Мировой биатлон выгнал Россию – за 7 месяцев до нового сезона. К чему такая спешка?
Международный союз биатлонистов (IBU) приостановил деятельность нашей федерации (СБР) – по смыслу выходит так, что Россия сейчас вне системы мирового биатлона, в абсолютной изоляции.
А как на самом деле?
1. Главное: никаких новейших последствий это решение не влечет – наши спортсмены и так отстранены, пропустили мартовский блок международных стартов. Даже глава СБР Виктор Майгуров не вполне понимает, как трактовать письмо от IBU:
«Я не увидел конкретики в решении IBU. Что они приостановили? Мы как работали, так и работаем. Мне непонятно, остаемся мы временным членом IBU или нет. Решение о недопуске принято месяц назад, сейчас нас отстранили по гуманитарным причинам. Где это прописано? В какой статье конституции IBU? IBU не объяснил, чего именно хочет от нас».
Что точно должно напрягать, так это карательный азарт IBU – отстранить, исключить, запретить и по-разному подчеркнуть это. К слову, наших не допустят до стартов даже по индивидуальным заявкам.
Как правило, мировое биатлонное руководство консервативно и неповоротливо, а здесь вдруг вышло на передовую. Если в IBU такая спешка сейчас, то не исключено, что и возвращаться на международный уровень наш биатлон будет позднее других видов.
2. IBU проговаривает, что все решения – промежуточные, их могут пересмотреть в любой момент в зависимости от обстоятельств. За ориентир считается сентябрьский конгресс в Зальцбурге – вероятно, там окончательно решат судьбу нашей команды по ближайшему сезону.
Понятно, что ситуация с допуском зависит от массы глобальных факторов, которые не предугадать. Но вообще, СБР не настраивается на следующий международный сезон. Минимум год наши биатлонисты проведут на внутренних стартах (и видимо, в Беларуси с участием этой сборной).
Важнее всего сейчас – даже не составить единый календарь-замену, а заманить на локальные этапы лучших биатлонистов. Кубок России в его обычном формате – турнир, который не пользуется спросом не только у телевидения и спонсоров, но и у самих спортсменов.
Есть пара опорных точек-этапов, куда стягивается народ, чтобы попасть в команду или получить титул; в остальном старты собирают по 20-30 девушек и 30-40 мужчин. Про это в начале зимы здорово рассказывала Виктория Сливко, если коротко: колесить по России всю зиму – дорого и бессмысленно, за победы дарят грамоты и шапочки.
«Когда мы закончим – кто бегать-то будет?» Беда в биатлоне: на эстафету вышли 2 команды со всей России
Так что биатлонистам в новой реальности нужна мотивация – призовые. За грамоты не захотят бегать ни лидеры сборной, которые привыкли к другой конкуренции и хорошим бонусам за успехи, ни молодежь, которой проще сменить профессию (а может, и гражданство), пока не поздно.
3. «Мне непонятно, остаемся мы временным членом IBU или нет», – слова Майгурова, на которые тоже стоит обратить внимание.
СБР перевели в статус временного члена в 2017-м – из-за допинговых дел. Принципиально это ни на что не влияло: наши биатлонисты участвовали в этапах под флагом России, зарабатывали призовые. При этом СБР, будучи временным членом, не платил взнос в IBU, но получал оттуда приличные деньги за результаты команды.
Поскольку нашей федерации параллельно приходилось гасить долг за допинговые залеты прошлого, IBU удерживал значительную часть суммы. Но около года назад СБР наконец-то закрыл огромный долг и дождался полноценного платежа (а не обрезанного) – это 50+ млн рублей по курсу 2021-го.
Деньги приходили не единым траншем, а несколько раз в течение года. Сама сумма привязана к результатам сборной, это что-то вроде распределения дохода от телетрансляций между участниками. А раз наших биатлонистов не будет в телетрансляциях Кубка мира следующей зимой, то и ждать денег от IBU не приходится. Бюджет СБР не опубликован, но, если ориентироваться на цифры 2-3-годичной давности, то 50 млн – около трети от него или даже больше.
4. Повисает вопрос – что делать со сборной? Майгуров хотел бы сохранить ее в привычном виде.
Но сборной, по сути, не с кем соревноваться, а наполняют ее люди из регионов. Наверное, это не приоритетный вопрос, но все равно любопытно: Логинов, Латыпов, Резцова и другие будут готовиться и выступать как люди сборной или регионов? И что тогда с тренерами, сервисом, персоналом?
В этом смысле сервис-инцидент в Уфе показателен: топ-лыжи – пул основы – не доехали до этапа. Вроде как у СБР была логика оставить их в Москве, но все равно случилась неразбериха, многие спортсмены и тренеры жаловались.
«Я здесь как бомж». Куда и почему пропали лыжи наших биатлонистов?
5. Наконец, как нашим биатлонистам не деградировать, пока отстранены?
Майгуров считает, что год без международных стартов не приведет к падению уровня. У Елены Вяльбе в смежном виде позиция другая: год без Кубка мира – 10 шагов назад.
Правда, биатлонисты кое в чем закалены лучше лыжников. Биатлонная команда привыкла проводить подавляющее большинство сборов в России (Сочи, Семинский перевал, Демино, Тюмень, Ханты-Мансийск, Алдан, поюс начала осваивать Раубичи под Минском, которые тем более актуальны).
Лыжники, напротив, почти не вылезали из Европы, где больше трасс, разнообразный рельеф, какая угодно высота и вообще миллион вариантов работы. Наверное, биатлонистам будет чуть проще перестроиться, хотя некоторые любимые базы теперь надолго недоступны – прежде всего Бельмекен и Рамзау.
Что сейчас с «Лаурой» – ареной Сочи-2014, где побеждали Легков и Шипулин? Мы там побывали и увидели дырки вместо олимпийских колец
Фото: РИА Новости/Владимир Трефилов; Gettyimages.ru/Clive Rose; globallookpress.com/Hendrik Schmidt/dpa; biathlonrus.com