Уралан-1996. Жовто-блакитная перезагрузка

История цинична и зла, вследствие чего порой выкидывает забавные фортеля. Вот например, словосочетание «ученик Лобановского» лет 10-15 назад было принято произносить левитановским голосом с некоторым придыханием. Полумифические «Конспекты Лобановского» в футбольном мире многие вполне серьезно считали неким священным артефактом, наподобие Чаши Грааля или Ключа от Каабы  в мире религиозном.

Время все расставило по своим местам. Лужный, Буряк, Демьяненко, Заваров, Михайличенко, отчасти Калитвинцев и прочие - все они ворвались в тренерский цех, осененные идиотским штампом, и быстро отправились в тираж под улюлюканье толпы, не сумев оправдать надежд, которые на них возлагали на основании не личных качеств, а лишь некоторых биографических фактов из их молодости.

Яковенко сегодня, пожалуй, единственный из той плеяды «учеников-апостолов», к которому не применима формулировка «разочаровавший». Характерно при этом, что в первые годы своей карьеры тренер с удовольствием поддерживал реноме «ученика Лобановского», но чем дальше – тем активнее от этого звания открещивался. В дальновидности Пал Санычу не откажешь – сейчас термины «ученик (а равно и «конспекты») Лобановского» употребляются разве что в контексте глума.

Яковенко – очень интересная фигура. На протяжении многих лет (а он, на секундочку, уже около 20 лет тренирует) ему приписывали просто-таки выдающиеся таланты (негатива тоже хватало, но  в гораздо меньшей степени). Сегодня он работает с украинской молодежкой, что уже само по себе подразумевает некоторую тренерскую перспективность. Но не в случае с Яковенко. На данный момент он ни секунды не то что не тренировал серьезную команду, но и даже практически ни секунды в качестве реального кандидата на такую должность не рассматривался (неоднократные инсинуации относительно кандидатуры Яковенко на пост главного тренера сборной Украины скорее обусловлены желанием местных футбольных властей создать ощущение богатства выбора).

Причиной такой невостребованности на высшем уровне, скорее всего, является характер коуча и методы его работы. Приходя в любую команду, Яковенко всегда начинал безжалостно ломать ее под себя. Для того, чтобы работать в команде у Яковенко исполнители (тренеры, игроки, обслуга) не должны были  обладать каким-то набором профессиональных качеств. Достаточно было того, чтобы наставник им доверял и они являлись "своими людьми". За примером такого устройства вертикали власти ходить далеко не надо: механик-дипломат Якунин, выпускник сельхозакадемии Виктор Зубков, муниципальные служащие Миллер и Сечин, клерк-юрист Дмитрий Медведев, братики-радиоинженеры Фурсенко ключевые посты в государстве или в государственных компаниях получили тоже не вследствие теста на профпригодность. Ну да это к слову, пример просто яркий. 

«Уралан» стал для Яковенко вторым местом работы в качестве главного тренера (дебютировал в профессии он в никопольском «Металлурге» - это украинский пердив). И Пал Саныч тут же принялся тогда ещё не сложившееся реноме поддерживать. В общем-то когда новый наставник приводит свой тренерский штаб – это во все времена было нормальным явлением, но вот когда главный помимо этого везет за собой своего врача, своего администратора, своего массажиста, своего физиотерапевта и своего кинооператора – это уже как-то чересчур. В Элисте именно так и получилось. Самым интересным персонажем из привезенного молодым наставником штаба был, пожалуй, тренер по акробатике Александр Оцупок. Этот уже довольно солидного возраста дедок был на Украине признанным спецом в области подготовки гимнастов, ещё на заре 80-ых  написав на эту тему диссертацию. Но в Калмыкии проведением акробатических занятий его функции не ограничивались: для команде он являлся тем, кем для казармы является старшина. Оцупок контролировал все перемещения, контакты, разговоры игроков, причем как во время нахождения их на базе (до момента постройки Сити Чесс «Уралан» базировался в гостинице), так и в личное время. Обо всех сферах жизнедеятельности футболистов Оцупок регулярно и, не исключено, в субъективном изложении докладывал Яковенко. Характерно, что единственным человеком в республике, после, разумеется, Илюмжинова, которому дозволялось тревожить Пал Саныча в любое время дня и ночи был именно Оцупок. Поговаривали, что старик был крестным отцом Яковенко, что проясняет такую лояльность главного к тренеру-акробату.

Разумеется, при такой методе значительно обновилась и сама команда. Пал Саныч с ходу отправил куда подальше пятерых игроков основы, а освободившиеся вакансии укомплектовал своими земляками.

Вратарь Андрей Тарахтий.

Долговязого воспитанника симферопольского футбола Яковенко забрал из своего бывшего клуба и явно был расположен к нему больше, чем к его коллеге, коренному элистинцу и ветерану «Уралана» Эренжену Цебекову. Тарахтий вряд ли на все сто оправдал оказанное доверие: сезон-96 он провел основным вратарем и претензий к нему накопилось достаточно. В следующем году он уже был твердым резервистом.

Защитник Василий Евсеев.

Двукратный чемпион СССР и обладатель Кубка Кубков в составе киевского «Динамо» Евсеев переехал из Израиля  в Элисту «заканчивать» только из-за теплых отношений со своим бывшим партнером по киевской команде Яковенко, который к слову был младше Евсеева на два года. Вообще Евсеева Яковенко звал на должность тренера, но когда в первом круге команда начала валиться, ветерану частенько приходилось выходит на поле (всего за сезон он отбегал 18 матчей, после чего сосредоточился на тренерской работе).

Защитник Александр Кирюхин.

Обладающий отменными физическими данными Киря, к сожалению, не имел царя в голове и очень любил занятие, созвучное с его фамилией – то бишь, кирять. В брутальном элистинском футболе «а-ля Яковенко» это не очень бросалось в глаза, к тому же Кирюхин был земляком главного тренера и его любимцем. Во всяком случае даже в «элистинском концлагере» времен Яковенко нарушать режим Кире удавалось регулярно и все грехи сходили ему с рук вполне безнаказанно. Затем Пал Саныч порекомендовал оборонца Лобановскому, имевшему слабость к сверхвыносливым и крепким игрокам. В Киеве Кирюхина немедля обозвали «юной звездой», «надеждой клуба» и «наследником Лужного и Шматоваленко». Планомерно вводили в основной состав и вызывали в «жовто-блакитную» сборную. Для того, чтобы все испортить Кирюхину хватило полтора года. Феерил он в основном за пределами поля и вскоре украинцы уже начали подумывать, каким бы лопухам впихнуть это «сокровище». На щедро выданные Кирюхину авансы клюнули в Самаре – если для начинающего юного футбольного менеджера Германа Ткаченко это ещё было простительно, то вот где глаза многоопытного Тарханова были? В «Крыльях» Киря не задержался даже на сезон, несмотря на солидную по тем временам сумму уплаченных за него отступных. Затем было несколько матчей в вылетающем «Черноморце», российский и украинский пердив. С большим футболом Кирюхин «завязал» задолго до своего тридцатилетия.

Полузащитник Алексей Коробченко.

Воспитанник луганского футбола стал в «Уралане» предвестником Алексея Смертина. Эти два игрока были очень похожи – и неказистым телосложением, и потрясающей выносливостью, и умным мягким пасом. Возможно, и не было бы в Элисте никакого Смертина, раскройся чуть ранее на его позиции Коробченко. Но – не судьба. В августе 1997 года нынешний арбитр, а тогда защитник владивостокского «Луча» Максим Лаюшкин двумя ногами прыгнул в колено Коробченко, на два года оставив того без футбола. По иронии судьбы вернуться на более-менее приемлемый уровень Коробченко смог именно в Приморье – в начале 21 века ему все же удалось стать лидером хабаровского СКА. Хоть и ненадолго – вследствие тех же травм.

Полузащитник Дмитрий Тутиченко.

Выходец из Западной Украины в течение карьеры дважды приходил в «Уралан» - и оба раза вместе с Яковенко. У других наставников Тутиченко доверием не пользовался, а вот у Пал Саныча играл регулярно, даже несмотря на то, что являлся одним из главных застрельщиков «антияковенковского бунта», на  котором в следующем посте мы обязательно подробно остановимся.

Полузащитник Дмитрий Ковалюк.

Прошу знакомиться – первый легионер Калмыкии, которому временами требовался переводчик. Несмотря на вполне советское детство, Ковалюк вырос в глубине Покутских Карпат, на берегах бурной горной речки со смешным названием Пистынька, где обитает преимущественно гуцульское население. С этим связан и необычный говор Ковалюка, представляющий некую смесь словацкого языка и гуцульского диалекта украинского. Достаточно сказать, что другие игроки с Западной Украины (например, Тутиченко или Иричук) Ковалюка через раз понимали. Тем не менее – это, пожалуй, наиболее удачное приобретение Яковенко в его первый сезон в Элисте. Причем, как на поле, так и за его пределами. Ковалюк в игре оказался техничным и неутомимым левым хавом, а в жизни – доброжелательным, приветливым и образованным (золотая медаль в школе, мечты о карьере юриста) парнем. Неудивительно, что именно он единственный из призыва Яковенко-96 стал любимцем элистинской публики. Болельщики дали ему прозвище «Бэмби», что под влиянием калмыцкого колорита превратилось в «Бембя». Что такое «бембя» Ковалюк до конца своей элистинской карьеры, похоже, так и не понял. Но вроде не обижался – он вообще не обидчивый был.

Полузащитник Юрий Грицына.

Этот игрок нам уже хорошо знаком – из цикла статей о «Тюмени». В нищем вылетевшем клубе Грицына оставаться не стал – и перешел в перспективный «Уралан». Добротный игрок отыграл в Элисте на добротном уровне – не скандалил, мало говорил и добросовестно работал. Хотя чего ждать от Грицыны все и так хорошо себе представляли – российскому болельщику этот футболист, игравший крайнего хава или форварда, был хорошо известен.

Полузащитник Дмитрий Корж.

Яковенко выискал его на Украине, но родился хавбек в Ферганской долине – культовом месте для любого подонка из блаженных 90-ых, к коим и автор относится. Гнусавое пение «в долине солнца, где Фергана, где Фергана…» под гитарное бренчание – неизменный атрибут перманентных самогонно-плановых вечеринок юности. В общем, характерное для ферганских парней времяпрепровождение было свойственно и Коржу – «забить косяк» он был большой любитель. «Лучше бы пил» - предвосхитил «сплина» Васильева Яковенко – и выпер хава из команды на второй месяц его пребывания в Элисте. Корж расстроился, калмыцкие драгдиллеры, видимо, тоже.

Нападающий Павел Иричук.

Когда Яковенко привез форварда из ивано-франковского  «Прикарпатья», то позиционировал его не иначе, как «человек-гол». На деле вышло наоборот – забил в Элисте Иричук всего раз (забил в смысле гол, а не как Корж), а «запорол» во много раз больше. Терпение Пал Саныча лопнуло уже в мае  - Иричука отправили обратно. Он и сам, кстати, к Элисте относился как еврей к Освенциму, но об этом – в следующий раз.

Кроме многочисленного украинского десанта, «Уралан» пополнили два экс-новороссийца – защитник Муликов и хавбек Альберт Федосов. Первый закрепился в основе, но после сезона Яковенко отпустил его в Ставрополь, а второй в команде в основном был, что называется, «на подхвате».

И, наконец, самый главный трансфер зимы 95/96, пусть и несостоявшийся. В декабре 1995 года, ещё до появления в клубе Яковенко, Илюмжинова «понесло». Он выдал на-гора несколько интервью, в которых поведал о возможном появлении в «Уралане» ни много ни мало Марадоны. К сожалению, в этих же интервью Кирсана Николаевича дёрнуло рассказать про то, как к нему прилетали инопланетяне, про то, что он спит 4 часа в сутки и в это время одновременно пишет детективы, и про то, что он вернет Далай-ламу в Китай. На этом фоне к Марадоне в Элисте общественность отнеслась с юмором – в инопланетян как-то больше поверили.

А ведь контакты с Диего, похоже, и самом деле были! Много лет спустя различные люди, бывшие тогда в команде, говорили, что у обладателя одной с Господом руки была идея наладить импорт черной икры из Каспия при помощи всемогущего Кирсана. «Великий и ужасный» даже готов был консультировать команду или провести выставочный матч, но вот от предложения играть постоянно отказывался наотрез. Дальновидно – если от кокаиновой зависимости Марадону на Кубе таки вылечили, то уралановские любители водки и анаши в конце концов довели бы аргентинца до цугундера.

Так для «Уралана» начинался революционный 1996 год. Как видим, приобретения клуба по именам явно не соответствовали размаху Илюмжинова, зато идеально вписывались в стиль работы подозрительного Яковенко. Прав ли был молодой наставник? Скоро узнаем.