Джонси. «Филадельфия»
Блог NHL Entertainment продолжает публикацию отрывков из книги «Джонси: опусти голову и катись. Невероятная карьера Кита Джонса». В третьей части повествования – филадельфийский период в жизни Джонси. Об игре ворованной клюшкой, нетрадиционных методах воздействия на соперника и самом длинном и бесполезном матче в жизни.
Про воровство клюшки. В матче против «Бостона» у меня все валилось из рук. Бывали игры, когда был не слишком сосредоточен, и в этот раз выдалась одна из таких – мыслями я был где-то за тридевять земель. Я третий среди нападающих команды по игровому времени, сразу после Рода Бриндамора и Микаэля Ренберга, и за свои 22 смены я проиграл единственное вбрасывание, сделал один бросок по воротам и провел два вялых силовых приема. Ни удалений, ни потерь, ни отборов, ни блокированных бросков! У тренировочного конуса статистика лучше. Не думаю, что я даже успел кому-то протереть лицо крагой. По правде говоря, мои партнеры выглядят ничуть не лучше. Вратарь «Брюинз» Байрон Дафо мог бы отстоять на ноль, даже задремав в шезлонге с недоеденной булочкой на груди.
В общем, все, что могло пойти не так, идет не так. Не говоря уже о том, три раза за игру у меня вываливалась из рук клюшка. Я боролся в углу с Энсоном Картером, и тут клюшка снова выскользнула и упала на лед. «Ну, все, хватит!» – сказал я себе и вырвал клюшку Картера у него из рук. Это было несложно, потому что подобного никто не ждет. Картер был в шоке. Во время игры клюшку могут иногда придержать, но никто не ожидает, что ее свистнут как бумажник средь бела дня. Последний раз я что-то украл в магазине, когда мне было 12 лет. Тем не менее, тем бостонским днем мне было так скучно, что у меня случился приступ клептомании.
В 1999-м НХЛ все еще использовала одного главного судью во время матча, и кажется, Терри Грегсон тоже находился мыслями в стране будущего послеобеденного сна. Нарушение за задержку клюшки есть. А как быть с воровством клюшки? Пока Грегсон мялся принимая решение, я решил: «Пофиг, буду играть клюшкой Картера!»
Естественно, шайба прикатилась прямо ко мне за воротами «Бостона». Имейте в виду, что Картер – праворукий, а я играю под левую руку. И вот я пытаюсь контролировать шайбу клюшкой с неправильным загибом. По ходу дела, я добрался прямо до нашего защитника на синей линии. Тем временем, Картер кричит Грегсону: «У него моя клюшка! Она под правую руку!» Впервые за день случилось что-то веселое, и я начинаю смеяться. Не прекращая ржать, я катаюсь по зоне с шайбой на крюке чужой клюшки. От нечего делать, Картер поднимает мою клюшку со льда и тоже начинает играть неправильным загибом, что делает ситуацию еще смешнее.
Грегсон смотрит на меня с таким выражением лица, как будто у меня рога выросли. Рэй Бурк кричит, что я украл клюшку Картера и теперь играю ей. Кажется, что смена длится бесконечно, хотя прошло всего 20 или 30 секунд. Наконец-то судьи свистнули офсайд и команды отправились на смену. Я доехал до центра площадки, сбросил клюшку Картера прямо посредине большой буквы «В» и отправился на скамейку. Только после этого судейская бригада поняла, что произошло.
К счастью, или к несчастью, это уж как посмотреть, матч транслировался на национальном телевидении, и это была самая забавная смена за всю игру. Я приближаюсь к нашей скамейке с улыбкой на лице, но стараюсь не ржать слишком громко, потому что мы все-таки проигрываем 0:3 в конце третьего периода.
Про Стива Томаса. Моей четвертой игрой после восстановления от травмы был матч против «Торонто» в Филадельфии. Вернемся немного в прошлое, и вспомним нашу серию плей-офф против «Лифс» в предыдущем сезоне. На протяжении всех матчей я реально доставал Стива Томаса не стесняясь в выборе средств и даже пуская в ход свое знаменитое чесночное дыхание. Видите ли, перед каждым матчем, я любил поесть чесночного хлеба с нашим помощником тренера и хоккейной легендой Уэйном Кэшманом. После чего у меня изо рта шла невероятная вонь. Во время матча на вбрасывании, я наклонялся к Томасу и дышал ему прямо в лицо.
Помимо этого я не упускал случая засунуть ему клюшку между ног, обработать лицо своей вонючей перчаткой, и делать все, чтобы сбить Стива с игрового ритма. Надо сказать, что со своей задачей я справлялся отлично. И вот во время рукопожатия после окончания серии, во время этой церемонии выражения спортивного духа и взаимоуважения, Томас схватил меня за руку и сказал: «Клянусь здоровьем моих детей, в следующем сезоне я прикончу тебя в первом же матче».
Мои товарищи по команде знали, что сказал Томас, поэтому все ждали нашей первой встречи. И вот этот момент настал. Перед матчем мой приятель Крэйг Беруби подначивал меня: «Эх, Томас точно надерет тебе задницу сегодня! Тебе конец!» «Без проблем, я готов с ним подраться», – отвечал я. Томас начинал матч в стартовой пятерке, а наш тренер Роджер Нэльсон помнил, что хорошо действовал против Стива в плей-офф и выпустил наше звено. Спустя 40 секунд после начала игры, Томас ударил меня клюшкой, вызывая на бой. Поехали! Моя первая драка за три года.
Мы сбросили перчатки. Я решил, что выберу защитную тактику, и попробую просто продержаться. Тем не менее, мне удалось нанести пару ударов, и не успел я опомниться, как бой был закончен. Все прошло не так уж плохо. Естественно, я не мог оставить этого просто так, и проезжая мимо скамейки запасных «Торонто» орал на них: «Кто следующий!?» Моя драка, похоже завела парней. Эрик Линдрос сделал хет-трик, мой приятель Крэйг Беруби подрался с Таем Доми, а мы победили 4:2.
Про самый длинный матч. 4-го мая 2000 года нам предстояла четвертая игра полуфинала Восточной конференции. «Пингвины» забили сразу же, первым своим броском. На третьей минуте Роберт Ланг и Алексей Ковалев сделали счет 1-0 в пользу «Питтсбурга», а у нас в этот момент на льду находилось звено Лэнкгоу – Леклер – Рекки. Я размялся и готовился провести на льду свои обычные 10 минут вместе с Питером Уйатом и Валерием Зелепукиным, когда пара наших парней травмировались в первом периоде. Особенно сильно по нам ударила травма Симона Ганье, который все равно закончил матч с 36-ю сменами, что на 10 меньше, чем мои 46 и на 37 меньше, чем 73 выхода на площадку Эрика Дежардена! Травмы в плей-офф – обычное дело, и я повернулся к Крейгу Беруби, сидящему рядом со мной на скамейке, и сказал: «Лучше мне пойти выпить еще чашечку кофе, это будет долгий вечер». Но я даже не представлял насколько долгий.
Основное время закончилось со счетом 1:1, и игра перешла в овертайм, в котором количество голевых моментов увеличилось. Мы боролись за выживание в плей-офф, а «Питтсбург» уже предчувствовал лидерство в серии со счетом 3-1. В первом овертайме мы на двоих сделали 14 бросков по воротам, на один больше, чем обе команды в третьем периоде. Мы вернулись в раздевалку, и тогда я почувствовал, что проголодался. Сильно проголодался. Все, что мне удалось «съесть» в последние 5-6 часов были лишь несколько чашек кофе. Для человека, который привык играть по 10 минут за матч, сыграть 20 минут после окончания первого овертайма было настоящим шоком. В особенности, для того, кто никогда не мог похвастаться идеальной физической формой.
После второго овертайма на пути в раздевалку голодным почувствовал себя уже каждый, и мы решили заказать немного пиццы прямо на стадионе. Принесли пиццу, и я сидел в раздевалке по пояс голый, с урчащим животом и закидывал куски пиццы себе в рот. Тогда я сказал ребятам: «Не беспокойтесь, парни, я как медведь на зиму отлично запасся жиром. У меня этого жира хватит еще на 50 овертаймов! Мне только жалко вас, несчастных худышек. Берите пример с моего жира, братва!» Единственное, что я могу вам сказать про «Филадельфию» того сезона, так это, что нам всегда было весело. Это абсолютно точно.
В пятом овертайме прошло 11 минут, когда я выскочил на лед на самую длинную свою смену в этот вечер. Наше звено провело очень хороший отрезок, нагнетая напряжение в зоне «Питтсбурга». Впервые за весь матч я почувствовал свои ноги. Может быть, моему больному колену потребовалось семь с половиной периодов, чтобы разогреться? Я просто парил над зоной «пингвинов» и даже мог забить гол, но немного промахнулся. Я чувствовал себя великолепно! «Питтсбург» выбросил шайбу из зоны и я подумал: «Черт, я только что истратил весь свой запас сил».
Люк Ричардсон владел шайбой за нашими воротами и искал, кому бы отдать шайбу на ход, но потом просто пробросил ее по борту. Я быстро, как только мог, устремился к борту и протолкнул шайбу дальше в зону «Пингвинов». В это время на лед выскочил Кит Примо и направился к воротам «Питтсбурга».
Теперь мне только оставалось добраться до скамейки запасных, которая находилась на другой стороне площадки. Когда Примо катился на Тагнатта, я даже не смотрел в его сторону, я опустил голову и тяжело дышал после долгой смены. Я увидел как Рик Токкет перепрыгнул через борт и заменил меня немного раньше положенного. А затем я увидел, как все остальные игроки начинают выскакивать на площадку, и я подумал: «О, Боже! Нас сейчас накажут за нарушение численного состава!» Но затем я посмотрел на лед и увидел, что ребята обнимаются. И только тогда до меня, наконец, дошло, что мы забили победный гол.
Игра проходила в Питтсбурге, да и на стадионе осталось всего-то 5000 болельщиков, так что на шайбу Примо не было почти никакой реакции. Победный гол я увидел только потом, в повторе. Я покатился в центр площадки, чтобы принять участие во всеобщем праздновании, но сил, чтобы оттолкнуться коньком у меня почти не было. Все игроки смешались в кучу, а я оказался рядом с Риком Токкетом, который незадолго до этого сменил меня на льду. Я легонько ткнул его локтем и первыми словами, сорвавшимися у меня с языка, были: «Эй, это был мой плюс!»
После игры руководство команды подарило каждому игроку копию протокола матча в памятной рамке. Это было очень заботливо с их стороны и мне было очень приятно получить напоминание о том, что в самой выматывающей игре в моей жизни я не отметился абсолютно ничем. За 46 смен (или 37 минут и 50 секунд игрового времени) у меня было ноль бросков по воротам, ноль вбрасываний, ноль минут штрафа, ноль отборов, ноль потерь, ноль силовых приемов и ноль заблокированных бросков! Если вы задумаетесь, не пора ли заканчивать хоккейную карьеру, вот вам мой совет. Если команда дарит вам протокол одного из самых продолжительных матчей в истории лиги, и у вас там нулевая статистика, абсолютно полный ноль, то сейчас самое время – пора заканчивать.
Поправил только год серии против Питтсбурга - 2000. К 2004-му Джонс давно закончил.
Последний абзац — нечто невообразимо крутое.
Да, «лётчики» того времени были весёлой бандой, не стоит сомневаться)
Srednenkoe chtivo, no za $1 pohohotat’ mozhno
К сожалению, у меня нет возможности перевести всю книгу, поэтому сделал только отрывки.
Советую прочитать в оригинале - там не очень сложный язык :)
С уважением,
Алексей Майоров