27 сентября 2014, 20:51 12 мин.

Забытая история Джимми Гордона — “правой руки” Брайана Клафа

Автор

Клаф не был бы тем менеджером, каким мы его знаем сейчас, если бы не его помощники — Пит Тэйлор и Джимми Гордон, сыгравшие ключевую роль в его успехах.

Вам придется приложить усилие, чтобы найти самоуничижительные цитаты в большой книге афоризмов Брайана Клафа. Он, как вы знаете, очень любил себя, но самая яркая его цитата повествует об отношениях с Питером Тэйлором, его ассистентом, с которым он разделил свои самые большие успехи.

“Я бы никогда не стал хорошим тренером без Питера”. — говорит Клаф. — “Я как витрина магазина, а он товары внутри”.

Если это правда, то Джимми Гордона, тренера, присоединившегося к Клафу и Тэйлору в Дерби в 69-м году и не покидавшего их до своего ухода на пенсию в 82-ом, следует называть не иначе как “стены и потолок магазина”. Гордон, как прочная каменная кладка, сдерживал их вместе. Клаф описывал его как “истинного профессионала, которому он может доверить свою жизнь и бумажник”.

Клаф на фотографиях во время его короткого и опрометчивого пребывания в “Лидсе” выглядит одиноким, лишённым Тейлора, который благоразумно отказался присоединяться к нему на Элланд Роуд. Но на деле он не был совсем один: Гордон всюду сопровождал его. Клаф называл его своим единственным другом в Лидсе, что говорило о прочной связи между ними.

“Я сделал это из уважения” — отвечает Джон МакГоверн, игравший под руководством Клафа в “Хартпуле”, “Дерби”, “Лидсе” и “Ноттингем Форест”, на вопрос, почему Гордон согласился нырнуть с головой в тот хаос, творившийся в “Лидсе”. “Клаф не мог уйти, не взяв с собой кого-нибудь, кому он мог бы доверять”.

Во времена игроцкой карьеры Гордон был весьма сильным крайним полузащитником, сыграв около 400 матчей за “Ньюкасл” и “Мидлсбро”. Но из-за невозможности играть во время второй мировой войны его, вероятно, лучшие футбольные годы прошли в армии, которая в дальнейшем оказала влияние на его манеру поведения.

Его обязанностью на поле был отбор мяча и доставка его своим более талантливым партнерам, таким как Уилф Мэннион. “Если бы вы играли против Джимми каждую неделю, вы бы никогда больше не смогли спать ночью” — так отзывался о своем друге Билл Шэнкли.

После завершения карьеры игрока Гордон стал тренером в “Мидлсбро”, где он столкнулся с двумя неразлучными друзьями: форвардом Брайаном Клафом и голкипером Питером Тэйлором. Но их прочные будущие отношения зародились не здесь, т.к. между Гордоном и Клафом возникало немало конфликтов: тренера выводил из себя и разочаровывал эгоизм форварда.

“Я пытался отучить его от постоянного нахождения на линии офсайда и мыслях только о своих голах”, — рассказывает Гордон журналисту Тони Фрэнсису, пишущему биографию Клафа. — “Но все же он обладал потрясающим голевым чутьем”.

Поэтому было весьма неожиданно, когда Клаф и Тэйлор, возглавив “Хартпул”, позвали Гордона в тренерский штаб. Они осознавали, что их яркому эксцентричному дуэту нужен кто-то более рациональный и рассудительный, чтобы контролировать их. Гордон же в то время был тренером в “Блэкберне”, играющим в высшем дивизионе, и ему совсем не хотелось отправляться в четвертый. Но позже, уже возглавив “Дерби” в 1969, Клаф с Тэйлором после выхода в высший дивизион снова позвали Гордона, и тот вынужден был согласиться.

Клаф испробовал на нем приём, который в дальнейшем будет использовать для подписания игроков: он просто ворвался в дом Гордона и не покидал его, пока старик спустя 5 часов не согласился присоединиться к ним.

“Присоединение к ним шло вразрез с моими принципами. Мне не нравился Клаф, в отличие от Тэйлора” — рассказывает Гордон и отмечает, что, конечно, главным фактором, повлиявшим на его согласие, стал беспроцентный кредит в размере тысячи фунтов, выданный ему “Дерби” на покупку нового дома, нежели обаяние Клафа.

Надо сказать, что Клаф проявил потрясающую настойчивость для подписания всего лишь тренера по физподготовке.

Но МакГоверн знал, что Клаф с Тейлором видят в Гордоне намного больше, чем просто обычного тренера.

“Они видели в нем честность” — делится полузащитник. — “Они видели в нем опыт, мудрость, и они знали, что он может передать это игрокам, работая с ними. Также он никогда не стал бы критиковать кого-то за спиной. Если ты находишь такого человека, который честен с тобой, который всегда будет с тобой в случае удач и неудач, который поддержит тебя, то ты идешь правильным путем”.

В самом деле, очень трудно найти человека, который хоть раз отзывался о Гордоне плохо, хотя он имел репутацию жесткого человека (Фрэнк Кларк называл его “настоящим олдскульным тренером”), он выжимал из игроков все соки прежде, чем менеджер начинал работать с их мозгами.

“Он все держал под контролем” — цитирует Джонатан Уилсон бывшего вингера “Мидлсбро” Билли Дэя в своей книге о биографии Клафа. — “Вы могли доверять ему во всем, что он говорил, будь ты игроком сборной или кем-либо ещё”.

Гордон был основой всего того, что делали Клаф и Тэйлор. “Он говорил тебе всё, что должен был”, говорил Брайан Филлипс, ещё один его бывший подопечный в “Миддлсбро”. — “Если ты медлил или что-либо не выполнял, он всегда следил за тобой и видел, если с тобой что-нибудь не так. Он тот человек, которого я бы никогда не стал критиковать. Настоящий мужик”.

Гордон собирал осколки, оставшиеся после отставки Клафа и Тэйлора из “Дерби”, прошение о которой их заставило подать руководство (сами они уходить не хотели), чему поспособствовало большое количество разногласий между тренерским дуэтом и президентом клуба, Сэмом Лэнгсоном. Сначала он убедил бунтарей “Каунти” не объявлять забастовку, говоря старшим игрокам, что бунт может загубить карьеру многим молодым футболистам. Затем он взял команду под свой контроль, выведя её на игру против “Лестера”, посмотреть которую пришёл и сам Брайан Клаф. Как только болельщики заметили его, они начали петь песни в его поддержку, требуя руководство вернуть его на пост. Гордон попросил команду “выиграть ради Брайана и Питера”, и игроки не подвели, одержав победу со счётом 2-1.

Гордон остался на Бейсбол Граунд и с приходом нового тренера, Дэйва Маккая, но его удивительная преданность проявилась позже, когда Клаф принял одно из самых опрометчивых решений в своей карьере, сменив на посту главного тренера "Лидса" Дона Реви. Тэйлор не пошёл туда вместе с ним, возможно просто зная, что Клаф совершает большую ошибку. Однако Гордон ответил на звонок и сделал он это именно по этой же причине.

“Переход туда был самоубийством, но я должен был так поступить” — сказал он годы спустя, рассказав, что после решения покинуть “Дерби” Клаф “мог попасть в неприятности и я мог бы ему помочь из них выбраться”. И это не было предсказанием, скорее просто признанием ясного, как белый день, следствия перехода на такую работу: судьба Клафа на “Элланд Роуд” была практически предопределена, и это видели все, кроме самого Клафа и президента “Лидса”, Мэнни Казинса. Гордон думал, что поможет Брайану преодолеть трудности, но из этого ничего не вышло, и их обоих уволили через 7 недель после назначения.

После ухода из “Лидса” Гордон перешёл на пособие по безработице, а затем устроился работать в Роллс-Ройс. Однако совсем вскоре к нему поступил неизбежный звонок. Клаф сначала не мог убедить Тэйлора присоединиться к нему в “Ноттингем Форест” в 1975-м, в то время как Гордона уговорить было проще.

Клаф описал Гордона, как “личность, которая была мне больше всего нужна в “Форесте”, и, когда Тэйлор ещё не являлся частью тренерского штаба, его роль была ещё более важна: он являлся некой “подушкой” между главным тренером и игроками — без этой ядовитой обстановки, которая превалировала в “Лидсе”, его способность руководствоваться миротворными методами, принималась в Ноттингеме более охотно. “Довольно скоро они были от него в ужасе” — рассказывал Гордон Фрэнсису, после того, как Клаф в плановом порядке стал запугивать игроков своим традиционным методом — он бил их. “Я предупредил наших футболистов, что тренер будет устраивать им ад в раздевалке, если они не будут выкладываться на поле. Мне приходилось выступать в роли посредника, чтобы успокоить их расшатавшиеся нервы”.

Это было то, чем он продолжал заниматься на протяжении всего своего пребывание в “Форесте”. Когда Клаф был в одном из своих “настроений”, он обычно “наезжал” на самого большого игрока в команде. В “Ноттингем Форест” таким игроком являлся Ларри Ллойд, огромный и брутальный центральный защитник, который был больше похож на слегка уменьшенную копию Андре Гиганта, чем на футболиста, и кого Клаф всегда пытался ставить в пример остальным, как только предоставлялась такая возможность. “Он рвёт и мечет”, — сказал бы Гордон Ллойду, показав своё успокаивающее влияние на отношения между игроками и менеджером, которые уже были легковоспламеняемыми, а дальше могли только ухудшиться.

Успех Клафа часто связывают с его талантом в области психологии — знание, что заставит игроков “бежать” и, следовательно, показать лучшее, на что они способны, — однако Гордон тоже играл большую роль в этом успехе. МакГоверн вспоминает, как во время его пребывания в “Дерби”, Гордон говорил, что ему “очень повезло играть с игроками уровня Дэйва Маккэя, Уилли Карлина, Роя МакФарланда, Кевина Гектора, Алана Хинтона — он всегда напоминал, каким я был счастливчиком, и помог мне твёрдо стоять на ногах”. Конечно, когда МакГоверн уже состоялся как футболист, Гордон снова вернулся к этой теме: “Когда мы были в “Ноттингеме”, после провала в “Лидсе” (МакГоверн был вместе с Клафом и в “Дерби”, и в “Лидсе”, и в “Форесте” — прим. переводчика), он (Гордон) поменял своё мнение обо мне и сказал: “Этим парням повезло, что они играют вместе с тобой”. Это был невероятный комплимент, тот, который никогда не забудешь”.

Он был постоянной, стабильной фигурой, которая была просто необходима такому тренеру, как Клаф. Игроки в большинстве случаев просто не знали, что сделает босс в следующий момент: он мог похвалить игрока, а спустя несколько мгновений поставить на место, создавалось впечатление, что у него так выходило случайно. Гордон же был последователен: если он похвалил тебя, значит, ты заслужил это.

Кроме того, он помогал игрокам, чего бы это ни стоило, что наглядно проиллюстрировано в рассказе Питера Шилтона, который был обеспокоен тренировками на тяжёлых тренировочных полях в Мадриде перед финалом Кубка Чемпионов в 1980-м году, поэтому они с Гордоном тренировались на островке безопасности рядом с отелем, в котором проживала команда. Шилтон написал в своей автобиографии: “Джимми и я уклонялись от машин и забирались на кольцевую площадь, вокруг которой ездили автомобили. Он клал две куртки в качестве замены штангам, и я приступал к работе, не обращая внимания на гудки проезжающих мимо машин”.

Несмотря на частые споры между ними ещё когда Клаф был игроком, уже будучи тренерами, они редко спорили друг с другом. МакГоверн вспоминает, что разногласия у них возникали только насчёт продолжительности тренировок: Клаф был доволен уже после 15-ти минут работы, в то время как Гордон настаивал на продолжении занятий. “Они займутся этим в субботу”, — из раза в раз повторял Клаф. Гордон помнил только один случай, когда они серьёзно поссорились и причиной были, как это часто бывает с Клафом, деньги. Гордону дали провести товарищеский матч против “Дерби”, но Клаф сказал, что половина полученных денег пойдёт в клуб. “После игры менеджер по продаже билетов дал мне 4 тысячи фунтов, заметив, что оставшиеся 3 тысячи пойдут в клуб”, — рассказывал Гордон Фрэнсису. “Это было лучше, чем ничего, но я посчитал, что такое нельзя прощать Брайану, учитывая скольких усилий мне это стоило”. Их отношения испортились ещё сильнее после слов Тэйлора в книге Фрэнсиса. Даже несмотря на то, что ничего неприятного сказано не было, Клаф вспылил: после того, как его бывший ассистент ушёл в “Дерби” и подписал Джон Робертсона у него за спиной, Брайан сказал: “Если его машина сломается, а я буду проезжать мимо, видя, как он сигналит, я не остановлюсь, я просто его перееду”.

Как и в случае с Тэйлором, разрыв их отношений был весьма печален, т.к. они всегда были достаточно близки друг к другу: Гордон был сиделкой для детей Клафа (в том числе и для молодого Найджела) и выводил “Ноттингем Форест” на финальный матча Кубка Лиги против “Вулверхэмптона” в 1980-м году. Его даже просили вмешаться и повлиять на Клафа, когда тот увлёкся выпивкой в середине 80-х, но Гордон не думал, что из этого что-то выйдет. “Босс не будет слушать меня. В этом проблема. Он не будет прислушиваться к чьим-либо советам. Он считает себя неразрушимым. Я знаю, что выпивка помогает ему справиться с давлением на работе, но это никогда не мешало ему заниматься своим делом, к тому же, мне никогда и не доводилось видеть его пьяным”.

Гордон завершил карьеру тогда же, когда Тэйлор ушёл в “Дерби”, после чего в “Форесте” возник некий кризис, хотя, говоря об этом, многие и перегибают палку. В конце концов, после их ухода “лесники” финишировали сначала пятыми, а потом и третьими в чемпионате, параллельно добравшись до полуфинала Кубка УЕФА. Позже выяснилось, что их обидчики, “Андерлехт”, подкупили судью. К тому же, многие члены состава, завоевавшего Кубок Европейских Чемпионов, включая МакГоверна и Робертсона, были списаны со счётов слишком рано, что позже признает и Клаф, и Тэйлор. Однако более важным для Клафа являлся уход его помощников: Тэйлора, следившего за игроками, и Гордона, который заставлял всё двигаться. Такие люди, как Рон Фентон, Арчи Геммилл и Алан Хилл, позволяли Клафу иметь добротных помощников в своём распоряжении, но они не могли сравниться с идеальным сочетанием, которое было у него раньше.

Он умер после 2-х летней борьбы с болезнью Альцгеймера, в 1996-м. В некрологе газеты The Independent его описали, как человека безупречной честности. И тяжело найти того, кто бы с этим не согласился.

“Джимми Гордон бы пришёл на тренировку январским утром”, — говорит МакГоверн. — “Температура около трёх градусов, а на нём куртка от тренировочного костюма и шорты. Он бы просто [глубоко вздохнул] и сказал: “Сегодня хороший день, чтобы жить”. А затем бы попытался выжать из тебя все соки. Таким был Джимми. Он заставлял тебя ценить свою работу”.

Оригинал