14 мин.

Николай Яременко: «Выдернули из эфира и запретили упоминать там иностранные источники, мол, они про нас плохо пишут»

27

Когда представляешь Николая Яременко, не знаешь, с чего начинать: автор многочисленных книг о футболе, отрывки из которых регулярно публиковались в «МК», главный редактор сразу нескольких медийных проектов, человек, который в своё время вёл в ежеутреннем эфире «Радио Спорт» легендарное шоу «Теория заговора», где подвергал беспощадной критике всё и вся в отечественном спорте. Чем он занят сейчас, как воспринимает нашумевшие допинг-истории и прочие резонансные темы, которые гремят и полыхают? 

- История с допингом должна была вырваться наружу рано или поздно. Я давно общаюсь со спортсменами, тренерами, врачами, я прекрасно знаю, что они говорят мне в эфире и что они говорят мне вне эфира. Я прекрасно знаю вот уже почти двадцать лет замминистра спорта Юрия Нагорных (он всё-таки тоже динамовец), так что никаких вопросов у меня по сегодняшней ситуации нет. Я лично был уверен, что российскую сборную отстранят целиком. Но, видимо, сработала политическая работа в тиши кабинетов. И россияне получили самый благоприятный исход из всех возможных. Я рад, что мне будет за кого болеть. И при этом сетую, что борьба за чистоту в спорте до конца.

- То есть политического заговора против России Вы здесь не видите? 

- Помилуйте, нет, конечно! Это лишь реакция на тот заговор, который сама Россия, точнее её околоспортивные дельцы, плели все эти годы против честного спорта. А разговоры про то, что спортсмены думали, что эти таблеточки – не более чем витаминчики… Ну, об этом мне рассуждать совсем неинтересно. - А как же быть с принципом коллективной ответственности? За то, что оступились одни, отвечают и те, кто оступился, и те, кто чист? - Всё это разговоры в пользу бедных. Если на бордель совершается налёт, то у тех, кто успел убежать, хватает ума сидеть некоторое время тихо и не высовываться. Мало кто будет кричать: «А почему на нас смотрят так же косо, как на тех, кто не убежал и в борделе был пойман? Где же наша презумпция невиновности?» Наши же спортсмены в аналогичной ситуации подобные вещи кричат, да ещё как звонко! 

- Сравнение какое-то не очень корректное. 

- А наши чиновники корректно себя ведут? Тётя Маша, которая в моём родимом сельпо торгует из-под полы палёной водкой, почему-то не кричит каждую секунду, что гипермаркеты, что расположены в городе неподалёку, не выдерживают с её ларьком конкуренции. Олимпийский комитет России, Минспорта и разные прочие спортивные ведомства в аналогичной ситуации ведут себя куда глупее тёти Маши. Им почему-то кажется, что все боятся российскую сборную и именно поэтому ей гадят. Эдакий провинциальный комплекс. Свинью, которая ещё вчера хрюкала в хлеву, неподалёку от парадного крыльца господского дома, отмыли от грязи и пустили вдруг в общую прихожую. Но человеческого обращения это животное, как известно, не понимает: оно всё равно нагадит. Она просто по-другому не умеет – воспитывай её или не воспитывай, делай ей авансы и реверансы или не делай. Едва МОК обозначил отход от твёрдой и последовательной позиции и отказался брать на себя ответственность по недопуску сборной России на Олимпиаду-2016, как сразу же понеслось. Глава Олимпийского комитета России тут же заявил о том, что в докладе главы независимой комиссии WADA Ричарда Макларена есть ошибки. Елена Исинбаева разревелась на церемонии проводов. Это были слёзы не от обиды на злобных иноземцев, плетущих козни, не от волнения в виду значимости момента, а слёзы умиления от того, что здесь находится высшее начальство и оно тебя благосклонно слушает. 

- Вы не верите в искренность Исинбаевой? 

- Верю на все сто! Но тут ведь вот какое дело… Елену Исинбаеву вообще страшно «колбасит» в последнее время. От вполне разумных слов, высказываний и выступлений в начале нынешнего года она перешла к какому-то гноящемуся псевдопатриотизму. Уверен, что девочку, абсолютно честную и искреннюю, но не слишком уж умную, просто обвели вокруг пальцы какие-нибудь технологи-политиканы. К примеру, объяснили, что сейчас есть смысл быть включённой в какой-нибудь проходной предвыборный список, потом занять какую-нибудь вкусную думскую должность (по спортивной тематике, разумеется). Вот и начала лепить необдуманные и исключительно политически мотивированные заявления. А в результате получила «ответку» в виде недопуска на Олимпиаду. Понятно, что причина не в этом: не надо было летать из Монако в Волгоград для сдачи допинг-проб. Именно это и вызвало подозрения. Повторюсь, она очень светлый и хороший человек. Но разве нельзя обмануть честную девочку? Да, она не девочка уже давно. Тётенька, мама. Наверняка, хорошая мама. Но всё это не мешает ей при этом быть легко внушаемым человеком. 

- Её встречали сейчас на Олимпиаде с не меньшим вниманием, чем действующих спортсменов… 

- Ну, она «звезда». Таковой и останется навсегда. Но надо смириться, что прежняя станица перевёрнута. Ты будешь в комиссии спортсменов при МОК работать. Права спортсменов защищать. Так зачем сейчас настраивать против себя весь мир тупыми словами: «Любой победитель мной будет восприниматься как завоевавший второе место». Ну, это элементарно неэтично. 

- А этично мурыжить нас так, как мурыжили сейчас Дарью Клишину?

- Этика тут ни при чём. Но эта история – единственный случай, когда я готов подписаться под словами наших функционеров: зачем придумали нервотрёпку за четыре дня до старта? 

- Что теперь ждёт нас? 

- Столько шуток грустных по поводу параллелей с первой половиной 80-х: только что страна вступила в ненужные войны, падает цена на нефть, не едут наши на Олимпиаду (по разным причинам, но в конечном счёте — из-за собственной дури и неоправданных амбиций). Казалось, что на этом параллели можно и заканчивать. Турнир а ля «Дружба-84», в который загнали тогда участвовать соцлагерь, уже точно никто повторять сегодня не будет… А вот тут-то я ошибался! Цитирую пресс-секретаря так называемой легкоатлетической федерации (так называемой — потому что её вроде как и нет: она же исключена из мировой легкоатлетической семьи), — так вот, цитирую я Аллу Глущенко, которой приходится быть голосом всего этого чиновничьего нароста: «Федерация проведёт турнир для российских легкоатлетов, которые не имеют возможности выступить на Олимпийских играх 2016 года в Рио-де-Жанейро… Пройдёт турнир, чтобы спортсмены могли поддержать свою форму и получить денежную компенсацию». Ну, вы поняли, что здесь главное? Речь о деньгах. Деньги-то выделены. Потратить-то нужно? Если не списать на соревнования, то и между собой распределить не получится, так ведь? Сразу вспоминается гулявшая по сети шутка «Российскую сборную не допустили в Рио, но запрет не касается пяти тысяч чиновников и их жён, обычно сопровождавших олимпийцев». 

- Многие из этих чиновников в итоге не едут. 

- Да про чиновников мне вообще не интересно рассуждать… Я за Дарью Клишину, за гандбольную сборную болеть буду, за всех российских спортсменов. Никому же не придёт в голову болеть за главу делегации, за Жукова или за Мутко. Когда потеряно уже всё, что можно было потерять (кроме денег для чиновников, разумеется), вдруг на свет божий вылезают опять те же две вещи, сопровождающие отечественный спорт всё последнее время: нелепые кадровые решения, а также стенания о всемирном заговоре против России, призванные заглушить собственную дурость и корыстолюбие. Про стенания говорить уже неинтересно. Случился накат на паралимпийцев — опять стали заламывать руки: этот спорт вернул людей к жизни, как же так обвинять их… А вот про кадровые назначения стоит сказать особо: в тот момент, когда все всё про русский допинг поняли, подоспело решение весьма специфического свойства. Некую «независимую комиссию по борьбе с допингом» (это уже внутрироссийская, для правильного применения, без громких докладов и расследований) возглавил Виталий Смирнов, тот самый, что возглавлял Олимпийский комитет России и тихо-мирно ушёл в 2001-м году на пенсию после того, как был пойман на взятках при определении очередной олимпийской столицы. Но в камеру тогда с должностей не уходили — он просто освободил место для человека, который смог поставить президента на горные лыжи и потому в награду за это получал различные преференции. Олимпиада в Солт-Лейк-Сити была первой Олимпиадой без Смирнова, и вот тогда-то случилась первая череда скандалов с россиянами: не обладая тем весом и авторитетом в международных олимпийских кругах (а это своего рода мафия, закрытый круг, новичкам там не место), который был у явного спецслужбиста Смирнова, Тягачёв ни фигуристов не защитил, когда им располовинили с канадцами золотые медали, ни допинг-скандал у лыжниц не загасил. Но ставить 81-летнего человека спустя 15 лет после его ухода из олимпийского движения — это показывать, что ты и близко не смог продвинуться в технологиях, в методологии, в фармакологии в конце концов. Это означает, что ты ставишь человека с исключительно старорежимным консервативно-охранительным подходом. Твоя задача — не очистить поляну, а накрыть её от чужих взоров. Твоя задача — не решить проблему, а избавить от ненужных разговоров. Так что надежд на борьбу с допингом в России, которую мы могли бы вести самостоятельно, а главное — вести искренне, пока больше не стало. 

alt

 ***

- Вот слушаю Вас и думаю: а нет у Вас сожаления о том, что уже нет прежней площадки, где можно было бы высказаться по всему кругу просто кричащих уже спортивных вопросов? Тем более сейчас хватает скандалов, о которых разве что только ленивый не высказывается… 

- Нет одной прежней площадки – есть много новых. Шоу «Теория заговора» выходит, статьи мои и интервью публикуются. На «Радио Команда», которую возглавляю третий год, мне никто, в отличие от некоторых прежних мест работы, не указывает, о чём можно говорить, о чём не стоит, а какие спортивные новости кому-то могут показаться политически опасными. 

- А такое сейчас часто бывает, как Вы считаете? 

- Не берусь утверждать, висят ли в редакциях списки друзей и списки врагов. Чаще всего включается самоцензура – самая страшная из всех видов цензуры, какой только есть. И очень обидно за многих коллег. Я ещё недавно с разных трибун и сцен гордо говорил, что спортивная журналистика отличается от многих прочих видов журналистики тем, что здесь остаётся свободное мнение, возможность рефлексировать, не принимать ничего на веру. Увы, очень быстро спортивная журналистика превратилась в прославление псевдопатриотизма. Примеры приводить не хочу – их хватает и на ТВ, и на радио…

- Между тем в холдинге, внутри которого Вы несколько лет трудились, несколько дней назад произошли серьёзные кадровые перестановки: в отставку отправлена президент ЕМГ Екатерина Тихомирова. Вы готовы каким-то образом прокомментировать её уход? 

- Я много лет трудился не в Европейской медиа-группе, а на «Радио спорт». В 2011 году прежний владелец – Василий Кичеджи – стал вице-губернатором в Санкт-Петербурге и продал принадлежащие ему медиактивы. От новых собственников – Сибирского делового союза – я получил предложение остаться на радио и дальше в качестве главреда, а уже спустя несколько месяцев они приобрели ещё и станции, входящие в ЕМГ – «Европу плюс», «Ретро ФМ» и другие. А по Катиному уходу… Да я особо и не вижу нужды как-то его комментировать. Ситуация же банальная: один собственник продал актив другому собственнику. На переходный период прежний менеджмент ещё оставался у власти в холдинге – теперь его убирают. Я тут не вижу проблемы. Катя может теперь вспомнить те методы, при помощи которых она четыре с небольшим года назад сама проводила кадровые перестановки. 

- Катя? 

- Ну, она намного меня моложе. И мы всегда были на ты. 

- Я всё пытаюсь почувствовать некую иронию или злую язвительность по поводу её ухода… 

- С какой стати? 

- Три года назад Ваш уход с поста главного редактора «Радио спорт» был связан именно с ней. 

- Любой уход любого человека всегда с кем-то или с чем-то связан. У меня было «с чем-то», хотя это и можно было персонифицировать в виде формулы «с кем-то». То, что на столь высокий пост была поставлена девушка с огромным количеством внутренних комплексов… Ну, ясно было, что это добром не кончится. Но там целый косяк такой рыбы из Кемерова приплыл. Самое смешное, когда исполнительным директором «Радио спорт» была назначена 23-летняя девочка, у которой в послужном списке до этого числилась должность то ли секретарши, то ли просто какого-то сотрудника из кемеровской приёмной новых владельцев. Обсуждать, кто и какими методами получает должности – не в моих правилах. Но и с этим можно было смириться. К тому же в моём лексиконе нет такого понятия, как «лимитчица». Огромное количество людей из провинции я сам брал на работу в разные годы, понимая, что как раз на их пробивной характер можно делать ставку: им тяжелее завоевать своё место под солнцем, и потому они решительнее работают. Но тут совсем другая история: девочки из военных городков приехали сюда с чётким убеждением, что в своей столице Вселенной они уже всё поняли про эту жизнь, и теперь они приехали расшевелить сонную столицу. Но чтобы руководить журналистским коллективом, надо всё-таки иметь мозги. А вот с этим оказалась совсем беда. Прекрасно помню, на какие собрания созывали весь коллектив, какую политинформацию читала Катя. Критиковать российских спортсменов нельзя – враги за рубежом будут радоваться, что мы сами себя критикуем. Информация о том, какие проблемы случаются у Сочи, где идёт подготовка к Олимпиаде, оказалась под запретом. «Надо любить свою страну. А критика неуместна» - часами рассуждала перед коллективом Катя. Апофеозом была история, когда меня, выдернув с эфира, вызвали в головной офис ради срочной директивы: больше не цитировать в эфире иностранные газеты. Спрашиваю, почему. Отвечают: «А мы же знаем, как они относятся к нашей стране?» Не бред? К тому же какое это отношение к спорту имеет? Рынок трансферный – единый, поэтому как можно не давать информацию о готовящихся переходах футболистов из Англии, Испании, Италии, Германии? А это всё и есть цитирование зарубежных источников. 

alt

- Комплексы упоминаемой Вами персоны долгое время обсуждались: сразу же после Вашего ухода осенью 2013-го она поменяла логотип станции, название («Спорт ФМ» вместо «Радио Спорт») – лишь бы меньше напоминало о том, что было связано с Вами. 

- Мне, повторюсь, обсуждать это неинтересно. Я к этому продукту в тот момент никакого отношения не имел. 

- Но обиды на Тихомирову остались? 

- Обид и не было. Я же сам выбрал путь не прогибаться – вот и не прогибался. Неприятно лишь, как всё это было обставлено. Долго ждали моего ухода в отпуск, а когда я ушёл – через мою голову (а я был главный редактор) поменяли сетку, откуда вычеркнули моё шоу «Теория заговора». Боязнь общаться лично, глаза в глаза – всё это вряд ли может характеризовать человека искреннего, рефлексирующего, интеллигентного. Я всю жизнь жил по принципу «входя в кабинет начальства, нужно быть готовым в любой момент положить на стол заявление об уходе». Начальник прав уже потому, что он начальник. Он может в иных ситуациях и не объяснять мотивы своих поступков. И поэтому в день, когда я впервые стал главным редактором (а это было десять лет назад), я себе сказал: что бы ни происходило, как бы ни складывалась ситуация, в последний день работы я соберу весь коллектив, искренне поблагодарю всех за совместные годы работы и так же искренне и тепло поздравлю преемника. Потому что именно так, в идеале, и должно всё это происходить. Все эти кати даже собрание испугались провести, назначив его на период моего отпуска. Десять лет «Радио Спорт» отмечали не так давно – так умудрились не пригласить ни Василия Кичеджи, который создавал эту станцию своими титаническими усилиями в 2006-м, ни Бориса Боровского, который был первым главным редактором. Очень странные комплексы и очень странная их реализация. Ты пожинаешь плоды того, что создали когда-то эти люди – и при этом искренне не догадываешься, что им надо хотя бы спасибо сказать. Вот это мне не понятно. А кто там на кого обиделся – это всё лирика, это сопли уже факультативные. 

- Но идут активные разговоры, что Вы возвращаетесь на «Радио Спорт» уже в скором времени, что Вы уже вступили в стадию активных переговоров. 

- Никаких комментариев на эту тему не будет. У меня есть проект, на котором я работаю. И мой уход с него фактически будет означать его закрытие. А у меня есть и ответственность перед людьми, которых брал на работу, и ответственность перед владельцами бизнеса, которым я слово давал. 

- Давно не читали Ваших новых книг. Рабинер вон по-прежнему пишет, уже сравнялся с Вами в общем их количестве… 

- Да, счёт у нас уже гандбольный, 18:18. Но вот чего-чего, а соперничества у нас точно нет. Дарью Донцову никому не победить уже. Я в какой-то момент почувствовал, что это очень выматывающая и очень, кстати, неблагодарная работа. Ошибиться нельзя – ошибок тут читатель не прощает. Это в комментариях к матчу оговоришься, допустишь неточность – ну, позлословит кто-нибудь в социальных сетях. А вот за ошибки в книгах годами в нос тебе тычут. Но если уж совсем положа руку на сердце - дело даже не в этом: печатную продукцию покупать перестали – как следствие, заработки авторов резко упали. Нет смысла работать над книгой месяцы, чтобы потом получить за это месячную зарплату не слишком квалифицированного журналиста. С издательствами сейчас у меня иной характер работы: я являюсь научным редактором огромного количества переводных книг о футболе и о других видах спорта. Это действительно гигантский и очень интересный пласт современной литературы нон-фикшн. Очень хочется, чтобы книги о Гвардиоле, Моуриньо, Бэкхеме, о голкиперах прошлого появлялись на русском языке. Это совершенно иная журналистика, на голову выше того, что мы привыкли читать на языке родных осин, как это ни печально. Но книжки новые тоже будут: про Александра Овечкина уже готовится моя книга, будут скоро ещё две биографические, о знаменитых спортсменах (фигуристе и футболисте), но там пока контрактные условия – даже в целях рекламы говорить не имею права. Потому что это будет бомба. Даже две. Ждите и спасайтесь!

logoДарья Клишина
logoЕлена Исинбаева
logoНиколай Яременко