«В Питере готова самая крутая трасса мира. Такой в России еще не было». Попов поговорил с первым русским пилотом «Ф-1»

О гоночной карьере и жизни после Гран-при.

Российский голос «Формулы-1» Алексей Попов по сей день остается безальтернативным источником живых репортажей, инсайдов из паддока и контента о лучшей гоночной серии мира для большинства русскоязычной публики. Помимо комментирования Гран-при на «Матч-ТВ» он еще в прошлом сезоне запустил свой канал на ютубе, где регулярно рассказывал о жизни паддока и записывал горячие интервью с российскими гонщиками Сергеем Сироткиным, Никитой Мазепиным и Артемом Маркеловым.

В 2019-м Попов пополнил канал новой рубрикой — подкастами с гостями, и в дебютный выпуск попал первый русский пилот «Формулы-1» Виталий Петров. «Выборгская ракета» осталась без места в Гран-при в конце 2012-го, и с тех пор прокатилась по ДТМ и «Бланпену». Сейчас же обладатель первого российского подиума «Ф-1» работает в программе «СМП», гоняется за нее же в WEC, а также тренирует Роберта Шварцмана – гонщика «Према», «СМП Рейсинг» и члена академии «Феррари». Парень из Санкт-Петербурга уже выиграл Toyota Racing Series и занял третье место в прошлом сезоне «Формулы-3», а новый чемпионат начал с победы и первой позиции в общем зачете — как выяснилось, не без помощи Петрова.

О Шварцмане, жизни самого Виталия после Гран-при, бывших коллегах и чемпионатах Попов и поговорил со своим гостем в первом специальном выпуске подкаста «Гаснут огни».

А здесь вы можете прочитать самое интересное и основное из их беседы.

Новый российский талант

- Как ты пришел к тренировкам молодых пилотов? У кого родилась эта идея?

– Наверное, у самого Роберта c Микой Сало (бывший гонщик «Ф-1», теперь консультант программы «СМП» – Sports.ru). Они меня попросили приехать на предсезонные тесты в Будапешт, и мы пообщались, поговорили. Потом Роберт сказал, чтобы я точно был в Барселоне – на всех налетел и потребовал, чтобы я прилетел вместе с ним.

- Я лично вижу в нем огромный потенциал. Очень боюсь сглазить, чтоб не перегорел. Ты не только пилотажу Роберта учишь, но пытаешься еще что-то ему объяснить? Как себя вести, как не вести, где сдержать какие-то эмоции…

– В основном да, ему надо быть спокойнее. В нем есть эта молодость, все это проходили. Во многом есть еще давление с «Феррари» – то, что ему навязывают делать. По своему опыту — я уже прошел всю эту школу детскую — некоторые вещи можно было чуть переделать. Но я, к сожалению, не совсем могу навязывать свое «я». Я буду говорить и направлять, но моя задача — больше Роберта подготовить именно морально.

- Ты сказал «большое давление». Мне кажется, очень многие мечтали бы быть хоть в одной структуре, а он сразу в двух — и в «СМП», и в «Феррари».

– Это и ответственность огромная! Это больше психологически давит. Он понимает, где он и что это вообще такое, понимает, что ему помогает «СМП». Даже просто одно название «Феррари» – трясутся руки!

- Роберт будем чемпионом в этом году?

– Я думаю, да.

Гоночные академии, коллеги, сбитый мизинец

- Уже Мик Шумахер из академии поездил на тестах «Формулы-1», потом Фуоко, Каллум Айлотт. И больше того — пример Джовинацци и Леклера показывает, что они и до основной команды доводят. Не просто академия, как у твоего любимого «Мерседеса». Ты-то, может, этого не скажешь, но со стороны это выглядит ужасно: они взяли Верляйна и бросили. Взяли Окона — а он у них без дела.

– Скажу сразу: я не слежу за ситуацией, которая творится в «Мерседесе». Мы не сотрудничали ни разу в этом направлении. Я отвечу по-другому: наверное, понимаю, почему они так поступили с Верляйном (чемпион ДТМ, бывший гонщик «Манора» и «Заубера» – Sports.ru).

- Именно с ним? Считаешь, что он недостаточно быстрый?

– Считаю, что он слишком великий у себя в голове стал. Когда я был с ним в ДТМ, он уже… Я задаю ему вопрос, а он мне так: «Да ты что?!». Какой-то мелкий шкет. Я был в «Формуле-1», а он никого с собой не равняет. Уже был такой возвышенный. А к нему действительно хорошо относился Тото Вольфф и поддерживал «Мерседес». Но возможно — опять же, я не буду утверждать — он испортил какое-то отношение внутри команды.

- Миша Алешин, твой партнер по BR01, в «Индикаре» разложился очень серьезно и полгода пропустил.

– Да, слава богу, что у него сейчас все закончилось нормально. Если честно, он когда разминается, он весь такой скрюченный после всех аварий. У него там и кисти сломаны, и плечи зашиты — когда смотришь, он весь в ранах. Но я не вижу смысла рисковать жизнью.

- У тебя-то все нормально?

– У меня вот мизинчик побитый, я человеку от голову его разбил.

- Слушай, ну у меня тоже. Скажи честно, употребил перед этим? Я — употребил!

– Я защищал брата. Тот человек нагнул голову, и я прямо со всего размаха — и прямо хрустнуло, я слышал.

- Я тоже, еще в советское время.

– Так что касается того же Расселла, Окона… Я не знаю, насколько Расселл хорош или не хорош, но раз ему не дают шанс…

- А как это можно в «Уильямсе» сейчас узнать? На фоне Кубицы?

– Никак.

- Давай так: это правда, что ты был один из тех, кто считал Кубицу самым великим пилотом современности?

– Нет, не совсем великим, но на тот момент он был на пике формы. И, возможно, если бы не та авария, он бы в 2013-м перешел бы в «Феррари». Выходит, Роберт и себе все испортил, и мне все испортил.

- С кем из партнеров тебе было проще всего? По человечески, а не как с гонщиком?

– Наверное, с Хайдфельдом. Бруно (Cенна — Sports.ru) был не быстр…

- Насколько сложно каждый раз партнеров менять? У вас в этом году уже были Баттон, Хартли, Вандорн.

– Мне главное, чтоб пилот выполнял свою работу. Безошибочно.

- А кто из них лучше?

– Баттон — красавчик! Ну и Вандорн показал себя.

- Ты знаешь, со стороны возникает ощущение, что ты фанат Льюиса Хэмилтона.

– Я не фанат, я уважаю его за то, что он один из быстрейших на сегодняшний момент пилот «Формулы-1». А на инстаграме он делает имидж и зарабатывает! Он старается быть востребованным не только в «Формуле-1» и строит свою карьеру в том плане, что, возможно, он будет сниматься в фильмах, возможно, как Бэкхэм, будет сниматься о всех рекламных компаниях.

- Я понимаю, когда лайкаешь гоночные фото. Но когда он там в невообразимых нарядах… Объясни мне, почему ты его лайкаешь?!

– (оба смеются). Проехали. Поддерживаю все, что он делает.

- Теперь без шуток. Считаешь его сильнейшим гонщиком «Формулы-1»?

– Да.

- Намного?

– Ненамного, но у него есть некий такой стержень… Понимаешь, он всех своих напарников сделал. В квалификациях, в гонках — у него не было равных. У него есть стиль пилотирования. Пусть надевает капюшон и гламурничает, но в машине у него всегда есть результат.

- А Феттель еще воспрянет, или все — эра Леклера?

– Блин, я надеюсь, что все будет нормально, и эта взбучка придаст Себу мотивацию, чтобы показывать результаты. Феттель — он тоже, можно сказать, великий и очень быстрый пилот. Да, извините меня, фанаты, бороться со стариком Уэббером не совсем сложно было — Себ его практически размазал.

- С Чарли Уайтингом хорошо был знаком?

– Да он офигенный мужик был! К нему можно было всегда подойти. Он как будто родной был для всех в «Формуле-1». Поэтому когда он ушел, казус в Баку с люком и произошел, наверное: он замечал все нюансы, а сейчас выбрали 10 маршалов. 10 человек следят сейчас за всем, с чем раньше справлялся один Уайтинг.

Спортивные качества, нечестные соперники, неудача с «Катерхэмом»

- Ты с детства спортом занимался. Хотя не совсем с детства. Давай об этом.

– С детства, но не автоспортом.

- Ты в футбол играл.

– У меня красный пояс по дзюдо, красный пояс по тхэквондо… Вроде я был чемпионом Выборга по тхэквондо.

- Ты вообще азартный. Я вспоминаю, как мы с тобой в Выборге в пинг-понг играли — ты не можешь проиграть. Особенно какому-то там журналистишке. В футбол рубишься в кость со здоровыми мужиками.

– Не вижу смысла, зачем иначе приходить — пусть даже это на интерес. Но меня больше всего выбешивает, как вот наши раньше были футболисты — проигрываешь, но ничего не делаешь для того, чтобы выиграть или хотя бы делать вид, что ты, блин, стараешься. Пришел играть в футбол — ну выложись ты, умри, уйди в защиту, защищайся, но не бегай тогда.

- То есть получается, что Сенна, Шумахер, Алонсо, в начале Хэмилтон — недобрые ребята — но правильные. Обязательно ли спортсмену стремиться к победе любой ценой?

- Да, но не к нечестной победе. Это для меня, по крайней мере. Я никогда бы, например, не подлил бы себе больше мощности и радовался бы потом этой победе. Я считаю, что это позорно.

- Я знаю, у тебя по этому поводу остались вопросы к Хюлькенбергу и Вальсекки? В GP2 практиковались разные мощности моторов, насколько я понимаю.

– Да, но мы до сих пор не знаем, правда это или нет. Есть разные видео, в которых можно обратить на это внимание. Доказать — здесь никто не докажет. Но с другой стороны, если ты работаешь в одной команде, а другой пилот может что-то сказать прессе… Грубо говоря, если у меня к мотору добавили больше мощности, то другой это увидит на прямых. Должен увидеть. Я не знаю, каким образом они это делали, и я не могу это доказать.

- У меня ты всегда ассоциировался с одной стороны с азартным и непримиримым спортсменом, а с другой стороны — с очень честным парнем. Может быть, излишне честным. Мне казалось, тебе не хватало хитрости, которая есть у этих «злых» ребят из «Ф-1».

- Да я постоянно думаю на эту тему. И сейчас, и каждый уик-энд. Я должен был быть более убедительным и стоять на своем до последнего. Блин, сказать: «Похрен, выгоняйте, либо делайте, как я!».

- Это в какой момент? В «Рено», в «Катерхэме»?

– В «Катерхэме» все вообще шло так, как я хотел: мотористы на меня работали, им огромное спасибо. Много было положительного. Вы, обыкновенные люди, этого не видите, что мы сидим там по несколько часов и не просто так в компьютер играем, а прямо по телеметрии смотрим, что именно и в каком диапазоне мотора мне нужно добавить больше бензина, чтобы оборотов больше было, и я проехал поворот быстрее.

- Чего не хватило этой команде? Бюджета?

– Людей. И бюджета, и людей — без одного другого быть не может. Тони Фернандес, видимо, сделал свой бизнес, рекламу авиакомпании, и ему не хотелось продолжать дальше.

Если про запчасти: у нас всегда подкидывали монетку в споре за запчасть, с которой машина едет на 0,2-0,5 секунд с круга быстрее. Потом ее привозили и для второго пилота, но позади уже была одна гонка. А иногда Ковалайнен ставил такую деталь себе, но я ехал быстрее. То есть не факт, что эта запчасть работала.

Посол марки, тренер в академии, лучшая в мире трасса

- Ты официальный посол марки «Мерседес» в России?

– Друг марки.

- Если я тебе дам «УАЗ»…

– Ну во дворе с тобой поездим, но без телефонов. Да на самом деле можно было бы, но я дорожу этими отношениями. С 2014 года мы вместе, у них суперское отношение ко мне, а у меня — к ним. Постоянно придумываем какие-нибудь акции совместные. Дружить с такой маркой в России мне нравится.

- А почему с ними в ДТМ не продолжили? Хорошо, сначала результаты не пришли, окей. Но так бывает. Тебе надоело?

– Нет-нет-нет, на самом деле была некая история, я пока не готов ее рассказать. Но есть причины и в ДТМ, и в «Формуле-1». Возможно, мною будет написана книга когда-либо, или я скажу, когда настанет время.

- Многие говорят, как ты: «напишу потом книгу — многое узнаете». Тот же Росберг, когда уходил из «Мерседеса», сказал, что не может до конца объяснить.

– Потому что он сотрудничает с «Мерседесом».

- А ты примерно понимаешь, о чем там может идти речь? Что у них с Льюисом могло быть?

– 100 процентов, конечно. Однозначно не знаем, но я могу узнать. Могу у Вандорна спросить насчет Алонсо.

- Насчет «СМП»: я так понимаю, это твое сейчас официальное место работы. Это не только потому, что ты отдельные гонки за них проводишь. Ты посол команды, тренер там.

- Да, мы полностью сотрудничаем.

- Ты выбираешь сам программы, или тебе говорят, где поедешь?

– У меня есть контракт, который мы заключили на сезон. Он подходит к концу в середине этого года, потому что сезон заканчивается тогда.

- На следующий сезон ты остаешься и команда остается?

– Остается, да. На самом деле все идет нормально. У нас договор по «Ле-Ману» и сотрудничество по школе. Мы давно пытались сделать академию «СМП», и сейчас они, так сказать, более плотно за нее взялись. Мы ее будем в Питере открывать на новой трассе в Игоре — это будет самая крутая трасса чуть ли не во всем мире. Я думаю, она сопоставима с такими, как «Сильверстоун», где много разных трасс в одном месте. Такого в России пока не было, вот будет единственная. Она уже готова. Можно будет прокатиться на чем хочешь — от мотокросса и картинга до прототипов или GT3. Покупаем целый автопарк вплоть до электрических картов. Я буду руководителем не только программы «СМП Рейсинг Академия», но и электрических и дорожных суперкаров, и, возможно, даже LMP3 туда закупим. Люди смогут приехать и попробовать свои силы практически на любой технике.

- А ты спортом много сейчас занимаешься?

– Не особо. Как и раньше, в принципе. Бегаю, в футбол много играю, люблю больше рваный темп. Для сердца полезно. Когда был в «Формуле-1», то ел кусочек лосося на пару с овощами. Нормально! Раньше я пил много воды, пил все эти энергетики, которые полезные, но со временем я отошел от всего этого, и мне хватает сил.

- А в качалку любишь ходить?

– Ну надо иногда гантели потягать. С маленькими весами и побольше. Я не хочу качаться.

- А шея как после «Формулы-1»?

– У нас закрытый кокпит и нету таких перегрузок. Но какие-то есть. Например, гонка по Себрингу была похожа на заезд по Сингапуру, когда из машины не вылезти. Не знаю, сколько я там килограмм потерял, но сидел и минут 10 себе холодной воды лил, чтобы просто прийти в себя.

Старт карьеры, «Ле-Ман», «Уильямс»

- В том возрасте, когда Макс Ферстаппен дебютировал в «Формуле-1» и выиграл первую гонку (18 лет — Sports.ru), ты еще ни разу не сидел за рулем и в итоге обошелся без картинга. Расскажи, как ты решил гоняться.

- Я просто любил машины. Очень любил ездить с папой на автодроме. Он все-таки занятой человек, и мы попросили тренера выборгского, ездившего в ралли — я с ним начал ездить. Нам говорят: надо на соревнования ехать. Мы поехали на соревнования — лед, зимние трековые гонки, ралли-спринты. Я даже не знал, что кольцо существует. Я тогда боролся с Юрой Ничипоруком — это был мой главный конкурент. Когда я его сделал, я так радовался! Понял, что он лучший в своем деле, да и по натуре он человек спокойный – вместе с ним мы перешли в Кубок ЛАДА. «Формулу-Русь» мы с ним выиграли, «Кубок Поло» с ним выиграли. Грубо говоря, он меня всему научил — как относиться ко всему вообще и абстрагироваться от всего, что происходит рядом с тобой. Не обращать на всяких дураков внимания, не грызть себя изнутри всякими сплетнями…

- Получается?

– С ним — да. А потом, к сожалению, его не стало. Было сложнее чуть-чуть, особенно в «Формуле-1», когда многие люди были больше против нас, чем за. Нелегко было.

- Помню, ты когда еще ездил в GP2, то параллельно участвовал в гонках LMP2. Что это была за машина?

– В 2007 году было, «Кураж». Мы лидировали в гонке, но эта машина была какая-то проклятая: мы весь сезон ехали ровно 5 часов и 45-50 минут, а потом ломалась коробка передач.

- А тебе «Ле-Ман» нравится?

– Он прикольный.

- Петров будет на подиуме в «Ле-Мане»?

– Фух… Да, мы должны. Сделаем все для этого.

- Наката хватает? В чемпионате мало гонок.

– Да это вообще бред, что они придумали. Этот суперсезон — такая чушь. Ну правда.

- А почему ты тогда не едешь «Бланпен»? В прошлом году ты ехал на «Мерседесе», Миша Алешин — на «Феррари».

– Честно? Его интересно выиграть и поставить точку, захлопнуть дверь и уйти оттуда. Мне не понравилось, что там не соблюдают правила. Во время квалификации ты едешь на быстром круге, а машины выезжают из пит-лейн и специально тебя блокируют. В тренировках мы показывали лучшие времена, были в тройке и пятерке по отношению ко всем — у нас был очень быстрый экипаж. Но в квалах, блин, мы не показали ни одного быстрого круга, чтоб попасть в топ-5 или еще что-то. Ну ладно, это трафик, но правила есть правила: если ты кого-то заблокировал — тебе дадут штраф. В «Бланпене» такого нет — как хочешь, так и справляйся с этой задачей. Мне поэтому серия не очень понравилась.

- Ладно, но есть кузовные гонки, где уже нет никаких любителей. Я вот фанат NASCAR и V8 Supercars – это Америка и Австралия. Нет желания никакого?

– Есть. Интересно попробовать. Я же давно говорил: я очень хочу «Индикар» попробовать.

- У тебя есть менеджер?

– Я сам себе менеджер, мне не нужен никто. После «Формулы-1» я остался один, пошел на этот риск и оказался там, где оказался. Сам договаривался о ДТМ, договорился и с «СМП».

- А если захочешь поехать в V8 Supercars, не будет с «Мерседесом» проблем? Какие там марки – «Холден» австралийский, «Форд», «Ниссан».

– Там нужно просто вникать, как и в «Ле-Ман». До того, как прийти в «СМП» и поехать в 2016-м, я скачал каждую гонку, квалификацию и тренировку, все онборды.

- Ты должен «СМП» заинтересовать — сказать им: «А давайте поедем в Австралию!».

– Они скажут «А зачем?». Наверное, им не особо это интересно. Я это понимаю и мне тяжело у них просить, потому что они лучше поддержат молодого какого-нибудь из «Ф-4».

- По поводу молодого: вот скажи, что сейчас делать с Сергеем Сироткиным? Вот прям сердце разрывается. Он с одной стороны молодой, а с другой — как будто все. И вот этот «Уильямс» проклятый, не побоюсь этого слова. Это посмешище сейчас в паддоке. Люди между собой просто смеются, все иностранцы.

– Просто хочется знать правду. Я не говорю, что знаю, что там на самом деле, но есть только два варианта: либо действительно — хотел матом сказать, но не буду — проиграли сезон в том плане, что построили просто говномашину. Настоящую говномашину! Либо строили ее неумелые руки, либо просто не угадали в каком-то направлении и получили. Либо просто украли бабки. Заработали, убрали в карман.

Алексей Попов нахамил критику его комментария на Гран-при Азербайджана. Через ютуб

Чемпион «Формулы-1» потроллил Алексея Попова за внешний вид перед Гран-при Азербайджана

Фото: instagram.com/vitalypetrov; instagram.com/popovf1; instagram.com/smp_racing; globallookpress.com/Gruppe C/Hoch Zwei, Panoramic/ZUMAPRESS.com; Gettyimages.ru/Paul Gilham, Clive Mason