«Смотришь игру со скамейки и думаешь: «Это точно мы? Или кто это?» Лукоянов – о странном сезоне «Ак Барса»

В гостях у Потапова и Гончарова.

Новый гость «Полного контракта» – король микст-зоны Артем Лукоянов, игравший против Максима Гончарова и бравший Кубок Гагарина вместе с Алексеем Потаповым. По сути, живая легенда «Ак Барса» – 13 сезонов подряд в составе главной команды (даже у Морозова и Зарипова так не получилось).

В часовом разговоре с комментаторами-медиахоккеистами Лукоянов рассказал о неудачном нынешнем сезоне (разговор записывался до плей-офф, Артем еще не знал, чем все закончится), про успешный приход Билялетдинова после Знарка и изменения в клубе, объяснил, чем капитан Морозов отличается от современных хоккеистов, и вспомнил яркую историю с участием Владимира Крикунова.

Полное интервью – прямо тут, безо всяких ссылок. Нажимайте видео по центру – и наслаждайтесь беседой. А избранные моменты – чуть ниже в текстовом варианте. 

Обвал, система, финал

Потапов: У нас в гостях Тема Лукоянов. Спасибо большое, что нашел время, хотя еще вчера вы играли с «Адмиралом» – и я видел, что шайба прилетела жестко в ногу. [Зрителям] А Лука вообще славится тем, что под три тысячи бросков за матч приблизительно на себя ловит и постоянно выходит в меньшинстве.

Лукоянов: Я вас тоже приветствую. Периодически программу смотрел – думал, что по-любому когда-нибудь тут появлюсь.

Потапов: Давай поговорим про регулярный чемпионат, который уже сейчас завершился (запись была 27 февраля – Sports). Что можешь сказать про себя, про команду, если подводить какие-то небольшие итоги?

Лукоянов: В принципе, сезон получился чуть скомканный – в плане, наверное, старта и конца регулярки.

Потапов: Вот про старт. Как ты считаешь, предыдущий сезон, когда вы дошли до финала, отразился на начале этого чемпионата? Вот именно то, что там не удалось победить и вообще долго играли – а уже вот собрали, уже опять надо начинать чемпионат. Это сказалось?

Лукоянов: Нет. Я думаю, что вообще ничего не сказалось. Отдохнули достаточно, кто-то ушел, некоторые игроки новенькие пришли. Готовились нормально, по схеме обычной: месяц оттренировались, потом турниры – суть вся та же осталась. Костяк тот же, и игру не меняли. Все знали, что нужно делать. Да и в том году мы доказали, что результат есть. Просто там такое невезение получилось.

Старт был неплохой. Было такое, что проигрывали, но, в принципе… Обыграли ЦСКА в начале – сразу же подумал: «Нифига себе! Мы в порядке! Но вот теперь вы в этом году попадете. Отдайте кубок!». По первому матчу было видно, что в этом году мы попрем – еще новенькие втянутся, поймут суть, что да как…

И в определенный момент что-то произошло – и вот этот обвал. Со стороны смотришь – такое ощущение бывает, что народу просто как будто выключили свет – и они не знают, что делать, куда идти, куда бежать. Просто сидишь на скамейке, смотришь и думаешь: «Это точно мы или кто?». Ни у кого ничего не получалось – доходило до смеха, что мы там «Куньлуню» проиграли 0:1, «Сочи» проигрывали.

Хотя у нас ребята мастеровитые – у кого два кубка, у кого другие титулы, плюс мальчишки бьются. Но в итоге просто из рук все... Не знаю, вообще ничего не получалось. Пытались исправить, но один матч выиграешь – потом опять три летишь. И все думали: «Когда же это закончится? Может, физики не хватает». И тренировались, и с баллонами бегали. Но все равно оно куда-то пропало. И месяца два, наверное, мы ждали, когда это все придет.

Потапов: Слушай, Тем, а Хайдарович же тот тренер, который, если видит такое, собирает команду, собирает лидеров, начинает с ними обсуждать, спрашивать мнение твое, твое видение. Это же наверняка было. Как вот вы внутри все переживали? Было какое-то общение или наоборот перестали общаться?

Лукоянов: Мы всегда общались – и с тренерским штабом, и между собой. Зинэтула Хайдарович всегда разговаривает, если что-то не получается. Да и если получается – он всегда подойдет, всегда скажет, всегда спросит. Но было даже такое, что и он просто не понимает, что происходит вообще. Почему перестали делать именно то, что мы хорошо делали в том сезоне? Просто каждый занимался своим делом. Понимаешь?

Ты же сам знаешь, что звенья разные. Задача общая – победить, но работа у всех по-разному идет. И в определенный момент целостности не было. Допустим, одни стараются, у других не получается или не хотят – мы это никогда не узнаем, и никто не скажет правду. И вот этой целостности не было – и мы не могли. Не может выиграть одно звено никогда ничего, а только когда все делают одну работу.

Вот, опять же, пример. В том сезоне мне говорили: «Стой вот здесь, на синей, и не пускай никого» – вот я буду стоять. А другому скажут: «Стой возле ворот и не ходи никуда. Тебе шайба придет – ты забьешь». И вот один из нас что-то нарушает – все: ни командного результата, ничего не будет. И тренер уже тут ничего не сделает. Он только навыки свои передает нам, а мы уже исполнители этого всего.

Если б у нас была команда-хаос и тренер вставал бы: «Ребят, творите, что хотите! Мне нужен результат. Мне нужны победы»… Но у нас же система есть. И эта система – 70%, а 30% - это наше выполнение, мастерство, умение забивать или еще что-то. Если ты систему начинаешь ломать – все, это все рушится. И поэтому свет выключают – и все.

Гончаров: Слушай, а в плане эмоций проиграть такой финал в седьмом матче – это же жестко. Долго отходили вообще?

Лукоянов: Я сравнивал: мы же проигрывали финал Питеру, когда мы 1-4 легли. Скажу, что последний финал проиграть обиднее было – мы два раза еще же вели в седьмом матче. Вот, ну вот она – дожми, встань просто. Нужно было сделать так, чтобы встать и просто не подпускать никого к воротам. Но вот какое-то недопонимание, случай и все – бам-бам, гол-гол, и мы уже не смогли отыграться. Потом думаешь: «Блин, вот ты все сделал, ты столько отработал… И с 1-3 вылез уже. Ну как это может так быть?».

Но, с другой стороны, не было обидно перед болельщиками. Вообще, знаешь, много матчей бывает, когда проигрываешь – и просто стыдно перед ними. А тут вот именно за эту серию с ЦСКА вообще не было стыдно ни капельки. Единственное – результат, но я считаю, что нам тоже можно было дать первое место. Как говорит наш президент, сегодня звезды не на нашей стороне были – поэтому и проиграли. Но, я думаю, что, наверное, так нужно было. Ничего не сделаешь, это хоккей. Нужно забыть и двигаться дальше.

Гончаров: Просто я к тому, что, может быть, именно вот эти неудачи на многих пацанах сейчас сказываются: что они до сих пор живут этим или жили в начале сезона, в середине, когда спад начался. С мыслью: «Блин, ну вот, могли бы», а могли просто жить.

Лукоянов: Не думаю. Это у меня третий финал – и я уже понимал, что это такое, а многие из команды дошли до этой стадии впервые – и для них это все равно была какая-то победа в любом случае. Когда ты достигаешь самой вершины, ты забираешь себе все, а если взял не все, а половинку только – то, считай, перекусил только. Поэтому теперь второго места для них будет мало, они захотят больше.

Потапов: Артем, как ты считаешь, что радикально изменил Зинэтула Хайдарович после Знарка? А может быть, он вообще ничего не менял? Почему команда вообще преобразилась?

Лукоянов: Он все поставил на место. Обозначил всем игрокам, кто чем должен заниматься. И вот эти переигрывания смен, эти «Дай я выйду» – «Нет, дай я выйду» – вот это вообще неприемлемо в его команде. Ну и Зинэтула Хайдарович – большой авторитет [для всех], поэтому и уважение к нему. И если ты его не слушаешься – то иди в другую команду.

И он все расставил [по местам]: сначала на льду, на скамейке, потом в раздевалке, в коллективе. Сначала же все начинается с раздевалки, потом на льду. И пришло понимание, что мы делаем, куда мы идем, к чему мы идем.

Он жестко не поступал, ни с кем жестко не разговаривал, а пытался донести до каждого, что хочет видеть вообще: «Ты должен заниматься этим, вот ты – этим». Приоритеты каждому расставил свои. И, безусловно, его авторитет был ключом к финалу – бились и за него, и за результат. Мы же понимали, что команду собрали пусть не из энхаловских звезд, конечно, но из российских – тех, кто выиграл, тех, кто играл в сборных. Это был бы просто обвал, если бы мы плохо сыграли в том сезоне.

Старание было и, самое главное, старание всех – не одного Радула или Шипачева, а всех, каждого человека. Вон пацана в том году взяли – Лучевникова. Парень в «Барсе» был, а в итоге очень хорошо сыграл весь плей-офф, и не просто так появлялся в составе. Ему сказали, что нужно делать. Если каждый будет так, то я думаю, что командный результат по-любому будет.

«Сарай», Альметьевск, мушкетеры

Потапов: Тем, вы переезжали на старый стадион [на несколько матчей]. Почувствовал переезд?

Лукоянов: Почувствовал. Если от дома до «Татнефти» я спустился за две минуты – и в раздевалке, то туда надо было ехать. Но не понравилось одно – что болельщиков было мало. Могли попасть только те, у кого абонементы на сезон. А билеты не продавали, но и абонементщики не ходили – может, не могли или еще что-то.

Потапов: А у остальных возможности просто так попасть не было.

Лукоянов: Конечно. И вот все равно я ожидал: «Блин, стадион такой маленький – народу будет…». Честно, на «Барс» [в ВХЛ], наверное, больше ходит. Вот это единственное не понравилось.

Ну а так, когда играешь на больших трибунах, когда большой стадион – все равно смотришь ауру. Тут же все поджато, даже видишь, кто на последнем ряду сидит. И такое двоякое, конечно, чувство, но все равно привыкли и там играть.

Гончаров: Что мне здесь понравилось – хоккей смотреть интересно. Ты прямо участвуешь, ты прямо на площадке. Не то, что где-то там на трибуне и отделен чем-то, а сидишь прям здесь. В этом плане круто, конечно.

Потапов: Ты вообще сам из Альметьевска? Как у тебя получилось, что ты приехал в Казань? Как попал в главную команду Татарстана?

Лукоянов: Слушай, я не горжусь тем, что именно из-за этого случая, но и не могу об это не сказать, потому что в 2011 году «Локомотив» разбился. Там срочно команду собирали

Мы тогда играли в альметьевском «Нефтянике» – Егор Яковлев, я, Денис Голубев, Эмиль Гарипов. И как раз старт сезона Высшей лиги: за 24 игры я 15 голов забил – а вообще у меня очков 27 было, что ли (23 очка за 26 матчей – Sports), уже не помню. У меня не было агента, я не знал, что такое агент – мне хотелось к кому-нибудь обратиться, чтобы, если возможность есть, я поехал [в «Локомотив»]. Созвонились с кем-то, я уж точно не помню – и, короче, поступило предложение. В Ярославль сначала Егор [Яковлев] уехал, а меня вызвали в Альметьевске и говорят: «Вот есть вариант поехать в «Ак Барс». Переподпишешь контракт двусторонний». Зарплату мне нормальную поставили – я играл за столовую, за 30 тысяч, а тут уже 50.

Гончаров: Ни секунды не думал.

Лукоянов: Да. «Либо в Ярославль поедешь». При этом сразу сказали, что в «Ак Барсе» Владимир Васильевич Крикунов – молодых любит, даст шанс, если поеду туда. И, мол, как только будет возможность – игрок нужен будет, у кого-то травма – то поеду.

Ну и все – я переподписал контракт. Также продолжал играть. Спустя недели две-три, наверное, в «Ак Барсе» Женя Лапенков получает травму – и все, им игрок как раз нужен. Нас вызывают: меня, Дениса Голубева и Эмиля Гарипова – и мы с Тольятти на такси сюда. Первое время мне на льду было стыдно с Морозовым кататься, с Зариповым. Я смотрел и думал: «[На их фоне] Вообще урод какой-то».

Потапов: Ты сказал про Лапенкова. Я не могу у тебя не спросить про празднование голов. Расскажи, пожалуйста, что вообще такое? Откуда это?

Лукоянов: Радул[ов] так одно время праздновал, потом Кирилл Петров – что-то около одного сезона, может. Ну или случайно у него получалось – уже не помню, давно было. Не видел, чтобы Лапа так праздновал, конечно, но говорят, что праздновал.

А у меня с этим получилось, знаешь, как? У нас звено было: Заря, Глух и я – тренер был Дмитрий Вячеславович Квартальнов. А мы «Зарядами» играли. Выходим звеном, забиваем гол – за вечер то ли три звеном забили, то ли две – и Заря такой: «Давай в круг – и клюшки вверх, типа мы мушкетеры». И в итоге мы эту игру проиграли. Заходим в раздевалку – и Квартальнов такой: «Ну что, мушкетеры?!». А до этого я просто клюшку вверх поднимал, потому что сказали: «Свети клюшку «Заряд», поднимай ее вверх».

Гончаров: А он тебя попросил прям, да?

Лукоянов: Да все в шутку, конечно, но я им делал рекламу. Я просто играл этими клюшками, и мы просто так что-то с ним смеялись. Я говорю: «Вот надо ее вверх показывать, чтобы все видели». И мы втроем показали, что мы все ими играем.

Потапов: Мои первые ассоциации с Казанью – это Никулин, Корнеев, Морозов, Зарипов. Ты же попал в это время? С ребятами играл? Что это за команда была? Что это за звено? И вообще, в целом, это же прям эпоха российского хоккея, когда ты туда попал.

Лукоянов: Если начинать с Леши Морозова – то это вообще капитан, который никогда не кричал, только подсказывал, что нужно делать.

Потапов: Дистанции или вообще дедовщины не было со стороны?

Лукоянов: Нет, вообще нет. Раньше практически каждый день вечером приходило от него эсэмэс: «Если желаешь поужинать – приезжай, посидим, просто покушаем». Не было каких-то пьянок, ничего такого – просто ужинали. У Гриши Панина тогда еще был, я помню, ресторан – к нему тоже ездили туда, кушали. То есть всегда командой встречались, сидели. В раздевалке даже иногда, бывало, сидели – после тренировки оставались, в бане посидеть. А не как сейчас, бывает, что ты со льда только вышел – а другой игрок уже машину прогревает.

Раньше как-то все равно все вместе. При Свитове так же было. И если ты в этот раз не пришел, во второй раз обязательно посетишь. Не хочешь покушать – просто посиди, пообщайся. Данис всегда говорил, что, в принципе, команда строится именно так. На льду мы сыграем, но в обществе командном посиди, покушай, побудь со всеми.

Поэтому именно у таких капитанов такие команды – они считали, что нужно больше проводит время друг с другом. Игры играми, но…

Гончаров: Сейчас как будто меньше всего этого стало, да? Я тоже вспоминаю «Салават Юлаев», когда Григоренко был, Кирилл Кольцов – постоянно после каждой игры 10-12 человек минимум всегда собирались посидеть. А последние, наверное, сезона четыре как будто это прям жестко стало меняться.

Лукоянов: Я понимаю, что игр сейчас стало больше и времени не так много. Кто-то пошел туда один, кто-то сюда один, кому-то там делать нечего, но, в принципе, собраться посидеть поесть один-два раза в неделю – на это время всегда можно найти. Если у кого-то какие-то недопонимания между собой в коллективе или еще что… Допустим, кто-то мне не нравится – просто посидел, пообщался; может, ты этого человека даже не знаешь вообще.

Крикунов, смена роли, Кубок Гагарина-2018

Потапов: Еще про Казань. Ты же с Крикуновым зашел, да, правильно? Помнишь этот момент роковой? Мне просто про  него рассказывали.

Лукоянов: Когда я сбил его?

Гончаров: Ты сбил его?

Лукоянов: Ты чего? Он потом руку не мог поднять месяца два.

Потапов: А что случилось?

Лукоянов: Короче, перед плей-офф, по-моему, у нас было сплочение. Там Мороз[ов] был, финны все. Официально нам разрешили сходить – мы сходили. На следующий день, конечно, тренировка. Начиналось с такого упражнения: передача защитнику – он туда, ты закатываешься вдоль защитника – тебе отдают.

А Крикунов стоит возле бортика, и Миша Сарматин – помощник – объясняет ему, что-то рисует. Миша Сарматин ко мне лицом, а Крикунов спиной стоит. И, короче, я закатываюсь – мне отдают, и кто-то еще одну шайбу кинул – она мне под конек, а я на вираже. А это первое упражнение – лед залит.

Потапов: Скольжение идеальное!

Лукоянов: Я понимаю, что я не могу ничего сделать. И все, я глаза закрыл – и ему под ноги. Он упал, дышать не может – там все набежали. Финны ездит по льду: «Good, good, Луки, good, good» – они его не любили, потому что он их с баллонами заставлял бегать. Я испугался вообще – его на скорой увезли, сначала откачивали. Доктор рассказывал, что он говорил про меня: «Хотел же я его в Альметьевск отправить!».

А потом уже день-два, наверное, прошло. Он шел на обед или на ужин, не помню. Я к нему подошел, говорю: «Владимир Васильевич, извините, пожалуйста. Я не хотел». Вот так и так. А он уже остыл, говорит: «Ладно, ладно. Ты чего, все нормально». Он кому-то рассказывал об этом как-то в интервью, где-то что-то такое было – то есть он об этом помнит.

Потапов: Я про другое спросить хотел. Помнишь, когда Крикунов на тебя посмотрел другими глазами и понял, что ты игрок его команды?

Лукоянов: Я сыграл поначалу несколько матчей, даже передачу отдал. У нас звено было с Олегом Петровым и, по-моему, Кириллом Петровым. Я там пару игр сыграл, потом мы улетели в Дубай на микросборы. Потом у меня травма.

И потом я перестал играть, перестали меня ставить. Я позвонил в Альметьевск: «Что я тут сижу? Давайте буду за вас играть, у вас плей-офф скоро». И Равиль Шагимарданович Шавалеев сказал: «Нет, никуда ты не поедешь. Оставайся здесь» – «Все, ладно». И меня потом поставили с «Витязем» как раз.

Ну, я точно не знаю, мне рассказывали про некоторые моменты. У нас игра идет, я подбираю шайбу, вылезаю на ворота, и Хафиз[уллин] – Хафиз! Мы с ним играли вместе в Альметьевске – берет меня толкает, а у них вратарь был… не помню кто, но импортный. Меня толкнули – я на него упал, у него в итоге что-то с ногой. И Назаров говорит: «Давай [бей] этого молодого!».

Сначала Мирасти – он со вбрасывания бежит. Я еще думаю: «Кто меня там сзади за майку?» – ну а что мне, куда тут бежать?! Я за ноги его хватаю. Но он мне никакого урона не нанес.

И потом через период, что ли, размен был с Тарнаски – тот побольше, попал мне один раз, конечно. Не больно, но нормально.

Вот и после этого меня, наверное, и оставили. Увидели, что «пускай ему лучше напихают».

Потапов: Ты вот сказал, что в Альметке ты забивал, 27 очков набирал, а в Казани мы тебя знаем как железного человека, который играет в четвертом звене. Как ты согласился с этой ролью? Как принял вот эту игру, что придется играть в меньшинстве, ловить на себя шайбы? Или все равно были мысли: «Блин, вот бы большинство! Вот бы в первые два звена залезть»?

Лукоянов: Слушай, сначала у нас был Владимир Васильевич [Крикунов], потом Валерий Геннадьевич Белов – в принципе, у него было, по сути, все то же самое. Но у нас там было звено: Кирилл Петровым, я, [Евгений] Бодров. Потом у меня было звено: с Терещенко и Кириллом – я в первый сезон как раз с ними 4 гола забил. То есть не какое-то сдерживающее или что-то такого. Просто играли как обычно. Без большинства, но играли всегда.

А потом уже Зинэтула Хайдарович пришел – вызвал меня: «Так и так, мне нужен игрок, который делает вот такую-то работу определенную. Ты знаешь, что у нас был такой Саша Степанов. Мне нужен вот на эту роль. Будешь всегда играть, будешь всегда в составе, будешь получать хорошие деньги, но, самое главное, выполняй для меня эту работу».

И я понял его. Играл в тройке с Мирновым и Свитовым – мы хорошо играли, забивали. Не помню, конечно, сколько забил (в первом сезоне после возвращения Билялетдинова в Казань Лукоянов набрал 10+13 в 55 матчах – Sports), но нормально очки набирал. С того времени я еще начал в меньшинстве играть. Ну так оно и пошло с каждым сезоном.

Но я не то что согласился. Я играл и в большинстве потом – у нас звено было Чибис[ов], Ткач[ов] и я. В плей-офф-2016 мы даже первыми выходили, я помню. То есть нам давали очень много играть, и в большинстве мы играли, то есть там нормально было.

Потапов: В Казани было довольно много крутых иностранцев. Можешь кого-то выделить?

Лукоянов: Ази, Секач. Я не беру то время [, до моего появления в составе]. Потому что сейчас на ютубе иногда матчи смотрю – в основном «Ак Барс», когда там Никулин, Морозов играли, финны – там просто футбольная площадка! Как там бегали?! До ворот чтобы доехать, столько сил надо было. Обкатить еще что-то... Если проигрываешь в скорости – все, ты не догонишь, хоть что делай.

Вот поэтому говорю только про наше время: 100% это Секач, Ази… Кто еще там?

Потапов: У вас еще я помню Меллера.

Лукоянов: Да, Меллер неплохой был тоже такой. Тоже 1989 года. У него хороший бросок был.

Потапов: Чемпионский сезон, по ходу которого я пришел в команду – что тогда, по твоему мнению, стало залогом успеха? Почему команда добралась туда?

Лукоянов: Вообще вспоминаешь все сезоны, которые провел, и когда к плей-офф подходишь – уже думаешь: «Так, а вот в позапрошлом году было так, а 6 лет назад было вот это». То есть я могу уже сравнивать составы и прикинуть, что этот состав может сделать хотя бы примерно.

Потапов: Так про тот сезон…

Лукоянов: Слушай, ну у нас был на 100% сбалансированный состав. В плане вообще каждого звена.

Даже звено Секи [Секача], Ази [Азеведо] и Ландера – они делали любую работу, даже черновую. Не было такого, что они там только впереди играют, а сзади их мылили – они делали вообще все.

А второе звено – Галей [Галиев], Заря [Зарипов], Ткач [Ткачев] – они более такие… [В камеру] Заря, не обижайся. В обороне ну не может играть человек, но они это перекрывали. Там – бам – убегает, бам – гол.

А остальные два звена – это мы 100% выполняли то, что нам говорят, и иногда атаковали. В основном просто убивали время, давали другим передохнуть. Но хорошо играли все четыре звена – вообще ни к кому не прикопаешься.

Главное в плей-офф – это чем меньше шайб дойдет до ворот, тем вероятнее твоя победа. Ты забьешь одну-две, но ты поймаешь все на себя. И в 2018-м сколько мы шайб на себя поймали! Отхамаа – помнишь защитника? Сколько он шайб на себя поймал – просто нереально было. Поэтому это самый главный залог успеха – не жалеть себя, особенно в своей зоне.

Давление, Зарипов, будущее

Гончаров: Ты столько лет в Казани играешь – всю жизнь, считай. Это всегда был гранд. Огромные деньги, лидер чемпионата постоянно, плюс публика требовательная здесь – если что-то не получается, начинают предъявлять. Сложно под этим давлением находиться? Условно: вы проиграли – в ресторан сложно выйти, там все знают, что это ты пришел.

[Потапову] Помнишь, разговоры были про Казань, что там чуть ли не чеки из ресторана до руководства доходят?

Лукоянов: Бывало такое. Да и сейчас есть то же самое. В наше время надо закрываться дома или еще где-нибудь, чтобы тебе доставку делали. Где-нибудь что-нибудь сказал – здесь уже поднесли, рассказали: «А вот он вот так вот сидит разговаривает». Честно, лучше вообще никуда не выходить и никому ничего не говорить.

Потапов: У тебя закончил карьеру один из лучших друзей недавно, стяг которого поднимают уже во втором городе. [Гончарову] Я комментировал этот матч – Лука дает интервью: «Я считаю, в каждом городе надо поднять майку Зарипова!».

Вы же практически не разлей вода были. И общались, и общаетесь по-прежнему близко. И вот Заря как хоккеист, как товарищ какой вообще?

Лукоянов: Во-первых, это спортсмен с большой буквы. И он такой от природы. Потому что когда он разденется, он на хоккеиста не похож.

Но то, что у него вот здесь вот [в голове]… Что на льду, что в раздевалке у него эта любовь к хоккею, любовь к коллективу – он коллектив просто обожает, он всегда его сплачивает, всегда доводит все до ума. И к нему люди тянутся – с этим человеком просто приятно рядом находиться.

Я вообще с ним познакомился, когда, по-моему, он был с Женей Медведевым – сидели рыбу чистили. По-моему, на базе у нас в конце сезона, Владимир Васильевич Крикунов еще был [тренером «Ак Барса»]. Я тоже взял рыбу, начинаю аккуратно чистить плавничок, голову. И Заря или Медведь такой говорит: «О, с тобой можно рыбу покушать!». И вот эти люди – они до того такие добродушные.

Конечно, важно, что Данис на льду – очень сильный игрок, но в каких командах бы он ни был, какой у него коллектив везде! Везде у него позитив, везде у него атмосфера! Он все делал для команды. Данис всегда говорил: «Чем больше вложишь – тем больше получишь». Вот. И он никогда не жалел в этом смысле. Вообще никогда.

Потапов: Я согласен.

Лукоянов: И вот этот человек – мое мнение – очень нужен именно в хоккее. Мы не раз с ним разговаривали – да, он не хочет тренерской деятельностью заниматься. Но – не мне уж как бы решать это – все равно в хоккейной сфере, атмосфере он очень нужен, потому что этот человек видит людей.

Когда с «Магниткой» они нас выкинули в четвертьфинале, по-моему, я расстроился. И он потом мне говорит: «Артем, не переживай. На следующий сезон я приду – и выиграем вместе». И он пришел – и мы выиграли.

Потапов: Отвечаешь?

Лукоянов: Да. Серьезно. Поэтому я не просто так говорю повесить его свитер в каждом городе. Повесить в каждом городе, в каждом баре, в каждом ресторане!

Потапов: А у тебя что дальше? На следующий сезон нет контракта?

Лукоянов: Нет.

Потапов: Ведутся ли какие-то переговоры? Есть ли интерес со стороны других клубов? Рассматриваешь ли ты их?

Вообще я считаю, что такие люди – это как бренд. Раньше Казань – это Зарипов, Морозов. В последние годы ты приезжаешь в Казань – и это Лукоянов, Глухов... Ну, сейчас уже только Лукоянов. Это бренд, который должен быть, потому что это символ команды.

Гончаров: У нас в лиге этого мало. На самом деле это плохо. Берем НХЛ – там же это нормальная история, когда есть франчайз-игрок, который всю жизнь в одной команде. А у нас такие люди редки…

Лукоянов: Конечно же, идут разговоры. «Ак Барс» – приоритет вообще всего, раз я столько здесь играю в этом клубе…

Я недавно задумывался: команды, не попавшие в плей-офф, сейчас последнюю игру сыграли, а на улице зима еще, снег не растаял. Что пацаны делать будут? Ладно, у меня никогда в жизни не было такого, чтобы я вот так заканчивал сезон. А потом что делать? Тренироваться? А ради чего?

Кто-то всю жизнь стремится в таком клубе [как «Ак Барс»] поиграть хотя бы год, а я играю уже много лет здесь. Приоритет, конечно – остаться здесь. Я не знаю, сколько здоровье еще позволит – тьфу-тьфу-тьфу, но, по сути, у меня травм таких никогда и не было за всю карьеру. Вот Мишке [Глухову] не повезло: он мог столько еще играть, но из-за травмы закончил. Я же пока как бы двигаюсь, вроде неплохо. Конечно, хочу еще остаться и довести как бы свою карьеру здесь [до конца] – и потом уже ну директором стать. Шучу. Потом видно будет.

Переговоры идут – и там договариваемся, просто определенные есть какие-то мелочи. И даже не мелочи.

Потапов: То есть ты даже готов не на год, а на два подписать?

Лукоянов: Мы сейчас решаем вопрос, именно на сколько лет.

Потапов: А другие клубы?

Лукоянов: Есть предложение – 2-4 точно, но не хочется уезжать.

Гончаров: Ты задумывался, сколько еще поиграешь вообще? Потому что мы вот задумались – и закончили…

Лукоянов: Один хоккеист – не помню кто – сказал, что закончить всегда успеешь, а пока здоровье позволяет, нужно играть. Самое любимое дело твое, когда всю жизнь отдаешься ему, и потом резко так – бам… Честно, я кроме хоккея ничего делать-то не умею. Болтать вот только еще.

Что я буду делать без хоккея? Поэтому пока стараюсь играть в хоккей и мысли эти гоню от себя. Но задумывался о том, что хочу по возможности остаться в структуре именно на тренерских позициях. Это 100%. Я знаю, что у меня получится.

Гончаров: То есть тренером хотел бы стать?

Лукоянов: Да, 100%. Сейчас Миша [Глухов] пускай пока чуть-чуть потренирует, потом я подключусь.

Подписывайтесь на новый канал «Скользкого льда» на ютубе

Фото: РИА Новости/Александр Кряжев, Владимир Федоренко, Максим Богодвид