«Для вас это базар. Для меня – великий клуб». Он обыграл «Барсу» на «Камп Ноу» в Лиге чемпионов
Денис Романцов поговорил с Геннадием Костылевым, тренером ЦСКА, обыгравшим «Барселону»
В 1985-м наша сборная впервые в истории выиграла юношеский Евро, в 1990-м – обыграла в финале юниорского Евро Португалию с Фигу, Руи Коштой и Шавьером, через год стала третьей на чемпионате мира, а в 1992-м ЦСКА, наполовину составленный из игроков той юношеской сборной, вышиб из Лиги чемпионов действующего победителя «Барселону», проигрывая в первом тайме 0:2. Главный тренер всех этих команд – Геннадий Костылев.
– Накануне матча с «Барселоной» я устроил на «Камп Ноу» короткую, но интенсивную тренировку – минут на тридцать пять, – вспоминает Костылев, помешивая капучино в кафе у метро «Пролетарская». – Сторож стадиона увидел, как мы поле вспахали, и за голову схватился: завтра же игра! А мне и самому неудобно. Говорю: «Тащи грабельки, водичку, будем выравнивать». Этот дед, сторож, сбегал в подсобку, и мы с ним вдвоем привели поле в порядок, пока мои ребята душ принимали.
В Барселону тогда не поехали ни телевидение наше, ни газеты – никто в нас не верил после 1:1 в Москве. Мы и сами-то полетели за счет «Эспаньола» – сыграть Лигу чемпионов и заодно сбор провести. После победы в нашу раздевалку зашли Дима Кузнецов, Игорь Корнеев, бывшие игроки ЦСКА, переехавшие в Испанию: «Вы не представляете, что сделали! Они здесь боги, несколько лет дома не проигрывали!»
- Почему при счете 0:2 вы выпустили именно Карсакова?
– Сюжет игры подсказал. В перерыве я сказал: «Барселонцы сильнее, зато избалованные. Это наш шанс». В итоге нам удалось перекрыть Роналда Кумана, чтобы он не делал свои длинные передачи Стоичкову. Ильшату Файзулину я велел: «На фланг не бегай. Встань с Куманом и говори с ним о жизни. Не давай ему начать атаку и думай, как его обыграть». В итоге Файзулин с Карсаковым устроили победный гол. Димка Карсаков – воспитанник «Торпедо», я приглашал его в юношескую сборную. Голова светлая, но медленный и без могучего здоровья. «Торпедо» от него освободилось – проблемы с сердцем. Мы его проверили: оказалось, с сердцем – это возрастное. Я и посоветовал его в ЦСКА.
Микаэль Лаудруп и Дмитрий Карсаков
- Почему Гришина еще до перерыва заменили?
– Он в игру не попал – бывает. Зато в первом матче с «Барсой» забил наш единственный мяч. В московской игре он отдавал передачи не хуже Кумана. Я потом признался Саше, что «Барселона» предлагала за него около миллиона, а я запросил пять – так высоко его ценил.
- При вас в ЦСКА раскрылся и Валерий Минько.
– Он же с Алтая, из небогатой семьи: сильный, но стеснительный. Переживал, если что не ладилось. Когда я привез его в юношескую сборную из Барнаула, мне говорили: «Зачем он тебе?» – «Характер есть, бежит хорошо, а технику поправим». В 1993-м Валера столкнулся с вратарем в игре за молодежку – почка оторвалась, держалась еле-еле. Греки хотели оставить его в своей клинике, чтобы быстро сделать операцию, а наши потащили в самолет. Одно слово: мудаки. Один знаменитый врач мне потом признался: «Спасло его только то, что привезли в мое дежурство». Еще лежа в больнице, Валера мне сказал: «Дали специальный корсет: буду играть с одной почкой». И дорос до первой сборной!
- Как отметили победу в Барселоне?
– Такая победа бывает раз в жизни, так что на ужин я попросил привезти водку, коньяк, виски, вино, пиво. Оставил это все ребятам и ушел. Возвращаюсь – весь крепкий алкоголь на месте. Утром говорю ребятам: «Будто не из России команда». Они только к пиву притронулись, а остальное сами не захотели. Похвалил их: «Видите, ведь можете же».
- При этом Дмитрий Быстров перед вылетом в Барселону не удержался.
– Жалко его: замечательный футболист, скорости бы – и в сборной бы заиграл. Застенчивый, а выпьет – совсем другой. Я ему сказал в аэропорту, куда он приехал выпивший: «Дим, ты куда летишь?» – «Два дня же до игры». – «Но на тебя вся Европа будет смотреть!» Я его прощал, зашивали его, он расшивался, к психологу его водили, и главное – он нужен был на поле, но есть же предел. «Собирайся и иди отсюда». Он покраснел, заплакал и ушел. В Барселону мы полетели без него. Когда вернулись в Москву, он приполз на коленях извиняться. Я ему: «Эх, а был бы сейчас героем».
- До «Барселоны» вы прошли «Викингур» из Рейкьявика. Чем Исландия запомнилась?
– На банкете перед игрой президент «Викингура» сказал: «Мы собираемся обыграть вашу команду и выйти в групповой раунд Лиги чемпионов». Меня это задело, я ответил: «Если мы вам проиграем, я брошу футбол и больше не буду тренировать». Потом разговорились, президент мне признался: у нас есть суперигрок – лось, 190 см, – но те же проблемы, что и у вас. Выпивает.
«Деньги за мой трансфер из ЦСКА в «Эспаньол» украли – 800 тысяч из миллиона»
- Самое трудное, с чем столкнулись, став тренером ЦСКА?
– После чемпионства-91 из команды уехало десять человек, я заменил их молодыми ребятами, знакомыми мне по юношеской сборной, а оставшимся чемпионам сказал: «Будем играть по-новому – в быстрый футбол». Ветераны-то – Колотовкин, Колесников – с золотыми медалями, а тут пришла молодежь и они еще с ними носиться должны. В общем, перестраиваться не хотели. Я им: «Звезды уехали, а вас почему-то никто не взял. Я вам даю шанс: сыграть так, чтобы уехавшие вам завидовали». Ставил их в квадрат, у них не получалось, злились, бубнили, но постепенно втянулись – через год Мишку Колесникова взял «Спартак».
- Почему ЦСКА играл домашние матчи Лиги чемпионов в Германии, а не в Москве?
– В «Лужниках» снега по колено, нужна дивизия солдат, чтоб убрать, но никому до этого нет дела. Полковник Мурашко, управлявший клубом, даже билет в Цюрих на жеребьевку не взял. В итоге платили за аренду стадионов в Бохуме и Берлине. Наши войска из Германии потихонечку выводили, но там платили в марках, а не в рублях, поэтому наши старались задержаться подольше. Командующий нашими войсками в Германии оказался болельщиком ЦСКА. Посадил пять тысяч наших солдат в древние пазики и отправил из Вюнсдорфа в Бохум – через всю объединенную Германию! Вытянулись на несколько километров – парализовали все движение. Они еще и с красными флагами ехали – других-то нет. Взяли и военный оркестр, выступивший на стадионе перед игрой. В дороге затоварились шнапсом – и в таком виде прибыли на стадион. Наш командующий Бурлаков успокоил: «У меня в бундестаге есть знакомый. Замнем скандал». Там в итоге сказали: «Ничего страшного. Русские скоро уйдут из Германии».
- Сильно раздражало, что игроков ЦСКА продавали прямо по ходу группового раунда?
– А что я мог с этим поделать? Диму Харина в Брюгге я сам снял с игры. Он выбил палец в первом тайме и прибежал в раздевалку: «А-а-а, караул! У меня же контракт с «Челси»!» Я подошел к нему: «Не позорься. Ты ж у меня с детства играл и всегда был примером. Олимпиаду смотрел? Женщины в волейбол с перебитыми пальцами играют. Женщины!» – «Но у меня контракт». – «Тогда раздевайся и езжай в свою Англию». Выпустил второго вратаря Гутеева, а он так растерялся, что выбежал на поле в тапках. Пришлось переобуваться – второй тайм задержался на три минуты, и из-за этого нас оштрафовали на несколько тысяч.
- Когда вы узнали, что в Марселе команду отравили?
– Перед игрой в автобусе заснуло несколько человек. Уступили 0:6, хотя двумя неделями ранее с тем же «Марселем» сыграли в Берлине 1:1. О том, что в Лиге чемпионов нам будут в бутылки с водой добавлять психотропные препараты мы и подумать не могли, потому и не делали в Москве никаких анализов. Я списал наше поражение на волнение, а про отраву в воде через много лет сболтнул их защитник Эйдели. Там до игры другой повод для беспокойства возник.
- Какой?
– В Марсель добралось примерно двадцать пять наших болельщиков. Кажется, даже без паспортов. Голодные. Границу кое-как проходили – где-то проплыли, где-то проскочили. Их ловили, они убегали. Зашли перед игрой в наш отель. Все опрятные, бритые – чтоб не вызывать подозрений в поездах и автобусах. Сказали, что пробирались в Марсель несколько дней. Мы их, конечно, накормили, дали билеты в ложу для бывших футболистов и клубных сотрудников. Они пришли туда перед игрой – и давай орать: «ЦСКА – чемпион!» А в Марселе-то – шпана портовая. Они и потянулись к нашим со всего стадиона. И мы, и французы остановили разминку и уставились на трибуны. Двести французов окружили наших, а те встали спина к спине, отбились и погнали местных. Появилась полиция, успокоила наших, обыскала, ничего не нашла и охраняла их потом всю игру.
- Малюкову, Сергееву и Колотовкину перед игрой с «Марселем» предлагали деньги за поражение.
– И ко мне приходили – перед ничьей в Берлине. Один – француз, второй – русскоязычный, поляк или серб. Достали деньги из пакета: «Тебе этого на всю жизнь хватит». – «Я хочу спокойно жить и не позориться. Уходите отсюда по-хорошему». Выгнал их, через час приходят мои игроки: «Деньги предлагают за поражение. Что делать?» – «Ребята, игру покажут на всю страну. Потом вы по пьянке кому-нибудь признаетесь. Вас же проклянут и закончите с футболом. Что вам эти деньги? Пропьете, прогуляете, машину купите, а потом в тюрьму сядете. Давайте я вам лучше двойные премиальные выбью». Полковник Мурашко не хотел удваивать, но я надавил: «Твои, что ли, деньги? Клубные же». После 1:1 он выдавливал премии частями, так, по-моему, всего и не отдал.
- Почему вы ушли из ЦСКА?
– Рана на всю жизнь. Тот же Мурашко хотел продать в Испанию и другие страны даже тех молодых ребят, которые при мне заиграли в основе – Гришина, Бушманова, Файзулина, Машкарина. Я ему: «Да вы соображаете, что делаете? Десять человек из чемпионского состава продали, а где деньги? Если мы и новых ребят отпустим, где я вам замену найду? Это ж позор – детей продавать». – «Нет, надо как-то решать. Поставишь вместо них того-то и того-то». – «Да пошел ты». Начали воевать. Здороваться перестали. Мы вышли в финал Кубка, Мурашко испугался, что если выиграем – со мной будет труднее разобраться. Приехал накануне финала на базу: «Мы тебе больше не доверяем». – «Сыграем и уйду». – «Нет, уходи сейчас». После ужина я уехал. Игроки вступились: «Мы не выйдем играть без Костылева». В час ночи Мурашко мне звонит: «Гена, возвращайся». Часа в два – игроки: «Приезжайте. Без вас на финал не поедем». Я приехал в четыре утра – ребята не спят. «Отдохните хоть немного. Игра-то дневная». В итоге проиграли Кубок в серии пенальти.
- Игроков ЦСКА в итоге распродали.
– Их продавали уже новые ребята с деньгами, которые пришли в клуб. Но сначала они выгнали Мурашко. Отобрали машину у его сына, остановили и дали пинка под зад, и самому Мурашко сказали: «У тебя будут очень большие неприятности». Вытрясли из него какие-то деньги. Он потом ко мне пришел в слезах: «Какой я дурак». – «Сам всё развалил. Я-то работу найду, я тренер. А ты? Из армии выгнали, в футболе ты никто. Бери метлу и мети». У новых спонсоров пошла торговля – одних купили, других продали: Хохлова, Радимова, Шукова, Демченко. Всех, кого я привел в клуб бесплатно, когда им было по семнадцать. И мне сказали: «Заключил бы с ними агентское соглашение, мы бы дали тебе десять процентов». – «Я ж не торговец. Я приводил их не себе, а в ЦСКА. Для вас это базар, а для меня – великий клуб».
- Те спонсоры пришли в клуб с Александром Тархановым?
– Да. В 1994-м Садырин, с которым мы дружили со школы тренеров, ожидал, что вернется в ЦСКА, но людей, которые его знали, убрали из клуба и его прокатили, поставив тренером Тарханова.
- Как вы привели в ЦСКА Демченко, Хохлова и Радимова?
– Андрюшку Демченко мать не отпускала из Запорожья. Я приехал к ней и убедил, что ему будет лучше в ЦСКА. Она сказала сыну: «Доверяй Костылеву как отцу. А вам я разрешаю ему уши надрать и ремня дать, если что». Маму Радимова – стоматолога, по-моему – тоже еле-еле уговорили. Дима Хохлов спустя месяц в Москве заскучал: «Отпустите. Не могу без невесты». – «Смотри. Не пожалей». Через три месяца звонит: «Возьмите меня назад». – «А невеста?» – «Подкопим денег, перевезем ее в Москву». За Мамчуром, помню, приехал в Днепропетровск – а он среди шпаны в рабочем районе. Среди них он – авторитет, а меня увидел – сразу голову в плечи втянул. Застенчивый парень. Всех этих игроков я собрал в ЦСКА без трансферных выплат, только заставил полковника Мурашко дать немного тренерам, их воспитавшим – по паре-тройке тысяч долларов.
«Я три дня водил маму Радимова по московским ресторанам, только чтоб она сказала сынку: «Переходи».
Почему у меня все молодые раскрывались? Я понимал их философию, интересы, находил к ним подход. В Волгограде я жил на базе и от нечего делать устраивал дополнительные тренировки молодым игрокам «Ротора» – тому же Павлюченко. Через полгода «Ротор» выиграл турнир дублеров. Лет пять назад я консультировал академию «Динамо». Испанцы, заправлявшие там, советовали выгнать десять четырнадцатилетних игроков. Я сказал тренеру: «Не спеши. Давай с ними поработаем. Если что, перед испанцами я тебя отстою». В итоге та команда стала чемпионом Москвы, пять человек из нее взяли в юношескую сборную, а испанцы их всех выгнать хотели.
- Чему еще поразились в «Динамо»?
– Узнал, какую зарплату дали Кокорину и сказал: «Всё, вы его испортили». Нельзя такие деньги давать сопляку и при этом только хвалить его. Не так давно был случай: в одной большой московской команде появилась звезда. Ему сразу – десять тысяч долларов, а агент увез его на неделю. Клуб обыскался. Оказалось, агент ему устроил номер с девушкой и шампанским – чтоб отдохнул. Парню восемнадцать лет было. В той команде его уже нет.
- Президент «Ротора» Горюнов купил команде новый автобус, не расплатившись с долгами. Чем он еще вас удивил?
– Отправил меня на стадион «Олимпии», с шефом которой конфликтовал, чтобы я просмотрел их игрока – кажется, Адамова. Сказал: «Мне они его не продадут. Но я попробую его через Ростов забрать». Я несколько раз сходил и сказал: «Бесплатно он не пойдет, а у тебя денег нет. Давай лучше Павлюченко развивать».
- Про аргентинца Николаса Павловича вы рассказывали, что он жил в Москве с другом. Чем запомнились другие южноамериканцы «Сатурна» – Барихо, Гиньясу, Дельгадо, Монтенегро?
– Они были не шибко профессиональные. Вижу – с пивом сидят. Грожу им кулаком, а они мне: «Пиво можно. Больше-то ничего не пьем». Ребята нормальные, но можно же и своих таких найти. В «Сатурне» я курировал дубль, и, когда в основе стало некому забивать, посоветовал Никиту Баженова. В первой игре он – бам, и «Локомотиву» забил. Руководители говорят: «На него заявка из «Спартака» пришла». – «Да пусть играет. Молодой же, свой». – «Не, миллион долларов наличными дают. Пускай идет». – «Придется же искать форварда». – «Ничего. Купим кого-нибудь». Я говорил одному руководителю: «Может, лучше потерпеть и в своего вложиться? Самим же дешевле будет». – «Дешевле? Да мне даже выгоднее из-за рубежа игрока взять». В интернате «Сатурна» был Федор Смолов. Его отец пришел контракт подписывать, а ему какой-то мелкий руководитель говорит: «Вот агент. С ним подписывайте». – «Зачем? Я его в вашу команду привел, а не к этому агенту». И увел сына в «Динамо».
- Вы в качестве тренера дубля застали последний сезон «Москвы». Как это было изнутри?
– Проект был серьезный, шли в тройке, хотели базу в Мячково усовершенствовать, стадион в порядок привести, но сменилось руководство, пришел какой-то питерский: до смешного дошло. Он болел за «Зенит», приехал на игру «Москва» – «Зенит», «Москва» выиграла, а он хлопнул дверью, ни с кем не попрощался и уехал. Через несколько месяцев «Москву» закрыли. Потанин с Прохоровым разругались, стали пакостить друг другу, как дети. «Москву» выгнали с базы в Мячково, назначили такую аренду, что дешевле было ездить тренироваться в «Лужники».
«В ЦСКА я зарабатывал сто долларов»
- Вы родились в Константиновке Донецкой области. Бывали там после переезда в Москву?
– Один раз проездом: все разбито и заброшено. Отец приехал в Константиновку из Нижнего Новгорода, а мать – из Брянска, но через год началась война. Мои родители – оптики, работали на оптико-волоконном заводе, и после начала войны переехали в Лыткарино, где был такой же завод. Отец, молодой парень, был заместителем главного конструктора, имел бронь от армии, но порвал ее, пошел воевать и погиб под Харьковом.
- Чем детство в Лыткарино запомнилось?
– В нашем подъезде жило несколько немецких семей. После победы из Германии везли не только оборудование, но и заводских специалистов, а с ними – и их семьи. В конце восьмидесятых мать мне рассказала: «Помнишь своего друга Андреаса? Прилетал на симпозиум и попросил привезти его в Лыткарино. В Германии он профессор, главный оптик завода». В детстве я этого Андреаса отмазывал, когда его ребята во дворе пинали.
- Начинали вы в московской ФШМ, но в больших клубам не заиграли. Почему?
– Футбольная Москва тогда жировала, ФШМ могла себе позволить семерых игроков отпустить в волжскую «Энергию». Потом, когда за мной приезжали из армейских команд, меня прятали в волжском военкомате. Я любил московское «Торпедо», был близок к переходу туда, но случайно встретил на улице тренера горьковской «Волги»: посидели с ним, песни попели, а я ж непьющий был – утром выяснилось, что подписал заявление о переходе в «Волгу».
- А потом?
– Когда там начался развал, ушел директор завода, команда стала никому не нужна и я решил уходить. Меня позвали в минское «Динамо», шедшее на третьем месте. Летом 64-го я им праздник испортил – забил победный гол в день двадцатой годовщины освобождения Минска и, видно, запомнился тренеру «Динамо» Севидову. Прилетел в Минск, а команда в это время была в трехнедельном заграничном турне. Руководители клуба дали мне квартиру в центре Минска, я поскучал там два дня, а потом положил ключи в конверт, утром подсунул его под дверь Центрального совета и уехал.
- Почему?
– В семье случилась трагедия, дочь вскоре после рождения простыла, подхватила воспаление легких, а нужного лекарства не было. Не спасли. Через полгода знакомый врач сказал: «Привезли нужное лекарство. Сейчас бы мы ее вылечили». Стало мне не до футбола.
- С чем столкнулись на победном юношеском Евро-85?
– Перед турниром сделали игрокам анализ крови: пятнадцать из двадцати в плохом состоянии, играли-то не только за клуб, но и за область, за республику – вымотались. Врачи говорят: положение аховое, времени нет, что делать? Отвечаю: так я же в школе тренеров учился готовить игроков к турнирам. Спустя десять дней тренировок – новый анализ: состояние игроков – великолепное. Лидерами той команды были Андрей Кобелев, Вели Касумов и Дима Харин. Такая конкуренция, что Мостовой с Юраном даже в заявку не прошли. В группе – три победы из трех, а в финале накидали четыре мяча грекам.
- Два из них забил Мамука Панцулая. Как отреагировали, узнав, что ему и Зазе Ревишвили было больше шестнадцати лет?
– Спросил грузинских чиновников: у вас в каждом возрасте такое всплывает, для чего вы это делаете? За это же милиция должна отвечать, а не тренер. Показали документы игроков, они в порядке – и как мне быть? Я сразу заметил, что Панцулая и Ревишвили – слишком крепкие для своего возраста, и поехал в тбилисский интернат. Его начальник, знаменитый в прошлом футболист, мне сказал: «Мамой клянусь, все чисто». Привел меня на их занятия – вот, смотри, тренируются со своим возрастом. Сказал мне, что у Ревишвили папа – большой начальник, и ему нет смысла запихивать сына на класс ниже. Ревишвили потом стал чемпионом России с «Аланией», в Бельгии играл, а Панцулая сломался. До футбола он танцевал в народном ансамбле Грузии – ноги резкие, но мячом делиться не любил. Злился, когда я его сажал на лавку.
- Кто еще из той юношеской сборной не смог раскрыться?
– Полузащитник Игорь Литвиненко из днепропетровского интерната. В шестнадцать лет ориентировался на поле, как зрелый мастер. Доли секунды хватало, чтоб оценить ситуацию и отдать пас на шестьдесят метров в ноги партнеру. Божий дар. Но в его интернат кто-то занес наркотики, выпивку – и парень пропал. Для меня это была трагедия.
Валерий Минько, Евгений Варламов, Максим Боков и Андрей Новосадов
- Самый талантливый в чемпионской сборной-1990 – Щербаков?
– Конечно. Причем Сережку даже в сборную Украины не брали, я его случайно увидел в республиканском турнире. Злой, энергичный, бьет с обеих ног. Местные тренеры ворчали: «Да ну, он бестолковый». Я привез его в Новогорск, так он на первой тренировке чуть драку не устроил, когда мяч между ног пропустил. Я ему: «Чего кулаками-то машешь? Лучше учись». Он за несколько сборов все схватил. В полуфинале Евро Щербак издевался над англичанами: обвел защитника с вратарем, подкатил мяч на линию ворот, хотел задом закатить, совсем уж как во дворе, но хватило ума ногой забить. В атаке играл и другой парнишка с Украины: Женька Похлебаев. Талантливый форвард, но здоровья не хватало: в 97-м он потерял память из-за редкой болезни и закончил с футболом. А в финале того Евро Женька забил один из пенальти португальцам.
- Финал вам чем запомнился?
– Накануне матча португальцы сидели под нашими окнами и пели песни под гитару. Я сказал их тренеру Кейрушу: «Когда мы завтра после игры запоем, вы вообще не заснете». Мы обыграли их и поехали на молодежный чемпионат мира, где в полуфинале с Бразилией нас засудили на глазах у президента ФИФА Авеланжа, тоже бразильца. Я к Колоскову: «Подними шум!» – «Да ладно. Авеланж – мой друг, президент ФИФА». – «Ты за них, что ли? Езжай тогда туда и живи там».
- Самый стрессовый момент того чемпионата мира?
– На тренировке перед стартовым матчем основной вратарь Сашка Помазун вывернул палец. Смотрю на его сменщика Новосадова, а он аж бледный от волнения: «Чего ты волнуешься? В обороне все свои – Бушманов, Минько, Гущин: пробить не дадут, ты только подсказывай». Новосад вышел, и в первой же игре вывихнул плечо: пришлось резать руку и восстанавливать сустав. В итоге Помазуну обкололи руку новокаином, он засовывал ее в перчатку и играл – отбабахал весь турнир, первые два матча отстояв на ноль.
- Был же и третий вратарь – Тумилович.
– Он приехал – и первым делом: «А где деньги?» – «Ты что, барыга, на рынок приехал? Это ж чемпионат мира. Будут тебе деньги, ты бы сначала спросил – как играть будем». У меня к нему сразу антипатия появилась. Так я его и не выпустил. У Тумиловича психика неустойчивая. Для вратаря это беда. Мог достать мертвый мяч, а потом пропустить легкий.
- На турнире в Голландии двух ваших игроков арестовали за кражу в магазине. Что тогда случилось?
– Валюты, которую мы им дали, не хватило и они украли парфюм для своих девочек. Но хорошо, что полицейский оказался болельщиком, который видел нашу игру. Успокоил: «Да они украли-то мелочевку: ничего страшного». Я все равно предложил: скажи им, что в Европу их больше не пустят, чтоб испугались и запомнили это на всю жизнь. Те ребята потом играли за сборную России и сейчас работают тренерами.
Фото: Gettyimages.ru/David Rogers/Allsport (4); РИА Новости/Владимир Родионов (5)
Интересный дядька, с молодежью хорошо всегда работал, но со взрослыми как-то не получалось, кроме того цска
на словах высоко ценил, а на деле не дал парню перейти в большой клуб
Вас же никто не заставляет читать, правда? А мне вот было приятно вспомнить о той победе армейцев, мне тогда 18 лет было, и радовала сама мысль, что "Барсу" - с Субисарретой, Куманом, Стоичковым, Лаудрупом, "Чики" Бегиристайном и другими звездами в составе - обыграли мальчишки чуть старше меня самого :)
1) действующим победителем последнего Кубка Чемпионов была именно "Барса" - она взяла этот кубок за пять месяцев до матчей с ЦСКА. Да, в ней не было Месси, Неймара и Суареса, но были Христо Стоичков и Микаэль Лаудруп, например.
2) а ЦСКА после сезона 1991 года, в котором они сделали золотой дубль (чемпионат + кубок), потерял большинство игроков основы. Остались-то одни защитники да заметно сдавшие Михаил Колесников и Олег Сергеев. А те, кто вышел вместо них, - это сейчас им по 45 лет, а тогда-то это были мальчишки, вчерашние дублеры, тем же Машкарину и Файзуллину на тот момент и двадцати лет еще не стукнуло. И вот они вышли - и реально совершили чудо.
Конфликт у Тарханова был с неким полковником Барановским. Этот же деятель в те же годы конфликтовал и с Виктором Васильевичем Тихоновым, царствие ему небесное, и вот в хоккее и впрямь случился полноценный раскол на две команды.
В споре редко бывает полностью не прав кто-то один. Но, черт возьми, Александр Тарханов - известный в прошлом футболист, поигравший и за сборную СССР. Виктор Тихонов - великий хоккейный тренер, один из лучших за всю нашу историю, который принес родине много славы и медалей.
А этот Барановский - он вообще кто такой? В каком виде спорта достиг успехов, чем прославился, чем заслужил уважение?
Только саммари на следующий день
Целиком матч можно было увидеть только лет через 5, когда на VHS появился.
интересное вью, спасибо.