Казанский об уходе Черчесова из сборной: «Мы разочаровались не в тренере. Меняли не его, а личность»
Комментатор Денис Казанский поделился воспоминаниями об интервью с бывшим главным тренером сборной России Станиславом Черчесовым на «Матч ТВ».
– Как полагаете, зачем Черданцев нам сказал, что это была тонко спланированная режиссура?
– Понятия не имею.
– Не было режиссуры?
– Абсолютно! Черчесов не знал вопросов, которые я буду задавать.
– Всегда чувствуешь, когда человек напротив вот-вот даст по физиономии. Есть флюиды. Было ощущение, что еще чуть-чуть – и Черчесов сорвется именно в такой форме?
– Ха! Нет!
– Был под контролем у самого себя?
– Вполне.
– Что стряслось в первой рекламной паузе?
– Я не буду рассказывать. Это кратковременный хайп – да, уже год прошел, но все равно... Случилось и случилось.
– Не вдаваясь в подробности – это было грубо?
– Достаточно.
– Вы внутренне простили Станислава Саламовича?
– Конечно! Слушайте, о чем вообще говорить? Какие могут быть вопросы?
– Не всегда прощаешь людей, которые хамят.
– Нет-нет-нет. Я проделал свою работу. Он отвечал так, как хотел. У меня после было другое переживание.
– Какое же?
– Думал: вот буду теперь «человек одного интервью». Меня пугают такие вещи. Бывают же актеры одной роли!
– Сегодня вопросы к Черчесову остались?
– Нет. На последний он и выдал тираду про полевого командира!
– Ого. Как мы такое не запомнили?
– Я находился в Питере. Еще Евро шел. Вижу – ведущий пресс-конференции зачитывает вопросы из телефона. Отправляю свой: «Задай, пожалуйста».
– Как сформулировали?
– «Вы сказали, что на госдолжности. Получается, вы чиновник. Когда футбол перестал быть спортом, а тренер – тренером?» Черчесов начал говорить, что не разделяет понятия страны и государства – и вышел на образ полевого командира... Так что на сегодняшний день вопросов к Черчесову у меня не осталось.
– Многие после той пресс-конференции поняли, что с Черчесовым – все.
– Да.
– Вы тоже?
– Конечно. Здесь произошла серьезная драма! Мне кажется, мы тогда разочаровались не в тренере. Меняли-то не его, а личность! Требовалось именно это, – сказал Казанский.