8 мин.

«Отец не понимал, как можно заниматься хоккеем. Вот шахматы – это да». Сергей Михалев – о себе

606

Вчера не стало Сергея Михалева. Sports.ru вспоминает известного тренера по отрывкам его же книги, написанной после чемпионства с «Салаватом Юлаевым».

Папа с мамой всю жизнь работали бухгалтерами. Потомственность, как видите, нулевая. А в школе даже учителя физкультуры не было. Как готовился в хоккеисты? А за коровой ходить – это не тренировка? А воду таскать по хозяйству помогать? Мы были крепкими ребятами. Да и директор школы, царствие ему небесное, понимал, что мальчишкам надо: летом – футбол, зимой – хоккей. Мячи покупали вскладчину, каток – река Миасс. Не раз там приходилось в полыньях купаться. Отец вообще не понимал, как можно всерьез заниматься хоккеем. Вот шахматы это да.

***

В футбол я играл центральным нападающим и много забивал. Когда сезон закончился, оказалось, что мои новые товарищи (команда завода «Калибр») гоняют мяч только летом, а зимой – шайбу. Их тренер Юрий Иванович Милованцев предложил и мне попробовать поиграть в хоккей. И, конечно же, получил согласие. Для своего возраста я был крупным, сильным подростком. Естественно, встречались некоторые трудности, но неуемное желание играть и наличие энергии на троих компенсировали многое. Таким образом, в 15 лет я попал в организованный хоккей.

Один сезон я поиграл за «Калибр», выступавший во второй группе первенства «Челябинск». В следующем году меня пригласили в «Спартак», который играл уже в первой группе. Так я получил свое первое повышение. Тогда мне было невдомек, что по правилам нужно подать какое-то заявление, оформить мой уход из «Калибра». У меня ведь не было перед ним никаких обязательств. Я приходил на стадион, играл, после матча сдавал форму – и вдруг меня дисквалифицировали. Это случилось в первый и последний раз в моей жизни. Дисквалифицировали мальчишку! Хорошо еще, что меня в то время в Челябинске никто не знал, и я практически весь сезон благополучно отыграл под чужой фамилией.

***

Будучи действующим хоккеистом, о профессии тренера всегда думал с большим уважением. Но не ставил цели овладеть ею. Считал себя недостойным. Однако обстоятельства в жизни складываются разные, и каждый, в конце концов, становится тем, кем должен.

Скорее всего, на мой выбор повлиял то, что в 30 лет я остался без любимого дела. Меня отчислили из команды. То есть, фактически отстранили от занятий хоккеем. По существовавшим тогда меркам, я считался уже ветераном. Кадровые вопросы в те годы решались жестко, и у меня внезапно появилась проблема, чем заниматься дальше. Я не хотел покидать спорт. В принципе, еще мог продолжать играть в хоккей в команде рангом пониже. Или уехать в другой город. Но это был тупиковый путь.

Поэтому, когда мне предложили работать в детской спортивной школе, скрепя сердцем, согласился. Прекрасно отдавая себя отчет в том, что за один день из меня, вчерашнего хоккеиста, тренер не получится. Как не выходит из вчерашнего студента медицинского института врач, внушающий доверие пациентам.

***

Зарплата тренера ДЮСШ составляла 150 рублей в месяц. И это без питания и каких-то льгот. Причем, когда в мае я был переведен в штат школы, у меня еще не было ни группы, ни набора, а, значит, не было и зарплаты. Набор состоялся только в сентябре, а деньги где-то брать надо было. Семья к достатку привыкла, да и ребенок уже родился.

Приработок мы с другом Виктором Андросенко нашли классический. Оба физически хорошо подготовлены, поэтому пошли на разгрузку вагонов – на Сафроновскую пристань. Играли в паре и решили подзаработать так же. Система очень простая и выгодная: разгрузишь тонну груза – рубль.

<…> И вот пришел очередной вагон, бригадир предложил мне за него взяться. Обычно вагоны вмещали по 60 тонн груза, а сажи было меньше – тонн 30. Она была легкой, и платили за нее по два рубля. Упаковка представляла собой большие кули, но не тяжелые – по 25-30 кг. Но интересна была не столько масса, сколько свойства этого продукта. Бригадир мне говорит: «Сергей, надевай все самое старое, завяжи лицо тряпкой и оставь одни глаза». Вот мы с ним вдвоем этот вагон и разгрузили. Позже, когда в раздевалке я скинул одежду, в которой работал, меня поразило собственное сходство с тем черным человеком из фильма о студенте-строителе Шурике. Как оказалось, сажа имеет свойство проникать всюду, несмотря на упаковку и одежду. Хорошо, что рядом была река, в которой мы потом часа два отмывались хозяйственным мылом и песком. Так мы все лето деньги и зарабатывали. За месяц выходило рублей 120-130.

***

Сегодня многие молодые хоккеисты употребляют алкоголь, из-за чего некоторые из них заканчивают карьеру раньше срока. И в наше время такое случалось, и сейчас не редкость. Каждый думает: «Я звезда, я великий. Ну, выпью, ничего страшного». Но не у каждого потом хватает воли поставить точку. На мой взгляд, в этом вопросе большую роль играет наследственность, гены сказываются. Когда начинаешь разбираться, выясняется, что отец у парня тоже пьющий. Вот и приходится бедолаге ставить крест на собственной карьере.

Надо сказать, в североамериканском хоккее потребление спиртного спортсменами не контролируют. За ужином, например, можно спокойно выпить полстакана красного вина, и тренера даже слова не скажет. Я бы пошел дальше – я бы даже за стакан вина ничего не сказал! И две кружки после игры спортсмену, возможно, пошли бы на пользу. Но проблема в том, что мы, русские, на этом не останавливаемся. Мы лишены культуры пития. Вот в чем беда.

***

Пошел я как-то вечером в Москве в гости к друзьям. Вошел в подъезд, подошел к лифту, а там два молодых человека меня просят: «Подождите нас, пожалуйста». Ну, я по доброте души, дождался их. А они только зашли в лифт, как один сразу схватил за горло и говорит: «Дядя, тихо, а то пристрелим». Я не привык к такому обращению – когда меня за горло берут. Я сразу по рукам и по низам – начал биться с ними. Этого-то сразу схватил руками, а того ногой, значит.

<…> Взял одного за грудь и боролся с ним все время, а второй-то нападал – я отбивался ногами. Я из лифта, одного лицом-то по стенке протащил, он кричит: «Дядя, отпусти!» А у меня злость примерно такая же, как у русского народа на фашистов была. Вот перекусил бы. За что напали? Убить готов был. Но не мог, боролись, сопротивлялись сволочи.

А около дома стол стоял. Видно, люди в домино играли, а на осень закрыли полиэтиленом и сверху положили обрезки досок-шестидесяток. Второй парень сообразил, схватил обрезок и ударил меня. Без гвоздей, слава богу. Первого я отпустил инстинктивно, доску выхватил. Как они рванули от меня в сторону дороги. Я за ними – с этой доской! В общем, перебрались они через дорогу и убежали. Это Москва, Москва…

Какими были мои потери? Лацкан у плаща оторвали. Такой красивый плащ был, мне казалось. И нос повредили немножечко. А ноги были такими, что никому не показывал.

***

Ребята считают меня добрым, а я назвал бы себя справедливым. Смело и определенно могу сказать, что за свою жизнь ни разу не обманул ни одного хоккеиста. Об этом в наших профессиональных кругах знают все.

Честность и порядочность в отношениях – мой фирменный знак, можно сказать, часть имиджа. Вероятно, сказываются воспитание, детские годы, прошедшие в деревне, где каждый человек и поступок на виду. Уже тогда научился дорожить репутацией – и собственной, и своей семьи. В жизни строго придерживаюсь принципа: относись к людям так, как хотел бы, чтобы другие относились к тебе.

Не люблю наглость и хамство. Встречая подобное, становлюсь жестким. И обязательно стараюсь поставить такого человека на место… Всеми способами. Дозволенными. Если замечаю наглость со стороны хоккеиста, расстаюсь с ним без сожаления.

***

Возомнивших себя Наполеонами много, а добившихся чего-то – единицы. Мне никогда не нравилось, когда на меня кто-то кричит. Поэтому старался делать все для того, чтобы избежать каких-либо претензий. И потом. Я убежден, что если способный игрок не проявляет себя должным образом, значит, это, возможно, тренерское упущение. Давно приучил себя не принимать скоропалительных решений, не рубить сгоряча, под воздействием эмоций. Если что-то нужно предпринять, беру паузу. Чтобы лишний раз подумать.

***

Мое отношение к людям, к хоккеистам, наверное, уже никогда не изменится. Хоккеистов я воспринимаю, как детей своих… Как бы сказать… Все, что они бывают, делают…. Некоторые вещи, считаю, по глупости еще, некоторые – по неопытности. Я принимаю их со всеми плюсами и минусами. Просто для себя делаю вывод, что если когда-нибудь встанет возникнет вопрос, работать мне с некоторыми хоккеистами или людьми, предпочту отказаться. В моей системе с ними результата не сделать.

Моя система? Прежде всего, это мое отношение к игрокам – очень доверительное. Создание коллектива. Все должно делаться осознанно, не из-под палки. Когда человека напрягаешь, то, думаю, результата ждать особенно не стоит. Не дождешься. Человеческое отношение к тем, кто у тебя работает, кто под твоим руководством делает результат. Важно, чтобы ребята воспринимали все ценности так же, как воспринимаешь их ты сам. Если у всех по-разному, трудно будет добиться чего-то вместе.

Использованы материалы из книги Сергея Михалева «Тренер золотой мечты».

Фото: РИА Новости/Владимир Федоренко (1,3); globallookpress.com/Photoagency Interpress

logoКХЛ
logoСергей Михалев