После этого текста вы откроете бутылочку вина. Смертин вспоминает «Бордо», где тормозил Роналдиньо и узнал формулу счастливой жизни
Первый клуб Алексея в топ-лиге.
В 2000 году я перешел из «Локомотива» в «Бордо», где провел три сезона. Он были важны не только с точки зрения футбольного роста, но и открыли мне другую жизнь.
Из самолета – во французский замок
Когда я строил карьерные планы, то прогнозировал переезд в европейский чемпионат. Узнав от «Локо», что меня отпускают в «Бордо», обрадовался и ждал: хотелось прогрессировать и доказать, что способен выйти на еще более высокий уровень.
Переезд во Францию радовал особенно, потому что я еще в детстве связал себя с этой страной. Можно сказать, вырос на французской литературе: после биографий Марадоны, Платини и Гретцки прочитал всего Дюма. А еще Францию очень любил мой брат Женя: у него была техника Thomson и машина «Пежо». В общем, переезд в Бордо мне казался абсолютно логичным.
В последние дни в «Локо» надо мной шутили. Мы приехали в Элисту играть против «Уралана» (как символично!), я вышел на улицу из гостиницы и заметил, что за мной идет человек. Подумал: «Хм, ну ладно, наверное, совпадение». Оказалось, никакое не совпадение: он намеренно не упускал меня из виду – это был охранник Саша. Дело в том, что после сделки клубы волновались, как бы со мной ничего не случилось, и «Локо» приставил человека. Ребята язвили: «Ничего себе, уже и бодигард личный?» Я отшучивался, но было приятно.
Сначала слетал в Бордо на медосмотр, потом ненадолго вернулся в Россию – и уже окончательно перебрался во Францию. Даже осталась фотография, где мама и брат провожают меня еще в старом «Шереметьево».
Никогда не забуду встречу в аэропорту Бордо. Вместе со спортивным директором клуба Шарлем Кампоро стоял человек в шортах и пожелтевшей майке сборной Франции 1998 года. Это был Эрик Бурден, он помогал клубу переводить с русского, когда приезжали наши команды. Все французы делятся на два типа: первый – Ален Делон, второй – Жерар Депардье. Эрик был второго типа – смешной, лицо картошкой.
Об Эрике нужно знать две вещи. В 1980 году на Олимпиаде в Москве он познакомился с русской девушкой Леной (потом они поженились), которая оказалась моей соседкой по Барнаулу – жила буквально в следующем квартале. А еще Эрик – чемпион Европы по слепой дегустации вина.
Я прилетел в промежуток, когда у команды было два выходных, и Эрик договорился с Кампоро отвезти меня к себе. Мы отправились в сторону графства Арманьяк, места, где родился Д’Артаньян. Там у родственников Эрика был замок – шумела большая вечеринка. Все два дня были накрыты огромные столы: море угощений и, главное, изобилие красного вина. Я просто обалдел: «Так, я же вроде приехал играть в футбол?»
Настоящий сюрреализм: прямо с борта самолета попал на праздник во французском замке. Но вы не думайте – всего раз выпил за компанию.
Очень ждал знакомства с командой.
Я очень быстро выучил французский. Заговорил уже через три-четыре месяца
Мне очень понравилась встреча с партнерами, хотя их удивляло, что я – парень из Сибири – обычного телосложения, а не широкоплечий и бородатый. Тогда во Франции было стереотипное представление о России и уж тем более о Сибири: водка, медведи и все такое. К тому же некоторые думали, что я вообще из Сербии, но потом поняли, что Сибирь – это такой регион в России. Говорили: Au trou de cul («Ааа, в дырке задницы»).
Но это все было по-дружески. Поражало, что ребята абсолютно разных национальностей и цвета кожи так добры ко мне: помогали со всеми вопросами – и футбольными, и бытовыми. В том числе и с изучением языка, который я освоил буквально за три-четыре месяца – спустя это время дал первое интервью после матча. Да, с ошибками, но не постеснялся и говорил уверенно.
Сейчас объясню, как мне это удалось. При клубе работала профессор Малика, которая помогала учить французский легионерам. Это не Англия, где к изучению языка все относятся прохладно, потому что считают, что ты априори знаешь английский. Во Франции тебе с радостью помогают.
После одной из тренировок мне сказали, что могу начать заниматься: вместо обеда я пошел в специальную комнату и познакомился с Маликой. Она села напротив, я сказал ей что-то по-русски и понял, что она вообще его не знает. А дальше удивился еще сильнее – она не знала и английский. Но это все пустяки, потому что ее методика работала безупречно.
Малика достала лист А4 и начала рисовать футболистов – человечков с ручками, ножками и мячом. Любой иностранный язык – это язык глагола. И мы начали с самого элементарного:
«C’est un footballeur – это футболист. То есть ты.
C’est une frappe – это удар по мячу.
C’est une passe – это пас».
Надо сказать, что я занимался с огромным удовольствием. С Маликой мы изучали грамматику и орфографию (во французском гораздо сложнее конструкции, чем в английском), а потом я приходил в раздевалку и практиковал наработки – убеждался, что фразы работают.
Но, разумеется, парни не могли не учить меня всякой фигне, выдавая ее за адекватные советы. Как-то я сказал Малике довольно грубое Sans deconner (что-то вроде «Да без балды»). Одним из таких «профессоров» в команде был Лилиан Ласланд, типичный местный игрок. Я его слушал, записывал на бумажке транскрипцию и консультировался с Маликой. Она все возмущалась: «Алексей, и кто это вам сказал!?»
Через какое-то время Малика приезжала к нам домой, чтобы мы работали не сразу после тренировки, а немного отдохнув. В таком формате занятия длились полтора года. За это время Малика невероятно полюбила борщ, который ей готовила моя жена Лариса. Борщ Ларисы и правда восхитительный.
Схема Малики позволила мне быстро заговорить и адаптироваться не только в бытовой жизни, но и на поле.
Правда, не сразу.
Франция – другая футбольная планета. Я понял это уже в контрольном матче
Перед началом сезона мы проводили контрольный матч на своем стадионе. В России я привык, что могу получить мяч, спокойно развернуться и продолжить атаку разными способами.
Но во Франции что-то пошло не так.
Разворачиваюсь раз – накрывает соперник.
Разворачиваюсь два – накрывает снова.
Звездная болезнь, прилипшая ко мне в «Локо», растворилась прямо на поле. И это даже был не матч чемпионата – просто контрольная игра. Больше я никогда не примерял на себя корону, хотя именно после контракта с «Бордо» заработал первые действительно большие деньги. Когда увидел их на счете, мне это польстило, но не более того. Сказал маме и брату, что это не только мои деньги – пользуйтесь, как считаете нужным. Когда вокруг жесткая конкуренция, деньги перестают на тебя давить.
Я начал сезон на скамейке, но спустя несколько матчей завоевал место в старте. В чемпионате мои наблюдения только подкрепились. Очень вязкая игра. Плотнейшие единоборства. Организация почти всех команд на высшем уровне. В 2019 году я уже рассказывал в интервью Sports.ru про встречу с Сашей Головиным, когда он только начинал в «Монако». Заговорили про футбол, я спросил, как ему Лига 1, и он ответил ровно теми словами, которых я ждал: «Здесь все добегают».
Нет коридоров, тебя сразу зажимают.
В «Локомотиве» я был свободным художником, мог взять мяч чуть ли не у защитника Игоря Чугайнова и протащить до чужой штрафной. В «Бордо» уже больше исполнял функции разрушителя. После Франции болельщики в России начали говорить, что я потерял яркие атакующие качества. Возможно, это так. Но именно в «Бордо» я понял, что значит четко придерживаться тактики и максимально строго исполнять свои функции. Думаю, именно во Франции я научился быть полезным команде на все 100% и играть на общий результат. Может быть, это стало рутиной, но я ее исправно выполнял и вкладывался в общее дело.
Поначалу, наверное, даже расстраивался, что больше не могу вольготно работать с мячом, но смущение быстро прошло: я увидел новый вызов. У нас в команде были очень скоростные атлетичные ребята, даже на тренировках они использовали все свои хитрости, когда шли в обыгрыш. И я задумался о том, что такое идеальный отбор: как правильно занимать позицию, как грамотнее атаковать соперника, как лучше плассироваться.
И это определило мою дальнейшую карьеру.
Вино, вино и еще раз вино
Вне поля меня очень удивляло, что наш главный тренер Эли Боп был для игроков не тренером, а старшим товарищем. Ребята общались с ним на «ты» и использовали самые разные выражения, но я за три года так и не переборол себя. После Семина и Яковенко даже представить не мог, что тренера можно называть по имени.
Осмелились бы вы обратиться так к Семину? Вот и я о том же.
Что интересно, субординация резко возвращалась, когда дело касалось установок и указаний во время матча. В эти моменты Боп был строгим и требовательным.
Еще поразило, как команда проводит время перед матчем. По вечерам нас собирали на ужин в отеле, официанты то и дело приносили бутылки с вином за стол руководства, рядом с которым я сидел. В первый раз я подумал, что это все сон: «Ничего себе, выпивают…». И вдруг Эли Боп обратился ко мне: «Алексей, хочешь?» У меня, человека, который привык к совсем другим отношениям в России, первая реакция была настороженной: «Блин, провокация». Как это вообще, руководство выпивает вместе с игроками? Но потом смотрю, Дюгарри – звезда, которая только вернулась из «Барселоны», – подходит и наливает себе бокал, потом еще один.
И я распробовал – на ужинах выпивал по бокальчику. Даже когда приболел и пил антибиотики, Эли Боп подходил и удивлялся, что я не наливаю. Я смеялся: «Ничего себе, вот это уровень».
Наши командные мероприятия – отдельная тема. Президент «Бордо» Жан-Луи Трио женился на женщине, которой по наследству досталось три замка, и он приглашал игроков на обеды: мы оставляли на базе машины, так как понимали, что он будет хвастаться своим шикарным вином. Помню так называемую «вертикаль»: заходили в подвал и начинали дегустировать – от молодого (например, года 1995-го) до выдержанного. Потом шли в общий зал за стол – там уже было другое вино.
На обратном пути наш левый защитник Жером Боннисель звонил из автобуса жене: «Дорогая, представляешь, я пробовал вино 1982 года у нашего президента». Думаю, в такие моменты она искренне радовалась за мужа и верила, что он прихватил бутылочку домой.
Еще меня удивляло, что во Франции многие игроки курили. И даже не стеснялись этого, совсем не прятались от тренеров. Мы ужинали в зале отеля, а потом капитан Ульриш Раме и защитник Давид Джеммали подходили к бару и прямо там закуривали. Еще один культурный шок.
Возвращаясь к вину. После Франции я понял, что разнообразнее и приятнее вина, чем в Бордо, просто нет. Я проехал все части региона – и Медок, и Сент-Эмильон, где делают очень дорогие вина, – и искренне их полюбил. Во Франции мы купили дом (расскажу о нем чуть дальше), где у меня лежит «Евгений Онегин» Пушкина. Дорогое мне издание (ему уже больше 20 лет) со склеенными страницами из-за солнца и ветра с океана. Там есть строки, на которых я каждый раз фокусируюсь, когда перечитываю книгу:
«Но ты, Бордо, подобен другу,
Который, в горе и в беде,
Товарищ завсегда, везде,
Готов нам оказать услугу Иль тихий разделить досуг.
Да здравствует Бордо, наш друг».
Как я опекал фантастического Роналдиньо. Друзья, он настоящий волшебник
От вина – к человеку, который опьянял своей игрой. Не могу сказать иначе: это просто охренительный футболист. Я играл против Криштиану Роналду, Рауля, многих звезд АПЛ (разве что не защищался против Месси), но считаю Роналдиньо номером 1 в мире по технике и нестандартным решениям. Понимаю, что это субъективно, поэтому буду рад найти в комментариях единомышленников.
Я застал Роналдиньо как раз перед трансфером из «ПСЖ» в «Барселону». Помню, как мы играли в полуфинале Кубка французской лиги на «Парк-де-Пренс» и победили 1:0. Кажется, забил Дюгари с передачи Паулеты. В том матче я действовал в основном против Роналдиньо.
Какие впечатления?
Устойчивый. Даже когда ты его пытаешься умышленно сбить с ног (уж простите), он все равно сохраняет баланс и хладнокровие. Человека невозможно спровоцировать.
Непредсказуемый. Делает тысячу микродвижений, за которыми невозможно уследить. Вроде бы вот-вот будет какое-то решительное действие, но это все хитрости. И ты поддаешься. Никогда не знаешь, что произойдет в следующую секунду. Работа голеностопом – чистой воды магия.
Умный. При всей своей роскошной технике был командным игроком. Нашинковывал защитные линии передачами вразрез. Видел каждое забегание партнера.
В том матче у меня получилось несколько раз отобрать у него мяч. Даже подумал: «Ух ты, а я не так плох в отборе, если получается притормозить Роналдиньо». Правда, не всегда чисто. Перед глазами момент у бровки: нарушил на нем правила, коснувшись ноги, и судья дал штрафной. У нас с бразильцем случился киношный диалог, он начал:
– Qu’est-ce que tu fais? («Что ты делаешь?»)
– C’est la vie. («Это жизнь»).
И даже в такие моменты он умудрялся улыбаться.
Позже мы встретились, когда оба вошли в команду Legends Team после прихода Инфантино в ФИФА. Мы с Роналдиньо пообщались на французском языке, вспомнили тот самый матч. Он очень приятный человек.
Кстати, Кубок мы тогда выиграли – забили три безответных гола «Лорьяну» в финале, дубль оформил Паулета. Считаю его лучшим партнером по «Бордо»: мы вместе отыграли три сезона, он прирожденный бомбардир, что и доказывал дальше в «ПСЖ». Поверьте мне, он не был техничным игроком, не обходил соперников за счет дриблинга. Всего-то парень с неряшливой походкой Чарли Чаплина. При этом у него была фантастическая интуиция, за что он получил кличку Fox dans la surface de réparation («Лиса в штрафной площади»). Образцово замыкал прострелы и навесы.
Когда мы все заканчивали тренировку, он оставался еще на 10-15 минут. И эти 10-15 минут рождали голы в следующих матчах.
Франция навсегда изменила меня – и внешне, и внутренне
Во Франции я исполнил мечту – купил мотоцикл Harley-Davidson. Еще удивился, что можно провести картой – и покупка в кармане. Спасибо Эли Бопу, что разрешил, хотя этот вид транспорта не рекомендуется футболистам. Но я очень хотел погонять, помня, как мы с братом проводили все лето в деревне и иногда ездили на мотоцикле «Урал» с коляской.
Проезжал на «Харлее» по 200-300 км, но перед уходом в «Челси» все-таки продал: в Англии совсем другой климат, плюс жестче контрактные требования.
Бордо стал моим ключом к европейской жизни. И вообще дорогим сердцу местом. Мы с женой до сих пор поражаемся, что так легко адаптировались во Франции: быстро выучили язык, привыкли к еде, поняли и полюбили людей. Когда мы улетали в Англию, решили, что обязательно будем возвращаться. Поэтому купили небольшой домик на побережье в устричной деревне Кап-Ферре, она находится в 60 км от города. Рядом, кстати, живет уже бывший президент клуба Жан Луи-Трио.
Конечно, Франция отразилась и на моем внешнем виде. Вокруг все укладывали волосы – и я тоже начал. Впервые использовал гель, начал активно пользоваться парфюмом. А еще заметил, что все французы заправляют майку в джинсы только с одной стороны, что добавляет образу небрежности. Неплохой прием.
Я благодарен Франции, что вообще иначе посмотрел на жизнь. Там есть одно хорошее выражение – Savoir Vivre («Умение жить»). Оно касается каждого аспекта: приема пищи, работы, похода в магазин, прогулки с семьей в парке. Я бы трактовал его так: нужно стараться каждый день наполнять смыслом. Заглядывать в будущее, конечно, правильно, но мы живем сегодня – и об этом важно помнить. Кто-то скажет, что французы медлительные, но это будет неверно – смысл в размеренности.
В 25 лет я задумался, что жизнь можно воспринимать немножко по-другому. И так воспринимаю ее до сих пор.
***
Мы с «Бордо» уверенно играли в чемпионате, как-то шли лидерами после первого круга, но в итоге занимали 4-е и 6-е места. Думаю, для титула не хватало полноценной мощной скамейки.
На третий сезон я почувствовал, что начался процесс стагнации. Я твердо закрепился в основе, но команда не могла ставить большие цели, о которых я задумывался. Оставалось еще два года контракта – и я не стал доигрывать.
Не жалею, что снова решился на перемены. В 2003 году перешел в «Челси», где поработал с Жозе Моуринью и выиграл АПЛ. Но об этом уже в следующей главе.
Спасибо, что читаете и оставляете такие приятные комментарии.
Другие тексты в блоге Алексея Смертина:
Игроки падали в обморок и сбегали со сборов – Смертин вспоминает безумные тренировки в «Уралане»
Фото: Gettyimages.ru/Adam Davy/EMPICS, Martin Rose/Bongarts, Michael Cooper/Allsport, Danny Gohlke/Bongarts; AFP/AFP-PHOTO BORIS HORVAT; globallookpress.com/Viktor Chernov/Russian Look, Bernard Jaubert/imageBROKER.com, Xiao Yijiu/ZUMAPRESS.com, Martin Moxter/imageBROKER.com; instagram.com/smertinofficial; my-capferret.com
Алексей - успехов тебе во всем!
Пиши почаще, мы очень ждем твоих рассказов.
"Жопа мира" на французском красиво звучит - вполне можно использовать как название элитного коттеджного посёлка
Да, согласен, что Роналдиньо это феномен, ярче не видел никого на поле.
"Селяви".. это бомба))))
Его спросили, выучил ли он французский мат, он ответил, что нет, но к сожалению многие партнёры выучили мат русский и теперь вовсю его используют
Есть только один момент - проще это сделать человеку состоятельному. Тем, кто попроще будет тяжеловато. Устроиться на работу не так просто, если ты не "блогер или тик-токер", язык не так уж и прост, сами французы, за последние годы, стали более закрытыми, на фоне бесконечной миграции извне разного рода людей, которым не важна местная культура, законы... они лишь ищут новое место, где можно не работать, но жить в более комфортных условиях, и было бы у кого воровать.
В провинции больше придерживаются традиций, там еще сохранились очаги исконно французского быта и люди не зачерствели, не стали более подозрительными к чужакам, помнят о местном гостеприимстве, кухне, и т.д.
Алексей попал во Францию в хорошее время. Не было еще прям такой кучи арабов, деградации власти, короновируса... в общем повезло!))
Сейчас это Омар Си или Сами Насери
В качестве хохмы: На фразу Роналдиньо, Алексей в запале борьбы ответил по русски "Да, б...я, отвали", а потом для всех переиначил в Се ля ви, чтоб красивее было...
И вот мне он тогда предложил взять у него автограф. Я радостно согласился. Меня спросили, типа, а что написать, на что я сказал, что вообще не знаю. Мне сказали: "хорошо, будет текст имя, будущему великому футболисту, от Алексея Смертина". Я говорил, что нет, что вы типа, но в итоге у меня появилась личная карточка с такой подписью от Алексея. Он там ещё в составе Бордо.
К сожалению, сейчас я уже не факт, что найду, да и с футболом я давно завязал, но момент, когда мне в возрасте 10-11 лет передали эту карточку с автографом практически земляка, который играл далеко-далеко - я не забуду никогда.
Спасибо.