15 мин.

Автобиография Джереми Реника. Глава XXI

620

Предыдущая часть

Когда ты выступаешь в Национальной хоккейной лиге, то у тебя всегда есть имя, расписание, ближайшая цель. Ты знаешь, кто ты и в чем заключается твой смысл жизни. 

У тебя всегда есть основная миссия – выиграть Кубок Стэнли. Всегда есть тренировки, которые нужно закончить, игры, которые нужно сыграть, передачи, которые необходимо сделать, голы, которые нужно забить, силовые приемы, которые стоит провести… Ты живешь, словно в фильме. Каждый день тебе ждет бодрящая, захватывающая и эмоциональная работа. Иногда она даже волнующая. Но однажды ты просыпаешься, а твоя карьера уже завершена. Твой сон закончился.

Твое тело слишком изношено. Твой шаг уже не так бодр. Твои инстинкты притупились. Искра в твоих глазах потеряла прежний блеск. Выходит пресс-релиз, который сухими словами констатирует твой уход из спорта, и вот впервые с шести лет ты не можешь назвать ни одну команду своей. Еще в среду ты был спортсменом-миллионером, а в четверг ты уже чертов безработный.

Даже если ты осознаешь, что принял верное решение, то чувствуешь себя плывущим по течению. И ты не знаешь, как закончиться этот заплыв – утонишь ли ты в своей грусти или окажешься в раю. «Я нервничаю, так как не знаю, чем теперь буду заниматься» - признался я в разговоре с Уилсоном. Когда я впервые попал в стан «Чикаго», Уилсон научил меня правилам жизни в НХЛ. «Я тоже проходил через это. И я знаю, как с этим быть. А, учитывая твой характер и твой послужной список, у тебя будет много возможностей. Тебе нужно будет только сделать правильный выбор», - поделился Уилсон. Мы разговаривали больше 30 минут, и он посоветовал мне набраться терпения. Он посоветовал мне отправиться домой, дать отдохнуть моему телу и не принимать никаких решений 5-6 месяцев.

У меня не было никакого особенного плана. Но я знал, что хочу найти работу, где ценился бы мой характер и мой нрав. Грубо говоря, хотел, чтобы мне платили за то, чтобы я был Джереми Реником.

Никто не может сказать, что я не пытался скрасить игру, не пытался развлекать хоккейную общественность.

Наверное, самая запоминающаяся вербальная пикировка у меня произошла в полуфинале плей-офф-96 Западной конференции с голкипером «Колорадо» Патриком Руа. В третьем матче мне удалось убежать на рандеву с вратарем и сравнять счет в матче – 3:3. В конце концов, мы выиграли ту встречу в овертайме. В овертайме четвертого матча я вновь оказался наедине против Руа. Но в том моменте меня свалили за мгновение до того, как я нанес бросок. Судья не отправил никого на скамейку штрафников. Хотя в те времена в овертайме тебя могли удалить, только если бы ты покушался на жизнь человека.

Руа заявил, что не придает этому значения: «Не думаю, что Реник смог бы пробить меня». Когда меня попросили ответить на это, я сказал: «Должен был быть назначен буллит, у меня нет в этом сомнений. Мне нравится заявление Патрика, что он все равно бы остановил меня. Мне только интересно, где он был во время третьего матча?» Однако последнее слово осталось за Руа: «Я не могу хорошенько расслышать, что говорит Джереми, так как мне мешают два чемпионских перстня за победы в Кубке Стэнли в моих ушах».

Наш обмен любезностями с Руа был совершенно невинным, чего нельзя сказать о нашем споре в 2002 году с голкипером Гартом Сноу, когда тот выступал за «Айлендерс», а я – за «Филадельфию»,

Сноу и я всегда любили доставать друг другу по ходу матчей. Мы оба ненавидим проигрывать. Я чувствовал, что мы уважали друг другу, но наши «беседы» всегда были наполнены ненормативной лексикой.

Как-то я был разозлен после поражение от «островитян» (1:3) и был крайне недоволен работой судей, которые отменили два наших взятия ворот. Одной из причин отмены гола стала атака на вратаря. Однако Сноу отлично «продал» нарушение. Хотя это была довольно паршивая актерская игра. «Ему стоит думать о том, как играть в хоккей, а не о том, как придумывать новые правила. Он представляет себя Бреттом Халлом или кем-то еще. Вам стоит напомнить ему, что он даже не закончил колледж. Так что он не так умен, как думает», - заявил Сноу.

Перед тем как подписать первый контракт в НХЛ, Сноу закончил Университет Мэйна. Свою первую игру в лиге он провел в 23 года. Я же с трудом закончил школу, поиграл немного среди юниоров и в 18 лет дебютировал за «Чикаго». Когда я прочел послание Сноу, то не тянул с ответом: «Нужно проанализировать ситуацию. Не моя вина, что у Сноу после окончания школы не было других вариантов. И если учеба в университете позволяет тебе стать вечным бэкапом, а мой же путь приносит тебе тысячу очков и тысячу игр, да к тому же сравнив оба наших контракта, не нужно быть ученым, чтобы понять, чье решение было удачнее».

Когда мне было 7 лет, я наблюдал за тем, как Горди Хоу общался с болельщиками во время предматчевой раскатки. И я не забыл тот урок. Хоккей – это большой бизнес, это шоу, и я считаю, что далеко не все игроки осознают это.

На каждом Матче всех звезд меня убеждали, что я должен играть в шлеме. В конце концов, мне приходилось уступать по вопросам безопасности. Но мне хотя бы удавалось проводить силовые приемы, что считается нонсенсом. Дважды от меня доставалось Алексею Житнику. «Какого хрена ты все время бьешь меня?» - «Бля, да потому что тебя легче всех достать».

Я всегда старался острить в интервью. Зачастую не выбирал слова. Когда я выступал за «Сан-Хосе», меня как-то спросили, почему мы лучше играем на выезде, чем дома: «Потому что наши жены и подружки не ездят с нами на выезды». Политкорректность была мне чужда.

 

Когда болельщики приносили на арены баннеры, адресованные мне, я всегда говорил, что ценю это. Когда они писали что-то неприятное для меня, я то же не оставлял это без внимания.

Одна толстуха в Финиксе всегда приходила с баннером, на котором было написано: «Ты – говно». В ответ я сделал собственный плакат, на котором написал: «Иди съешь еще один пончик».

В Коламбусе на игры часто приходил пожилой джентльмен, который всегда приносил плакаты, которыми намекал, что моя карьера подходит к концу, что я стар, что мне пора уходить.

Однажды я приготовил свой ответ, написав на плакате: «Поздравляю с тем, что еще на этом свете». Я прикрепил баннер на грудь и вышел с ним на раскатку. Я подъехал к трибунам и прислонился грудью к стеклу, чтобы он мог получше разглядеть написанное. Старик начал так хохотать, я боялся, что ему будет плохо с сердцем. Как потом выяснилось, он был знаком с Шелли и через Джоди он передал мне, что ценит то время, которое я потратил на него.

Я всегда раздавал шайбы болельщикам. За один вечер я мог перекинуть через стекло штук 10-15. До сих пор я встречаю людей, которые рассказывает о том, как я дарил шайбы им или их детям.

Великий Бобби Халл славился тем, что всегда исполнял любую просьбу об автографе. И я тоже старался следовать его примеру. Как-то «Финикс» устроил специальную встречу с фанатами, на которой я раздавал автографы. Очередь ко мне выстроилась огромная. И все удивились, когда я задержался на пару часов, чтобы никого не оставить обиженным. Но для этого мне не нужно было прикладывать никаких усилий. Именно так и должен относиться каждый игрок к болельщикам.

Одна из самых любимых историй, связанная с автографами, случилась со мной в Торонто, где я повстречал Дарси Уолша, с которым мы позже стали друзьями.Это случилось в сезоне-1989/90. Я появился на «Мэйпл Лифс Гарденс» на утреннюю тренировку, но перед входом на арены меня ждала толпа охотников за автографами. Если подписывать каждую карточку или бумажку, то ты можешь пробыть на улице не меньше получаса. Я продвигался вперед, стараясь раздать максимально возможное количество автографов. И вдруг я наткнулся на молодого человека, который попросил меня подписать пять хоккейных карточек.

Я подписал три и спросил, все ли эти карточки для него. Он замешкался. Но я и так знал ответ. Дилеры платили детям, чтобы те брали автографы, так как спортсмены с большей радостью дадут его ребенку, чем взрослому. Но этот парень был очень вежлив, так что я подписал все пять карточек.

Я понимал, что после тренировки за дверями меня вновь ждет толпа. А мне хотелось есть, так что у меня не было времени на долгое общение с фанатами. Я нашел черный выход и проскользнул через него. Но охотники за автографами хорошо организованны, они стоят за каждым углом, у них есть дозорные, один из которых и заметил меня: «Реник с другой стороны здания!»

Когда я поднял глаза, то увидел бегущую ко мне толпу. Но в этот момент я заметил того самого вежливого мальчика, который как раз садился в припаркованную рядом машину. Я запрыгнул на заднее сидение и прокричал: «Гони! Гони! Гони!» Как только мы тронулись с места, я объяснился: «Извините, что пришлось запрыгнуть к вам, но у меня просто не было временит подписывать все автографы».

Мы познакомились, и ребята предложили довезти меня до места назначения. Когда я добрался до отеля, то сказал Дарси: «Не общайся больше с этими охотниками за автографами. В следующий раз, когда я приеду в город, просто позвони мне в отель. Мы вместе сходим пообедать, и я проведу тебя на арену».

Когда я вновь оказался в Торонто, то в отеле меня ждало сообщение: «Мистер Реник, это Дарси».

Я связался с ним и пригласил его на обед. Как и обещал, я устроил ему экскурсию по арене. Только представьте себе лица всех этих охотников за автографами, когда они увидели Дарси, выходящим вместе со мной из такси. Я провел его в раздевалку, достал для него билеты на игру. Я встречался с ним практически каждый раз, когда оказывался в Торонто. И мы до сих пор тепло общаемся.

Как-то мы ехали вместе с Дарси по Торонто, когда попали в пробку. Один из водителей орал на другого и перегородил всю дорогу. Я стал кричать на этого парня. Слово за слово, ситуация накалилась. И я вышел из машины. Хотя не знаю, какого черта я собирался делать. Мой оппонент тоже вышел из машины и стал двигаться в моем направлении. Это был настоящий здоровяк. И, казалось, он готов драться. Не могу сказать, что бы я предпринял в таком случае. Когда он подошел достаточно близко, то вспомнил меня: «Извини, Джереми, не узнал тебя». Он тут же отступил. Мы оба вернулись в наши авто. Я был рад, что не нажил проблем на свою задницу. Хотя мой потенциальный спарринг-партнер не испытывал аналогичных чувств. На прощание он прокричал: «Иди нахуй, Реник, я всегда тебя терпеть не мог». Смешная история.

Вообще, в Торонто со мной случалось много занятных историй. Как, к примеру, та, когда мне доставили цветы в номер отеля в пять утра.

Когда я услышал стук в дверь, то насторожился. Радиостанции Торонто хорошо известны своими розыгрышами. Подкравшись к двери, я услышал человека по другую сторону, который общался с ведущими какого-то шоу. Я решил подыграть им: «Кто там?» - «Доставка, мистер Реник». – «В пять утра?». Он промямлил что-то в ответ, но я уже не слушал, так как направился в ванную. Я взял мусорное ведро и наполнил его водой до краев. Потом вернулся к дверям, открыл их и выплеснул все содержимое ведра на этого парня: «Кажется, цветы нужно полить», - сказал я, перед тем как захлопнуть дверь.

Самым логичным путем для меня было стать аналитиком на телевидении. Уилсон был прав, чтобы мне поступят предложения. Мне звонили из нескольких команд, была несколько вариантов в Канаде. Со мной связался продюсер шоу на канале CBC «Battle of the Blades» (аналог российского шоу «Звезды на льду»), на котором бывшие игроки НХЛ выступали вместе с профессиональными фигуристками.

Изначально продюсеры хотели, чтобы я стал одним из участников второго сезона. Мой ответ был категоричен: «Нет, спасибо». Мне не хотелось вновь одевать коньки. Но я отреагировал иначе, когда мне предложили роль одного из членов жюри. Я должен был заменить прославленного американского фигуриста, чемпиона Олимпийских игр Дика Баттона. Как говорил мой бывший тренер Кен Хичкок, у меня есть мнение по любому вопросу. Так что мне эта роль подходила. И я согласился на их предложение.

По сценарию, я должен был оценивать уровень катания участников, флиртовать с фигуристками и подкалывать бывших игроков. Я выполнял свою работу с энтузиазмом.

Когда бывший тафгай НХЛ Жорж Ларак впервые появился на шоу, я сказал, что он является обладателем самой большой задницы, которую я когда-либо видел на фигурных коньках. Когда на шоу появился бывший первый номер драфта Брайан Берард, весь в татуировках, с длинными волосами и, вообще, имеющий довольно неряшливый вид, я сказал: «Спасибо демонам сатаны, что они отпустили Брайана и позволили ему выступить на нашем шоу».

Больше всего меня поразило то, как много работали участники шоу. Бывший игрок «Сент-Луиса» Келли Чейз за время программы потерял 45 фунтов. Они по-настоящему серьезно относились к этой программе. Даже выходили на лед, превозмогая боль.

Наверное, самым неумелым фигуристом оказался Ларак. Он настолько развит физически, что иногда казалось, что лезвия коньков вот-вот подломятся под его весом. Но Жорж не сдавался и выкладывался на сто процентов.

Тяжелее всего было исключать кого-то из шоу. Я знал всех игроков, и мне было сложно выгонять кого-то. Как профессиональные спортсмены, эти парни не любят, когда терпят поражение. Тодд Симпсон был просто разъярен, когда выбыл из числа участников.

Лучшим среди всех участников я бы назвал Валерия Буре. Его катание просто потрясало. В паре с Катей Гордеевой под конец шоу они уже выглядели, словно профессиональный дуэт.

Летом 2009 года, совсем скоро после того как объявил о завершении карьеры, со мной связался агент по имени Марк Лепселтер, который хотел обсудить со мной перспективы моей работы на телевидении. У него были некоторые идеи на мой счет. Мы договорились встретиться в Чикаго в июле.

Это была неофициальная встреча. Мы встретились в лобби отеля. «Хочешь выпить?» - «Почему бы нет». Через минуты мы уже сидели за барной стойкой. «Ты что будешь?» - «Текилу» - «Да иди ты… сделайте нам две!»

Позже Лепселтер описал эту встречу, как «любовь с первого взгляда».

Просидев целый час в баре отеля, я предложил переместиться в знакомый ресторанчик. Там мы пили и общались еще шесть с половиной часов. Никаких неловких пауз. Никаких бессмысленных разговоров. Время летело незаметно. Мне нужно было отправиться в аэропорт, чтобы забрать Трэйси и сына: «Никуда не уходи, я вернусь к девяти». Спустя пару часов мы уже сидели в другом ресторане, а моя жена и еще одна пара присоединились к нам. И мы пробыли там до самого закрытия. Когда мы уходили, то Лепселтер вспомнил, что он бизнесмен, а я - потенциальный клиент. Он спросил, сколько времени мне понадобиться, чтобы обдумать его предложение: «Чувак, у нас все ровно?» – «Высылай мне контракт. Считай, сделка в силе».

Вот именно так и нужно вести бизнес. Сначала узнайте человека. Убедитесь, что ваша жена в курсе и выслушайте ее точку зрения. Если все нормально, то доверьтесь своим инстинктам.

Короче, Лепселтер стал оббивать пороги NBC и ESPN по поводу моей кандидатуры, и продюсер NBC Сэм Флуд заинтересовался. Ему нравились звучность моего имени, мой характер: «Я буду иметь Реника в виду».

Но на телевидение я попал довольно неожиданно. Все началось с увольнения Джона Стивенса с поста главного тренера «Филадельфии», что случилось 4 декабря 2009 года. На его место был приглашен Питер Лавиолетт. A NBC рассчитывал, что Лавиолетт войдет в число аналитиков, которые будут обозревать Олимпийские игры-2010. И вот за два месяца до старта турнира у канала образовалась вакансия. Тогда Флуд и позвонил Лепселтеру. И неожиданно я получил работу, которая идеально мне подходит. Я считаю, что главная задача аналитика состоит в том, чтобы найти общий язык с фанатами и помочь понять им нюансы игры.

Самым серьезным ударом после завершения карьеры стало то, что я потерял ощущения командной раздевалки. Я скучал по общению с парнями. Скучал по грубым шуткам. Скучал по шуткам ниже пояса. Скучал по подколам.

Когда ты находишься за пределами этой раздевалки, то ты должен вести себя, как взрослый мужчина. Но в этих четырех стенах ты чувствуешь себя одним из жителей сказочной страны Питера Пэна Нетинебудет. Ты можешь говорить о чем угодно, обсуждать любые темы, в том числе и размеры мужского достоинства.

Если эти истории вам не нравятся, то прошу прощения, но атлеты в НХЛ не говорят о глобальном потеплении и размере национального долга. Они говорят о сексе, тачках и спорте. Если вы бы послушали разговоры в раздевалке хотя бы 10 минут, то у вас сложилось бы впечатление, что вы вернулись в школу.

Ребята всегда были готовы придумать какую-нибудь хрень. Как-то в одной команде решили подсчитать, кто и сколько раз сможет подрочить во время очередного выезда. Честное слово, эта история чистая правда. Но я не буду называть команду или кого-то из игроков. Соревнование было названо « Кубок кулака». Думали провести этот конкурс во время очередного перелета. Мы тогда здорово поржали, обсуждая правила. Все уже забыли об этом, пока один из самых уважаемых ветеранов команды не вышел из туалета самолета и не прокричал: «Раз!». Все повалились со смеху.

Один из моих партнеров как-то заявил, что однажды он остановился на цифре 13. Он объяснил: «Я остался в запасе, что мне было еще делать?»

Продолжение следует...

logoВалерий Буре
logoЖорж Ларак
logoболельщики
logoДжереми Реник
logoНХЛ