Про любовь к хоккею и побег от всего остального
Говорят, смех — лучшее лекарство. Для большинства хоккеистов, впрочем, лучшим лекарством является любимая игра. Неважно, эндорфины это, адреналин, просто любовь к хоккею или все перечисленное — хоккей также дает неоценимую способность закрываться от всего остального мира. Скорость игры не терпит случайных мыслей, к ней не относящихся. В отличие от бейсбола и других видов, интенсивность и темп хоккейной игры даже на самом любительском уровне позволяет игрокам погрузиться и раствориться в матче. Эта кратковременная свобода ото всех стрессов и эмоций — одна из причин моей привязанности к лучшей игре на планете.
Стресс из-за работы, общества, дел амурных, семьи — все это приостанавливает свое существование, когда ты сосредотачиваешься на том, чтобы забросить шайбу или сделать пас на крюк партнеру. Несмотря на то, что я вырос в жарком по хоккейным стандартам климате (в районе Сан-Франциско Бэй), хоккей был моим выбором. Хоть я и не умел кататься на коньках до юношеских лет, я не помню свою жизнь без хоккея. Со старшими братьями и соседскими детьми мы играли в уличный хоккей круглый год. Те, кто не умели кататься, играли в обычных теннисных кедах. Почему мы были так увлечены хоккеем, живя в Калифорнии? Возможно, из-за вступления Сан-Хосе в Лигу в год моего рождения, возможно из-за диснеевских фильмов о Могучих Утках. Может, и то, и другое. Так или иначе, я рад, что влюбился именно в этот вид спорта.
В первый свой год в старшей школе я поочередно получил отказы от футбольных, бейсбольных команд, даже от команды по соккеру. Хоккей стал моим единственным вариантом, и я подумал: "почему бы и нет?". В отличие от остальных видов, в моей школе был начинающий уровень по хоккею. Большинство ребят только учились стоять на коньках, осваивали основы катания.
В итоге я три года играл в хоккей на роликах, год на льду. Тренировки и игры стали спасением от строгих учителей, неудач в повседневной жизни. Но только в университете я осознал, насколько регулярная игра влияет на мое общее самочувствие, ощущение счастья. Нетрудно догадаться, что мне чего-то недоставало в первый год в государственном университете Сан-Франциско. У них не было хоккейной программы. Но однажды я познакомился с другим игроком, и мы решили организовать клуб по хоккею на роликах.
Хотя становление клуба не прошло без сложностей, наша команда выросла в развитую программу по хоккею на льду. У нас все еще не было постоянного тренера и сколько-нибудь адекватного финансирования, но во время моего последнего семестра мы соревновались в Тихоокеанской Университетской Ассоциации. Мы были совсем зелеными, но играли с командами университетов Стэнфорда, Сакраменто, Сан-Хосе, Санта-Клара. Мы боролись за выживание, но это было очень ценным опытом для меня. Я понимал, что моя мечта об игре в НХЛ не сбудется, но чувство, когда ты забрасываешь шайбу в университетской игре, незабываемо. Очутиться в соревновательной среде спустя долгое время было вдохновляюще. Я давно забочусь о своем душевном состоянии, и игра помогла мне взбодриться.
Одна из причин моего внимания к душевному состоянию в том, что моя мать страдает от биполярного расстройства. Во время моего последнего полугодия в университете, ее состояние ухудшилось, однажды из-за мании преследования она сбежала из дома. Я ужасно беспокоился: что, если она попадет в аварию? увижу ли я ее снова?
К счастью, мама вернулась домой в тот день. Сейчас это может звучать эгоистично, но я был рад, что позже вечером у меня игра против Сакраменто. Нас разнесли 9:3, но это отвлекло меня от снедающего меня беспокойства за мать. Без игр, дарующих краткие перерывы от переживаний, некоторые стрессы могут быть ошеломляющими.
Тезис о необходимости в отвлечении напомнил мне лете 2011 года и тех смертях, которые не должны быть забыты. В течение четырех месяцев межсезонья, хоккейный мир потерял троих прекрасных людей: Дерека Бугаарда, Уэйда Белака и Рика Райпьена. Только один случай был признан самоубийством, но все они в какой-то мере боролись с депрессией. Ясно, что схожие черты не всегда определяют причин, но то, что эти смерти произошли именно в межсезонье, не заметить сложно. Я не страдал от депрессии, но что-то мне подсказывает, что это связано с отсутствием того уровня отвлечения, присущего сезону НХЛ.
Я знаю, что хоккей мое лучшее лекарство, возможно, так было и с Бугаардом, Белаком и Райпьеном. Возможно, летом игроки не получают четкой поддержки. Без повседневной игровой рутины, игроки также не имеют возможности сбрасывать стресс так, как они делают восемь-девять месяцев в году. Побольше времени вне льда может быть полезно для тела после тяжелого сезона, но это может иметь и негативное влияние на душевное состояние. К сожалению, проблемы психологического толка сложнее заметить, чем боль в колене или плече. Распознать симптомы душевного расстройства невероятно сложно.
Потому, главная задача этой колонки — напомнить читателям пищу о хоккеистах в их жизнях. Как они проводят лето? Они делают упражнения, держат себя в форме? Хорошо ли они себя чувствуют? Может, стоит сделать что-то особенное для хоккеиста(-ов) в вашей жизни в это время года. Неприметные жесты помогают. Разговор и присутствие помогают тоже.
