Николич о войнах в Югославии: «Было чувство несправедливости, мы одни, окруженные врагами. Без света, бензина, продуктов. Одна из причин, почему балканцы так хороши в спорте»
Марко Николич рассказал о жизни во время войны в Югославии.
– Мы много раз обсуждали сегодня санкции вокруг российского футбола. Как вы их воспринимаете? Как что-то несправедливое?
– Я в политику не лезу, но по-спортивному сербы же тоже это пережили – с 1992 по 1996 год. Сборная Югославии была сумасшедшей, готовилась к Евро – нас исключили, Дания заменила и выиграла турнир.
Эти четыре года были спортивным кошмаром для нации. У нас была сумасшедшая и баскетбольная команда. Мне тогда было 15-16 лет, но хорошо все помню.
Я знаю, что в России «девяностые» – это обозначение целой эпохи. У нас то же самое, были свои «девяностые». Думаю, у нас было даже похуже. А так – спорт нельзя связывать с политикой.
– Как вас закалила война?
– Война первая, вторая, третья. Каждые два года была война. Было чувство большой несправедливости, мы были одни, окруженные врагами. Не было света, бензина, продуктов.
Но это одна из главных причин, почему балканцы так хороши в спорте. У нас слишком сильный характер. Люди удивляются, откуда у нас такое большое количество футболистов, теннисистов, ватерполистов, баскетболистов, гандболистов. Потому что характер тех, кто вырос на войне, подходит спорту.
– На ваших глазах разрывались бомбы?
– Конечно. Ситуаций было много. Больше всего в голову врезалась одна. У меня был крестник, у которого отец работал в телецентре. Это было 23 апреля 1999 года, когда на Белград сбросили очень много бомб. Была ночь, электричества не было.
И тут оно ненадолго появляется, включается небольшой телевизор. И показывают по новостям, что здание телецентра разбомбили. И на кадрах я вижу своего крестника, который прибежал туда, потому что там работал его папа. К сожалению, его папа погиб в ту ночь. Но что сделать? Это жизнь, – сказал сербский главный тренер ЦСКА.