Тимоти Белла «Баркли. Биография» Глава 16
Эпилог/Благодарности/Фотографии
***
Вечером 26 марта 1991 года восьмилетняя Лорен Роуз понятия не имела, кем был Чарльз Баркли. Вскоре она стала единственным сожалением в его карьере и поворотным моментом в его жизни.
Роуз, ныне Лорен Поррека, выросла в тени Нью-Йорка в Шорт-Хиллз, штат Нью-Джерси, и воспитывалась в любящей семье среднего класса, где любили плавать, играть в теннис и смотреть «Гарфилд и друзья» по утрам в субботу. Она слушала Beach Boys, потому что они были любимой группой ее отца, и мечтала о том, чтобы ее облили слаймами на Nickelodeon.
У семьи также были сезонные абонементы на игру «Нью-Джерси Нетс», места в первом ряду вдоль лицевой линии. Хотя второкласснице нравилось ходить на игры, самым приятным для Порреки было знакомство с персоналом арены и взрослыми, которых она видела на каждой игре, а также общение с Драконом Дунканом, антропоморфным талисманом с огромными глазами, который мог бы сойти за двоюродного брата Фанатика из Филли.
«Для меня это было больше похоже на игровую площадку», — говорит она о посещении игр «Нетс».
Наблюдая за игрой, сидя на коленях у мамы, она слышала, как мужчины вокруг нее оскорбляли «Сиксерс» и их звездного игрока с лысой головой. Некоторые из оскорблений были безобидными, некоторые — далеко не здоровыми. По словам Порреки, одним из хулиганов был Крейг Пистилли, который регулярно дарил Лорен помпоны и подарки, когда видел ее. Автодилер из Северного Джерси, любивший «Нью-Йорк Янкиз», консервативную политику и реставрацию старых автомобилей, Пистилли очень старался попасть под кожу Чарльзу, вспоминает она. Насмешки и крики — это одно, но ребенок думал, что он ведет себя откровенно грубо.
Чарльз мог видеть этого придурка краем глаза, и уж точно слышал его на протяжении сорока восьми минут игры. Игра была почти равной, и Чарльз нанес очередной удар по «Нетс», набрав 32 очка и 17 подборов.
Словесные оскорбления, включая, как сообщил Чарльз, расовые оскорбления, продолжались до конца игры. В ответ Чарльз ответил на несколько пошлостей в свой адрес. После того как Махорн сфолил на Деррике Коулмане из «Нью-Джерси», когда до конца игры оставалось 1:38, Пистилли бегал вверх и вниз по проходу, пока Чарльз и Махорн выполняли свою рутину с ударами в грудь, вспоминает Лорен.
То, что произошло дальше, ознаменовало худший вечер Чарльза в НБА. Известно только два ракурса камеры, но они не дают полного представления о сцене.
С линии Коулман исполнил свой первый штрафной бросок. Когда мяч опустился в кольцо, отец Лорен увидел, как Чарльз начал собирать свою слюну. Щеки надулись, в глазах появился смертельный блеск, Чарльз сплюнул на пол. Еще долго после того вечера он повторял, что в его намерения не входило плевать в кого-либо. Однако траектория движения слюны говорила о другом.
Оператор на лицевой линии немедленно отреагировал так, как будто плевок попал в него. Несколько фанатов пришли в ярость, включая того, кто спровоцировал хаотичную сцену. Один из болельщиков, похоже, изготовился, готовый с кем-то подраться, пускай он и выглядел нелепо. На кадрах было видно, как Чарльз кричал в его сторону.
Но плевок суперзвезды, предназначенный для пола или крикуна, попал на лицо Лорен Порреки.
«Внезапно я почувствовала себя мокрой и противной, и это было "Отвратительно", — вспоминает она. — Я помню, как на самом деле смеялась, в основном от шока, потому что не понимала, что происходит».
Ее отец был так возмущен, что вышел на край площадки и накричал на Чарльза за то, что тот плюнул в его дочь. На протяжении всей игры к ней постоянно подходили люди, чтобы спросить, все ли с ней в порядке. Учитывая неопределенность и отсутствие информации о ВИЧ в то время, Поррека сказала, что ее мать позже сказала ей, что она беспокоилась о возможности заражения вирусом через слюну Чарльза.
Когда Чарльз понял, что произошло, Херси Хокинс увидел, как его лицо изменилось от ярости и неповиновения к глубокой обиде из-за осечки, вылетевшей из его уст.
«Как партнер по команде, ты мог только утешать его, — вспоминал Хокинс. — Все, что ты мог сделать, это просто сказать: "Мы знаем, что это не ты. Мы знаем, что ты не такой. Ну вот, такое просто случилось."»
Дикие обстоятельства не удивили Джима Линама, который расценил инцидент с плевком как еще один момент «Чарльз — это Чарльз». По его мнению они смирились с этим и пошли дальше, потому что он знал, что Чарльз в самом деле этого не хотел. «Инцидент с плевком вообще не изменил моего мнения о Чарльзе Баркли как о заботливом, хорошем парне», — сказал он.
После игры, проигранной «Сиксерс» в овертайме, к Порреке подошел здоровяк «Филадельфии» Армен Гиллиам. Приобретенный двумя месяцами ранее, Гиллиам, который иногда конфликтовал с Чарльзом, обнял девушку и извинился за его поведение: Мне очень жаль за моего товарища по команде. Мы не все такие.
«Это по-настоящему поразило меня, потому что я задалась вопросом, почему он извиняется за кого-то другого», — сказала она.
Местная и национальная реакция на Чарльза, который назвал свой поступок «глупой ошибкой» из-за того, что у него не было «достаточно пены во рту», только усилилась в последующие дни. Чарльз стал врагом №1 за то, что плюнул в восьмилетнюю девочку. В большинстве газетных заголовков об этом инциденте появилась фраза «Плевок случается» [прим.пер.: Spit Happens созвучное с Shit Happens — Дерьмо случается]. В колонках и на местном телевидении постоянно появлялась информация о слюне злодеев. Звонки на разговорном радио были злобными.
Однако хуже всего пришлось жене Чарльза, Морин. В апреле 1991 года, находясь в баре Филадельфии, к Морин подошел белый мужчина и спросил, как дела у Чарльза и Кристианы. Когда она улыбнулась в ответ, мужчина плюнул ей в лицо, сказав: «Как тебе это нравится, любительница нигеров?». Морин не говорила Чарльзу об этом до той ночи, что было правильным решением, поскольку позже он сказал, что разнес бы голову этому человеку.
Лига отстранила Чарльза на одну игру и оштрафовала его на $10 тыс. за инцидент с плевком. (Эта ошибка обошлась ему примерно в $50 тыс. с учетом не полученного игрового чека). Объявляя о наказании, Род Торн, вице-президент НБА по операциям, признал, что они заметили закономерность в беспорядках с участием Чарльза, и посоветовал звезде «прекратить их».
Чарльз и раньше совершал множество безумных поступков, но этот по-другому затронул его. Несправедливый стереотип о том, что он еще один разгневанный чернокожий мужчина, и мысль о том, что он способен причинить вред ребенку, разъедали его. Сообщения о том, что задира использовал слово на букву «Н» и другие оскорбления в адрес Чарльза, были в основном обойдены вниманием в рамках более широкого повествования, развернувшегося в СМИ. Вместо этого Чарльза воспринимали как сошедшую с катушек знаменитость, и считали угрозой. Он был в кризисе.
«Я не думал, что справлюсь, — сказал он. — Я честно признаюсь, что думал, что сойду с ума, потому что все в мире были против меня, и по праву».
* * *
В Шарлотсвилле, штат Вирджиния, для съемок рекламы дезодоранта Нил Тардио столкнулся с насущной проблемой — найти достаточно крупную лошадь, чтобы на ней мог ехать 113-килограммовый мужчина. В тридцатисекундном ролике для Right Guard Чарльз, плохой парень, который на самом деле не был плохим парнем, был окружен дюжиной лающих собак перед днем охоты на лис. Поймав взгляд симпатичной наездницы — «Что ж, вперед за лисами» — он уезжал, произнося слоган продукта: «Что-либо меньшее было бы не цивилизованно».
К тому времени, когда лошадь Раймонда появилась на съемочной площадке, десятки людей собрались, чтобы увидеть попытку Чарльза сесть на это существо — главное событие двухдневных съемок. Того же человека, который пытался в одиночку противостоять городу Детройту, удалось запугать лошадью. По словам Тардио, как только он сел верхом, намеренно душный диалог поставил его в тупик.
Увидев, как Чарльз вышел из своей зоны комфорта ради забавной идеи, Тардио понял, какое влияние на маркетинг он может оказать в будущем.
«У него по-прежнему было круглое, приятное, сбалансированное лицо и добрый взгляд, но в то время он был действительно ярким примером всего баскетбола, — сказал Тардио. — Он был таким молодым, таким ярким и таким забавным».
Эта сделка стала первой крупной спонсорской сделкой для Чарльза под руководством Марка Пермана, который стал его агентом после краха Лэнса Лучника. Перестроившийся нью-йоркский адвокат, Перман переходил на работу агентом, когда в 1989 году он обратился к Чарльзу и Гленну Гатри, поедая гамбургер в спортивном баре в Бирмингеме. В Чарльзе Перман увидел человека, который мог бы стать мощным коммерческим представителем, подпитываемым самокритичным характером и готовностью дать волю чувствам.
«Я знал, что после баскетбола у него будет продолжительная карьера», — сказал Перман.
Его растущая известность не означала, что он избегал ляпов. После победы в овертайме в ноябре 1990 года над незадачливыми «Нетс» он указал на присутствие своей жены на игре.
«Это игра, в которой, если ты проиграл, ты идешь домой и бьешь свою жену и детей, — сказал Чарльз журналистам. — Вы видели, как моя жена прыгала в конце игры? Это потому, что она знала, что я не побью её». Когда его спросили, не хочет ли он уточнить свое заявление, Чарльз ответил: «Нет, печатайте. Разозлите эти женские группы».
Его слова вызвали бурю негодования. В то время, когда ежегодно насчитывалось около миллиона нападений на женщин со стороны интимных партнеров, слышать, как спортсмен калибра Чарльза шутит о домашнем насилии, было возмутительно. Лидером обвинения стала филадельфийская организация Women in Transition, которая призвала его принести публичные извинения. Комиссия Лос-Анджелеса по борьбе с нападениями на женщин также осудила этот комментарий. «Я уверена, что примерно 6 миллионов женщин, которых жестоко избивают каждый год, не сочли бы его слова смешными», — сказала Роберта Л. Хакер, исполнительный директор филадельфийской группы.
В своем извинении Чарльз выразил сожаление по поводу недоразумения и, похоже, преуменьшил значение того, что он считал шуткой. Если бы вы знали его, вы бы поняли, что он не это имел в виду. «Это не большая полемика. Я вообще не помню, чтобы это говорил, — настаивал он. — Но когда я говорю что-то после игры и улыбаюсь по этому поводу, люди должны понимать, что это шутка».
Седьмой сезон Чарльза в Филадельфии прошел под знаком «или пан или пропал». В предсезонном радиошоу Говарда Эскина в ресторане говяжьих ребрышек в Черри-Хилл, штат Нью-Джерси, Чарльз пообещал, что команда будет еще лучше, чем та, которая год назад одержала 56 побед. Но травмы спины Рика Махорна и локтя Майка Гмински вызывали особое беспокойство, а восстановление Чарльза после межсезонной операции на плече оставалось под вопросом. После того как Чарльзу сделали операцию в Бирмингеме, доктор Джеймс Эндрюс был поражен тем, как легко было за ним ухаживать.
«Он был отличным пациентом, который много работал и хотел поскорее выздороветь, — вспоминал Эндрюс, известный хирург-ортопед. — Он считал себя неуязвимым».
Джин Шу был назначен генеральным менеджером после ухода Джона Нэша в «Вашингтон». В результате сделки в день драфта они получили Джейсона Уильямса, который мог помочь на щитах. Чарльз проникся симпатией к Уильямсу, о чем впоследствии жалел. Уильямсу нравилась структура, которую он имел в колледже — класс, тренировка, учебный зал, игра — и он с трудом адаптировался к образу жизни НБА. Поэтому, когда пришло время отправляться на тренировку, Уильямс обратился за советом к Чарльзу. Но Чарльз тренировался да раза за два года, и Уильямс вскоре понял, что он не лучший пример для подражания.
«Он приходил, садился на стационарный велосипед и ехал со скоростью полтора километра в час, брал еду из McDonald’s, брал горячие пирожки, сосиски, масло и сироп, складывал их как тортилью и сплющивал — и все это выходило наружу. Это выглядело так здорово, особенно когда ты с похмелья, — говорит Уильямс. — И он ел, и говорил: "А вы все бегайте!". Он крутил педали со скоростью полтора километра в час, а мы бегали туда-сюда, тренируясь, а он сидел в сторонке и говорил: "Вот почему мы никогда не будем дерьмом, потому что вы, ребята, не бегаете! Ребятки, тренируйтесь усерднее". И тортильи выходили наружу».
Еще одно пополнение даст Чарльзу защитника корзины, которого ему так не хватало. При росте 231 см Мануте Бол не мог поместиться на переднем сиденье служебного седана, на котором помощник генерального менеджера Боб Вайнхауэр приехал встречать его из аэропорта после сделки с «Голден Стэйт». Бол, который в конце концов растянулся на заднем сиденье «Бьюика», как говорят, убил копьем льва. Согласно легенде, однажды в родной суданской деревне своей семьи в Туралее, подросток Бол увидел льва, бегущего через пастбище к скоту, который ему было поручено охранять, и пустил в ход копье, которое убило льва в прыжке. Этот миф, повторявшийся в течение долгого времени, вызвал скептицизм и насмешки со стороны Чарльза, который прочитал о нем в газете.
«Парень, ты не убил ни одного льва, — сказал Чарльз своему новому товарищу по команде. — Этот лев уже был старым и мертвым, когда ты пришел».
Бол был ходячим центром развлечений. Он не стал бы есть в ресторане, если бы там не подавали Heineken — пиво, которое он пил, чтобы набрать вес. При всей своей веселости и любознательности, он был парнем, который заказывает еду в номер, разделяя те же склонности к отшельничеству, что и Чарльз. Он смотрел CNN и читал New York Times, пытаясь узнать о своем новом доме. Бол, который дома выжимал молоко прямо из коровы, с глубоким скептицизмом относился к двухпроцентному и пониженной жирности молоку. Когда он учился говорить по-английски, он пытался перенять фразы, смотря американское телевидение. Тони Харрис, защитник, который был в команде во время сезона 1991 года, рассказал, как Бол часто приходил на тренировку, декламируя слоганы из телесериала «Новая цена — верная» и рекламы Miller Lite — «Отличный вкус, меньший уто́к».
Бол также стал мишенью для легкомысленных издевательств и розыгрышей команды. Не проходило и дня, чтобы Чарльз и Махорн не гонялись за Болом, не боролись с ним и не заклеивали его лентой; или, в одном случае, не запихивали Бола в сумку для инвентаря, рассчитанную на дюжину мячей. («Чарли, выпусти меня из сумки для мячей!»).
Бол был столь же любопытен, сколь и комичен, однажды сказав Чарльзу, что проблема черных мужчин в Америке заключается в том, что у них нет племен, и в результате они ни к чему не принадлежат. Чарльз ценил его взгляды, однажды заметив, что «если бы все в мире были Мануте Болами, то это был бы мир, в котором я хотел бы жить».
Однако оставался вопрос, сможет ли команда победить с Болом и другими новыми игроками.
* * *
За несколько месяцев до инцидента с плевком дядя Чарльза, Саймон Баркли-младший, умирал на последней стадии рака. Жизнь Саймона была отмечена трагедией. В течение года он и его жена Барбара потеряли двух маленьких детей — сына в возрасте шестнадцати месяцев и дочь при родах. В последний раз, когда Чарльз видел своего дядю, его призывали помириться с отцом. «Дядя Саймон сказал мне, что пора начать пытаться забыть прошлое, потому что никогда не знаешь, какой поворот примет жизнь», — сказал Чарльз. Его дядя умер через две недели в возрасте пятидесяти пяти лет.
Вскоре после инцидента с плевком, находясь в номере отеля в Нью-Джерси, Чарльз произнес вслух четыре слова, которые он никогда не думал, что произнесет: Я прощаю своего отца. «Его не было рядом, мы росли в бедности, это было отстойно, — сказал он, — но я должен играть в баскетбол для себя». Чарльз добавил: «Я должен двигаться дальше».
Говард Эскин позвонил своему другу на следующий день, чтобы спросить, что случилось. Чарльз чувствовал раскаяние, вспоминает Эскин, но в то время было ощущение, что Чарльз не совсем уверен в том, что на самом деле произошло. «Он не знал, попал ли плевок в нее или нет, но согласился, что попал», — сказал радиоведущий.
Через два дня мать Лорен сообщила ей, что ей звонили. Это было в середине ужина, и она смотрела телевизор за столом своего дедушки. На другом конце провода был извиняющийся Чарльз. Лорен была рада его звонку, но вспомнила, что отвлеклась, так как он набрал ее номер как раз в тот момент, когда она смотрела эпизод «Диких и сумасшедших деток» на канале Nickelodeon.
«Он сказал: "Извини, я расстроился и слишком остро отреагировал". Я помню, как подумала: "Боже мой, перестань говорить. Я смотрю свое шоу и просто хочу увидеть, кто победит", — вспоминает Поррека себя восьмилетнюю. — Мой отец спустился и спрашивает: "Что он сказал?". Я ответила: "Я не знаю, он извинился". Чарльз попробовал и сделал попытку извиниться».
Тур извинения продолжился интервью с Пэтом Райли в программе НБА на канале NBC в те выходные. Чарльз признал, что сорвался, но ответил на ответную реакцию, напомнив людям, что он не убивал крикуна и не избивал его до полусмерти. Он не оправдывался — это было неправильно и глупо, сказал он, — но он также не собирался позволять фанату, заплатившему $35 за билет, называть его всеми возможными именами и спускать это с рук. По его словам, единственное, что является по-настоящему твоим — это душа. В душе он сказал, что ему больно за Порреку и за себя, а также за свою семью и друзей. Личная ответственность перед своими близкими нашла отклик у Дэвида Дюпри из USA Today и соответствовала тому, что Чарльз ставил во главу угла.
«Ему было наплевать на то, что люди думают о нем, но когда дело доходило до того, как его действия отражались на других людях, его это волновало и беспокоило, — сказал Дюпри. — Я никогда не видел спортсмена, который бы так искренне сожалел и пытался загладить свою вину, как он это сделал в инциденте с плевком».
Хотя Чарльз утверждал, что этот инцидент глубоко изменил его, Райли, который признал потусторонние таланты Чарльза, в своем интервью NBC усомнился в том, что недостаток зрелости в конечном итоге помешает публике чествовать его по правильным причинам. «Его величие как игрока очевидно, но его порой грубое и нелепое поведение затмевает это величие, — сказал Райли. — Эмоциональная стабильность — характерная черта чемпиона, и пока Чарльз не использует ее, часть его личности будет продолжать смущать его и всех вокруг. Он и дальше будет находиться в одном шаге от истинного величия».
* * *
Жизнь Порреки, матери и социального работника из Северного Джерси, вращается вокруг сына. Неизбежно кто-то из его друзей спросит об истории, стоящей за футболкой с автографом, которая висит у них дома.
Я не знала, что у него проблемы с гневом. Я надеюсь, что это правда, что этот глупый, маленький инцидент изменил его жизнь. Мне не кажется, что это было так уж прям важно, но я надеюсь, что это правда.
Мой муж делится этой историей с каждым новым человеком, которого он встречает. Это случается гораздо чаще, чем вы думаете. И мой отец до сих пор часто делится ею.
Чем старше я становлюсь, тем круче воспоминания, потому что это не так стыдно. Это то, что мой сын будет рассказывать своим детям и их детям.
Я бы не хотела от него ничего другого. Даже сейчас я бы не хотела даже «привет». Это случилось, это в прошлом, и все кончено.
Все это как-то нелепо.
* * *
В Нью-Джерси Поррека была самой популярной восьмилеткой в своей школе. Все мальчики хотели поговорить с ней и потрогать лицо, на которое плюнул их баскетбольный герой, что, понятно, вызывало у нее отвращение. Мама возила ее по городу, просматривая газеты, чтобы убедиться, что ее имя не напечатано или что ее отец не был ошибочно назван хулиганом.
В конце концов она встретилась с Чарльзом перед игрой, и в том же году она и ее семья стали неожиданными гостями на благотворительном банкете Easterseals в его честь. Мероприятие было наполнено предсказуемыми шутками, связанными с плевками, и другими более забавными колкостями в адрес Баркли. (Тренер Виллановы Ролли Массимино догадался, что представление Чарльза о хорошем времяпрепровождении — это «сидеть на унитазе, пока не онемеют ноги»). Сидя за столом в задней части банкетного зала, Поррека и ее семья выслушали Чарльза, когда он рассказал об инциденте с плевком, поведав присутствующим, что этот момент сломил его и впоследствии помог ему стать лучшим человеком. В какой-то момент он понял две вещи. Первая — он не мог играть в баскетбол злым. Вторая заключалась в том, что цель успеха — не в том, чтобы совать его в лицо другим. С того вечера Чарльз не играл со злостью.
Общественность вскоре простила его, что стало закономерностью в последующие годы.
«Он расширял границы того, что он мог сделать, — сказал биограф Рой С. Джонсон. — Когда он извинился, это было искренне и не было фальшивым. Поэтому эти инциденты в меньшей степени относятся к нему по сравнению с другими людьми».
По ее словам, когда Поррека была объявлена специальным гостем, Чарльз выглядел потрясенным, прежде чем поприветствовать ее.
«Лорен многому меня научила, — сказал он много лет спустя. — И я думаю, что самое лучшее, что было в жизни, это то, как она ко мне относилась».
Мысль о том, что она научила Чарльза, до сих пор ставит в тупик Порреку, которая никогда не хотела извинений, даже если общественность была с этим категорически не согласна. С годами появились слухи, что Чарльз не только оплачивал семейные абонементы, но и помогал Порреке учиться в колледже. Поррека сказала, что ни то, ни другое не является правдой, посмеявшись над давно существующими мифами. Она и ее родители время от времени сталкивались с крикуном на играх или в окрестностях Сисайд-Хайтс. Она сказала, что крикун, который, по мнению Порреки, скончался в последние годы, был неправ, употребляя столь некрасивые слова. Она размышляла о том, что его туда привело.
«Теперь, когда я стала мамой, — сказала она, — я реально задаюсь вопросом, почему он говорил эти ужасные вещи в присутствии восьмилетнего ребенка».
* * *
Началась война в Персидском заливе, и Чарльз не мог уснуть. Новости об операции «Буря в пустыне» не давали Чарльзу спать до пяти утра. Когда он смотрел репортаж о реакции США на вторжение Ирака в Кувейт с нефтяными целями в январе 1991 года, у Чарльза в голове крутился Пеп Мок. Его близкий друг и стартовый центровой со времен учебы в школе Лидса пошел служить в военно-воздушные силы и теперь был призван на службу. Он испугался за Мока, семья которого помогла показать Чарльзу, что белые люди могут быть благосклонными и добрыми.
«Это немного другое — быть на войне, когда ты не знаешь, будет ли завтра светить солнце, — сказал он. — Баскетбол — ничто по сравнению с реальной жизнью».
Он стал одним из пяти лучших игроков в профессиональном баскетболе и, несомненно, самой противоречивой фигурой лиги. На уикенде Всех-Звезд в Шарлотте, на котором было специальное послание президента Джорджа Буша-младшего через месяц после начала войны в Персидском заливе, Чарльз надел синюю кепку с надписью «НА ХРЕН ИРАК», что чуть не вызвало сердечный приступ у Глена Гатри. В конце концов он снял кепку, чтобы пообщаться с репортерами, но не без некоторого убеждения со стороны своего финансового консультанта. Чарльз пропустил три недели из-за стрессового перелома левой стопы, но с неохотой отправился в Шарлотт после того, как лига пригрозила ему дисквалификацией. По его словам, цель состоит в том, чтобы на два часа отвлечь людей от «Безумного Садама».
Став MVP игры с 17 очками и 22 подборами в этот вечер, Баркли придал особое значение своей семьи на трибунах, включая Дэррила и его новую жену Мелани.
Трофей MVP станет высшей точкой в году неудач. Последствия инцидента с плевком все еще свежи в памяти людей в последние недели неспокойного сезона. Билл Лайон из Philadelphia Inquirer надеялся, что этот инцидент сможет подтолкнуть Чарльза, чьи частые выходки, промахи и потери контроля почти затмили его блестящую игру, и поможет ему сконцентрироваться на титуле. После еще одного сезона 27-10, еще одной первой сборной НБА, еще одного финиша в топ-5 за MVP, может ли команда совершить победный рывок? Для этого их ждала жужжащая пила «Буллз».
* * *
«Сиксерс» разгромили «Бакс», что дало им импульс, необходимый для выхода в полуфинал конференции против «Чикаго». Тренер «Буллз» Фил Джексон использовал цитату из Томаса Джефферсона в отчете о разведке «Сиксерс»: Ничто не может помешать человеку с правильным отношением достичь своей цели, но ничто на земле не может помочь человеку с неправильным отношением. Гарольд Кац с первых минут почувствовал, что у «Буллз» есть свой прыжковый номер.
«Что выделялось в том периоде против "Чикаго", так это то, что мы всегда проигрывали, — сказал Кац. — Это было проблемой всякий раз, когда мы ездили в Город ветров. Мы всегда проигрывали».
После первой игры Чарльзу стало ясно, что у «Сиксерс» нет шансов на победу. Чарльз был великолепен, набрав 34 и 11 очков, но остальные четыре основные игрока набрали в сумме 17 очков. Таков был план Джексона и «Буллз», которые оказались в похожем положении, когда Джордан чувствовал, что должен нести всю нагрузку, чтобы привести их к победе. Сэм Смит объяснил, как опыт Джордана с таким мышлением оказался полезным в его противостоянии с Чарльзом. «Майкл поверил и принял, что для достижения успеха необходимо быть дисциплинированным. Чарльз был совершенно недисциплинирован, — сказал Смит. — Майкл постоянно думал о том, что сможет этим воспользоваться».
Даже получив немного больше помощи во второй игре, Чарльз и «Сиксерс» застопорились и проигрывали 0-2. На протяжении всей третьей игры Удар и Толчок усиливали физическую активность на заслонах и в штрафной. Джордан, набравший 46 очков, несмотря на тендинит, промазал три штрафных броска в последние две минуты игры. Когда Чарльз оказался в двойном прикрытии, а команда отставала на одно очко, он бросил мяч Хокинсу, который на последних секундах совершил победный 3х-очковый бросок.
Проведя день с Джорданом и Амадом Рашадом за игрой в крэпс и блэкджек в Атлантик-Сити, Чарльз вернулся в надежде развить успех третьей игры. Вместо этого «Сиксерс», по всем признакам и целям, опрокинулись у себя дома. Команда, имеющая одного из лучших подбирающих игроков той эпохи, терпела поражение на щитах.
«Джордан и Пиппен не собирались давать нам шанс», — сказал Линам.
Когда время матча подошло к концу, Джордан в восторге поднял руки и подбежал к Чарльзу, чтобы обнять его у линии поля. Объятия закончились, и вскоре они пошли каждый своей дорогой, Джордан вернулся к финалу конференции, Чарльз — к межсезонью.
Вскоре его друг выиграет свой первый титул. Чарльз задался вопросом, сможет ли он сделать то же самое в «Филадельфии». Но в глубине души он уже знал ответ.
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
