Самюэль Это’О: «Русскому метро я говорю: «Браво»!

В Раменском районе Подмосковья, кажется, никогда не было такого количества иностранцев. Журналисты из CNN, BBC, Guardian и самых разных Gazzett приезжают в Кратово в разное время, но с одной целью – спросить Самюэля Это’О: «Как же так?» Я застаю на базе «Анжи» корреспондента France Football – пережевывая сахарное печенье в столовой, он рассказывает мне о репутации Это’О во франкоговорящем мире: «Понятно, что его все уважают – один из лучших нападающих мира. Но он довольно хитрый парень. И на поле – посмотрите, он же забивает голы не за счет силы, а за счет ума, хитрости, – и за его пределами. Ну и деньги он тоже любит. Впрочем, я не говорю, что это плохо. Я просто это говорю».

В России Это’О не расстается с ролью миссионера. Перемещаясь по базе, он улыбается уборщицам, бросается шутками в игроков, а совершенно незнакомого российского журналиста встречает так, будто он провел с ним рядом как минимум половину карьеры. В общении Это’О не раз уходит в проповедничество, выдавая в себе будущего политика, причем куда более успешного, чем у провалившегося на выборах в президенты Либерии Джоржа Веа. Любезность в общении уступает место напряжению в двух случаях: если говорить про деньги (именно поэтому здесь нет вопроса про автопарк камерунской звезды – говорят, он огромен и круче, чем у любого другого футболиста планеты) и если слишком долго не напоминать ему, что Самюэль Это’О – очень, очень хороший футболист.

Второй пункт поначалу вызывал некоторое напряжение, но к концу разговора я кое-что понял. Когда я возьму несколько Пулитцеровских премий, трижды сделаю наш сайт лучшим в Европе и подпишу контракт с Sports.qa на 2 миллиона долларов в год, я буду вести себя примерно так же. Знать себе цену – такая же важная штука, как и эту цену набирать.

Простой

– Легко вспомните день, когда вы впервые услышали эти четыре буквы – «Анжи»?

– Точный день не вспомню, но это было в начале лета. Сборная Камеруна играла товарищеские матчи, и Бенуа Ангвба сказал мне, что руководители клуба из Махачкалы ищут возможность связаться со мной. «Мой старший брат, – спросил Бенуа. – Могу ли я связать тебя с ними?» Я начал задавать ему какие-то вопросы о клубе, о людях, которые там работают. Я довольно давно играл вместе с Бенуа в сборной, но не знал, в какой команде он играет. Нет, я знал, что клуб российский. Но какой, не имел никакого представления. Теперь же это один из самых известных клубов в мире.

– Вы сейчас пошутили?

– Совсем нет. «Анжи» купил одного игрока и теперь позиционируется в мире совсем по-другому.

«Сейчас «Анжи» один из самых известных клубов мира»

– Какого игрока вы имеете в виду?

– Себя.

– Где состоялась ваша первая встреча с Сулейманом Керимовым?

– Этого я не могу сказать. Зато могу сказать о первом впечатлении: Керимов – очень простой человек. Я, впрочем, этого и ожидал. Люди, которые так много работали и получили возможность иметь все, что хотят, в своей жизни видели абсолютно все, они все прошли по кругу. И поэтому они очень простые.

– Вы – простой?

– Да. И это очень удивляет людей. Когда люди представляют кого-то, у них в голове возникает некий фильм. Но когда встречаешься вживую, бывает шок – потому что фильм совсем не про реальность. Многие спрашивают: «Вы, наверное, предпринимаете усилия, чтобы казаться не тем, кем являетесь на самом деле?» Нет, не предпринимаю. Хотя многие думают, что я играю в простого парня, а не являюсь им на самом деле.

Надир

– Вы чуть ли не раз в неделю принимаете в Кратово журналистов из ведущих мировых изданий. Одному из них вы сказали, что у в мире неправильное представление о Кавказе. Каким оно было у вас?

– Сейчас эти впечатления очень хорошие! Не так важно, в каком именно месте мы находимся. Важно видеть счастливые лица. Каждый раз когда я приезжаю на Кавказ, я вижу счастливых людей. А когда об этом регионе говорят по телевидению, у людей, которые там никогда не бывали, может создаться впечатление: вся жизнь на Кавказе – это бомбы утром, днем и вечером. Вот я и рассказал иностранным журналистам, что у них неправильные представления.

«Из телевизора может показаться, что вся жизнь на Кавказе – это бомбы утром, днем и вечером»

– Но вы же видели на Кавказе далеко не все.

– Мне не нужно смотреть все. Эмоции большого количества людей невозможно спрятать. Я три месяца езжу на Кавказ, играю на 15-тысячном стадионе и не вижу людей, по лицам которых можно сказать, что у них в жизни серьезные проблемы. Один человек может вас обмануть. 15 тысяч – нет.

– В Нальчике вы заглянули в гости к тяжелобольному парню Надиру. Мало кого этот ролик не тронул.

– Главное впечатление после этой встречи: надо быть благодарным Богу за то, что я просто живу. Быть здоровым – это уже счастье. Это вроде банально, но наблюдая за страданиями этого мальчика, особенно хорошо это понимаешь… Мальчик пытался мне что-то сказать. Не то чтобы у него получалось, но главное – у него была улыбка, он был счастлив. А я был еще более счастлив, чем он.

Мигалка

– На свою первую тренировку в «Анжи» вы приехали на машине с мигалкой. Вас удивил такой метод перемещения?

– Немного. Но хочу прояснить важную вещь: в России это было один раз. И не будет больше. Я приношу извинения тем, кому доставил неудобства тогда. Я очень доволен своим нынешним водителем, он знает около тысячи вариантов объездов, мигалка мне не нужна.

– История, в которую я не могу поверить: говорят, в Москве вы ездили на метро.

– Поверьте в нее – это правда. Я там действительно был, и мне очень понравилось.

– Что вы там делали?

– Мне было интересно. К тому же это быстрый транспорт. Люди, которые приезжают в Москву, первым делом должны попасть в метро. Я не знаю, какие станции метро в других странах, но в Москве… Я хочу сказать русским руководителям: «Браво!» Они содержат метро в такой чистоте, что, спускаясь туда, есть ощущение, что ты попадаешь в театр.

«Когда спускаешься в метро, есть ощущение, что попадаешь в театр»

– Сколько человек вас там узнало?

– Один. Я специально натянул шапку практически на нос – узнать меня было не так просто. В итоге узнал только парень, который стоял прямо напротив. Он смотрел то на меня, то на переводчика и не поверил, что это Самюэль. Но когда подошел поближе и вычислил меня, сказал: «Друзья будут в шоке!» Он просто забыл, что я такой же человек, как и все.

– Когда вы приезжаете в Камерун, вы можете нормально передвигаться?

– У меня там телохранители, как и здесь. Нет, не потому что были проблемы – на всякий случай, чтобы проблем избежать.

– Сколько человек работает в вашей команде? Я имею в виду агентов, финансистов, юристов, водителей, домработниц и многих других.

– Около 30 человек. Да, всем им я плачу зарплату. Но играя в футбол, я отвечаю не только за них. Учтите, что у каждого из них есть семьи и вы получите гораздо больше 30 человек.

– Расскажите о своих взаимоотношениях с камерунским Евгением Ловчевым – Роже Миллой.

– Он навсегда останется моим духовным отцом. К сожалению, на ЧМ-2010 была история, когда мы друг друга критиковали, и печально, что она произошла. Но после чемпионата я созвал пресс-конференцию, на которую пригласил Роже. Не было никакой причины, чтобы мы не продолжали общаться. Вот мы и пожали друг другу руки.

– Писали, что в Камеруне у вас есть свой гарнизон. Как такое возможно?

– Это скорее батальон. Да, он есть. Я же офицер.

«Я офицер. Марширую в парадах. В военной форме, как и положено»

– Вы служили в армии или учились в военном училище?

– Нет, это скорее почетное звание – его вручают за заслуги перед страной. Каждый раз, когда я приезжаю в Камерун, я навещаю этот батальон. И еще участвую в параде. Когда проводят парады, я иду впереди и марширую. В военной форме, как и положено. Могу даже показать фотографию… Хотя нет – лучше найдите сами, они есть в интернете.

– Как самый известный камерунец на планете вы можете назвать президента своей страны другом?

– Для меня он в первую очередь президент и отец всех камерунцев.

– Хорошо, вы с ним можете обмениваться смсками?

– Есть вещи, о которых я не могу говорить.

Попа

– На столе сейчас лежат три Blackberry, все – ваши. Зачем так много?

– Два работают, а третий – для подстраховки. Когда какие-то из двух разряжаются, вытаскиваю из него батарейку и подзаряжаю.

– Самый популярный российский футболист Андрей Тихонов как-то оставлял автограф на женской груди. Самое неожиданное место, где расписывались вы?

– На женской попе. Это была болельщица «Барселоны». Она попросила расписаться вот здесь, сильно ниже спины. Мало того – потом она сделала поверх моей росписи татуировку – теперь у нее тату с моим автографом. Бывает, что люди вас так уважают, так любят вашу работу, что готовы на такие вещи. Потом она прислала мне фотографию с этой татуировкой. Когда я это фото разглядывал, понимал, что футбол действительно сумасшедшая штука.

– Думаю, вас ждет политическая карьера. Я же не ошибаюсь?

– Нет, вы сильно ошибаетесь. Я очень уважаю политиков, но это история не для меня. Почему? Да потому что есть вещи, которые я не мог бы перенести в этом качестве. Я могу взорваться и сказать то, что думаю. А в политике не всегда говоришь то, что есть, а то, что хочет услышать большинство.

– Когда вы в последний раз выходили из себя?

– Пару недель назад – в составе сборной Камеруна. Не скажу, что случилось – это внутреннее дело. Еще в раздевалке «Анжи» я как-то разбил дверь… Стоп, вы знаете об этой истории?

«Болельщица «Барселоны» попросила расписаться на попе. А потом покрыла подпись татуировкой»

– Нет. Знаю только ту, в которой ее ломал Гаджи Гаджиев.

– Тогда, пожалуй, я не буду ее рассказывать.

– В начале 2009 года вас выгнали с тренировки «Барселоны». Официально – за чрезмерно агрессивное поведение. Что там произошло?

– Нет-нет, я не был сверхвозбужден или агрессивен. Просто Гвардиола попросил осуществить некое действие на поле. Он обратился ко мне как к нападающему. Я как нападающий считал, что не могу это сделать, и объяснил, что это неправильно. Тогда Гвардиола попросил, чтобы я пошел в раздевалку. Но в итоге я был прав.

– Как вы поняли, что были правы?

– Потому что Гвардиола никогда не играл нападающего. А я всегда играл нападающего. И уважение в футболе приобрел именно этой работой – в атаке.

– Вы выиграли в футболе все…

– Кроме чемпионата мира.

– Ну и «Золотого мяча». Что вам хочется больше: выиграть ЧМ или отхватить звание лучшего игрока мира?

– Гораздо больше мне хочется выиграть Лигу чемпионов с «Анжи».

– Но это же нереально.

– Сегодня – нет. Это мечта, которая может стать реальностью.

25 миллионов

– Напоследок у меня коммерческое предложение. В интернете давно посчитали: за каждую минуту пребывания в России вы получаете около 20 евро. Если я сокращу интервью на десять минут, в воздухе повиснет 200 евро. Давайте разделим их пополам.

– (округляя глаза) Пффф… А кто платит?

– Вы. Я же сэкономлю вам время.

– (разводит руками и улыбается) Хех, мне нечего на это ответить.

«В Узбекистане мне предлагали 25 млн. За 3-4 месяца»

– В следующий раз пошучу смешнее. Вы не любите говорить о деньгах. Скажите хотя бы, как сильно вас напрягает такое внимание к вашей зарплате?

– Не надо останавливаться на этом вопросе. Я точно знаю, что прямо сейчас кто-то где-то страдает, в чем-то нуждается. Зачем терять время, чтобы подсчитывать, сколько я зарабатываю? Это время лучше пустить на благие дела и помочь человеку. Лучше сделать кого-то счастливым, чем высчитывать мою зарплату.

– Это правда, что предложение от «Анжи» не самое большое, которое у вас было?

– Это так. 25 миллионов евро мне предлагал клуб из Узбекистана. 25 млн за 3-4 месяца работы.

– Почему вы отказались? Сколько добрых дел можно сделать за эти деньги.

– Не нужно разворачиваться и идти назад. Когда-то я встретил человека, который сказал мне: самое главное – чтобы люди поверили в твои идеи. Если люди верят в них, тогда деньги у тебя будут всегда. В тот момент я думал об ответственности. Меня ждали на чемпионате мира, который впервые проходил в Африке. Я думал об этом, а не о 25 млн евро.

Другие эксклюзивные интервью Sports.ru, которые стоит прочесть:

Лучано Спаллетти: «В конце прошлого сезона мне писали: «Оденься, старый придурок»

Валерий Карпин: «Федун не стал покупать для «Спартака» ни одного чемпионства»

Евгений Гинер: «Ко мне подходили спартаковские болельщики и извинялись»

Сергей Паршивлюк: «Да, я «мясной»

Карапет Микаелян: «Мое сердце работает в три раза медленнее, чем надо. Это последняя стадия»