Интервью с дочерью Михаила Таля - Жанной: «Папа любил деликатесы, выбирал всё острое»
Публикую интервью дочери Михаила Таля - Жанны, которое разместил портал e3e5.com со ссылкой на латвийское издание "Телеграф". И хотя этому интервью почти семь лет (оно опубликовано в ноябре 2006 года), по большинству вопросов актуальности не потеряло. Публикую интервью с небольшими сокращениями.
Каково это - быть дочерью Таля? Чего было больше – гордости за отца или трудностей, связанных с его популярностью?
Гордость за папу, конечно, всегда была, но трудностей было больше. Вспоминается случай в первом классе, когда маму вызвали к директору только потому, что одна девочка из моего класса пожаловалась учителю, что она видела, что у нас дома стоит семь телевизоров, один – даже в ванной! И нам выговаривали: нужно ли в советское время такое мещанство. У нас дома, правда, был всего один телевизор советского производства, который к тому же не очень хорошо работал. А девочка, которая «настучала», у нас дома никогда не была. Это был первый показательный случай. Потом, когда я училась в музыкальной школе, «доброжелатели» говорили, что мне ставят пятерки и допускают к концертам только потому, что папа такой знаменитый. И никому не приходило в голову, что я работала ежедневно по пять-шесть часов, и все это так тяжело давалось. И потом я все время находилась под прессом, как будто должна была все время доказывать, что при таком папе - ни в коем случае не хуже, чем он, что в принципе невозможно. Это сложно переварить, особенно в детстве.
Ангелина, Жанна и Михаил Таль
Приходилось ли папе приходить в школу званым гостем на какие-то мероприятия?
Очень редко. За все годы школы он был там раза два. Однажды давал сеанс одновременной игры, а в другой раз его попросили выступить. Папа никогда не ходил к учителям – эту возможность он предоставлял маме.
За это вам в школе выдали золотую медаль?
Нет, за это мне ничего не выдали. На выпускном вечере после окончания восьмого класса мне очень мило даже не выдали табель, потому что большинство экзаменов я сдавала экстерном.
Из-за того, что в музыкальной школе было много работы, а кроме того, в тот год был очередной сольный концерт, из девяти месяцев учебного года я посещала занятия максимум четыре. Поэтому в последние две недели я сдавала математику, физику, весь учебный курс за весь год. В результате, мне на выпускном вечере не выдали табель, так как одну оценку - по черчению получить не успела.
Поступали ли Вы в Риге в вуз?
Нет, мы уехали раньше.
Когда формируются вкусы – это часто связано со вкусами родителей. Хочу спросить у Вас о Ваших предпочтениях в литературе, живописи и музыке. Связаны ли они как-то со вкусами отца?
Исключая детские книги, которые, наверное, у всех одни и те же, в доме я бралась за книги, которые валялись на диване, после того как их читал папа. Первые книги, которые вспоминаются – это были детективы, начиная с Райнова, и заканчивая Чейзом. У нас в книжном шкафу было множество изданий, было собрание «Классики и современники». После папиных возвращений, спустя пару месяцев отсутствия, я ходила на почту с другом – одной было не унести – и приносила кипу газет. В результате наша квартира, как во время ремонта, оказывалась застлана ими.
Живописью папа никогда не интересовался. Мой самый любимый художник – Магритт, это стало особенно ясно после того как мы с мамой посетили выставку его работ в Дюссельдорфе. Позже, многое узнав о нем, я водила экскурсии для посетителей выставки, что помогло лучше освоить язык. Потом, мне очень нравится Тернер со всеми красками, которые переходят друг в друга.
И у меня, и у папы безусловные фавориты в музыки – Рахманинов и Шопен. Мне всегда романтика удавалась лучше – добавлю Чайковского, Скрябина, Шумана, я их больше чувствую.
Хочу спросить Вас о цветовых предпочтениях.
Они у меня сильно меняются. Иногда предпочитаю пастельные, а иногда тянет на такое яркое, что сама себе удивляюсь. Полгода назад я бы себе никогда ничего подобного не выбрала. Для папы было главное, чтобы, не дай Бог, не выделиться. У него вообще было такое качество – было неудобно, что его узнают. В те времена были проблемы пойти куда-нибудь поесть – у ресторанов стояли очереди. И он всегда брыкался, когда его пытались без очереди провести, и ни в какую не шел раньше тех, кто был ближе к заветной двери.
Счастье - это когда папа дома!
А какие цветы любил папа?
Папа обожал розы и крупные георгины пурпурного цвета. Ему очень нравились гладиолусы.
Известно, что из напитков Михаил Нехемьевич предпочитал коньяк. А что нравиться Вам?
Если честно, я вообще не пью.
Пожалуйста, пару слов о гастрономических привязанностях.
У нас всегда было так, что папа всегда любил мясо, а я – гарнир. Поэтому, куда бы мы не приходили поесть, было очень удобно: мне доставались два гарнира, а папе – два мясных блюда. Он любил деликатесы, выбирал все острое.
В интервью «Телеграфу» вы рассказывали о том, что телевизор в доме постоянно работал. Что папу больше всего интересовало, какие фильмы вы смотрели?
Честно говоря, его интересовало все. Он ел, говорил по телефону, читал, играл в шахматы и смотрел телевизор одновременно. Он смотрел футбол, все новости, все детективы и даже все сериалы, начиная с «Рабыни Изауры». Папа вникал во все, что шло по телевизору. Комментарии давал чаще по политическим программам и во время футбола. Потом появилось видео – он был к нему равнодушен. Ему нравились старые итальянские фильмы. Из наших режиссеров он больше других ценил Рязанова.
Ходили ли Вы с папой в театр?
С папой была в театре два раза: на балете «Алые паруса» в Москве и один раз на балете в Ленинграде. Папу из дома вообще было трудно заставить выйти: на улице или холодно или жарко, да еще надо одеваться, бриться, чего он делать не любил.
Заставлял ли Вас отец заниматься спортом?
Никогда не заставлял. Но в этом не было необходимости: я всегда играла с мальчишками в футбол, а потом, с одиннадцати лет стала заниматься фигурным катанием, и занималась до отъезда в Германию
Кто из шахматистов запомнился и был Вам наиболее симпатичен?
Прежде всего, те, кто у нас часто бывал. Это Витолиньш, Гипслис, Кеньгис. Их я видела каждую неделю у нас, когда папа бывал дома, либо на сборах в Юрмале.
А так - вспоминается шведский гроссмейстер Карлссон (может быть, это связано с фамилией), запомнились Романишин, Петросян – к нему очень хорошо относилась.
С кем из друзей отца Вы сейчас поддерживаете отношения?
С Валентином Кирилловым, Аликом Дэуэлем, Семеном Письманом, который сейчас живет в Нью-Йорке. Очень многие так называемые папины друзья, после его смерти, сразу же как-то отпали. Никто из них, с тех пор как мы живем в Германии, у нас не объявлялся и не давал о себе знать.
Когда вы последний раз общались с братом?
Лет пять назад - за неделю до открытия памятника папе в Верманском саду в 2001 году (интервью - ноябрь 2006 года - ОБ). Нас с мамой сначала пригласили в Ригу, потом дня за три до открытия отменили приглашение, сославшись на материальные трудности организаторов, а поехать за свой счет мы тогда не могли – было тяжелое время. Я пыталась до Геры дозвониться, писала ему мэйлы и письма, но трубку он не брал, на письма не отвечал, что выглядело странно. Я не знаю, что там произошло, во всяком случае, можно сказать, что с тех пор никаких контактов с братом не было.
Читали ли Вы мемуары первой жены папы - Салли Ландау?
Нет. Я читала пару вырезок из газет. Книга у меня лежит, но никак не могу заставить себя ее прочитать. Мемуары, вообще-то, вещь субъективная. У людей иногда бывает богатая фантазия, которую они в них и выражают. За это нельзя осуждать.
Наверное, Вам служит хорошей материальной поддержкой то, что продолжают выходить написанные папой книги?
О чем Вы?
Ну, как же, в соавторстве с Я.Дамским у М.Таля в последний год вышли книги «На алтарь Каиссы», «Компоненты успеха».
Нет. Никто нам с мамой даже не сообщал о них. Мне о какой-то книге сказала журналистка в Риге, которая брала у меня интервью, но я даже не поняла, о чем речь.
Весьма странно. Вам, также как Вашей маме и брату, принадлежат законные авторские права...
Хочу спросить Вас о переезде в Ригу, о котором Вы заявили в интервью «Телеграфу». Это принятое решение?
Это твердо принятое решение. Но его планируется осуществить в ближайшие два года. Потому что необходимо уладить некоторые дела и в Германии, и в Риге.
А латвийские власти Вашей семье какие-то предложения делали? Где-то я читал, что, когда у вас отнимали квартиру, то предлагали дать вместо нее однокомнатную на окраине Риги.
Нет. Никаких предложений не было. У латвийского правительства достаточно других, более важных проблем, чем думать о семье Михаила Таля. А компенсацию за квартиру нам никогда не предлагали. Во всяком случае, я об этом ничего не знаю. Может быть, они об этом подумали, но забыли нам сказать.
Почему Вы стремитесь назад, в Латвию?
Это моя родина. Там были мои лучшие годы, которые были связаны с папой.
Несколько слов о житье в Германии. Почему не удается в ней адаптироваться?
Это связано и с бытовыми трудностями, и с тем, что найти круг общения чрезвычайно сложно. Здесь нет того круга близких людей, с которыми мы общались в Риге. У немцев другая ментальность. Когда здесь живешь, то начинаешь это понимать. У них другие моральные ценности, главный из которых - «Мой дом – моя крепость».
А новый круг общения у Вас там не складывается?
Последние два-три года стал появляться. У мамы, конечно, за время пребывания здесь, тоже появились знакомые. Но все равно, настоящие друзья – это те, которые остались в Риге.
Источник: e3e5.com
P.S. Судя по всему, Жанна сейчас живёт в Риге. Надеюсь, у неё всё хорошо.
