6 мин.

«Мам, я не умру?» Хоккейная семья, за которую вы будете болеть

873

Когда приходит настоящая беда.

Дмитрий Алтарев не стал звездой российского хоккея, но в Пензе и Ханты-Мансийске его знают и любят. Нападающий отдал 7 лет карьеры родному «Дизелю», а в 2008 году надел форму «Югры», дважды выиграл ВХЛ с сибирским клубом и провел три сезона в КХЛ, успев поиграть и за «Магнитку». В 2015 году Алтарев завершил карьеру и теперь тренирует в ДЮСШ «Югры».

Год назад Дмитрий и его жена Светлана узнали страшную новость: их пятилетний сын Федор болен раком крови. Светлана Алтарева согласилась пообщаться с нами и рассказать об их жизни и борьбе.

Вот ее история:

– Попали в больницу мы 29 апреля. Фе долго лечили от ангины. Я несколько раз вызывала ему скорую из-за высокой температуры, но нас каждый раз оставляли дома, чтоб не собирать в инфекционке заразу, а лечиться дома. В тот день я все же настояла, чтоб нас забрали в больницу. Потом из-за того, что в майские праздники не работают лаборатории, у всех врачей выходные, нам окончательно поставили диагноз только 10 мая.

Конечно, было понятно по анализам крови, что у Фе рак. Какой конкретно и стадию установили только тогда. Если вы вспомните, то в те дни шла пасхальная неделя и мы все, наши друзья и даже посторонние люди молились и ждали чуда. Чуда не случилось.

Как ответить, что я сделала, когда пришла в себя? А когда, вы думаете, я в себя пришла? Я совершенно не помню те дни в Пензе – отрывками, вспышками, как у меня горел телефон в руках, как примчался из Хантов Дима, как я первый раз в жизни плакала с папой вместе. Наверное, в себя я пришла только в Москве в РДКБ, когда наш врач дала мне отоспаться, а потом долго, со схемами и распечатками, объясняла, что же это такое с Федосом и как мы будем его лечить.

Что нужно было сделать, я до сих пор не знаю. Откуда берется рак и как этого можно избежать, до сих пор не знают врачи. Наверное, нужно было еще раньше сдать биохимию крови. Если высокая температура держится несколько дней, ребенок жалуется на боль в костях, бегите сдавать кровь. А первое, что нужно сделать, когда вы узнали, что у вашего ребенка рак, – это собрать всю силу в кулак и держаться в светлом уме и сознании.

У меня с тех пор начались приступы панической атаки. Первый раз со мной случилось это, когда я поехала домой, а муж остался в больнице. Было очень страшно. Мне вызвали скорую. Тогда очень нужно было, чтоб рядом был человек, который не впал в панику, в истерику. Это, к сожалению, вряд ли может быть ваш муж или родители.

Объяснения этому нет. Это точно не гены. За остальное я не могу поручиться. Я много читала про лейкоз, не нашла ответа. Поняла только, что бластная клетка могла стать чем угодно, а стала раковой клеткой. Но это такое «кухонное» объяснение, конечно.

Мы живем в Пензе. В Хантах нет такого отделения в онкологии, да и от Пензы до РДКБ гораздо ближе. Федька успел с октября по апрель походить позаниматься хоккеем, и на новый год мы летали в Югру, где все трое моих мальчишек выходили на тренировки вместе.

Сколько лет лечить? Два года. Потом еще три года проверки. Через пять лет без рецидивов можно сказать о выздоровлении. Это для лейкоза, для нашего заболевания.

А вот сколько стоит... У нас в России медицина бесплатная. А на самом деле это огромные деньги. Я не могу озвучить вам сумму, ее никто не считал.

Не буду нести всякую пафосную чушь про мотивацию. Источником мотивации для меня является Федюха. С ним не соскучишься - почитайте, что #говоритФе.

Скажу честно, никаких историй болезни и выздоровления я не читала. В самом начале мне скидывали так много ссылок на такие истории, но я не вникала. Я считаю, что у каждого своя история, каждая болезнь очень индивидуальна. Даже в нашем отделении с одинаковыми диагнозами разные истории. На моих глазах ушло много детей, я очень эмоциональный человек, и в один момент я решила, что мои эмоции и чувства нужны Фе, и старалась не принимать всех близко. Это очень тяжело.

Не так давно прочитала про историю Лемье, это здорово, что он здоров и стал легендой, но у него другой диагноз, как тут сравнить? Несмотря на то, что я не могу назвать вам историю, которая меня вдохновила, я уверена, что наша с Фе история будет со счастливым концом.

Самый сложный разговор с Фе был уже в РДКБ. Мы с ним приехали из Пензы еще и с бронхитом, поэтому нас положили в отдельный «заразный» бокс. И вот нам за капельницу из коробки храбрости врач принесла Лего, и мы с ним собирали его на моей кушетке. Одна деталька упала под кушетку, и я сказала, что ему придется поднимать ее самому, так как я не могу нагибаться головой вниз. Фе тогда спросил меня:

– Мам, а мне разве можно? Я не умру?

Я тогда ответила, что от этого еще никто не умирал. И он тоже не умрет. Мы потом поговорили с ним, и пообещали друг другу, что он не умрет еще очень и очень долго. Я прослежу. 

Как я потом рыдала в туалете, вы можете представить? Вот так, только еще сильнее. 

Фейсбук для меня сейчас отдушина. Я не знаю, для чего я пишу там нашу с Фе историю. Я не преследую каких-то целей, мне просто кажется, что таким образом отвечаю на вопрос: «Как там Фе?».

И мне не нужно объяснять каждому. Потому что, поверьте, это очень непросто. Ну и вдруг кому-то станет легче справляться со своей болезнью. Мне было бы очень приятно об этом узнать. 

Будте здоровы. Обнимаю. 

Светлана и боец Фе.

logoМеталлург Мг
logoДмитрий Алтарев
logoВХЛ
logoКХЛ
logoЮгра
logoДизель
logoтравмы