Скоулз воспитывает сына с аутизмом. Из-за него развелся с женой и отказался от больших денег

«Моя работа – остаться в живых на день дольше сына».

Пол Скоулз всю карьеру был загадкой: тихий гений на поле, ненавидевший прессу и славу. Его появление на ТВ в 2014-м после завершения карьеры казалось типичным ходом для бывшего топ-игрока. Позже он прервал работу на короткие и неудачные тренерские заходы (был «Олдхэм» в 2019-м и два временных назначения в «Солфорд Сити»), в итоге остался экспертом.

На ноябрьском подкасте Stick to Football только закрепил образ: «Да, я всегда ненавидел интервью. Сейчас тоже неохотно появляюсь на экране, но что поделать».

Недавно Скоулз все же отказался от работы на TNT Sports, где, по данным Goal, получал щедрую зарплату. Пол раскрыл причину, которая годами оставалась в тайне: рассказал историю о воспитании сына-аутиста, которое стоило ему не только карьеры эксперта, но и 26-летнего брака.

Скоулз скрывал укусы на руках и не мог сосредоточиться на футболе

Пол и его жена (теперь уже бывшая) Клэр Фроггатт, с которой он был с 18 лет, рано заметили, что с их младшим сыном Эйденом что-то не так. Почти сразу после его рождения в 2004 году.

В интервью Гари Невиллу для The Overlap Скоулз подробно описал признаки: «Эйден долго учился ходить, а к 18 месяцам его словарный запас начал катастрофически исчезать – примерно со 100 слов скатился до 10. Он перестал говорить. Использовал действия: подходил к шкафу, чтобы достать еду, но ничего нам не говорил».

Официальный диагноз «аутизм» Эйдену поставили в два с половиной года. «Это слово было для меня не очень знакомо, – признался Скоулз. – И вдруг я начал слышать его повсюду».

Пол с женой ждали, но не сильно надеялись на выздоровление: «Есть дети, которые не говорят в 2 года, а потом в 5 или 6 – бац – начинают говорить. Это называют поздним развитием. Но мы будто знали, что с Эйденом так не будет».

Следующие годы Скоулз называет ужасными: «Он мог не спать всю ночь, а на следующий день пойти в школу. Еще он кусал наши руки или царапал просто от фрустрации – потому что не понимал некоторые вещи и не мог сказать, что чувствует. Чтобы постричь Эйдену волосы, порой приходилось брать его голову в захват, потому что он вырывался».

Скоулз скрывал физические последствия: «Я прикрывал руки, когда шел на тренировку. Эйден часто царапал и кусал меня. Я никогда не получал передышки от этой борьбы, даже во времена игровой карьеры. В те дни было очень тяжело».

Это неизбежно сказывалось на игре. Скоулз помнит матч сразу после диагноза сына: «Мы играли с «Дерби Каунти» на выезде. Я был ужасен, полный провал. Не хотел там находиться, голова была в другом месте. Я переживал об аутизме, читал, пытался выяснить все».

Алекс Фергюсон убрал его из состава на следующий матч, Скоулз не возмущался и отмалчивался несколько недель. «Я не хотел сочувствия – объяснял Пол. – Думал, что даже если поговорю с кем-то, это не поможет Эйдену».

Сын Скоулза не мог сказать даже о зубной боли, которая беспокоила его почти год. «В прошлом году я взял его с собой, и он постоянно трогал рот, не спал. Я понятия не имел, что с ним не так, – рассказал Пол в ноябре. – Он продолжал это делать, поэтому я мазал его губы обезболивающим гелем. Он не может сказать, что не так или где болит, и он не пойдет к дантисту. Он не сядет в кресло и не откроет рот – просто не в силах это сделать.

В итоге мы отвезли его к стоматологу для людей с особыми потребностями, и им пришлось усыпить его. Ему поставили пломбы и все такое, а потом у него была операция, потому что во рту был беспорядок. И ведь он не может сказать, какая у него боль. Это продолжалось где-то восемь или девять месяцев. Только представьте, что у вас девять месяцев болят зубы!»

Что такое аутизм?

Слово «аутизм» описывает целый спектр разных проявлений, поэтому врачи используют более корректный термин – «расстройства аутистического спектра» (РАС). Это подчеркивает вариабельность симптомов этих состояний. Некоторые формы проявляются очень ярко и требуют особого подхода. 

Условно можно выделить три уровня тяжести РАС: 

● первый уровень – относительно легкая форма. Люди могут социализироваться, им нужна поддержка и специальная среда, но в целом они справляются в повседневной жизни;

● второй уровень – умеренно тяжелая форма. Здесь уже нужна существенная помощь в обычных делах и общении с окружающими, но коммуникация возможна;

● третий уровень – тяжелая форма. Людям нужна постоянная поддержка: каждый день может быть испытанием для них и тех, кто за ними ухаживает. Обычно сами пациенты испытывают серьезные трудности с общением, поведением и восприятием мира. Часто они практически не разговаривают, выполняют повторяющиеся движения, могут проявлять агрессию к окружающим и себе, сильно реагируют на сенсорные стимулы (звуки, свет, прикосновения).

Людям с тяжелой формой аутизма повседневные звуки могут доставлять физическую боль. Наушники в этом случае работают как барьер: снижают нагрузку и помогают сосредоточиться, чтобы чувствовать себя безопасно и комфортно.

Скоулз развелся с женой из-за сына и перестроил под него график

В декабре Эйдену исполнится 21. «У него тяжелый аутизм, – объяснил Скоулз. – Дети с более слабой степенью аутизма могут ходить в обычные школы, но с Эйденом все иначе – он не разговаривает. Хотя я думаю, что он понимает гораздо больше, чем мы думаем. Он воспроизводит звуки, но только близкие люди понимают, что он имеет в виду».

Брак Пола и Клэр не выдержал из-за давления круглосуточной заботы об Эйдене. Им пришлось продать роскошный особняк площадью 1200 квадратных метров: из-за падения рынка уступили 700 тысяч и продали за 3,15 млн. Теперь живут в домах поменьше неподалеку. Из-за развода полностью реорганизовали быт ради сына.

«Я больше не с Клэр, – объяснил Скоулз. – Теперь Эйден проводит по три ночи у каждого. И бабушка, мама Клэр, забирает его в пятницу. Это помогает Эйдену. Мы всегда делаем с ним одно и то же. Он не знает, какой сегодня день недели или время – но понимает это по тому, что мы делаем. Вторник: я забираю его из центра дневного пребывания, и мы идем плавать. Он обожает плавать! Потом берем пиццу по дороге домой.

Четверг: забираю его, идем куда-нибудь поесть, едем домой. Воскресенье: забираю его из дома Клэр, и мы едем в Tesco, где он покупает полную телегу шоколада. Благодаря строгому графику последние пять лет он великолепно себя ведет, очень спокойно».

Работа Скоулза на TNT Sports стала невозможной – он исчез с экранов в 2024-м. «В прошлом сезоне я работал по вечерам четверга, – напомнил Скоулз. – Освещал матчи «Юнайтед» в Лиге Европы. Раньше я проводил это время с сыном. Из-за моей работы он сильно волновался, кусался и царапался. Он сразу понимает, когда нарушен привычный порядок. В этом году я ушел с телевидения из-за Эйдена. Вся работа, которую делаю сейчас, строится вокруг него. Пришел на этот подкаст [Stick to Football] только из-за того, что он вписывался в график Эйдена».

«Что произойдет, когда меня не будет?» Главный страх Скоулза

Скоулз почти не говорил об аутизме сына, пока был игроком. Кратко коснулся только в автобиографии 2011 года: «У Эйдена серьезные трудности в обучении. Мы делаем все возможное, чтобы у него была счастливая жизнь».

По-настоящему открылся только в 2022-м в интервью Невиллу. После того выпуска признался в соцсетях: «Только что снялся в Overlap. Меня спросили, что сильнее всего повлияло на нашу жизнь, и я не смог ответить, хотя знал. Без сомнения, это сын с тяжелыми и особыми потребностями. Когда ты каждый день желаешь, чтобы он был нормальным. Ни за что бы не смог сказать это перед людьми или на ТВ».

Недавний разговор на Stick to Football, где Пол объяснил уход с ТВ, вызвал новую волну эмоций. Скоулз не планировал говорить о сыне: «Я потрясен реакцией. Шел туда, думая, что мы просто поговорим о футболе, а в итоге мы 20 или 30 минут говорили об Эйдене. Когда вышел эпизод, я даже забыл, о чем мы там болтали.

Люди говорят: «Ты такой смелый, что рассказал об этом». Но я это так не воспринимал. Я просто сидел с четырьмя людьми, которые мне нравятся, и мы болтали об Эйдене. Отклик семей, особенно от пап, показывает, как сильно помогает, когда говоришь о проблеме».

Реакция его дочери Алиши тоже была трогательной: «Я никогда не знала человека, кто ненавидел бы говорить о себе больше, чем ты! Могу только представить, как тяжело дался рассказ об Эйди. Всю мою жизнь твой главный приоритет – быть нашим отцом. Ты отвозил меня в школу каждое утро и был рядом в конце каждого дня! Люди понятия не имели, с какими сложностями ты столкнулся. Если бы Эйди мог говорить, он бы сказал, что ты действительно лучший папа в мире».

Затем Пол поделился сообщением от другого родителя в похожей ситуации, которое сразило его: «Моя работа – остаться в живых на день дольше, чем мой сын/дочь».

Эта цитата отразила его главный страх: «Я беспокоюсь, потому что становлюсь старше. Мне уже 50 лет. Что произойдет, когда меня не будет? Эти мысли теперь постоянно у меня в голове».

Новый тренер Англии воспитывает сына с синдромом Дауна. Неизвестное о Ли Карсли

Фото: Gettyimages.ru/Chris Brunskill