17 мин.

Юрий Борзаковский: «Я бы не сказал, что футболисты, по сравнению с легкоатлетами, слабаки»

679
201

Олимпийский чемпион Юрий Борзаковский пропустил чемпионат Европы в Барселоне из-за травмы, но побывал в гостях у Марии Командной и Катерины Кирильчевой и рассказал обо всем – футболе, семье, музыке, деньгах, забегах босиком, мировом рекорде, тактике, знакомстве с женой, учебе в ПТУ и заветном рисунке. Подробности беседы – в блоге «Чего хотят женщины».

Не о футболе в себе, а о себе в футболе

– Если я играю в футбол, то сначала минут 10 втягиваюсь, а потом голы забиваю. По 10-15 минут на какую-нибудь наигровку, и пока я соображу, что к чему, они уже переключаются на другое упражнение.

А так я чаще всего играю в нападении или в полузащите. Мне проще получить мяч в центре поля, обвести одного-двух игроков и забить. На самом деле, когда мы обычно с ребятами играем на Песчанке, игра идет приблизительно час, и на протяжении первых 20 минут еще все живые, а потом физическая форма начинает хромать, и спустя минут 30 явно видно, что есть человек, который «перебегивает» всех.

Я нисколько не сожалею, что попал в легкую атлетику, потому что добился того, чего хотел. Я с детства мечтал стать олимпийским чемпионом, и все получилось. С другой стороны, футбол я тоже люблю, но он более травмоопасный вид спорта, и не знаю, что могло бы случиться, если бы я начал играть в футбол с детства. Возможно, вышел бы из меня какой-нибудь футболист, уж не знаю, профессиональный или непрофессиональный.

О лени и футболе

– Я бы не сказал, что по сравнению с легкоатлетами футболисты – слабаки. Они прекрасно знают свое дело. А вот в физической форме ребята, может быть, не так сильны, как легкоатлеты. Если позвать футболиста в легкую атлетику и сказать ему, чтобы он делал какие-то упражнения, для него это, конечно, будет непривычно, как и для меня – футбол. Есть молодые индивидуумы, которые именно в физической форме мастера, а в игре теряются. А есть такие, которые, наоборот, в игре лучше смотрятся. Например, тот же Лоськов – в «Сатурне» лучше футболиста нет. Правда, он ведь в «Локомотив» сейчас вернулся… Ради бога, если человек хотел вернуться в прежний клуб – пожалуйста. Меня-то это никаким боком не касается. Бывают же в клубах играющие тренеры…

В России у многих команд проблемы с ОФП. Если взять какой-то зарубежный клуб, они на общую физическую подготовку уделяют очень много времени и сил, там есть тренеры, который занимаются непосредственно этим. Поэтому выносливость зарубежных футболистов гораздо выше, чем наших. Еще, я думаю, наши футболисты больше ленятся. Может, большие зарплаты к этому привели? Не знаю, как объяснить, но думаю, если ребята захотят, то они смогут играть, и пример тому сборная России на чемпионате Европы. Гус Хиддинк потренировал ребят, и, видимо, они захотели, и все получилось.

О раменском «Сатурне» и «болении»

– Я из Кратова и сейчас живу рядом, поэтому «болею» за «Сатурн». Я несколько раз бывал на их базе и даже играл там в футбол. Очень приятно! Один раз я даже тренировался с основной командой «Сатурна», и мне это дело очень понравилось. Было это в прошлом году, сразу после летнего сезона – буквально в сентябре.

Дело в том, что я после сезона всегда играю в футбол. А мой тренер, Вячеслав Евстратов, года два-три назад по просьбе нашего губернатора помогал «Сатурну» в ОФП. Тогда еще тренером был не Гордеев, а Гаджи Гаджиев. Потом Гаджиев ушел, и все разошлись, но, тем не менее, он все-таки позвонил Гордееву.

Короче, насколько я помню, это была тренировка перед матчем, по-моему, со «Спартаком». Поиграли в квадрат, поделали упражнения – очень интересно было. Все упражнения я провел с ними, а когда уже пошла двусторонка – 11 на 11 они играли – я с ними играть не стал, потому что для меня это травмоопасно. У ребят мышление быстрее, чем у меня.

О чудесах генетики

– Меня часто сравнивают с темнокожими бегунами, потому что у нас похожа структура мышц и функциональные показатели. У меня вроде и спринтерские возможности быстрые, но в то же время я вынослив. У меня просто немного другая структура мышц – они у меня длиннее. От этого обмен веществ идет по-другому. Были тесты, нас проверяли на дыхательные дела, и у меня, несмотря на то, что бегаю 800 метров, выносливость чуть ли не как у марафонца. По времени, по интенсивности и по нагрузке я выдерживаю больше, чем марафонец, допустим, при той же нагрузке. Это редко бывает, чтобы было и то, и то. Поэтому, наверное, меня и сравнивают с марафонцами. А еще я могу задержать дыхание и просидеть под водой 3 минуты 40 секунд.

И снова о чудесах – восстановления

– Все зависит во многом от подхода к тренировкам. Я обязательно занимаюсь гимнастикой, восстановлением после тренировок, массаж делаю. За всем этим я слежу самостоятельно: за мышцами, чтобы не было каких-то микротравм. Потому что если возникает микротравма, то потом она перерастает в травму и так далее. За последние 12 лет у меня не было ничего серьезного. Только в этом году, к сожалению, буквально перед чемпионатом Европы у меня обострилась пяточная шпора. Но это не моя вина, это у любого человека может возникнуть. Поэтому пока что я завершил сезон.

После чемпионата страны в Саранске я приехал на сбор в Чебоксары, там побыл два дня, а на третий была жесткая подготовительная тренировка к чемпионату Европы. Я ее провел, и у меня пошло воспаление стопы, и чтобы дальше не травмировать себя, я решил отказаться от участия в чемпионате Европы в Барселоне. Тем более это официальный старт, проигрывать там ни в коем случае нельзя, это же чемпионат Европы, даже не мира. Поэтому мне было лучше отказаться от старта и вылечиться окончательно, чтобы далее готовиться к чемпионату мира следующего года и, соответственно, к Олимпиаде.

И кстати, к разговору о травмах, после забега я снимаю кроссовки и бегу пару кругов босиком. Это для того, чтобы молочную кислоту выгнать из мышц, чтобы сразу восстановить мышцы. Как правило, к тебе сразу прибегает корреспондент с микрофоном. Это неправильно. С камерой же он со мной не побежит. Поэтому я всегда говорю: «10-15 минут, ребят, и потом я подойду без проблем, дам интервью». И вот я 10-15 минут бегаю, чтобы мышцы восстановились, а потом – на интервью.

О лечении

– Меня просто направляют в наш московский медицинский центр, и там доктора колдуют над моей ногой. Не знаю, поможет это или нет. Я туда езжу сейчас, лечусь, делаю некоторые наружные процедуры, а после, может быть, буду делать ударно-волновую терапию. Я вроде бы и сам знаю, что мне делать, я готов и платные процедуры сделать, потому что это мое здоровье, мне надо восстановиться, чтобы далее опять же мне выступать. Но с другой стороны, если федерация поможет, я был бы не против, потому что все-таки выступаю я за сборную команду.

О продолжении карьеры

– Меня как-то в интервью спросили, как я планирую дальнейшую спортивную жизнь, и я ответил, что, возможно, буду работать в федерации. Но это не значит, что я сейчас все брошу и уйду. Я просто продолжаю дальше заниматься спортом, выступать, и потом уже, когда завершу карьеру – неизвестно когда – я пойду работать туда. У меня пока еще все идет вверх. Мне 29 лет, а люди бегают и до 35. Так что, может быть, я еще на Бразилию смогу рассчитывать.

О прозвищах и пристрастиях

– Юрка-эфиоп – так меня называли. Это прозвище мне придумала мой тренер Любовь Мирошниченко. Но я говорил, что я не эфиоп, а кениец. Мне просто больше нравились кенийцы. Эфиопы более слаженные что ли, а кенийцы все худые. Я на тот момент был очень худой. Я и сейчас худой, а тогда был совсем худенький и больше походил на кенийца, да и сейчас похож, а если меня еще и в черный цвет покрасить!

О сбывшейся мечте

– У меня был дневник тренировок, он даже сохранился сейчас где-то, и там я рисовал пьедестал. На первом месте стоял я, на втором месте – Кипкетер, мой кумир, на третьем – Нильс Шумман. Это было еще до Олимпиады-2000, когда немец стал олимпийским чемпионом. На рисунке не ошибся, как я нарисовал году в 98-м или 97-м, не помню точно, так в 2004-м все и случилось, только вместо Шуммана был Мулаудзи Мбулаени из ЮАР.

Тогда это просто была мечта. К Кипкетеру я относился с уважением, и психологически его было очень сложно побороть. В 97-м году я сидел у знакомых и смотрел по телевизору, как человек устанавливает мировые рекорды на одних соревнованиях, на вторых. В 97-м году он четыре раза пытался побить мировой рекорд, пробежал четыре раза по 1,41. Это были вообще колоссальные бега. И спустя буквально три года, в 2000 году, в Сиднее я бегу с ним. Для меня это был вообще шок, я не понимал, как такое может быть.

Я смотрел его рекорды по телевизору, а теперь выхожу с ним на дорожку. Психологически это очень сложно перебороть. И вот у меня был срок с 2000 по 2004 годы, когда мне надо было всю свою психологию поменять, чтобы не бояться его с точки зрения спортсмена и попытаться как-то его обыграть. И у меня получилось! В 2003-м я выиграл у него на чемпионате мира: он был четвертым тогда, я – вторым. В 2004 году зимой я обыграл его в серьезном старте – коммерческий был старт, но очень сильный – здорово мы пробежали 800 метров за 1,44 в Стокгольме.

А когда уже на Олимпиаду поехали, я понял, что можно его обыгрывать, хотя я понимал, что он находится в лучшей физической форме, чем я. Просто, может, опять же, я его психологией задавил. За 300 метров он, Мбулаени и Бунгеи быстро включились в финиш, а я не пошел с ними, постепенно начал раскручивать, раскатывать и включился на полную катушку только метров за 120 до финиша, а им в конце, метров за 50, стало тяжело, и я их достал и обогнал.

О несбывшейся мечте

– У меня есть мечта – поставить мировой рекорд. Были моменты, когда можно было это сделать, но смысла не было. Потому что, чтобы установить мировой рекорд, надо из себя выжать практически все. Ради мирового рекорда можно было бы рискнуть карьерой, можно было отдать два года мировому рекорду и потом закончить со спортом. Поэтому лучше я отбегаю эти 15 лет или больше, но при этом я буду выглядеть на уровне 1,42-1,43 и при этом выигрывать чемпионаты мира, Европы и так далее. Это будет лучше, чем поставить мировой рекорд. Тот же Кипкетер – мировой рекордсмен, но не олимпийский чемпион – он был третьим и вторым.

О психологии в жизни и спорте

– Психология – очень сильная вещь. Можно «убить» взглядом, поведением. Ты выходишь на дорожку, и ты абсолютно спокоен. У Кипкетера это получалось идеально, он даже рот не открывает, носом дышит. Некоторые волнуются, сердце колотится, они потеют, а этот стоит просто, как будто вышел погулять. В этом помогает аутогенное воздействие на себя. Лежать на дорожке, накрывшись полотенцем – это как раз аутогенное воздействие, я так ухожу в себя, психологически настраиваюсь перед стартом – отвлечение от всего, настрой только на старт. Этому нужно учиться.

Не только в спорте, но вообще в жизни. Этому учатся годами, и у меня получилось научиться этому. Любые ситуации жизненные можно преодолевать именно психологически. Мой тренер – очень сильный психолог, он меня этому и научил. Когда в 2006-м году я попал в сложную жизненную ситуацию, на меня это очень сильно надавило, потому что со всех сторон полилось много грязи.

Я старался держать себя в нормальном состоянии, тренер тогда нанял психолога. Он привел его и сказал, что он будет работать с нашей группой, но я понимал, что он нанял его для меня, чтобы уравновесить мое психологическое состояние. Вся наша группа в количестве 10 человек проходила тест. Результат показал, что, несмотря на то, что случилось, у меня показатели по тесту выше всех в группе. То есть ребята психологически гораздо слабее меня даже в такой ситуации. Тренер очень удивился. И тогда он успокоился по поводу всех дальнейших стартов, понял, что я смогу преодолеть это и дальше буду стартовать без проблем.

О тактике бега

– Я, как правило, ничего не считаю, а думаю над тактикой. То есть не считаю, а просчитываю. Просчитываю, что произойдет дальше, на втором кругу или на первом, как мне себя повести, чтобы выйти вперед, чтобы успеть догнать, чтобы выиграть и так далее. Как правило, об этом думаешь во время бега, и ни о чем другом.

У некоторых спортсменов есть такая ошибка: они бегут и думают о времени: «Что-то быстро я начал первый круг, на второй у меня сил не хватит». Они уже психологически сами на себя давят, мышцам становится тяжелее. Поэтому лучше отвлечься. Если не получается отвлечься на тактику, лучше бежать и на трибуны смотреть, вдруг тебе кто-то машет. Это гораздо лучше помогает.

Сейчас был такой пример в Саранске. Парень из моей группы, Женя Шармин, был третьим. Парень очень хорошо готов в этом году, он мог быть и вторым на чемпионате страны, за мной. До этого он тоже бегал на чемпионате России, иногда даже не попадал в финал, иногда в финале был последним – его подводила как раз психология. Но тут мы с ним перед стартом договорились. Я ему говорю: «Жень, ты встаешь и ведешь первый круг». Он говорит: «Я не могу». Я говорю: «Нет, ты встаешь и ведешь. По-другому у тебя никак не выйдет, иначе ты опять проиграешь». Он с горем пополам встал и повел. И вот эта боязнь – он пробежал первый круг и даже не понял, что повел. Он бежал, оборачивался. Я четко за ним бежал и чуть ли не подсказывал ему на ухо. Парень прибежал третьим. Это для него нереальный успех, он мог попасть на чемпионат Европы, если бы у него был норматив. Но, к сожалению, мы слабо пробежали по времени. Но, тем не менее, он стал третьим на чемпионате страны, и это очень круто для него.

О счастье

– На афинском пьедестале был такой момент: я думал о сыне и думал еще о том, что, возможно, это единственный такой момент в жизни, что это пришло и сейчас происходит, что я стал олимпийским чемпионом. Возможно, это вообще никогда не повторится. Нахлынули эмоции и как-то слезы полились сами. В тот момент я был абсолютно счастлив. Потом я сошел с пьедестала и понял, что еще четыре года впереди.

О хобби

– Сейчас мои сыновья – Ярик и Лев – у бабушек отдыхают на дачах, и если у меня выходной, я могу с друзьями отдохнуть, «подиджеить» в клубе. Музыку я слушаю совершенно разнообразную, под настроение, начиная от наших 60-70-х годов и до техно. Среди российских исполнителей любимая песня «Клен» – ВИА «Синяя Птица».

В клубах я играю или tech-house, или deep-house. Это мое хобби. Я выступаю в Жуковском или в Москве, когда приглашают, или на выездах. Но я редко езжу, потому я же не занимаюсь этим профессионально. Я играю года с 2003, начал даже раньше, чем Сычёв или Нигматуллин. Некоторые диджеи занимаются этим, чтобы заработать, но мне это не нужно, я играю просто для себя и для друзей.

У нас многие легкоатлеты начали поигрывать – Болт начал поигрывать, кто-то еще из спринтеров. Но лучше, конечно, выиграть на чемпионате мира, чем, например, отыграть классный по накалу концерт. Это несравнимо! Музыка – это отдых, хобби и море позитива без напряга. Я же не нервничаю, когда играю. А на соревнованиях есть какой-то мандраж. Правда, сейчас уже нет. Но все равно спорт – это работа.

Об образовании

– В ПТУ меня мама попросила пойти. Я закончил 9 классов, и все родители в 90-х годах говорили своим детям: «Все, иди учись или работай». Я пошел учиться. Вначале я пошел на автослесаря, но мама меня потом переписала на газоэлектросварщика. Просто, в слесарях были переполненные группы. На практике я сваривал стальные двери, мангалы и так далее. А сейчас я разве что суп могу сварить. Я до женитьбы варил супы брату и сестре. Я самый старший в семье, и все было на мне. Родители были на работе, и приходилось готовить самому. Коронное блюдо – щи из кислой капусты. Раньше капусту квасила бабушка, а сейчас мы покупаем её в магазине. Качество щей не страдает, я покупаю качественную капусту.

Училище я закончил с отличием, параллельно я еще учился в школе, закончил 11 классов, пошел учиться в институт физкультуры и закончил его в 2003 году. С тех пор я на дорожке бегаю.

О семье

– Если есть свободное время, я всегда стараюсь уделять его семье. С женой мы познакомились в ПТУ, она училась на закройщика. Я даже называл ее тогда швеей-мотористкой! (Как-то я пришел к ней домой, и меня узнала ее мама. «Ты жил в Кратове»? – спрашивает она. Я отвечаю: «Да, жил, когда маленький был». В итоге, оказалось, что мы с женой ходили в один детский сад, а потом я переехал из Кратова в Жуковский, а они позже переехали. И после судьба нас свела в училище, мы начали встречаться, поженились и вот, живем до сих пор.

Жена до сих пор шьет на досуге, но сейчас у нее другое увлечение. Она профессионально занимается фотографией, делает портретные съемки. Но я не люблю фотографироваться, я не могу пять часов сидеть на месте и позировать. Когда жена кого-то фотографирует, я сразу из дома ухожу.

О насущном

– Я получаю обычную зарплату, стипендии от олимпийского комитета и на это живу. Но эти стипендии сравнимы с зарплатой любого обычного человека в России. Это нормально, я привык к этому, особо деньгами не разбрасываюсь, живу, и мне хватает на меня и на семью. Я не жалуюсь.

Все деньги мира не заработаешь! У нас сейчас был разговор с моим другом, Андреем Родионовым, пока мы ехали к вам на эфир. Он говорит: «Ты завершил сезон, денег не заработал». Ну, не заработал и не заработал, так получилось в этом году, значит, в следующем будет лучше. Я не думаю о деньгах, когда бегаю, я бегаю в свое удовольствие. Я понимаю, что это работа, это заработок, но если задуматься о деньгах, это на голову сильно давит. Когда я выхожу на старт, не думаю: «Сейчас я срублю бабок». Я просто встаю и мне просто надо выиграть соревнование. Я отношусь к этому как к соревнованию. Поэтому я не завидую футболистам, хотя зарплаты у них очень высокие, есть премиальные и так далее.

Конечно, легкоатлетам обидно. Не мне, а вообще легкоатлетам в целом. Потому что они пашут, дай Боже, и я думаю, если им сделать такие зарплаты, как у футболистов, люди будут пахать ещё сильнее – по три тренировки в день – и показывать нереальные результаты. Я думаю, и спорт поднялся бы. Но, к сожалению, в России популяризация футбола гораздо выше, чем легкой атлетики, и так будет всегда, было всегда, и это не поменять …

Послесловие

Мария Командная:

Я хорошо помню тот день. Сколько мне тогда было? Лет четырнадцать? Бери выше, пятнадцать! Как же быстро летит время... Но я же сказала, я хорошо помню тот день! Вернулась из кино, как раз к финальному забегу! Юра должен был бежать 800 м. И завоевать свое первое олимпийское золото. Но начал-то он не очень. «Ничего, ничего, это такая тактика», — приговаривала я. На финишную прямую он выкатил — простите мне лыжную терминологию — четвертым-пятым. Только четвертым-пятым! Я отвернулась от экрана, так больно было на это смотреть! Вдруг комментатор закричал. Я обернулась. «Юра, Юра!» — это было что-то невообразимое. И вот он уже стоит на пьедестале. На верх ней ступеньке. И плачет. От счастья. И я плачу вместе с ним.

Именно поэтому в этом маленьком тексте так много восклицательных знаков.

Катерина Кирильчева:

На пропускном пункте «Радио Спорт» работает милый дедушка. Такой старой, советской закалки… Каждый рабочий день дедушка начинает со спортивной газеты. На посту он уходит в нее с головой или даже больше — с традиционной для любого советского дедушки кепочкой. Отвлекается он только на то, чтобы пропустить очередного нарушителя своего покоя — посетителя. На этом дедушке я по-тихому тестирую наших гостей. Понимаете, чтобы пройти КПП и попасть в нужный вам офис, необходимо предъявить пропуск или найти себя в списке приглашенных, подтвердив свою личность соответствующим документом. Но Юрия Семина или Рому Павлюченко дедушка-болельщик пропускал просто так, по-юношески подмигивая из-под громоздких советских очков. С Владимиром Никитовичем Маслаченко дедушка и вовсе попросил разрешения сфотографироваться. Я до сих пор несу ему эту фотографию… Узнал он и Юрия Борзаков ского. И, как водится, не потребовал удостоверения личности. До этого эфира я разделяла сложившийся стереотип о несправедливости современного спортивного сообщества — эту тему мы обсуждали и с самим Юрой: у простых болельщиков отсут ствует интерес ко всем видам спорта, кроме народного — футбола. Век живи — век учись. Признание дедушки — это в своем роде массовое признание.

P.S. Эфир с Юрой Борзаковским находится вот по этому адресу. И подписывайтесь на наш блог – мы вам рады!

А уже в среду читайте печатную версию интервью с Димой Торбинским в еженедельнике «Спорт День за Днем». Эфир с Димой здесь. Повтор в воскресенье, в 12 часов дня!

logoЮрий Борзаковский
logoсборная России
logoБег