«Валуеву будет непросто снова стать чемпионом»

- Насколько предложение тренировать Валуева стало для вас неожиданным?

- В меру. Я недолго работал с Николаем в начале 90-х. Да и почти каждый год, когда я приезжал в Санкт-Петербург, бывал на его тренировках, что-то подсказывал. Но предложения о постоянном сотрудничестве все-таки не ожидал.

- Думали над ним долго?

- Пришлось подумать. Я ведь семнадцать последних лет жил и работал в Японии. Среди моих учеников были чемпионы мира Юрий Арбачаков, Орзубек Назаров, а сейчас работаю с талантливым 24-летним боксером Сашей Бахтиным, будущим чемпионом. Если бы не он, ответил бы согласием на работу с Валуевым сразу. А пока мы с Колей решили, что недельки две-три поработаем на устном договоре, присмотримся к другу-другу, а там будет видно. Если все устроит, конечно, подпишу контракт – Санкт-Петербург ведь мой родной город, а жить и работать на родине всегда лучше. Может тогда и Бахтина сюда перевезу.

- До этого вы работали с боксерами в основном из легких весов. Много времени понадобится, чтобы подстроится под вес Валуева?

- Совсем нет. Я же в сборной СССР работал с тяжеловесами и ничего с тех пор не забыл.

- Какие впечатления остались от первых тренировок с Николаем?

- Двоякие. С одной стороны, мы легко понимаем друг-другу, и в человеческом плане и во время работы. Это главное. А если говорить о функциональных возможностях, в которых сейчас находится Николай, то это огорчило. Предстоит очень много работы. Но я был к этому готов. У этого парня изначально был длинный путь к успеху. Знаете, бывает видишь боксера и можешь сразу сказать – он быстро всего добьется. А с Колиной медлительностью, ему нужно много работать над собой, очень много.

- А сам боксер как воспринял вас в качестве нового тренера?

- Кажется, положительно. По-крайней мере, то, что я ему успел показать – понравилось. Сказал даже: «Я так не работал никогда. Это действительно похоже на бокс».

- Насколько реально возвращение Николаем чемпионского титула?

- Это будет сделать непросто. Ему уже 34 года, да и тактическое и техническое оснащение в неважном состоянии. Валуеву нужно полностью менять систему тренировок и верить в лучшее.

- А что именно нужно поменять?

- Во-первых, нагрузки. Он очень сильно перегружен. Вы же видели его в ринге – тело еле двигается, рука тяжелая, не летит. Нужно подобрать технику под его габариты, для длинных рук, длинного туловища. В бою с Чагаевым, например, Коля зачем-то шел вперед, когда маленький соперник мог резко уходить влево-вправо и контратаковать. Это тактические ошибки, которые идут от неправильного технического исполнения. В такой ситуации двух грамотных ударов было достаточно, чтобы соперник не достал. Валуев же упорно шел вперед, а потом зависал, не умея растягивать атаки оппонента и работать на выходах.

- Поражение от Чагаева многие склонны объяснять еще и неправильным поведением во время перерывов тренера Николая – Манвела Габриэляна. Вы согласны?

- Скорее да, чем нет. Я тоже человек эмоциональный, но надо знать, когда эти эмоции показывать. Бывает, что боксер перед выходом на ринг буквально дрожит. Тогда можно на повышенных тонах напомнить ему, что он мужик, представляет огромную страну и прочие пафосные вещи. Или, когда боксер в ринге, я не могу не кричать если он что-то делает неправильно. Но как только раунд заканчивается, и он садится ко мне в угол, нужна другая линия поведения. Боксеру ведь в этот момент некогда думать, нужно восстановить дыхание и он ждет подсказки от тренера, задача которого обозначить ошибки и конкретно объяснить, как их исправлять. Поэтому Манвел тогда, конечно, действовал неправильно. Коля мне сам сказал, что когда Габриэлян кричит, это его еще больше душит.

- Габриэлян остается в тренерском штабе Валуева и теперь будет отвечать за физподготовку. Это правильное решение?

- Насколько я знаю, сам Николай не хотел полностью разрывать отношений с Манвелом. И это правильно. Они по-настоящему сдружились и если бы Габриэляна уволили, Коля мог посчитать себя виноватым, и это бы на него давило. А так он может после моей тренировки пойти к Манвелу, поговорить с ним по-душам, попросить, чтобы тот ему что-нибудь помассировал. Это он хорошо умеет делать.

- В одном недавнем интервью Николай сказал, что хочет теперь проявлять больше инициативы на тренировках и прямо выражать недовольство какими-то упражнениями. Вы это приветствуете?

- Безусловно. Я ему сам сказал: все, что мы делаем на тренировках, должно обсуждаться и быть в удовольствие. Удачный вариант всегда усваивается легко и свободно, без натуг.

- Вы жесткий тренер или либерал?

- Когда начинал, был жестким. Авторитета не успел заработать, а хотелось, чтобы все меня слушались, все исполняли. Нас ведь как в союзе учили – равняйсь, смирно, разговорчики в строю. С опытом стал больше внимания обращать на характер боксера, физические возможности, вообщем, использовать индивидуальный подход. Чем больше доверия между тренером и боксером, тем быстрее и лучше они поймет друг друга. С Арбачаковым мы, например, семьями дружили, в парк вместе ходили гулять, в кино, пива могли попить иногда.

- Рассказывают, что когда вы только приехали в Японию, повесили в зале для наших боксеров плакат – «Нокаут – высшая доблесть бойца». Это правда?

- Да, было такое. Со мной ведь приехали боксеры, только закончившие с любительским боксом, зацикленные на очках, когда ставка делается не на качество ударов, а на их количество. Драться же нам приходилось с местными боксерами, которых судили местные же судьи, по очкам всегда отдававшие победу своим. У нас был единственный выход – побеждать досрочно, чтобы никаких вопросов не оставалось. Даже такой «небьющий» боксер, как Слава Яновский, у меня научился нокаутирующим ударам.

- Каким одним словом вы могли бы охарактеризовать главное условие успешности боксера?

- Ответственность. Самое важное, чтобы боксер при выходе на ринг помнил, что за его результатами стоит работа очень многих людей, и дрался соответственно. В моей практике все боксеры, которые не забывали об этом, были успешны.

Андрей ИВАНЦОВ