Александр Шмурнов: «Спартак не выиграет чемпионат, потому что это сделает Зенит”!»

- Когда вы поняли, что хотите комментировать футбол?

- В шесть лет.

- Ух ты.

- Да. Махарадзе (советский спортивный комментатор – прим.ред) что-то кричал. Уже в этом возрасте мне хотелось его копировать. Он актёр и очень любил футбол. И эти две вещи прекрасно сочетались. После матчей с его комментариями выходил на улицу и тоже начинал придумывать разные ситуации. Например, сейчас играет Польша против Италии. Ребята спрашивали – ты что, знаешь всех игроков? А я просто учил и запоминал. Уже тогда знал столицы всех стран мира. Поэтому во дворе был значимой фигурой. Иногда, конечно, и по шее получал. Говорили: да замолчи! Давай уже нормально поиграем! Но были и лестные отзывы.

- Работа журналиста в редакции одна, на радио, например – другая. Какие качества ценятся больше всего, когда дело касается телевидения?

- Во-первых, это не так. Работа журналиста одна. Особенно спортивного. В чём она, по-вашему, заключается?

- Добыть эксклюзив?

- Для начала – любить спорт. Это очень сложно. Можно писать про кошек, но при этом больше симпатизировать собакам. Здесь так не получится. Спорт - это азарт и непредсказуемость. А так - сферы журналистики отличаются друг от друга очень простыми вещами. На письме ты реализуешь один тип мыслительного процесса и иногда это гораздо сложнее, чем говорить. На радио нужно болтать без умолку, а также быть естественным в быстрой речи. Телевизионный вид более актёрский, в кадре нужно говорить так, чтобы зритель, смотря на тебя, создавал образы в своей голове.

- Сейчас, как правило, на матчах работают по два комментатора. Как к этому относитесь?

- Считаю это лишним. Не могу себе представить, чтобы, например, Маслаченко с Перетуриным работали вместе. И сам не очень люблю трудиться в паре. Но если попадается вменяемый человек, то можно взять его за руки, посмотреть в глаза и обговорить важные моменты. А когда коллега находится на бровке и вне зоны видимости – это очень сложно.

- Есть те, с кем неудобно работать?

- Со всеми.

- А с кем хуже всего?

- С Мишей Моссаковским. Он очень много кричит, это бессмысленно. Еще Стаса Минина часто куда-то уносит и его практически невозможно вернуть обратно. А вот с Черданцевым мне хорошо. Терпеть не могу находиться с ним в одной кабине, но люблю вызовы. Постоянно, кажется, что он говорит чушь. Все 90 минут. Наверняка, он то же самое думает и в отношении меня. Хотя и в дуэтах есть свои плюсы. Если ты заговорился или ошибся – хороший партнер всегда поправит. И сделает это максимально корректно. Вообще, лучшая пара – комментатор и аналитик. Мне понравилась работа Дементьева и Слуцкого на чемпионате мира. Леонид Викторович прекрасно знал свою роль и вовремя подмечал какие-то вещи, а мяч всегда оставался у Кирилла.  

- Чьё мнение о вашей работе может по-настоящему обидеть?

 - Меня обижает любой негативный комментарий, в котором нет ни одного объективного аргумента. 99 процентов из них составляют отзывы болельщиков проигравшей команды. А есть умелые «тролли», которые знают, как раздражить и по каким точкам ударить. Но по-настоящему ничего не задевает. Наша профессия даже не актёрская. Хотя это тоже сложно. Сколько провалов бывает в театре, например. Вот в кино всё смонтировано. Режиссер может выбрать наиболее удачный дубль. А у нас прямой эфир на миллион человек. Хотя на заре популярности социальных сетей  «троллинг» - бил сильно. Но не настолько, чтобы долго переживать.

- Как относитесь к тому, что комментатор болеет за определенную команду?

- В подобных ситуациях меня интересуешь лишь одна вещь – связан ли человек с клубом. Была неприятна позиция Геннадия Сергеевича Орлова, когда он был частью «Зенита». Я не имею такого же статуса в «Спартаке». Разве в моем последнем комментарии было слышно, что я за них болею?

- Нет.

- В этом плане абсолютно честен перед собой. Часто получаю сообщения: «почему ты за них болел»? Но на самом деле это не я, а вы болели! А на комментатора заранее повесили ярлык. Когда одна команда играет хорошо её невозможно не похвалить, с противоположной стороной то же самое. Да и не обязан человек моей профессии всем нравиться. Я не банковский билет. А вот если у вас есть определенный стиль, то и появление своей аудитории не заставит тебя ждать. Важно понимать, что недоброжелатели будут всегда. А вот если негатив пойдет от «твоих» людей – стоит обязательно прислушаться. Это критика от зрителей, которые хотят, чтобы ты стал лучше. И она плодотворна.

- Какой жанр в журналистике самый сложный?

- Интервью. Потому что здесь ты не один. Хорошая работа получается, когда ты соблюдаешь баланс между тем, что интересно тебе и читателям и тем, что живет «внутри» человека напротив. Это надо уметь распознать и подготовиться к такому заранее нельзя. Даже если факты биографии отскакивают от зубов – успех не гарантирован. Самый важный момент в интервью между 10 и 15 минутой. Если в это время ты поймешь, чем «дышит» герой, то сможешь вытащить то, что тебе нужно. Очень хорошо, если при заданном вами вопросом – человек кивает в ответ. Такой миг нужно ловить и извлекать максимальную выгоду.

- Совершали ли вы ошибки в профессии, за которые впоследствии приходилось серьезно расплачиваться?

- Да, конечно. А всё, потому что пить надо меньше. В 2005 году футбол впервые стали транслировать на федеральном канале. Мы с Черданцевым поехали в Казань на матч «Рубина» и «Локомотива». Там нас сходу взяли в оборот знакомые ребята. Избежать этого было невозможно. Гулять мы закончили около 11 утра, за три часа до начала встречи. Георгий к тому же работал лицом, и, наверное, выглядело это плохо. Хотя я был не лучше. К концу репортажа я настолько устал, что не заметил, как Дмитрий Сычев получил серьёзную травму. Закончил комментировать, когда человек лежал за пределами поля. Получили за это очень сильно.  Командировки, конечно, никто не отменил, но отношение со стороны коллег стало менее уважительным. Можно сказать, судьба сделала серьезное замечание.

- Может ли помешать вашей работе дружба со спортсменами?

- Прекрасный вопрос. Я ни с кем никогда не дружил. С самого начала взял за правило не заводить подобных отношений. За всю свою долгую карьеру только с одним человеком складывалось что-то похожее на дружбу.

- С кем?

- С Димой Хохловым. В определенный момент очень хотелось назвать его другом. Позвонить, поинтересоваться делами. Тогда мы много разговаривали, обсуждали разные темы, и не только футбольные. Однажды в Белграде он с командой собрался в клуб и позвал меня с собой. Естественно, встретил непонимание партнёров: «зачем нам чужие глаза»? Я всё понял и деликатно отказался. За это он был очень благодарен.  Поэтому сейчас, например, могу спокойно сказать в эфире, что хочу, чтобы он продолжал работать. С Аленичевым хорошие отношения, но у нас ведь и дети родились в один день в одном роддоме. Общаюсь и с Глушаковым, могу спокойно позвонить ему и даже дать совет. Но я никогда не переходил невидимой грани, поэтому работе это абсолютно не мешало.

- Школа спортивной журналистики Шмурнова и Рабинера. В чем здесь ваша личная мотивация?

- Она всегда разная и на протяжении этих лет постоянно меняется. Я из семьи преподавателей и этой профессии всегда симпатизировал. Привлекала сама возможность делиться знаниями, а затем структурировать их для других людей. Да и пришло время передать накопленный опыт. Ведь любой мастер вне зависимости от профессии хочет иметь учеников. Мне нравится, что у нас разносторонняя школа. Очень важно понять, какие курсы должны быть в каждом из семестров. Понять, что нужно добавить, а что, наоборот, убрать. Почему те или иные преподаватели должны донести до вас определенные вещи, и какие результаты могут получить студенты после этого. И просто нравится, когда сюда приходят умные люди и пытаются проникнуть в мою профессию.

- Вы уже выпустили большое количество талантливых работников. Не боитесь ли, что настанет день, когда ученик вытеснит из профессии своего же мастера?

- Мечтаю о таком моменте. Это нормальный процесс. Когда открываешь школу, важно понимать, что за плечами должно кое-что быть. Не просто опыт работы в профессии. Но и наличие определенных этапов деятельности. Например, во время спадов, подъемов или кризисов. Компетенция работы в разных сферах и с различными людьми. Я работал в ежедневной и еженедельных газетах, на радио и телевидении, причём во всех качествах. Во время Олимпиады в Сочи стоял в микст-зоне и пытался добыть информацию о Плющенко, а потом первым передал материал о том, что фигурист не выйдет на лед из-за травмы. Был обычным репортером. Нет профессии в спортивной журналистике, которую я бы не смог вытащить из памяти. Когда после такого долгого пути человек сможет пойти и основать школу – я буду рад. Но не думаю, что это так просто.

- Игорь Рабинер – человек со специфическим характером. Бывали ли у вас ссоры? Тем более общий проект.

- Нет. Никогда. У нас дружба с 1994 года. Мы невероятно разные и именно это помогает прощать друг другу то, что человеку похожему на тебя простить было бы невозможно.  И потом, школу создавал я, а Игоря позвал позже в качестве компаньона. Конечно, споры у нас были, на их основе возникали обиды. Рабинер не самый близкий мой друг, но в то же время мы через многое прошли, в том числе и семьями.

- Есть ли соперничество со школами Уткина и Розанова?

- Конечно, нет. Вася и Юра не имеют отношения к моей профессии. У них курсы для готовых комментаторов. Люди, которые отработали определенное время на периферии или на том же радио просто могут прийти и отточить мастерство. Мы занимаемся разными видами деятельности. Допустим, наша школа обучает гандболу, а их – парашютному спорту.

Блиц

- Спартак выиграет чемпионат в нынешнем сезоне?

- Думаю, нет, потому что первым станет «Зенит». Они хорошо укрепились, им уже пора это сделать. Да и по игре «Спартак» сейчас потенциально третий-четвертый в стране. Думаю, борьба пойдет за эти места.

- В какое время отправились, если ли бы была возможность?

- Хочется в то место, где всегда весна. Ведь это признак надежды. Наверное, хотел бы попасть в 60-тые года прошлого века. Оттепель прекрасна теми ощущениями, что ты словно вышел из заточения. И мои девяностые привлекают этим же. Мне всего 25, я не особо много посидел в тюрьме и уже могу попасть в Париж. Бесплатно. Первый раз в столицу Франции приехал автостопом.

- Интервью с любым человеком. С каким?  

- Со всеми. Хочется общаться с неспортивными людьми. Разными и о разном. Просто поговорить. Это уже интересно.  У меня давно задуман один проект, но пока что, к сожалению, на него не хватает времени.

- Самый экзотический город, в котором пришлось побывать?

- Бомбей. Люди там живут в абсолютной нищете. При этом знают, что в ста метрах от них проходит граница совершенно другого мира роскоши. Но они все равно счастливы. Это большой урок. Таких сильных впечатлений ни от одного другого места я не получал.

- Приходилось ли пропускать свои эфиры?

- Нет. Во-первых, у нас очень развита система взаимозаменяемости, нужного человека можно найти буквально за час. Был случай на заре теннисного канала, когда я был уверен, что меня не назначили на матч и остался на даче, а директор программы считал иначе и рассчитывал на меня, человека на замену нашли быстро. Однажды опоздал на матч Тульского «Арсенала» - на въезде в город была пробка. Зашел в кабину, когда на экране уже показывали составы. Ничего, отработал.

- Каких высот должен добиться ученик, чтобы вы сказали он «превзошёл своего учителя»?

Ответ очень простой. Он должен сам прийти и сказать – «Александр Иванович, я вас превзошёл». И надо еще посмотреть, есть ли у него основания для такого мнения. Оценку своему месту в профессии может дать лишь сам человек. Когда он осознает эту мысль у себя в голове и выскажет мне – тогда поверю и приму её.

 

Илья Пивень