Интервью Казанского после ухода с «Матч ТВ»: почему решился и чего хочет дальше

Его пытались удержать?

Денис Казанский – один из самых любимых и универсальных комментаторов России. До осени 2020-го Казанскому больше респектовали за работу на футболе и хоккее, а в ноябре случилась эпохальная студия со Станиславом Черчесовым – как раз показатель того, что Денис очень органичен в разных ролях. В середине сентября Казанский неожиданно покинул «Матч ТВ». «Хочу немного расширить зону комфорта и попробовать себя на другом уровне», – написал Денис в инстаграме. Александр Дорский встретился с Казанским, чтобы детально узнать причины решения, подвести итоги шести лет работы «Матч ТВ» и понять, чего Денис хочет дальше.

*** 

– Неделя после твоего ухода с «Матч ТВ». Как ты ее провел?

– «Коммент.Шоу» – лайвы, обвязки матчей, обычные выпуски, вообще не расслабиться. Посмотрел почти всю Лигу чемпионов, достаточно много хоккея. Когда находишься внутри, это проходит мимо тебя, потому что готовишься только к своему матчу. Сам, наконец, после бурного лета вернулся на лед.

Ну и, главное, удалось провести больше времени с детьми: киношки, фортнайт, футбол, вот в керлинг с ними сгонял. В общем, отдыхаю, но со спортом, я же не ухожу из профессии. 

– Когда появилось ощущение, что можно уйти с «Матч ТВ»? 

– Весной на чемпионате мира по хоккею в Риге. Пошло какое-то внутреннее ощущение. Все как-то спокойно складывается. Скоро – финал Лиги чемпионов, потом Евро, дальше Олимпиада. Вроде все супер, исключительное положение и комфорт, а внутри что-то не то. Как будто я перестал относиться к себе с завышенными требованиями. 

– Когда принял окончательное решение? 

– Понял, что точно ухожу, когда приехал на встречу с Тиной и Александром Тащиным (новый генпродюсер «Матч ТВ», до этого главный редактор канала – Sports.ru). На канале никто не знал о моем решении, потому что я боялся утечек. 

Мы встретились с руководством 10 сентября, а об уходе объявили 13-го числа.

– Канделаки и Тащин знали предмет разговора?

– Да, я им написал чуть раньше. Дни вообще были сумасшедшие: уход Нобеля, повышение Тины, Тащин – генпродюсер, ну и я. Так совпало.

Они удивились.

– Но пытались тебя сохранить на канале?

– Я так не сказал бы. Они поняли, что решение уже готово. Ну и мою уверенность, давай скажем так, они не поколебали.   

– Ты говоришь, что на канале никто не знал о твоем решении. В день объявления я был с Тимуром Журавелем – он действительно был искренне удивлен. Ты что, вообще ни с кем не советовался?

– Конечно, советовался, но это люди, которые не имеют отношения к медиа. Мне сказали: «Вперед».

Сейчас мне 42 – такой возраст, когда еще можно пойти на такой шаг. Думаю, через лет пять-семь уже буду не способен на риск. Раньше, наверное, тоже такого не сделал бы.

На «Матч ТВ» у меня все было замечательно. Когда мы говорили с Канделаки и Тащиным, как раз на быт и обращал внимание: для меня как для комментатора все выглядело очень комфортно. В апреле впервые за все время на «Матче» мне повысили зарплату, мы договорились, что повышение будет и в следующем году. 

– Уход Нобеля убедил, что мысли об уходе правильны?

– Нобель точно не был катализатором, но это был еще один кирпич в основание решения. Мы с Нобелем обсуждали его уход. Я понял накопившуюся критическую массу.

– Ты сравнивал ваши ситуации? На мой взгляд, они отличаются, потому что как комментатор ты намного сильнее, но с точки зрения личного бренда ситуация противоположна. 

– Со вторым согласен на сто процентов. Но это же круто, это вызов. Теперь я получаю возможность делать что-то помимо «Коммент.Шоу» и «Сычев подкаста». Да и из профессии я не ушел. Это принципиально. 

На нашем спортивном ТВ не хватает документалистики. Не занимался ею на «Матче» из-за дикого графика

– «Я почувствовал, что мастерство превращается в ремесло». Что это значит?

– За эту неделю я кайфанул, потому что никуда не спешил, не проводил рабочих встреч – а во времена «Матча» я часто работал и в отпуске. Это было естественно. У меня были «8-16», «Правила игры», «Все на Матч!», «Континентальный вечер», комментарий футбола и хоккея. 

Я стал понимать, что в какие-то моменты не совсем честен к себе и зрителю. Меньше времени на подготовку. Не жалуюсь, потому что такой график выбрал сам. Но в последние пару месяцев начал понимать, что это неправильно. А после повышения зарплаты прийти к руководству и сказать: «Дайте-ка мне поменьше студий и комментирования» – это несправедливо и непрофессионально. 

– Можно ли как-то бороться с тем, чтобы подготовка по фактуре не оставалась на последний момент?

– Ха, готовиться раньше. Кроме работы есть же и жизнь. Я не мог себе позволить прийти совсем неподготовленным, для меня очень важен тщательный подход к игре. 

Как зритель ты вычислишь неготового человека через десять секунд после начала репортажа. Я не хочу, чтобы обо мне складывалось такое впечатление.

– Еще одна твоя фраза из стрима: «У нас разный взгляд на инфотейнмент».  

– Сейчас у нас есть возможность посмотреть любой спортивный канал мира, к тому же я видел работу зарубежных коллег изнутри во время больших турниров. У них больше спорта, вот и все. «Матч ТВ» выбрал другую стратегию, это право руководства. 

– Оно не могло выбрать эту стратегию из-за низких рейтингов спорта?

– Не исключаю.

Я большой фанат Netflix. Смотрю их документалки и думаю: «Почему с учетом большого количества героев, качественных репортеров и серьезных возможностей мы не можем так же?» У меня нет ответа.

Например, Losers, Untold, Coaches Book – невероятные спортивные циклы. Поражает отношение к архиву – очень круто используют то, что снималось 30-40 лет назад. Вот это развитие, на мой взгляд. 

Но тут надо быть объективным. Руководство всегда говорило: «Давайте идеи, будем искать возможности». Может, я тоже виноват, что оправдывал себя объемом другой работы. Может, и нет. Ну и, как я понимаю, крен пошел в несколько иную сторону. Мое право – видеть в этом перспективу или нет.  

На «Матч ТВ» у меня все равно был новый опыт – ведение «Все на Матч!». Во времена «Плюса» я все-таки был совсем небольшим ведущим. 

– Что тебе дало ведение «Все на Матч!»?

– «Все на Матч!» появился в момент ухода АПЛ на Okko. Я был очень рад, что главный тогда в этом профсоюзе Кирилл Филиппов приютил. 

Конечно, у нас есть мультиинструменталисты, которые комментируют все подряд, но я так не могу. Как-то сел на Испанию, на Германию – вообще ничего не понял. Это вопрос уровня подготовки – у меня он был никакой. Из-за методики. 

Для того чтобы готовиться к иностранному чемпионату, нужно знать его язык, читать местные медиа. Жить этим. Англия позволяла мне так делать, но ту же Gazzetta dello Sport я не могу читать.  

«Все на Матч!» дал мне работу в команде. Как комментатор ты пришел, проверил звук – и «погнали наши городских». Здесь же другой расклад: разные характеры шеф-редакторов, корреспонденты, дико талантливые режиссерские бригады, грим, костюм, гости.

Практика интервью – ладно футбол и хоккей, но надо найти общий язык с боксерами, пловцами, баскетболистами. Вот тут интересно. Ну и подводки к сюжетам. Я кайфовал. До определенной поры. 

– Почему, комментируя «Ювентус», нельзя посмотреть три последних матча, попросить перевод заметок из местных медиа, да просто покопаться самому с помощью гугл-переводчика?

– Мой загон. Повторюсь, что для меня подготовка – ключевое в игре. Это же и просто дико интересно – понимать, что происходит внутри. Есть матчи Лиги чемпионов, но тут немного другой акцент. В чемпионате – жизнь. Лига – сцена. 

– Как вообще возможна ситуация, когда топ-комментатор не работает ни на одном из зарубежных чемпионатов? Тебе никто не говорил: «Нет, Денис, так не пойдет»?

– Такого не было. Если я был бы новичком, меня не спрашивали бы, а просто назначали. Я не откашивал от футбола ради выходных дома, а работал на хоккее или вел «Все на Матч!». Так что у меня было алиби. 

– Цитата: «Если я только комментировал бы футбол и хоккей, наверное, спокойно справился бы, взял лишний отпуск. А так – я еще работаю в кадре». Если мастерство превратилось в ремесло, почему нельзя было отказаться от «Все на Матч!» и остаться комментатором? 

– Это было бы нечестно по отношению к себе. Какое-то внутреннее соглашение и оправдание. Да и вопрос перспектив. Конечно, допускаю, что мог так сказать на встрече с Канделаки и Тащиным. Но мне показалось, что тут необходимо поступать иначе. Пояснять тут ничего не нужно – любой может включить спортивный канал и все понять.

После создания «Матча» ведущих дорого одевали – Казанскому все нравилось, потому что он видел, как работают в Англии. Рост зрительской любви – не только из-за работы на канале

– О создании «Матч ТВ» объявили летом 2015-го. Какие мысли были у тебя в тот момент? 

– При мне «Плюс» хоронили раз десять – практически в конце каждого года говорили, что контора закрывается, поэтому внутренне, наверное, я был к этому готов.  

На протяжении двух месяцев 2015-го я был руководителем «КХЛ ТВ» – по-моему, сентябрь-октябрь, как раз перед запуском «Матча». У нас был миллион разных идей. Например, за каждым экспертом закреплен определенный день недели. Условно, во вторник – Сергей Гимаев, в среду – Александр Гуськов, в четверг – Данила Марков, в пятницу – Алексей Бадюков.  

Финал истории – меня и Диму Федорова, который фактически был таким же руководителем, как и я, вызвали Канделаки и Наталья Билан. Нам предложили выбор: либо мы остаемся продюсерами на «КХЛ ТВ», либо комментируем. Я выбрал второй вариант, потому что в 35 мне не хотелось превращаться в менеджера и сидеть в кабинете. 

Поэтому я особо не задумывался о том, что нас ждет при переходе на федеральный канал. Да, у нас были комментаторы, которые рассчитывали, что их теперь станут узнавать на улицах и увеличится гонорар на «елках», это нормально. Но для меня главным было сохранить работу, остаться в профессии.   

– Не секрет, что в первые полтора-два года «Матч ТВ» почти ни в чем себе не отказывал. Самая удивительная трата того времени?

– Многие рассказывали про костюмы ведущих, но я не вижу в этом ничего плохого. Да, на первых порах «Плюса» никто не обращал внимания на внешний вид, да и я в том числе. В 2012-м я уехал на четыре месяца в Англию, посмотрел, как работают там, и понял, что совсем не слежу за собой. Поэтому мое сознание изменилось еще до «Матч ТВ». 

Возможно, одна из странностей – командировки ради слов «Все на Матч» от больших спортсменов для проморолика. Еще не всегда понимали, когда на одной съемке в кадре было несколько микрофонов «Матча» – например, в микстах на гостевых матчах еврокубков. Одни снимали для новостей, другие – для «Все на Матч!», третьи делали какой-то спецрепортаж. Вроде бы с этим довольно быстро разобрались.

Красивые понты должны были быть, потому что это был запуск новой истории. 

– Ты один из немногих, кого зритель полюбил сильнее именно на «Матче». Как это объясняешь? 

– Да, в последние пару лет действительно произошли изменения, но я не задумывался о глубинных причинах. Было бы мне лет 30, наверное, вел бы себя по-другому. А так – я работаю, мне интересно. Если это интересно мне, я должен сделать так, чтобы интересно было и другим. Может, банально, но так и есть. 

То, что на поверхности: стал работать в кадре во «Все на Матч!», появились «Сычев подкаст» и «Коммент.Шоу», интеграция во «Что? Где? Когда?». Это влияет. Часто ко мне подходят на улицах и говорят: «А, это же вы из ЧГК?»

За это я всегда буду благодарен Winline и Наталье Билан, которая разрешила мне появиться на другом канале. Ну и команде ЧГК, которая утвердила меня. 

– Ты уже не в первый раз говоришь про 30 лет. Тогда тебя заносило?

– В 30 лет у меня был первый финал Лиги чемпионов – «Барселона» – «МЮ». После него я хотел уволиться, было чувство, что комментирование – вообще не мое. Даже не помню, что меня удержало. Но помню, что понимал: совсем не разбираюсь в футболе и профессии, а финал мне доверили не из-за моей формы, а потому, что я был компромиссным вариантом. 

Так что в 30 меня точно не заносило – не было повода.

Казанский и Шнякин – первые комментаторы, заговорившие о протестах фанатов против задержаний. Как это было

– Обычно тебе респектуют за эфир с Черчесовым, реже – за эфир с Калошиным после скандального матча «Спартак» – «Сочи» и «Проверим-проверим». Мне кажется, одна не менее важная вещь отошла на второй план. Помнишь, когда и при каких обстоятельствах сказал: «Как-то вспоминается Жан-Жак Руссо. О том, что свобода не в том, чтобы делать то, что хочешь, а в том, чтобы не делать того, что не хочешь»?

– Конечно. «Зенит» – «Динамо». Пожалуй, один из самых сложных.

– Вы со Шнякиным были первыми, кто в конце 2019-го рассказал в эфире об акции фанатов (в декабре 2019-го фанаты всех клубов РПЛ поддержали акцию «Фратрии» в ответ на задержание фанатов «Спартака» в Петербурге). 

– Я сказал иносказательно через Руссо, Дима, по сути, напрямую. 

– Ты заранее заготовил фразу про Руссо?

– Конечно. Я знал, что это произойдет, к этой акции будет невероятно повышенное внимание. Со всех сторон. Я не могу и не хочу давать детали. 

– У тебя не было страха? 

– Был. 

– Насколько я знаю, дальше эту ситуацию разбирали в «Газпром-медиа». И на вашу защиту встала Наталья Билан.

– Да, она проявила себя безумно крепким человеком. Когда она осталась одна в руководстве, было несколько эпизодов, за которые я ей очень благодарен. Тот, о котором ты говоришь, – один из главных. 

Меня никто не посвящал в детали, но знаю, что разговоры ходили всякие. 

– Еще через пару фраз ты сказал: «Шиманьски. Подача. И на угловой. Оборачивается Караваев – никого».

– Все все понимают.  

Два жестких дня после неудачной шутки о Тедеско (сразу был готов извиниться). Теории заговора вокруг комментаторов на примере матча «Зенит» – «Спартака»

– За шесть лет ты хоть раз чувствовал себя несвободным?

– В том, что говорить, или в том, как действовать?

– И так, и так.

– Ну, смотри. Ты всегда знаешь больше. И всегда знаешь коридор. Это нормально. Мы работаем в большом эфире на страну. 

Страх иного порядка  – это история с Тедеско (в рамках «Лиги плохих футбольных шуток» в «Коммент.Шоу» Казанскому досталась фраза «Что случится, если Тедеско отрубят голову» – Sports.ru). Несмотря на то, что это случилось не в эфире «Матч ТВ», в той ситуации меня воспринимали как комментатора «Матч ТВ». Звучит странно, но так и есть, думаю, ты видел заголовки «Комментатор «Матч ТВ» призвал отрубить голову главному тренеру «Спартака». Тяжелый момент, максимально неприятный.

Такого взрыва в моих соцсетях никогда не было. Были и угрозы. Два дня – жесткач. 

У меня не было сомнений, нужно ли биться за юмор и правильно ли обижаться на шутки. Мы созвонились с Антоном Фетисовым (бывший медиадиректор «Спартака» – Sports.ru), я сразу сказал, что готов извиниться и встретиться с Тедеско. Оскорбить Доменико и «Спартак» я не хотел, это была плохая шутка в плохое время – на той же неделе произошли события во Франции.

– Главный вывод из этой истории? 

– Контроль. Надо фильтровать. В той ситуации я отпустил момент. Честно говоря, надеюсь, больше такого в моей жизни не будет. 

– Цитата: «У меня совсем мало пунктов, которые меня бесят». Какие?

– Когда неправильно произносят фамилию, Казанцев – до дрожи. Да вроде бы все.

– При этом ты говоришь, что с какого-то времени банишь всех в соцсетях. Как это соотносится? 

– Ну, прямо всех. Да нет, конечно. Просто когда я пришел на «Плюс», был форум для подписчиков – как молодому, мне сильно прилетало. Я приходил, переписывался с людьми, пытался выяснить, что делаю не так. Теперь пришли соцсети. Если тебе что-то пишут по делу, нет проблем. Когда идут унижения и оскорбления – в бан. 

Это не момент раздражения. С некоторыми бесполезно общаться. Им противен твой голос.  

– Перед комментированием матча «Спартака» или «Зенита» готовил себя к тому, что тебе в любом случае прилетит от болельщиков?

– Помнишь 5:1 в Питере при Манчини? Тогда я решил, что буду молчать после голов. После матча кто-то написал, что я болею за «Спартак», поэтому не могу ничего сказать после очередного гола «Зенита». Кто-то – что я сижу на газпромовской трубе и во время голов вырубаю микрофон, чтобы попрыгать на столах в пресс-ложе. Я просто решил быть сдержаннее. У нас же замеряют децибелы комментатора на «Гол». 

Последнее, за что прилетело – вообще не по РПЛ. Перед финалом Лиги чемпионов в Порту на экранах показывали клип Marshmello, на поле в это время уже шла церемония. На маленьких экранах у комментаторских позиций вообще показывают, как «Челси» и «Ман Сити» выстраиваются в подтрибунке.

В итоге я что-то говорил, а по телику показывали клип. Ну и писали, какой я идиот, что не дал послушать Marshmello, люди ждали его, а не футбол. 

Губерниев поразил человеческими качествами. Гимаев и Розанов быстро и просто объясняли сложное

– Как комментатор ты прибавил за шесть лет?

– Да. В том, что Маршак называл температурой слова. В понимании игры. Хотя футбол и хоккей настолько интересны и сложны, что тут процесс узнавания без конечной точки.  

Прибавил в первую очередь благодаря расширившемуся кругу знакомств. Чистый мед, когда нами руководил Валерий Карпин, когда в студии экспертами выступают Рашид Рахимов, Рома Широков, Андрей Аршавин, Влад Радимов. После их реплик смотришь на игру по-другому. 

Во времена «Матч ТВ» мы с тобой познакомились. Аналитические тексты на русском языке появились до тебя, но, на мой взгляд, ты стал первым номером, потому что не углубляешься в самые дебри, а объясняешь непростые вещи просто. 

– Главный совет от Карпина?

– Не выдумывать. Например, видишь невероятный удар и начинаешь придумывать, как игрок поднял глаза, оценил положение вратаря, потом подумал, как вывернуть стопу. На самом деле – просто тыкнул по мячу, и залетело. Так что главное – исключить додумывание. 

– Кто тебя поразил еще? 

– Дима Губерниев. Абсолютно разный человек в кадре и за ним, в способности менять маски – его сила. Дима – очень большой комментатор, очень большой актер. И очень хороший товарищ. 

До создания «Матч ТВ» мы были знакомы шапочно. Меня поразило, как он бьется за свою команду: Диму Занина, Илью Трифанова, Дениса Левко. На первых порах «Матч ТВ» никто не представлял, что будет дальше, но эти ребята всегда были под защитой Губерниева. В телике очень мало людей, которые так долго идут с одной командой и так ее берегут.  

Один из первых, кто позвонил мне после ухода – как раз Губерниев. Поэтому главное человеческое открытие на «Матче» – он. Конечно, мне нравится не все из того, что он делает, но он явление, безусловно. 

– Карпин, Губерниев, Билан – три главных знакомства за шесть лет на «Матч ТВ»?

– Гимаев – вне всех категорий.

Я очень переживал, как мы с ним будем работать. Для меня он был в пантеоне профессии, где есть Вася, Розанов, Маслаченко, Гомельский. Это огромные фигуры. Я видел, как Гимаев меняет хоккей своим языком, поэтому очень волновался, что вообще не буду соответствовать его уровню. Нас в пару поставил Таш Саркисян – за это ему всегда поклон. 

– Как язык Гимаева менял хоккей?

– Делал его ближе. Умение объяснять сложные вещи быстро и просто – искусство. Наилич, как и Розанов, владел им в совершенстве. Смотришь на большого футболиста, его финты – думаешь, что сейчас выйдешь во двор и сделаешь так же. Гимаев и Розанов комментировали так же. Они давали это ощущение легкости. Для всех их уход – колоссальная потеря. Немыслимая.

– Ты в чем-то прибавил, кроме понимания игры? 

– В прошлом году «Матч ТВ» организовал тренинги по мастерству речи. С нами занималась Ирина Автушенко, которая работает во ВГИКе. Гениальный педагог. У нас были и индивидуальные, и групповые занятия – по дикции, по дыханию. 

– Что с тобой было не так?

– У меня есть большая проблема – когда выхожу на эмоцию, голос сильно уходит вверх, где я его не всегда ловлю и могу его сорвать. Это проблема дыхания – не «ловлю диафрагму».

– Как ее ловить? 

– Дышать животом, а не грудью. Тогда на выходе получается контролируемый звук. 

До прошлого года я никогда не разминался. Теперь по утрам делаю лицевую разминку, звук становится другим. Это огромный комплекс упражнений минут на десять. Там кино целое.  

Я вообще об этом не задумывался и не понимаю, как без этого работал.  

Скучает по атмосфере плюсовской 8-16 (комната, в которой собирались все комментаторы). Почему программа «8-16» потеряла драйв «90 минут плюс» Черданцева

– Последние годы ты был одним из ведущих «8-16». Не считаешь, что эта программа – труп? 

– Почему?

– Когда я учился в школе, у меня не было «Плюса», и я смотрел повторы «90 минут плюс» на следующий день на «Спорт Плюсе» или искал пиратские записи в интернете. Конечно, аналитику там давал только Генич, смотревший все матчи тура, зато было зрелище, в том числе благодаря Черданцеву. Оно было и при Шмурнове, который мог завестись в любой момент. Сейчас нет ни аналитики, ни эмоций. 

– Шмурнов понял, что хочет быть экспертом, а не ведущим, поэтому формат поменялся. Мы долго спорили, в какую сторону нужно двигаться. Мне хотелось, чтобы это был Match of the Day, где-то было даже прямое копирование – разговор из другой зоны студии, например.

То, что «8-16» недокручена – сто процентов, поэтому определенности с форматом нет до сих пор. Кому-то нравится обзор с комментатором, кому-то нравится разговор в студии во время показа хайлайтов. 

Match of the Day – 50 лет, естественно, они будут понятны. У нас прошло не много времени, программа еще созревает. По сути, «8-16» – обзор тура, который напичкан дополнительными обсуждениями. Конечно, того накала, что был в «90 минутах плюс», нет. Но такой цели и не было.  

– Но на «Матч Премьере» и так есть обзор тура, в котором показывают все голы.

– Это в некоторой степени межпрограмма. 

– Тебе не кажется, что фраза «Прошло не много времени, еще созревает» характерна для других плоскостей? 

– Если у нас был бы настрой «Дайте нам еще немного времени, и программа выйдет», тогда можно было бы проводить параллели. Контекст «8-16» понятен, что от нее нужно – тоже, вопрос – в том, как ее наполнить. Возможность экспериментировать – большая удача. Сама программа – пока, конечно, нет.  

– Чего тебе будет не хватать из комнаты 8-16?

– На мой взгляд, ее уже давно нет. Я скучаю по десятым годам, когда 8-16 в моем представлении была культовой. И до сих пор благодарен судьбе, что мне повезло оказаться там как раз в тот момент. 

Тогда еще не у всех был интернет и возможность посмотреть матчи в таком количестве. Это было место встреч. Подготовился, прокомментировал, посмотрел следующий матч – так и пролетали года. Ну и состав: Майоров, Маслаченко, Вася, Мельников, Розанов, Дементьев, Шмурнов. Можете себе представить себя в такой компании? Мы, молодые – Тимур, Миша Поленов, Тема Шмельков, Костя Генич, Серега Акулинин – летели в ту атмосферу.  

Можно было подойти к Маслаченко, спросить, который час, и дальше 20 минут ты узнавал о происхождении его часов. Его диалоги с Борисом Александровичем [Майоровым]. Это же спектакли. Розанов и шахматы, трогательные звонки с Жанночкой, а как повесит трубку – спокойно кого-нибудь унасекомит.   

Мельников, распечатывающий на принтере историю Бундеслиги с какого-нибудь 63 года именно в тот момент, когда всем нужны составы на ЛЧ. Новый гардероб Дементини. Летучки после выпусков «Футбольного клуба», когда все получали люлей от Васи. Это моя 8-16, моя кузница кадров.  

Ее нет. Только мои воспоминания. 

Гости мечты в подкасте с Сычевым – Знарок, Жирков и Абрамович. Удивляет, что «Матч» выкупал контент своих сотрудников из ютуба

– Ты до сих пор не думаешь, что ютуб станет главной историей твоей жизни?

– Да. Мне кажется, я еще не закончился как комментатор. Мне очень нравится, чем я занимаюсь. Думаю, в этой плоскости я останусь, а в ютубе пока для этого возможностей нет. Или они немного иные.

– Когда вернется «Сычев подкаст» (последний выпуск вышел 24 июня)?

– Мы все очень настроены на возвращение. Давай назовем это творческой перезагрузкой. Потребовалось чуть больше времени. Ну и лето, ты же видел, какое оно было у меня: как уехал в Ригу на хоккейный ЧМ, потом Евро в Питере и Токио. У Димы было свое насыщенное расписание. Писать в окнах не стали, потому что были скорее форточки.

– С точки зрения развития идеи все в порядке? Рассуждая, почему подкаст зашел, ты говорил о ностальгии по 90-м. Сейчас у вас не только 90-е, был, например, Рыжиков, но есть ли общая концепция?

– Истории под чай – это же блеск. Да и тут скорее иное, чем ностальгия, это прием. А концепция – это модель The Players’ Tribune. Ему есть что вспомнить и поделиться. Тут получаем ностальгию.  

Или игрок закончил карьеру – мы здесь. Как это было с Сергеем Корниленко и Рыжиковым.

Так это смотрелось на входе нашими продюсерами Дашей Спивак и Славой Хапсасом.  

Мы мечтаем получить Олега Знарка, Юру Жиркова – людей с невероятными судьбами, которые нечасто развернуто общаются с медиа. Вот тебе и ближайший путь развития.  

– Сложнее всего было заполучить Денисова? 

– Да. Переговоры с Игорем – полностью заслуга Димы. 

– В прошлом году ты говорил о трех героях-мечтах для подкаста: Романцев, Знарок и Абрамович. Романцев уже был. Почему не получается со Знарком?

– В прошлом году мы были близки, но в момент начала пандемии Знарок оказался в Риге – там и остался. Будем пробовать еще. Может, сможем до Олимпиады. 

– Не боишься, что выпуск с человеком из хоккея провалится по просмотрам? 

– Если бы мы отталкивались от количества просмотров, приглашая людей, мы бы свернулись через пять выпусков. Люди такое чувствуют. Может, я и наивен. Мне интересен сам Знарок – масштаб личности, куча историй. Мы ни разу не думали, зайдет или нет.  

Даже когда приглашали Жеку Савина, мы приглашали нашего друга, а не человека, который приведет просмотры. Это дешево. 

– На Абрамовича заходили?

– Нет, это совсем космос. То, к чему нужно стремиться, но пока мы не сделали ни одного шага в этом направлении. Стыдно.

– Как подкаст оказался в сетке «Матч Премьер»? Что будет дальше?

– По будущему пока ничего не знаю. Тут Даша решает в основном. Естественный путь развития такого контента – начать на ютубе, потом или в параллель платный сервис.  

Ребята с «Матч Премьера» пришли с идеей – продакшн согласился. Кажется, выкупали по пять выпусков. 

– Тебя не удивляет, что «Матч» выкупает выпуски «Сычев подкаста», Нобеля, запускает на сервисе Premier «50 вопросов о спорте» с Адамяном – аналог того, что Карен делает на ютубе? Вы работали на канале, почему изначально нельзя было сделать эти проекты на «Матче»?

– Конечно, меня это удивляет. Как объяснить – не знаю. 

Я ничего не получил от продажи выпусков на «Матч Премьер». Да и не планировал как-то. Конечно, что-то прилетает с рекламных интеграций, но мы никогда не рассматривали подкаст как способ заработка. Скорее это покрытие расходов от производства. 

– Правда, что «Матч Премьер» хотел купить показ и выпусков «Коммент.Шоу», но есть вопросы по Winline (спонсор всего канала) и Лиге плохих футбольных шуток (рубрика внутри шоу с жесткими шутками)?

– Я слышал такую версию. Слышал версию, что выкупить не получилось, потому что Рома Гутцайт – представитель Первого. Да много чего. 

Но мы исполнители, переговоры – на стороне продюсеров. Может, они видели противоречие в том, чтобы выходить на «Матче». Такое тоже вполне читалось. Может, какие-то иные детали. Я могу только предполагать. Я не в курсе. 

– Представим, что сейчас ты ни с кем не подпишешь трудовой договор. Денег от подкаста (если он возобновится) и «Коммент.Шоу» тебе хватит, чтобы комфортно жить?

– Давай так. Что «Коммент.Шоу», что подкаст – это возможность. Тут о деньгах речь не идет. Возможность – как реализации в чем-то ином, в других рамках. Да и возможность для куража. Кураж –  вот это, пожалуй, имеет значение. В здравых пределах.

*** 

– Комментируя твой уход, Губерниев сказал: «Удачи Казанскому на Первом канале». Почему так? 

– Не знаю, почему сейчас. Пока у меня нет никаких договоренностей, трудовая на руках. Предложений достаточно. Все может быть.  

– Ты видишь себя не только на спортивном телевидении?

– Да. Конечно, я хочу остаться в спорте, но посмотрим, как все сложится. В голове у меня есть понимание, что может стать чем-то новым для меня, но сейчас я не хочу этим делиться со всеми. 

– 15 лет, единственная работа в Москве. Нет страха оттого, что все закончилось?

– Был и остается, но это нормально. Вдруг придется продать квартиру, машину и все перевернуть. Я решил, что этот риск будет уместен. Сейчас. 

Я сравнил бы уход с переездом из Липецка в Москву, когда у меня были две сумки: в одной – хоккейная форма, в другой – шмотье. В тот момент тоже не понимал, сработает или нет. А терял комфорт и спланированную жизнь.

Я больше всего боялся, что придется возвращаться, потому что по журналистской линии в Москву переезжали не так часто. Я понимал: если вернусь через пару месяцев, то с клеймом лузера. Для себя самого. 

Конечно, есть вероятность, что через какое-то время я пойму, что ошибся. Это жизнь. Но она моя. И мне жутко интересно, что будет дальше. 

Надо хотя бы попробовать, к чему призывал Макмерфи.

Телеграм-канал/твиттер Дорского

Инстаграм/твиттер Казанского

«Они дома чай пьют, а я из-за этого золотого актива перед вами». Легендарная студия с Казанским и Черчесовым

Фото: «Коммент.Шоу»; РИА Новости/Михаил Воскресенский, Максим Блинов, Григорий Сысоев; «Матч ТВ»; instagram.com/kazzzansky; globallookpress.com/Tomi Hänninen; «Сычёв подкаст» и Денис Казанский