Ижевская винтовка. Незамеченная революция Александра Елизарова

Анализируя прошедший сезон, тренеры и специалисты много времени уделяют разбору стрельбы. Скорострельность биатлонистов стала в последнее время одним из ключевых факторов успеха в гонке. Между тем, революция в этой области состоялась в середине 70–х годов и тесно связана с именем советского спортсмена – олимпийского чемпиона Александра Елизарова, взявшегося усовершенствовать, казалось бы, безупречную на тот момент «Ижевку».

Принцип одевания старой цельной модели ремня

В наши дни даже начинающий болельщик, пытаясь анализировать результаты гонки, помимо точности, непременное внимание обращает на то, сколько времени провел биатлонист на огневом рубеже. Ведущие биатлонисты мира в настоящий момент проводят на рубеже 45 и менее секунд, в то время как еще 30 лет назад полторы минуты были нормой. Качественным прорывом в этом плане стало внедрение современного ремня, где одна часть (манжета с металлическим крючком) изначально располагается на руке выше локтя. Одним из пионеров разработки и использования так называемого «раздельного ремня» является олимпийский чемпион 1976 года – Александр Елизаров.

О том, как появился и пробивал себе дорогу биатлонный «лайфхак» рассказал сам олимпийский чемпион.

— Я застал то время, когда биатлон бурно развивался, — рассказывает Александр Матвеевич. – Особенно активно технический прогресс происходил в области разработки оружия. На легендарном «Ижмаше» постоянно создавались новые модели оружия, и почти каждая новинка вызывала огромный интерес у тренеров и спортсменов. Надо сказать, что в те времена спортсмены сами принимали активное участие в поиске методов усовершенствования винтовки — качества и быстроты стрельбы. Я, как и многие, выбрал путь через качество стрельбы к быстрому прохождению огневого рубежа.

Цельная модель ремня (подобная старой, но не именно она)

Представьте, какой был уровень: в 1972 году, когда я пришёл в спорт, соревнования ещё проходили с крупным калибром и старой моделью ремня. На огневом рубеже лёжа спортсмен находился от 70 до 100 секунд!!! Как мы проходили огневой рубеж? Прибежал, снял винтовку, встал на колени, надел на руку ремень, затянул его антапкой, поправил, лег, стреляешь. Мы каждый выстрел выцеливали, потому что крупнокалиберная винтовка давала отдачу. Если спортсмен легкий (а я был лёгкий), каждый выстрел сбивал изготовку так, что приходилось заново изготавливаться и снова выцеливать. Потом вставал на колени, ослаблял антапку, снимал ремень, одевал винтовку, брал палки и уходил с рубежа…

Я искал способы сократить время прохождения огневого рубежа. Для этого был произведен хронометраж прохождения огневого рубежа по элементам: приход на рубеж, 1–й выстрел, промежутки между выстрелами, последний выстрел, уход с огневого рубежа. И сразу стало видно, на чём можно сэкономить время — много времени уходило на возню с ремнём.

Надо сказать, до серьёзного занятия спортом я работал на заводе в Кузнецке (Пензенской области), был членом ВОИР (Всесоюзное Общество Изобретателей и Рационализаторов). За каждое рацпредложение к тогдашней зарплате (120 рублей) добавляли ещё червонец, а на 10 рублей можно было полноценно питаться целую неделю.

Итак, я разделил целый ремень на 2 части:

— одна часть в виде манжеты с металлической петлёй одевалась на руку выше локтя ещё до старта;

— вторая часть ремня одним концом крепилась на цевьё винтовки, а на другом конце имела крючок, при этом в свободном состоянии не болталась, а натягивалась резинкой вдоль приклада.

Какие я получил плюсы?

— экономия времени при изготовке и уходе с огневого рубежа от 8 до 14 секунд;

— убрал неудобства (во время бега старая модель ремня мешала, болталась или попадала под винтовку);

— убрал лишнюю парусность при стрельбе стоя;

— манжету на руке можно было поправить ещё на подходе к огневому рубежу.

— Как относились к вашей рационализации?

— По-разному, некоторые спортсмены открыто смеялись, кто-то интересовался и поддерживал. Настоящих специалистов по стрелковой подготовке было мало. В июне 1972 года старшим тренером ЦС ДСО «Труд» стал Геннадий Раменский. Он был из лыжных гонок! И ему захотелось выступить на Всесоюзных соревнованиях по биатлону в Новосибирске (Приз ШВСМ). Тогда я в свои 20 лет поделился с ним своими наработками по технике стрельбы. Мой первый тренерский опыт получился успешным – в декабре (спустя 6 месяцев после начала занятий) Геннадий Михайлович выполнил норму Мастера спорта СССР по биатлону.

— На каких крупных соревнованиях вы выступали с новым ремнём?

— С новым ремнём я выиграл «Ижевскую винтовку» в 1972 году, и выступал на первом пробном чемпионате мира по малому калибру(Италия, Forni di Sopra, 1973 год). А вот на этом фото — под номером 88 – я на молодёжном первенстве с крупным калибром (Мурманск, 1973 год), где занял первое место. К слову, на дальнем плане – выдающийся тренер СССР по лыжным гонкам и биатлону Виктор Николаевич Бучин.

— Кроме Вас кто-нибудь над ремнём работал?

— Когда я выступал за ЦС ДСО «Труд» (1972–1974 года) у нас были спортсмены: Алексей Гагарин и Иван Тюлюкин. Они тоже пробовали усовершенствовать ремень, но их варианты были менее эффективны.

— С 1972 года вы постоянно выступали только с новым ремнём?

— Чередовал. Например, в 1975 году на отборочных соревнованиях в Бакуриани перед спринтом на Кубок СССР подошёл ко мне Александр Васильевич Привалов, похлопал по плечу, смотрит на меня хитрыми глазами и говорит: «Будешь в тройке, включу в сборную СССР — поедешь на чемпионат мира». Попасть в сборную было мечтой каждого биатлониста, и я твердо ответил — «Обязательно буду». Бежал с новым ремнём, был вторым и вошёл в сборную команду. А через месяц, выступая на чемпионате мира в Антхольце, я бежал со старой моделью ремня (тренеры сборной команды не приветствовали новую модель) и был вторым в спринте, проиграв несколько секунд Николаю Круглову.

— Всем ли подходил ваш вариант ремня?

— С 1980 года почти все биатлонисты мира используют эту модификацию ремня. Но есть тонкости (не все уделяют этому внимание) — требуется индивидуальное изготовление металлической петли на локтевом манжете. Как бы то ни было – к тому времени все ведущие сборные мира оценили ноу-хау и внедрили в практику. Увы, как-то запатентовать идею за собой я не сумел, но не жалею – считаю, что одно мое участие в техническом прогрессе мирового биатлона принесло пользу людям, а слава… Ее я добыл на спортивных аренах. Этого же желаю нынешнему поколению биатлонистов, в чьем снаряжении есть частичка и моей идеи. 

Константин Бойцов, Союз биатлонистов России, 2016