Найджел Мэнселл и Williams FW14B
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
Фестиваль скорости в Гудвуде, воскресенье. Во второй половине дня публика ждет машины Формулы 1 на трассе. Здесь каких только нет: Benetton Ford B192, Toleman Hart TG 183B Айртона Сенны, McLaren MP4/1, Renault RS10 Рене Арну и даже Mercedes W10 Джорджа Расселла. В уголке под деревьями притаилась машина с красной цифрой 5 на носу – это Williams FW14B Найджела Мэнселла – одна из самых сложных в техническом плане машин в истории. Мэнселл не спешит на трассу и вальяжно ходит рядом. Затем раздается объявление, британец начинает готовиться, одеваться, садится в машину и выезжает.
Те, кто выезжали в этот день в Гудвуде до него, делали это неспешно и плавно. Мэнселл же буквально врывается на трассу, его появление шумное и резкое. Как только машина на трассе и едет в нужном направлении, Найджел резко поднимает обороты и дает движку громогласно заявить о себе, допуская пробуксовку и выпуская облако дыма из-под колес. Трибуны ликуют, сомнений ни у кого нет: это Мэнселл, и его типичный стиль – работать на зрителей.
Этого момента ждали долго. До Гудвуда Мэнселл сидел последний раз в этой машине в Аделаиде в ноябре 1992, в последней гонке сезона. Это шасси №11, которое было запасным в Монако, а затем стало основным, начиная с Хоккенхайма, где Найджел выиграл поул и затем гонку. Большой Найдж использовал это шасси до конца года. В кокпите наклеены звездочки за каждый успех на трассе: пять красных за поулы и две золотых за победы. Да, основная часть побед принадлежит шасси №8. Но именно за рулем этой машины Мэгнселл осуществил свою мечту и выиграл чемпионат в Венгрии 16 августа 1992.
Британец был близок к тому, чтобы выиграть титул в 1991, он и команда чувствовали, что FW14 способна на это. Это была первая машина построенная совместно техническим директором Патриком Хэдом и Эдрианом Ньюи, который был главным по аэродинамике в команде. Хэд был сконцентрирован на полуавтоматической трансмиссии и трэкшн-контроле, а Ньюи оттачивал дизайн машины и аэродинамику. Из-за сложности машины и малого времени на разработку вкупе с ограниченными предсезонными тестами понадобилось время, чтобы раскрыть потенциал и набрать скорость, сравнимую с McLaren MP4/6. Но, когда все сошлось, Мэнселл смог одержать в середине сезона три победы и заставил Сенну и McLaren понервничать. FW14 считалась хорошей машиной, способной побеждать, но ее последовательница была на совершенно другом уровне, в основном благодаря активной подвеске.
Мэнселл вспоминал: «Я думаю, справедливо сказать, что я бы выиграл титул в 1991, если бы в начале сезона не возникли проблемы с коробкой передач. Я видел, что у машины Эдриана большой потенциал, но у меня были опасения перед 1992, когда добавилась активная подвеска. Мне надо было выигрывать гонки, а активная подвеска на машинах Williams была мне знакома раньше».
Мэнселл имеет в виду неприятный опыт с FW12, которая тоже была оснащена активной подвеской, но от нее отказались посреди сезона 1988. Система была очень нестабильной, и Найджел даже привез в Мексику свои аксессуары для гольфа – настолько время с клюшкой было приятнее времени на трассе. Но ему не стоило переживать о FW14B. Ньюи успешно реализовал идею контроля клиренса при помощи активной подвески, что помогло оптимизировать аэродинамику и увеличить прижимную силу. Простыми словами FW14B была быстрее и стабильнее. При этом машина считалась лишь промежуточным звеном перед появлением FW15 в середине сезона. Как потом выяснилось, доминирование FW14B было настолько мощным, что она осталась на службе команды до конца сезона 1992.
Мэнселл выиграл пять первых гонок с поула и выиграл бы шествую в Монако, если бы не соскочившее колесо, что привело к пит-стопу и второму месту после безуспешных попыток обогнать Сенну, который «сделал» свою McLaren Honda в тот момент «очень широкой». Затем были победы с поула в Маньи-Куре и Сильверстоуне. Любопытным зрелищем было то, как Найджел подвез Айртона после гонки до боксов. Это была символичная картина, и это был последний раз, когда шасси №8 было на трассе – Большой Найдж перешел на машину №11 со следующей гонки. Титул он выиграл спустя месяц в Венгрии.
Можно сказать, что у Мэнселла была лучшая машина. Но так можно сказать обо всех чемпионах мира. Ключом было то, что Найджел реализовал ее потенциал, как мог только он. Ньюи видел это своими глазами: «Машина с активной подвеской была идеальна для Найджела. У нас еще не было усилителя руля, и, поскольку машина имела много прижимной силы, нагрузки были очень велики. Найджел имел очень крепкое тело и мускулатуру, так что он мог справляться. Система подвески была довольно простой и в какой-то степени грубоватой, машина могла менять поведение и посылать гонщику противоречивые сигналы. На входе в поворот, если задняя часть машины начинала скользить, объяснимая реакция Рикардо Патрезе была поднять ногу с педали газа, а Найджел настолько верил в себя и в свою способность контролировать машину, что он держал ногу на педали. Поддерживая скорость, он сохранял прижимную силу в повороте».
Патрик Хэд тоже не сомневался во вкладе Найджела: «FW14B была большим шагом вперед для нас, но ей было сложно управлять. Судя по телеметрии, поведение машины постоянно менялось, так что обратная связь от нее гонщику могла быть странной».
Мэнселл: «Патрик все отлично описал. Честно говоря, так верить в машину иногда было неприемлемо, ведь ты рисковал своей жизнью при входе в очень быстрый поворот, надеясь, что машина вытянет тебя. В то время трассы все еще были весьма опасны. Если ты не мог быстро отловить машину, ты бы попал в большую аварию. Это выматывало, FW14B сильно отличалась от машины с обычной подвеской. Обычную машину ты чувствуешь все время, она не делает ничего странного. С машиной с активной подвеской ты чувствовал, что она что-то там делает, подстраивается, и в этот момент ты просто ждешь, когда она сама с собой разберется. Ты не можешь быть на шаг впереди нее, как это бывает с машиной без активной подвески. Я просто верил Патрику и Эдриану и тому, что они говорили. Слепая вера, скажете вы. Но это работало!»
В Гудвуде нет быстрых поворотов, где Мэнселл мог бы все это продемонстрировать. Но ему все равно нужно было привыкнуть к кокпиту, который был его рабочим местом в 1992. Учитывая важность момента, он и команда готовились с вечера четверга. Весть эта быстро распространилась, так что успела собраться толпа, чтобы понаблюдать за воссоединением. Мэнселл: «Я также управлял Ferrari 640. Сев в Ferrari, я понял, насколько узким был кокпит FW14B. Я и забыл, как Эдриан умел работать с аэродинамикой. Если он мог отщипнуть полсантиметра от кокпита, он делал это. А мое тело сейчас, скажем так, увеличилось! Я был там как будто заперт, но это лишь подчеркивало особое отношения меня с машиной. На меня накатили воспоминания сезона 1992. Этот проезд на моей чемпионской машине был невероятным. И не только для меня. У людей вокруг это вызвало много эмоций, и у меня были слезы в глазах. Когда завели двигатель, я сразу вспомнил этот звук V10. Те двигатели были легендарными, совсем другими по сравнению с современными».
Мэнселл включил первую передачу, нажал на газ и умчался вперед. Найджел вспомнил не без удовольствия: «Кто-то из тех, кто наблюдал за этим, сказал: «Я думал, Найджел говорил, что поедет потихоньку». Один из инженеров ему ответил: «Для Найджела это было потихоньку!» Я поначалу беспокоился. Я забыл о том, какой в Гудвуде крутой подъем и какая жесткая подвеска у машины. Сначала я в легком режиме проходил повороты, а потом уже прибавил».
Во время второго проката в воскресенье, когда это воссоединение уже подходило к концу, Мэнселл был более осмотрительным, регулярно делая остановки, чтобы помахать толпе, прежде чем умчаться дальше. Он смаковал моменты, как и болельщики. Эта история пробуждала теплые воспоминания у фанатов в возрасте и производила впечатление на молодых, которые в свой выходной выбрались на фестиваль с семьей.
Перед тем, как Мэнселл выехал на трассу, он присоединился к своему внуку Джаю в симуляторе Gran Turismo 7, чтобы отточить свои рефлексы. А после зона гонщиков была окружена большой толпой. Среди них был Эндрю Вулноу из Кента со своим сыном Оливером. История Эндрю типична для фанатов Гудвуда: он родился в 1974 и его героем Формулы 1 был Найджел Мэнселл. Он хотел показать Оливеру важность для него Найджела и FW14B и каково было, когда эти две субстанции вступали в химическую реакцию и творили чудеса на трассе. И Мэнселл его не подвел.
Это перевод статьи Мориса Хэмилтона из журнала GP Racing UK за август 2022.
Фото: GP Racing UK, motorsportimages.com
История Williams в семи частях: тут 1, тут 2, тут 3, тут 4, тут 5, тут 6, тут 7.
Этот блог в соцсетях: