Когда сожалеть уже поздно

Интрига в финальном матче умерла еще накануне, когда выяснилось, что победа в турнире нужна лишь ЦСКА. Как показалось, зрителей на второй день пришло поменьше. Не было ни многословных здравиц, ни энергичных роликов, ни даже пытающегося разбудить трибуны ведущего. А единственной нетривиальной вещью, помимо абсолютно произвольного выбора лучших тренера, защитника и форварда турнира, стал своевременный дождь из золотых конфетти – все гораздо больше напоминало обычный товарищеский турнир, начинающий вхождение команд в сезон.

Вдумчивая аудитория сосредоточенно наблюдала за действиями армейцев и более сдержанной ротацией в исполнении главного тренера, пытаясь узнать, как же будет выглядеть команда. Внушал беспокойство первый номер: Милош Теодосич был расслаблен вчера и так и не соизволил напрячься сегодня – стабильно сербский разыгрывающий записывал на свой счет исключительно потери. Радовал продолжающимся прогрессом Швед, чувствующий себя как-то слишком уверенно: пара бросков под сирену смотрелись просто вызывающе. Агрессивно входил со скамейки Воронов, решивший не уступать свое место без боя. Воронцевич разбавлял мерное течение игры каким-нибудь красочным экспромтом: накрыв Гиста, он успел тут же добежать до противоположного кольца и оторваться на нем. В общем, глазу было на чем остановиться, но Казлаускас предпочитал видеть недочеты. «Саша, будем в защите играть?!» – явственно прозвучало под конец второй половины.

Подсказки тренера далеко не всегда выглядели уместно.

«Ближе, ближе подойди», – услышал Антон Понкрашов, оказавшийся один на один в защите против Кертиса Джеррелса. Перевод с левой на правую, два шага в лицевую, непонимающий взгляд Антона и замена – вместо Понкрашова появился Воронов.

Зато настроение тренера хорошо перекликалось с пониманием происходящего зрителями. На руки в карманах Теодосича они смотрели сквозь пальцы, на выбивающуюся из командного ритма роль Гордона – с легким раздражением, но вот Антон Понкрашов смиренно воспринял в их глазах традиционную роль – козла отпущения.

У Казлаускаса после матча так прямо и спросили:

– Вы не сожалеете о том, что подписали Понкрашова?

– Сейчас уже поздно сожалеть или не сожалеть. Мы очень долго думали тогда, когда его подписывали. Но сейчас об этом уже поздно говорить. Могу сказать так – я не разочарован ни одним игроком.

К концу матча стало понятно, что зрители тоже.

Во второй четверти бестактный Лавринович забросал соперников трехочковыми, Антон Понкрашов добавил свои пять очков, плюс турки, уступившие подбор накануне «Панатинаикосу», вновь расклеились под щитами. В третьей – партнеры начали стабильно задействовать неудержимого Крстича. Счет достиг не внушающих интереса величин (57:41), а публика погрустнела, тщась найти вдохновение в тех, кому довелось выйти на паркет. Не радовали ни тягучие проходы Шишкаускаса, ни бомаккалебский слалом Кертиса Джеррелса, ни элегантный ответ Шведа, ни даже феноменальная передача Понкрашова из-за спины, прилетевшая к убегающему Алексею – Air Sweden (C) заносил спиной, развернувшись в воздухе. В общем, все томительно текло к финальной сирене. Настолько томительно, что, когда Круг отобрал мяч у Кайи Пекера, чтобы тот выбросил его из-за лицевой по всем правилам, «большой» слишком явно изумился пониманию арбитром баскетбола.

Но трибуны все же воодушевились еще раз – за 5,37 до сирены Казлаускас бросил на поляну Дмитрия Соколова. Овация в честь центрового, хоть и уступала той, что вчера отмечала прощание с Холденом и Лэнгдоном, потрясла его до глубины души. Но, поняв, что Казлаускас пробует экспериментальную пятерку из Понкрашова, Курбанова, Воронова и Шведа, Соколов осмелел. На этом моменте зрители немного оживились и стали подсчитывать, успеет ли он отфолиться за оставшиеся минуты. Хотя и не успел, но время пролетело незаметно.

Итоги встреч попросили подвести самого зрелищного игрока турнира и одновременно его MVP.

– Какие выводы можно сделать по итогам турнира?

– Выводы? Два раза победили, значит, все нормально.