5 мин.

Шестнадцать лет, или I want it now

193

Я давно думал о том, каким будет этот день. Я так привык думать об этом, что не заметил, как этот день наступил, а за ним наступила ночь – и было нелегко уснуть.

Мне было 13 лет, когда я сделал себе бумажный финский флаг, а тройка Пелтонен-Койву-Лехтинен выигрывала чемпионат мира, и Тимо Ютила вколачивал четвертый гвоздь в шведский гроб. Тогда я воспринял это как должное. Годом раньше Люк Робитайл лишил нас золота, которое причиталось нам по праву.

А спустя год приехал Селянне. Он забивал, а у нас ничего не получалось.

Я заканчивал 10 класс, готовился к экзамену по географии, а судья в Цюрихе не засчитывал забитый по правилам гол Пелтонена.

А через год Йере Каралахти забивал сборной России на последних секундах, Саку Койву со сломанной рукой смотрел финал с трибуны, а Селянне не уходил со льда во втором матче против чехов и бросался под шайбы. И Первый канал не показал овертайм, объявив, что Чехия выиграла лишь в программе «Время». И я был уверен, что финны проиграли именно поэтому. Потому что я не видел...

Я писал безумную курсовую по эсхатологическим мифам, и мы вели у чехов 2-0 в Кельне, и Допита сравнял, а Моравец убил нас в овертайме. Нико Капанен и Осси Вяянянен должны помнить тот матч. Еще один человек, принимавший в нем участие, сейчас наверняка думает о другом. Он борется за Кубок Стэнли с «Ванкувером». Это Сами Сало.

Наверное, именно тогда, в 2001 году я начал думать о том, каким будет этот день. День, когда мы вернем себе корону. День, после которого нас перестанут называть неполноценными чемпионами «локаутного» года.

Год спустя я впервые ощутил отчуждение и одиночество во всей полноте. В полуфинале финны играли со сборной России. Это было 9 мая. Я был на Красной площади со своими друзьями. Я думал посмотреть игру в записи. И Розенбаум со сцены объявил, что Россия победила финнов. И был рев, а я был один – один, который не радовался. Максим Соколов остановил нас в тот год.

Потом был домашний чемпионат. И был кошмар. Мы били слабых. Мы проигрывали сильным. Шведы выиграли у нас, уступая 1-5. Мы потеряли волю. Мы упали. Мы долго пытались подняться.

В 2006 году мы выстрелили. Неожиданно. Старое золото вновь заблестело. В Турине мы победили чехов. Канадцев. США. Россию. Всех подряд – и всех без вопросов. Мы были лучшей командой. У нас был Антеро Ниитимяки. У нас был Сами Сало. У нас были Селянне, братья Койву и Пелтонен. И в воскресенье я работал. И я не видел прямую трансляцию. И шведы выиграли у нас финал...

Становилось ясно: что-то кончается. Звезды будут уходить. Кто придет им на смену? Койву-младший? Туомо Рууту? Юсси Йокинен?

Когда в Москве Микко Койву героически выводил нас в финал, чувствовалось: это уже не 1994 год. И не 1995-й. И не 1999-й. И даже не 2001-й. Канадцы съели нас в один присест и попросили бы добавки, да добавки не было. Канадцы тогда ждали сборную России. Не потому, что в памяти воскресали образы холодной войны. А потому, что другого достойного соперника для них не было. Мы испортили им праздник.

Потом были смешные победы и смешные поражения. Был 2010 год, Олимпиада, шесть шайб от американцев. И Теему Селянне, сказавший в интервью после матча: «Мы начали неплохо. Но когда счет в одно мгновение стал 0-6, началось волнение».

Саку Койву побеждал рак. Теему Селянне побеждал «Оттаву». Они были героями для меня.

Моя жена ждала ребенка. Подруга забрала ее на дачу на несколько дней, а я переживал поражение от датчан один.

Я не верил в Ялонена. Он казался мне тренером для команд, довольных пьедесталом. А я ведь еще помнил самодельный флаг и 1995 год.

Микаэлю Гранлунду, к слову, тогда исполнилось три года.

Когда в пятницу он забил Барулину свой чудо-гол, я долго не мог прийти в себя. Мне было все равно, что произойдет дальше. Сколько нам забьют. Какое место мы займем. Это была искра. Призраки ожили... нет, это были уже не призраки. Что-то возвращалось. Стало вдруг ясно, что тот самый день – не за горами. Что он наступит.

Я не знал, что он наступит так скоро...

Мы действовали на пределе возможностей. А шведы держались уверенно. Сложно было поверить в то, что это молодая команда. Это был живой памятник выдающейся тренерской работе. Когда Пяаярви открыл счет, это было так логично, так закономерно, так ожидаемо...

Они хотели победить. Мы тоже. И мы хотели сделать это сейчас. Закрыть славную рукопись последних двух десятилетий. Сагу о взрослении, торжестве, неудачах и старении. Мы хотели начать все заново.

И мы вцепились в свой шанс. И яростно выдрали его с мясом. Это было не только We are the champions. Это было I want it all, and I want it now. Самое что ни на есть. С соло Брайана Мэя в дебюте (не знаю, кто у финнов Брайан Мэй? Может, Рууту, подпрыгнувший и пропустивший шайбу в ворота?)

Шведы напоминали хорошего боксера, контролирующего бой. Он знает, что выигрывает по очкам и спокойно ведет встречу к финалу. И вдруг он на полу. Судья открывает счет. Он поднимается. Он понимает, что соотношение сил – то же. Он сильнее. Но он проигрывает. Ему нужно что-то менять. Нужно атаковать. Нужно сокрушать. И он – проигрывает. Теряется...

Мы были «средней по составу командой». Мы не были фаворитами ни в полуфинале, ни в финале. У нас не было тех, кого называют звездами первой величины. Но мы одержали шесть волевых побед. В плей-офф мы пропустили дважды. Всего дважды. Причем один раз – с буллита. Мы забили 13 голов. Мы не дали шведам бросать в третьем периоде. Мы не удалялись. И все наши звенья забивали. Все четыре. В финале.

Мечта закончилась. Наступило счастье. Я ждал его шестнадцать лет, а оно ударило меня дверью, входя в комнату.

Привет, счастье! Не обращай внимания на мою идиотскую улыбку.