«Говорят, Кэйл Макар – худшее, что случилось в хоккее». Интервью с Марченко из «Ак Барса»

Поговорили с капитаном «Ак Барса».

В КХЛ много классных ребят, но не так много тех, кому интересно говорить о хоккее, и кто может небанально донести свои мысли. Капитан казанского «Ак Барса» Алексей Марченко – из тех, кто реально живет игрой и готов делиться своим опытом.

За время короткой прогулки от раздевалки «Татнефть Арены» до ближайшей кофейни мы обсудили защиту «Флориды» и нападение «Магнитки», поговорили о том, почему тяжело переходить с финской площадки на коробки КХЛ, и о маленьком сыне Алексея, который тоже без ума от хоккея. И это было только начало.

–  Артему шесть лет, а он всех игроков знает, – удивляется Алексей. Когда в Америку летали, он через неделю названия всех команд НХЛ запомнил, значки собирал. Фанатик хоккея!

– Представьте ситуацию. К вам подходит Артем и спрашивает: «Папа, а чем так велик Павел Дацюк? Он даже 100 очков за сезон не набирал, не выигрывал «Харт Трофи». Что скажете?

– Я вспомню слова Майка Бэбкока. Он говорил, что если бы Дацюк хотел, то набирал по 150 очков. Но Павел играл в две стороны – и в атаке, и в обороне. Больше работал на команду, чем на свою статистику. Это очень непросто объяснить словами, но когда ты с ним на льду, видишь, как он ведет себя в определенных микромоментах, то понимаешь – какой же у него дар, какого высочайшего уровня хоккеист Дацюк. Это супер мастерство.

Интересно, что у Павла это в любом виде спорта. Я с ним как-то тренировался летом, и мы играли в волейбол. И там у него все четко. Настольный теннис, бильярд – все на супер уровне. Как любят говорить, он игровичок. Талант во всех видах спорта, плюс желание побеждать на высочайшем уровне. Хоть в домино – да во всем.

– Вы играли со многими классными хоккеистами. Дацюк уникален?

– Думаю, да. Взять его эти тонкие моменты, как он подъезжает к соперникам и подбивает клюшку. До сих пор так никто не делает. Молодым ребятам плюс-минус одинаково катание ставят, но похожих на Дацюка нет. Простой пример: серия с «Бостоном» в 2013-м, его гол в первом матче. Как он тогда клюшку убрал? Кто бы еще так мог сообразить!

Есть видео, где его игру показывают смена за сменой, одна за другой. Камера за ним следует, и если посмотрите, что он там делает, это просто супер. Да половину моментов, что он создал, не реализовали партнеры.

А как он свой 300-й гол в НХЛ забил? Мне повезло тогда – шайба отскочила, и на меня передачу записали. Но Павел с неудобной руки первым касанием перекинул клюшку защитника и бросил. Нет слов. А он даже не задумывался в тот момент, наверное. Все так естественно для него было.

– Cмотрю это видео. Вы-то как оказались так близко к чужим воротам (Марченко под №47)?

– Я отдал налево и подключился. Наш игрок отдал поперек, шайба через меня пролетела и к Паше пришла. Я, наверное, не особо ее обработал тогда, но Паша все сделал отлично. Я не уверен, что кто-то другой так смог бы сообразить.

В его случае это чувство игры. Месси в футболе, когда обыгрывает, вряд ли может объяснить, как он это делает. Так и у Паши. Подъехал, подбил, побежал дальше. Понятно, что он много времени уделял этому на тренировках, и все любили оставаться, чтобы против него 1 в 1 поиграть. Или хотя бы попытаться побороться за шайбу. Но он какие-то нестандартные вещи все время делал. Это все от природы, необычайный дар, который Павел отшлифовал.

– Дацюк был капитаном сборной России на Олимпиаде в Южной Корее. Он мог зажечь команду словом?

– Он обычно доказывал не словом, а делом – на площадке. Вспомнил еще одну историю. Когда он с Томашем Татаром играл в «Детройте», то говорил ему: «Ты же понимаешь по-русски. Зачем мне на английском кричишь? Ты кричи «сзади», «впереди», «в центр» на русском, чтобы они, соперники, не понимали ничего».

К примеру, Кобе Брайант в интервью говорил, что изучил, где стоят все судьи, чтобы можно было фолить незаметно. Это к тому, что эти люди понимают и видят игру вообще на другом уровне. Понимаешь, обычный человек только концентрируется на подборе шайбы или броске, а он уже продумывает, что можно говорить на другом языке, чтобы перехитрить соперника или поведение судей изучает.

*****

– Был слух, что Майк Бэбкок мог оказаться в КХЛ в этом году. Чем вам запомнилась работа с ним в «Детройте»?

– Для Бэбкока нет мелочей. В работе он уделяет внимание всему. Начну с того, что он в 6 утра приходил на стадион и бегал. Игорь Ожиганов рассказывал, что в «Торонто» как-то был тест на беговой дорожке. Она, дорожка, поднимается, и скорость увеличивается. Все держались от 13 до 16 минут. Знаешь, кто был лучшим?

– Майк Бэбкок?

– Ага. А ему уже за 60 лет было. Перед игрой Бэбкок очень многое продумывал – наложения, например, порядок звеньев. Как раз история от Паши Дацюка. У «Детройта» был матч с «Сан-Хосе», а там тогда играли Джо Торнтон, Патрик Марло. В общем, сильная команда была. Бэбкок подошел к Дацюку и говорит: «Я тебя поставлю вот в это звено, потому что тренер «Сан-Хосе» будет выпускать против тебя вот таких-то ребят. Но мы сделаем вот так-то».

Короче, он за другого тренера все уже продумал, решил, как тот будет делать, и чтобы их перехитрить, сделал все наоборот. И самое интересное, что в игре все так и было. «Сан-Хосе» так и пытался выставить этих игроков, и Бэбкок этого ждал.

– Он про вас тоже отзывался комплиментарно, называл вас очень умным игроком. Как у вас складывались отношения?

– Нормальные отношения были. Тут нужно понимать, что вот, говорят, в Америке: тренер жесткий, тренер жесткий. Но просто никто из них не видел наших тренеров, и как у нас умеют орать. Поэтому так много историй про Бэбкока. Там требования и требования, ничего такого нет. А у нас немного тренера пожестче, на мой взгляд.

– История с Митчем Марнером как вам?

– Я не очень в курсе этого всего, но вот, к примеру, о телефонах. Когда я был в «Детройте», то перед каждой домашней игрой мы скидывали тренерам фотографии семьи и перед всей командой рассказывали. Вот это моя мама, это жена, это собака. Достаточно мило все было. Но тогда в «Детройте» Хенрик Зеттерберг, Павел Дацюк и Никлас Крунвалль играли, и этим игрокам вряд ли что-то скажешь. В других командах, возможно, у Бэбкока не было таких авторитетных игроков, и он пытался по-другому сделать, под себя подмять ребят.

*****

– Вы выступали с Никитой Кучеровым в «Красной Армии» и ЦСКА. Он сильно поменял свою игру или уже тогда был таким гением?

– Он всегда был умным. Мы же и по детям играли, потом в молодежной команде ЦСКА. Одним звеном – Я, Гусев, Кучеров, Прохоркин… Он понимал игру, хорошо открывался. Казалось иногда, да что ты делаешь, а Кучеров забивал гол. Понимание хоккея на высоком уровне. Это натуральное, от природы, а потом стало развиваться еще дальше.

У него всегда голова поднята, он видит и быстро сканирует площадку, находит партнеров и вовремя расстается с шайбой. У Никиты хорошая скорость, но не сказал бы, что он быстро бегает все время. Он по широкой, по большей части, обкатывает, а в основном еще до приема шайбы, знает, что будет делать дальше. В средней зоне принял, сразу отдал, открылся. У него есть это чувство предугадывания игры, если так можно сказать. Он видит, что защитник сейчас отберет шайбу и сразу пытается открыться. По идее, это не совсем корректно, но у Никиты все время правильный тайминг получается.

Когда Никита переехал в Америку, то стал уделять больше внимания своему здоровью, профессиональнее относиться к телу. Нас этому и не учил никто здесь, когда нам было по 18-20 лет. Кажется, Максим Гончаров говорил в интервью, что у молодых ребят примеров перед глазами не было. Откуда мы могли знать о том, как готовиться? Вроде и так все нормально было – тесты сдавали. Летом в теннис поиграли – и все.

А когда приезжаешь в НХЛ, то видишь, какое отношение у игроков там. Сейчас и в России стали перенимать эти детали подготовки, хотя и в Америке в 90-х – начале 2000-х не так много времени этому уделяли. 

– Вы общались с Кучеровым, когда он уезжал в «Квебек»? У него же была история с больным плечом.

– Да там у всех были проблемы. У Никиты с плечом, у меня – колено, а у Игоря Ожиганова – кисть. У всех была не очень хорошая ситуация с реабилитацией. Не так хорошо к нам относились, скажем. Кучеров вообще играл с травмой. Решил уехать – сложилось все хорошо.

– Кирилл Кабанов реально был самым талантливым игроком вашего возраста?

– По 1992 году он был лучшим в России. Лучше, чем Женя Кузнецов. Но в моменте, естественно, в 15-16 лет. И он же все время играл за старших, сборную 1991 года, а не за наш год. Потом уехал в Америку, и как-то по нисходящей у него пошло.

Чем был хорош? Брал шайбу, всех обыгрывал и забивал. Руки, уровень мастерства – все было здорово. Я бы не сказал, что у него был какой-то супер бросок, но катался хорошо, двигался, обводка отличная.

Но я могу многих талантов назвать. Например, Саша Гоголев – сын Дмитрия. Он вообще был супер одаренный технически, лучший среди нас. Мы приезжали на турнир в Лос-Анджелес в 14 лет, и все родители смотрели на Сашу. Пальцем тыкали, говорили, ну что за игрок, что за талант! Но не сложилось у него. Не получилось пройти этот переломный момент в МХЛ.

– Никита Гусев тоже 1992 года. По результативности хорошо шел.

– А они с Кучеровым маленькими были. По очкам все хорошо, но из-за роста никуда не брали. Думали, наверное, раз маленькие, то им сложно будет дальше. Гуся начали брать уже тогда, когда он в МХЛ оказался, к нам в ЦСКА перешел. Не знаю, почему его на юниорский чемпионат мира не позвали. До него проходил турнир в Минске, и он с Гоголевым просто лучшим там был. Они должны были ехать, но в итоге не взяли ни одного, ни второго.

*****

– Часто игрокам, которые уезжают в НХЛ, говорят, что они спешат, им еще рано. А когда возвращаются из-за океана, то ругают за то, что быстро сдались. Вы прошли через то, и другое?

– Когда уезжал, все равно было – особенно не парился. Меня особенно никто и не знал в Америке. В конце сезона-2012/13, когда ЦСКА вылетел во втором раунде, меня пригласили с фарм-клубом «Детройта» покататься. Я приехал, понравился – пригласили приехать на следующий сезон. Через полгода уже вызвали в НХЛ, хотя за полгода до этого никто меня и не знал там.

Тогда, конечно, в плане тренировок было тяжело. Сейчас темп во всем мире плюс-минус одинаковый, а раньше по-другому. Я в лагере развития думал – зачем мне это вообще? А потом вкатился, в августе покатался с ребятами из НХЛ, с Андреем Педаном тренировались, в лагере «Ред Уингс» был. Потихоньку поставили в АХЛ, третья пара, вторая, а через пару месяцев уже против ведущих звеньев играл, а это уже близко к НХЛ уровень.

– Почему у вас только один матч в НХЛ за весь первый сезон в Америке?

– А я же порвал голеностоп. Сыграл за «Детройт», меня отправили в АХЛ, а в день, когда должны были поднять, я получил травму и выбыл до конца сезона. Приятного было мало, но что поделаешь.

– Обидно, что не сыграли с Никласом Лидстремом? Он как раз закончил за год до вашего приезда.

– Я только виделся с ним, даже здоровался. Он приехал в Детройт на матч, я уже в команде. Думаю: «Сейчас надо хорошо сыграть. Потом спрошу, как я ему, где можно добавить». А уже во время матча меня как обыграли, и я такой: «Не буду ничего спрашивать, пожалуй». Не самая хорошая игра была, стыдно было подходить.

Но я играл в паре с Никласом Крунваллем. Супер крутой партнер. Все думали, что он только убивает людей силовыми приемами, но у него высокий уровень мастерства с шайбой и понимание игры. Раз шайба в угол отлетела, он подъехал – оп-оп, и она уже у тебя, ты один стоишь, начинаешь атаку.

– Вы играли в том матче, когда он приложил Кучерова в плей-офф?

– Я был заявлен седьмым на ту игру, а когда Никласа дисквалифицировали, то попал в состав на следующий матч. Но силовой чистым был. Это плей-офф. Мне через год Влад Наместников лицо разбил. В плей-офф особых правил в НХЛ нет. Причем до сих пор.

В позапрошлом сезоне «Флорида» и «Рейнджерс» играли, Труба локтем Родригесу дал, и получил две минуты только после просмотра. Я сижу на арене, показывают повтор на кубе, и там чистые пять. Нечего обсуждать! А ему только две дали. Как так?

– К слову о локте. В прошлом сезоне было много шума после вашего удара Ливо. Владимир Плющев тогда сказал, что это было умышленно.

– Там случайность. Он шайбу прокидывал, я начал разворачиваться, у меня рука вверху была и попала в него. Случайно. Мне потом в раздевалке сказали об этом, и я не сразу понял, что произошло вообще. Уже потом с Ливо перед каким-то матчем на рукопожатии встретились, все нормально у нас.

– Вспомните самый жесткий удар по вам?

– Как раз Влад Наместников в плей-офф. У меня потом сотрясение мозга было, швов 15 наложили. Шрам остался. А потом еще Корнаухов в этом же месте разбил, когда с ЦСКА играли.

– В КХЛ приезжают игроки из клубов АХЛ, и от них с первого матча ждут чудес. А вы говорили, что перестраиваться тяжело. В чем именно?

– Начнем хотя бы с размера площадки. Разный хоккей. Отношение к тренировочному процессу тоже, в Америке отличалась подготовка. Адаптация все равно нужна. Мне кажется, мало кто приезжает в Россию, и так с листа хорошо вливается.

Вот наша группа, которая приехала в ЦСКА в 2017-м. Миша Григоренко набрал 23 очка, но никто фантастически не сыграл. Но мы как команда хорошо выступили, дошли до финала, где чуть-чуть не хватило. Был заложен фундамент для следующего сезона, когда уже победили. Я где-то проанализировал подготовку, еще кое-что изменил, и потом уже нормальные сезоны пошли.

– У вас же была возможность вернуться в НХЛ в 2020-м? Я читал про интерес «Монреаля».

– Это, скорее, слухи. Мне говорил агент, что есть интерес от команд, но нужно было подождать. Была непонятка, мне быстро предложили контракт в Ярославле, и я решил остаться. Это был ковидный сезон, как я помню.

В 2022-м тоже был шанс на минималку в НХЛ, но я остался. Если бы подождал, то летом, в августе, подписал, может быть, контракт. Я в неплохой форме был. Но как есть, так есть. Если бы я поехал и получил такую травму, как в Ярославле, то, может, вообще бы закончил уже.

*****

– Когда вы играли в НХЛ, там практически не было защитников из России. А сейчас их много, и они подписывают контракты на десятки миллионов. Что изменилось?

– Важное это рост потолка зарплат. Ну и парни здорово играют. Саня Романов, когда пришел в ЦСКА на первые сборы, у меня сразу вырвалось: «Ой, это заиграет». Мне ребята старшие говорят: «А что? Почему так думаешь». А потом мы потренировались, и они такие: «Да, теперь тоже видно, что он хороший игрок». Катание, подкаты, отбор, шайбы, сила – вот это все. Мне кажется, он похож по стилю на Зинэтулу Хайдяровича Билялетдинова. Кто-то мне говорил, что у него эти подкаты к нападающим, силовые приемы – один в один.

Когда Романов в России играл, говорили, что вот растет у нас атакующий защитник. А он и не был никогда таким. У нас из него пытались делать какого-то, я не знаю, Вячеслава Фетисова. В этом плане Миша Сергачев и Дима Орлов лучше него на синей линии действуют. Романов, когда приехал в НХЛ, принял роль хорошего второго защитника в команде. Он же с Ноа Добсоном играл в прошлом сезоне, верно? Свои 23 минуты на этой позиции Саша очень хорошо закрывает.

Стать в НХЛ первым защитником, который играет все большинство, очень сложно. Их всего 20 на всю лигу, их даже там не хватает. Это как с Микко Лехтоненом из «Йокерита» было. Он в КХЛ сколько набирал, очков по 50, да? И все думали, что будет там за «Торонто» также круто играть. Да не будет. У него не настолько мастерства, чтобы играть на уровне Макара в атаке, а в защите были проблемы.

В НХЛ нужно уметь обороняться или быть невероятным в нападении. У нас много кто думает, что типа: «Ой, там разрешают ошибаться». Да, один раз тебе разрешат ошибиться, а потом другой придет и все. Нельзя ошибаться там. Результат нужен. Наверное, какие-то команды, которые в конце сезона никуда не попадают, могут выпустить на несколько игр, так как им все равно, как ты сыграешь. Но если ты там что-то хочешь выиграть, нужно давать результат, нельзя ошибаться.

После ошибки тебе подскажут раз, подскажут два, а потом ты просто не играешь. Орать не будут, возможно, но если ошибки будут повторяться, никто не будет объяснять. Очень много желающих на твоем месте, а потом за желающими появится следующий. Кого-то поменяют. Если кто-то думает, что в НХЛ можно делать на льду, что хочешь, то это иллюзии.

– Кто из наших защитников сейчас лучший в НХЛ?

– У всех плюсы и минусы, но они, в целом, молодцы, что держат уровень. Выделять никого не хочу, потому что внимательнее нужно смотреть. То, что ребят становится все больше, это здорово. Вот Дмитрий Симашев поехал. Думаю, у него все получится. Он думает правильно. Летом тренировался очень хорошо, готовился. Он молодец, по нему тоже все было сразу понятно.

Мы же вместе в Ярославле играли. Рушан Рафиков тогда травму получил, и мне предложили на сборах с Димой потренироваться. Я говорю: «О, классно!» Как нападающие психовали! Он им шайбу не отдавал просто. Мы упражнение 3 в 2 делали – в первый день нам забили. Перед следующей тренировкой переговорили, тактику немного сменили, и все четко. Он быстро все понял, а ему 17 лет. Я в таком возрасте не играл так. Ну может Дима Орлов на этом уровне играл. А Симашев еще здоровый, с катанием. Хороший парень!

– Кто сейчас ваш любимый защитник, если брать весь мир?

– Я бы назвал Виктора Хедмана из «Тампа-Бэй». Понятно, что многие скажут Макар, потому что он более flashy, яркий такой.

– Попсовый?

– Не попсовый. Он на самом в две стороны играет, у него в защите все хорошо, и у это уровень запредельный. Один человек сказал фразу: «Кэйл Макар – худшее, что случилось в хоккее». Потому что теперь все защитники хотят играть, как Кэйл Макар, но больше никто так не может.

И все теперь думают, я буду бегать и обыгрывать, а в защите никто не хочет играть. Я все же выберу Хедмана. Он свой уровень держит уже на протяжении 10-12 лет. Все очень четко у него.

– Как вам братья Хьюзы?

– Они играют здорово, они немного уникумы. Это уже новое поколение. Но у Хедмана два Кубка и два финала. Так что тут вопрос, кто играет здорово, а кто сколько выиграл.

Алекс Пьетранджело был как Хедман, но недавно закончил. Он тоже два Кубка взял с разными командами. А Хьюзы просто как бы здорово играют.

– Кого отметили бы в КХЛ?

– Прошлый сезон Никита Лямкин здорово провел, я считаю. Я надеюсь, что у него получится еще продвинуться. У него есть мастерство. Он в две стороны хорошо играл, и шайбу отбирал, и с шайбой правильно действовал. Не только обыгрывал, но и где-то просто пасы хорошие отдал.

*****

– Сейчас все нападающие здорово катаются, толкаются и бросают. При этом у вратарей урезают амуницию, в обороне судят строже с каждым годом. Что делать защитникам?

– Как минимум поддерживать свой нынешний уровень и стараться прогрессировать во всем. Становиться сильнее физически, работать над катанием. Если этого не делать – не будешь играть, с тобой не будут подписывать контракты. А то, что все меняется – это правда. Прогресс идет во всех сферах жизни, не только в хоккее.

Игроки становятся лучше, уровень мастерства выше, требования к ним другие. Смотришь хайлайты старого хоккея, и там назад никто не возвращался. На прокатах играли – будто выставочный матч. Такой был хоккей. А сейчас нужно всем бегать в две стороны, есть видео разборы, никаких прокатов. Но так в любом виде спорта. В футболе центральный защитник сейчас должен атаки начинать, а не только отбирать мяч. Тренеры учатся друг у друга, смотрят, кто и как что делает. Игра эволюционирует, и это нормально.

Я могу судить даже по клюшкам. Мы играли клюшками 110 Flex, а сейчас в молодежке жестче, чем 85 Flex не бывает. У нас таких просто не было. 100, 110, 120 – самые мягкие, которыми играли 10-летние детей.

А сейчас у детей уже 80 Flex, от этого бросок другой. Условно говоря, нас учили с пяточки бросать, а сейчас с новыми клюшками и суперсилы не нужно. Если хорошо попадаешь в нужную точку, шайба летит сильно. Я даже на примере нашего Митчелла Миллера вижу – как он здорово использует Flex, как у него шайба вылетает. Каждое поколение учат по-другому. То же самое и с катанием. Нас же этому никто особенно не учил.

– Даже в школе ЦСКА?

– Это не только ЦСКА, это в целом, если взять те годы. Никого не учили так, как сейчас. Возьмем мой год – всех и финнов, и шведов, и канадцев. Кто у нас 1992-го из защитников? Адам Ларссон к примеру. Считалось, что он супер хорошо катался. А сейчас смотришь – ну он ок. Заиграл в НХЛ, но так… Женя Кузнецов? Он просто сам по себе уникум. Не думаю, что его кто-то учил так кататься. Нападающий Миика Зибанежад на год младше. Он нормально катается, но не летит, как сейчас молодежь..

Где-то с Макдэвида, то есть игроков 1997 года, появилось новое катание. А те, кто помладше, так это просто другой уровень. И то же самое можно сказать о тех, кто был до нас. Идет постоянная эволюция, и это естественный процесс. Форма становится лучше, уровень подготовки, как мы работаем в зале. У нас раньше что было – гусиный шаг сделали вот и вся подготовка. А, еще и по лестнице попрыгать тысячу раз. После такого половина парней заканчивала с хоккеем. А сейчас ты можешь узнать, как правильно работать, как свое тело настраивать под себя. 

*****

– В 2020-м вы помогли онкологическому центру в Москве, купив дорогостоящее лекарство. Такие идеи не появляются из головы просто так.

– Мне помогли с контактами в пресс-службе сборной России. Получилось так, что в интервью – кажется Алексей Шевченко – эту тему подняли, и я сказал, что если могу кому-то помочь, то готов это сделать. Мне позвонили из сборной, предложили, я был рад откликнуться.

– В сумме было шесть нулей?

– По итогу да. Там была непонятная ситуация в мире из-за ковида, и если есть возможность помочь, почему и нет. Многим спортсменам пишут в соцсети с просьбами о финансовой помощи, но помочь всем нереально. Если я знаю, что есть специальные фонды, проверенные люди, которые помогают, то это другое дело.

У нас такой момент был в ЦСКА. Мне было лет 18, команда ездила на Новый год в кардиоклинику на Рублевке. Мы пришли к детям, которым нужна была операция на сердце. Это мой первый опыт в таких местах, и скажу, что нужно быть готовым морально к подобным историям. В Америке в этом плане тоже большие молодцы. У них много благотворительных акций. Команды ездят на Рождество в больницы. Помню, как Дэн Клири в «Детройте» подходил к ребятам помладше и предупреждал: «Если не готовы психологически, постойте в сторонке. Мы сами поговорим с детьми, это не проблема».

Мне кажется, если есть возможность, можно помочь. Но осуждать тех, кто не делает, не стоит.

– У вас же была операция на селезенке, из-за которой вы пропустили молодежный чемпионат мира. Не было опасений, что это помешает карьере?

– Да главное, что я живой был. Тогда в 20 лет об этом не особо думал – жив и жив. А если вспомнить, то у меня передозировка лекарства была, когда швы снимали… Все это не очень приятно проходило. Конечно, обидно сейчас, что не сыграл. Я и на драфте из-за этого пролетел. Меня в свой год не задрафтовали, хотя я неплохо котировался сначала.

Но я как-то не сомневался, что буду играть дальше. Мне говорят в ЦСКА: «Не спеши, пусть первый год будет втягивающим». А я покатался без сборов, потом начал сезон в МХЛ с 15 очков в 8 матчах, а с ноября уже в основе играл до конца сезона. Более-менее получилось.

– Когда вас убрали из-за «Локомотива» из-за травмы колена, было ощущение, что все, наигрался?

– С последней травмой колена было неприятно. Легло одно на другое, не долечили до конца. Попала инфекция, его чистили. Потом сезон доигрывал, надо было позже выходить. И это все наложилось. Я играл, потом летом заболело в другом месте, отслоилось. Меня еще уволили из «Локомотива». Поехал на операцию, и, наверное, только сейчас, спустя полтора-два года, у меня более-менее нормальное состояние.

Но насколько я знаю, у Габриэля Ландескуга не на 100 процентов, но очень похожая история. У него тоже проблема с хрящом. Три года он не играл…

Я видел фильм про него. Помните, что он в плей-офф травму усугубил, а после чемпионства «Колорадо» остался вне игры. И вот он говорит: «Раньше я думал, что есть Кубок и все. Остальное не так важно. А сейчас понимаю, что Кубок это, конечно, здорово, но с детьми побегать тоже хочется». Ты же не можешь за ребенком даже ходить. Он растет, а ты в футбол с ним из-за травмы не можешь сыграть. Это неприятное ощущение. Потом ты занимаешься собой, дисциплина, рутина день за днем.

Много всего я перепробовал, но колено болело. К кому только не обращался, а знаете, что помогло? Пилатес! Супруга занималась с тренером и предложила мне. Я поначалу как-то скептически отнесся, думал, как пилатес поможет, но втянулся, стал делать упражнения, и постепенно нога пришла в порядок.

– Вы сказали про увольнение из «Локомотива». А еще тогда прозвучала фраза от Игоря Никитина: «Хоккей – жесткий бизнес». Задело?

– Мне кажется, перед сезоном неправильно увольнять травмированного игрока. Я приехал в клуб, мне сделали МРТ, а на следующий день сказали, что я уволен.

– А у вас действующий контракт.

– Да, некоторые ребята жалуются сейчас, что их до сборов увольняют, а может и такое, что уволят и нужно на операцию ехать. Попробуй заиграть обратно.

Меня выкупили за 25 процентов, но это ни о чем. Но тут такое… У тебя контракт – такие условия. Ты знаешь про правила расторжения, когда подписываешь соглашение. Не хочешь – не играй.

– У вас была зарплата 75 миллионов в год, вы остались без контракта, потом подписали на 7. Неслабо просели финансово.

– Перестроился, и все стало нормально. Я не из-за денег играю. Сейчас уже не из-за них.

– Когда хоккеисты долго не играют из-за травм, это проверка семьи на прочность. Вы ее прошли?

– И во время ковида мы дома сидели. Все же привыкли быть на работе. А мне даже нравилось с семьей время проводить. А когда травма была, жена забрала на себя все хлопоты с детьми, и я мог спокойно заниматься здоровьем

– В НХЛ вы поиграли, Кубок Гагарина есть, золото Олимпиады тоже. В чем стимул играть сейчас после травм?

– Выиграть еще. А смысл просто играть? Если ты не хочешь выиграть даже когда делаешь упражнение один в один, то зачем этим занимаешься? Понятно, что всякие ситуации бывают, но если нет стремления побеждать, я не понимаю, зачем вообще в команде находиться.

– В редакционном прогнозе на сезон я написал, что «Ак Барс» выиграет Кубок Гагарина. В чем сила вашей команды?

– Мы сохранили костяк после прошлого сезона, как не крути. Если каждый игрок сделает шаг вперед в плане самоподготовки, если не будет самоуспокоенности, то… Мы получили хороший опыт в плей-офф. Он был негативный, но иногда негатив помогает даже больше. Вели 2-0 в серии с «Динамо», проиграли. Если мы сделаем правильные выводы, то все по плечу.

У нас хорошие вратари, защитники, нападение. В прошлом сезоне нне хватило командного опыта, мы же первый год играли вместе. Это важный момент, между прочим. Андрей Сергеев из «Локомотива» об этом в интервью рассказывал летом. Для многих это первый опыт на таких ролях. Если правильно оттолкнуться от него, все может получиться.

Фото: Gettyimages/Ian Tomlinson / Stringer, Tom Pidgeon / Stringer, Bruce Bennett / Staff, Ezra Shaw / Staff, Ronald Martinez / Staff, Bruce Bennett / Staff; East News/AP Photo/Jeffrey T. Barnes, Mike Stobe / GETTY IMAGES NORTH AMERICA / Getty Images via AFP; РИА Новости/Ярослав Неелов; photo.khl.ru/Юрий Кузьмин; ak-bars.ru/Вадим Китаев; cska-hockey.ru