у нее тоже с акклиматизацией не попали...
«Прошлое Никитина будет всегда за ним тянуться»
– Все говорили, что это твой последний шанс побить рекорд России, потому что весной на марафон выйдет Владимир Никитин. Тебя сильно раздражали такие разговоры?
– Давно на такое не реагирую. Я же вообще не заявлял, что буду бежать на рекорд страны, везде говорил, что буду пробовать установить личный рекорд. Ну и чисто из-за того, что он очень близок к рекорду России, раздули, что я побегу на него.
– То есть «или сейчас, или никогда» ты не думал?
– Конечно, нет. Не понимаю, зачем нас пытаются сравнивать с Никитиным, мы два абсолютно разных спортсмена со своей судьбой. Я из любителей, он чистый профессионал, который уже отсидел в дисквалификации за допинг.
Мы развиваемся параллельно, ничего общего. Когда нас пытаются сопоставлять – меня раздражает. А когда говорят, что я гонюсь за рекордом России – ну, окей. Хотя на самом деле я гонюсь за личным результатом и за тем, чтобы повышать престиж марафонской дистанции.
Вспомни: три года назад марафон никому не был интересен. Ну, бегали ребята по 2:16, общественность не реагировала. А когда я вышел, стало что-то получаться, мы вместе подняли престиж марафона на новый уровень. И рекорд страны все равно кто-то рано или поздно побьет: я, Никитин или другой парень, который посмотрит на всю эту движуху и тоже захочет быстро бежать.
– Вас сравнивают с Никитиным, потому что вы два сильнейших бегуна на данный момент. Почему ты так остро на это реагируешь?
– Потому что его прошлое будет всегда за ним тянуться. Даже приезжаешь в другие страны и ощущаешь вот это отношение: ты русский – значит, ты на допинге.
В ту же Кению прилетает куча иностранцев. И вот они все спокойно проходят досмотр, а у тебя перероют весь багаж в поисках, не везешь ли чего-то запрещенного.
Все про Кению: сколько стоит пейсмейкер и как местные дети бегают в темпе Неделина
– Давай поговорим про Кению. Ты впервые провел там серию сборов на протяжении сезона, ощущаешь ли эффект?
– Благодаря поддержке спонсоров у меня впервые появилась возможность экспериментировать в тренировочном процессе. Я очень благодарен, потому что эффект от Кении, безусловно, есть.
Мы тренировались на одном стадионе с ребятами, которые бегают марафон по 2:06 – 2:07. И я смотрел, какие они делают работы, и понимал, что ничем не хуже. Плюс-минус все похоже, просто пока реализовать это не получается. Но думаю, вопрос времени.
«Это как Голливуд. Все, кто быстро бегают, стремятся туда». Феномен Кении – в исследовании Спортса’’
– Чем Кения лучше Кисловодска или Киргизии, где ты бывал раньше?
– С Кисловодском лучше не сравнивать, потому что как таковой высоты нет. Это просто место, где можно сконцентрироваться на тренировках, но физиологически нахождение там ничего организму не дает.
Киргизия хороша, но у нее есть минусы. Бывает нестабильная погода, в Кении в этом плане проще. Ну и высота в Кении ощущается куда сильнее. Иногда бежишь и буквально задыхаешься, особенно если в подъем.
– Ты бы посоветовал ехать в Кению продвинутым любителям? Или это подходит только профикам?
– Если есть возможность – нужно ехать. Даже просто находясь на этой высоте, становишься сильнее. А уж если грамотно выстроить тренировочный процесс, точно есть смысл.
К тому же, сложно провести грань. Сейчас многие любители работают удаленно, и у них условия тренировочного процесса чуть ли не лучше, чем у профессиональных спортсменов.
– Это как?
– Ну вот я в Кении со многими общался. Человек может себе позволить приехать на месяц на сбор, находиться там и тренироваться. Это примерно 250-300 тысяч рублей: дорога, проживание и питание. Для многих любителей это посильно.
А у спортсмена ставка в спортшколе, условно, 14 тысяч рублей. Что он на них сделает, куда поедет? Будет ждать, пока ему выделят средства на сбор в Кисловодске.
– Почему ехать в Кению нужно именно на месяц? Меньше нет смысла?
– Да, нужно хотя бы 3-4 недели. Первую неделю аккуратно втягиваешься, даешь организму адаптироваться. И только потом можно начинать выдавать на тренировках что-то похожее на то, что ты делал дома, на равнине.
– В плане быта и отсутствия привычного комфорта тебя Кения не раздражает?
– Там сложно с питанием. Нет многих привычных продуктов: сыра, молочки, каких-то видов мяса... Приходится протеин брать из добавок, порошков.
Мне еще тяжеловато из-за того, что проблема с английским. Он у меня на стадии изучения. В последний раз Настя со мной не поехала, у нее были дела по работе, и мне там без русского комьюнити было совсем тоскливо. Почти ни с кем не общался, жил как в монастыре.
– Почему ты не пытался тренироваться в группе с местными ребятами?
– Чтобы делать их тренировки на их скорости без вреда для организма, нужно было тоже там родиться.
Очень большой риск словить перетрен (перетренироваться – Спортс’‘) или травму. Поэтому я придерживался своего тренировочного плана, но под него уже иногда брал ребят, чтобы не одному бегать.
– Сколько стоит такой пейсмейкер на тренировку?
– От 500 рублей.
– За 500 рублей парень будет бегать два часа в твоем темпе?!
– Там за 500 рублей можно целый день питаться, большие деньги. Иногда идешь по улице, навстречу парень, явно спортсмен – весь потный, соленый. И говорит: «Я пришел после тренировки домой, а еды нет. Можешь мне купить поесть?»
– А ты ему: «Но за это завтра идешь со мной интервалы бегать».
– Типа того. Ну, иногда попрошайничают прям в открытую. Или бежишь вечером кросс, а местные дети, лет по 10-11, пристраиваются и бегут рядом. И пашут со мной километров по 10, все в соплях, слюнях, но не отстают. Знают, что надо дотерпеть, а потом мне жалко станет и дам денег на еду.
– В Кении 10-летний ребенок способен пробежать 10 км в твоем темпе?!
– Ну, если я бегу легкую восстановительную тренировку, минут по 5 на километр, то да.
– Вернешься в Кению еще?
– Думаю, да. Просто не вижу альтернативы. Было бы у нас в России место, где постоянно можно бегать в шортах и футболке, высота больше двух тысяч метров и трассы на любой вкус – я бы с радостью туда ездил. Но его нет.
У нас зима, и получается, нужно заходить в манеж. А мои объемы по 200 км в неделю в манеже... Ну, сама понимаешь.
«Хочу отбить средства, вложенные в подготовку»
– Ты говорил про зарплату в спортшколах, и показалось, что ты обижен на отсутствие поддержки со стороны федерации и государства.
– Например, кроссовки, в которых я бегаю, стоят 36 тысяч рублей. На мою зарплату члена сборной я даже их купить не смогу. Надежда только на спонсоров.
– В прошлом году ты даже в сборную России не входил.
– В этом включили, потому что Казанский марафон (Неделин там победил – Спортс’‘) имел статус чемпионата России. Но по факту это ничего не дает. Если бы нужно было отбираться на чемпионаты мира, Европы, Олимпиаду – это одно дело. Все бы выходили и боролись за идею.
А так, престиж чемпионата России слабый. В Казани я бежал, только потому что организаторы соревнований предложили хорошие условия. Просто за титул чемпиона страны – не вижу смысла.
– По какому принципу ты будешь выбирать для себя старты на будущий год?
– Предложения от организаторов обычно начинают поступать с января. Для меня в приоритете лучшие финансовые условия. Будут хорошие предложения из России – классно, нет – были запросы и в Китае сбегать за приятные бонусы. Сейчас уже уровень результатов позволяет выбирать.
Я много вкладываю в подготовку, эти средства хочется отбить. У нас все просто: что заработал, то в течение года и будешь есть.
– То есть мыслей снова сбегать по плоской трассе, попробовать побить личный рекорд у тебя нет?
– Нет, трасса тоже важна. К примеру, в Нижнем Новгороде, где набор под 500 метров, я не побегу. Даже не знаю, какой там гонорар должен быть, ха-ха.
В Валенсии рекорда России не хватило бы для топ-25. Что Неделин об этом думает?
– Давай про личное. Когда свадьба?
– Ха-ха, давай пока без комментариев. Скоро все узнаете.
– Сколько еще продержится 18-летний рекорд России в марафоне?
– До мая точно доживет. А потом, я думаю, недолго. Интерес к этой дистанции вырос, должны и результаты прийти.
– В Валенсии даже рекорда России не хватило бы для места в топ-25 на финише. Как ты себе это объясняешь?
– Здесь собираются лучшие, примерно как на чемпионате мира. Даже на «мэйджорах» обычно привозят только 5-6 человек элиты, остальные на голову слабее. А в Валенсии работают сильные менеджеры, плюс многие сильные ребята приезжают за свой счет за быстрым результатом. В заявке в элиту было 400 человек, где ты еще такое видела?
Вот ты говоришь, что рекорда России не хватило бы для топ-25. Но это же не все 25 человек из одной страны. Возьми, например, 60 стран по два сильных бегуна из каждой – и это уже 120 человек. У нас ведь тоже есть сильные ребята, в этом году на полумарафоне 11 человек выбежали из 1:03. Результаты растут, просто был застой.
Если у спортсмена нет поддержки и он вынужден все оплачивать из своего кармана, сложно конкурировать с теми, у кого лучшие условия. А у нас долгое время никакой поддержки не было.
Фото: РИА Новости/Ксения Богодвид; t.me/runc_run; скрины Бегового сообщества; кадры трансляции «Матч ТВ»; instagram.com