22 мин.

Сергей Климович: «В НХЛ смеялись: у вас в России из хоккеистов делают фигуристов?»

605

Пианино Валерия Белова, байки Третьяка, бросок Назарова, методы Билла и единственный матч в НХЛ – блог «Эпицентр» начинает сериал, посвященный российским игрокам, выступавшим в НХЛ. Героем первой серии стал бывший нападающий московского «Динамо» и «Чикаго БлэкХоукс» Сергей Климович.

***

– Вы потерялись после сезона-2006/07, когда ушли из «Кузни». Чем занимались все это время?

– После сезона в Новокузнецке я подписал контракт со «Спартаком», но на медосмотре у меня обнаружили дефекты в сердце. Из-за этого и завершил карьеру, два года не играл вообще. Потом по семейным обстоятельствам переехал в Белгород, где в тот момент была команда высшей лиги. Меня попросили помочь как-то, попробовали, вроде пошло. Потом уехал в Донецк, где полгода отыграл за «Донбасс». Первый раз в истории клуб не из Киева победил в чемпионате Украины! Тогда это было событие. Этот подъем «Донбасса», который мы сейчас видим, он начался полтора года назад. А у меня после того сезона ноги-руки заболели, ну и решил, что нужно заканчивать окончательно.

– Неужели не было предложений поработать в родном Новосибирске, вам, бывшему капитану «Сибири»?

– Там получилось так. Когда я уходил оттуда в 2005-м, мне Юрзинов-младший предлагал перейти на тренерскую работу. Но я посчитал, что еще могу поиграть. А потом сменилось все руководство в клубе, и какого-то интереса они не проявляли.

– Не скучновато быть тренером команды из Белгорода в молодежной лиге Б?

– С чего-то надо начинать. У каждого свой путь. Кто-то с КХЛ сразу начинает, кто-то с маленьких ступеней. Людей, которые претендуют на тренерское кресло, их сейчас много, а команд намного меньше. Не так легко попасть, на всех места не хватает.

***

– В марте этого года стукнет 20 лет с момента первой победы «Динамо» в чемпионате МХЛ? Когда в последний раз виделись с кем-нибудь из той команды?

– Буквально неделю назад с Игорем Бахмутовым пересеклись, постоянно на телефоне с ним. С Андреем Назаровым дружны, хотя сейчас общаемся не так часто из-за занятости. Чуть-чуть нас разбросало, а когда-то на базе жили вместе. Когда локаут в 2005-м был, Серега Гончар приезжал, и с ним разговаривали. С Валерой Черным – он в ЦСКА детей тренирует – общаюсь. С Равой Якубовым пару лет не виделся…. Неплохо было бы встретиться всей командой. Я тут глянул на общую фотографию – ностальгия нахлынула.

– Самое яркое впечатление от того чемпионского сезона – какое оно?

– Тогда все было ярко, впечатлений много. Были молоды, казалось, что каждый год так будет. А оказалось, что та победа для меня стала единственной. Тогда еще не было какой-то финансовой базы, мы радовались самой игре. Деньги были, но они были не во главе всего. У ветеранов, конечно, по-другому все, но нас в том «Динамо» человек десять молодых пацанов было, детское восприятие всего.

– Вы в «Динамо» дебютировали чуть ли не в 17 лет. Помните тот день?

– Мне уже 18 лет исполнилось. Матч с киевским «Соколом» в чемпионате СНГ-1991/92. Юрзинов не стеснялся вводить молодежь постепенно. Я тогда три матча провел. С ЦСКА особенно запомнился. Он буквально перед Олимпиадой был, которую наши выиграли. Тогда у Юрзинова и Тихонова шел такой негласный спор: от кого больше хоккеистов поедет на Игры – от «Динамо» или ЦСКА. Вот меня бросили, волновался сильно. У ЦСКА еще тогда Зубов, Коваленко, Малахов, Буцаев были.

– Напороть не успели?

– Не успел (смеется). Я два периода провел, а в третьем меня посадили. Интересно все равно было. «Динамо» же тогда четыре года подряд чемпионаты выигрывало – с 1990-го по 1993-й, и для нас два поражения подряд это было ЧП. Собрания начинались, была дисциплина, система отлаженная. Сейчас к этому постепенно возвращаемся.

Вот почему сейчас финские тренеры такие успешные? Мое мнение, это все работа Юрзинова, Майорова, которые в 90-х тренировали там в Финляндии. Многие из тех, кто сейчас тренирует, тогда еще играли. Конечно, они что-то свое добавили, но основа, тренировочный процесс – все было привезено нашими специалистами. Почему «Динамо» тогда выигрывало? Вся система игры была новинкой. Мы, как каток, шли, сминали всех. От нас это ушло, пошел развал, а финны увидели, схватили, не стесняясь. Учатся, перенимают. «Красной машины» уже 20 лет нет, а мы все еще считаем себя какими-то…. А они раз и переняли. Те же канадцы не постеснялись лучшее что-то от нас взять. Разносторонний обмен информацией полезен. А какая система сейчас в Швеции! Сколько игроков оттуда вышло. Хорошо, что у нас сейчас появилась МХЛ.

***

– Сергей Марчков рассказывал, что, по его мнению, в плей-офф-1993 москвичи подкупали судей, да и в Челябинске часто вспоминают поражение в полуфинале.

– Начнем с полуфинала. Мы приехали в Челябинск – проиграли. Шансов у нас мало, одна неудачная игра и все. Едем домой, Петр Ильич Воробьев избрал нестандартный метод подготовки. Повез нас перед матчем в кинозал и включил фильм «Рокки». Мы думали, что будет разбор соперника, а там боксерский поединок. Никто ничего не знал, все молча смотрят. Начинается игра, 2-0 мы повели, по-моему. Потом серия буллитов, Дорофеев победный, вроде, забил. Буллиты…. Как тут судьи помогли? В третьей игре был спорный момент, мы тогда, кажется, в одну шайбу выиграли.

А с Тольятти мы 3-0 в серии выиграли. Какие тут могут быть вопросы? Единственное, там Яшин забил в первой игре, не было видно, залетела шайба или нет, но в Тольятти видеопросмотра не было. С трибуны матч снимали, оператора местного попросили посмотреть, но когда гол забивали, зрители вскочили и закрыли ему обзор. Ничего не видно на пленке. Шайбу засчитали. Тогда еще судил Якушев. После матча вместе с «Динамо» он летел, сказал, что в душе поскользнулся. Но, видимо, что-то там после игры с ним сделали (смеется). Я понимаю, если бы 3-2 в серии было, а тут 3-0.

На следующий год мы опять в финале с «Ладой» играли. Проиграли дома два матча, потом в Тольятти победили в двух, одну со счетом 5:0. И потом последнюю проиграли 4:5. Тоже можно говорить про судей. А сколько было разговоров в прошлом году, когда Кубок Гагарина «Динамо» выиграло? Хоккеисты выходили и играли, что там было, не было вокруг, мы ничего не знали.

– Петр Воробьев, подводя итоги того сезона, сказал в интервью: «К сожалению, часто приходилось напоминать Климовичу, что он способен на большее». Не дорабатывали?

– Я по сей день, уже став тренером, все время говорю: «Нужно на каждой тренировке пахать больше и больше». Я тогда еще не понимал, думал, ко мне придираются. Но и Юрзинов мне говорил, когда тренер с тебя что-то требует, разговаривает с тобой, значит, видит что-то в тебе. Если он замолчал в твою сторону – знай, на тебе стоит крест. С высоты лет, конечно, понимаю, что Воробьев был прав, а тогда считал, что это придирки.

***

– Сколько платили в «Динамо» начала 90-х?

– Да мы вообще, как в армии были. Зарплата была в 100-200 долларов. Мы и жили так: получил деньги, проел их за два дня и живешь на базе, там питаешься. Единственное, тогда Юрзинов ввел систему, при которой после отъезда игроков в НХЛ в команде выдавали какие-то деньги. Молодежи поменьше, ветеранам побольше. Это объединяло коллектив, все старались, чтобы зависти не было.

– Как на такие деньги в «Динамо» занесло американца Майка Маллера?

– У «Динамо» был договор с «Виннипегом», где уже Билялетдинов работал, и по нему нам отправили на стажировку Маллера на год. Для нас это было в диковинку поначалу, а потом привыкли. Его научили и хорошему, и плохому. Мы тогда уже поняли, что НХЛ не так грозна в игровом плане, как кажется.

– Первых хоккеистов из России в НХЛ называли коммунистами, и даже партнеры по команде относились к ним с недоверием. С Маллером проблем не было?

– Он с нами на базе жил, в одной столовой ели. Не сказать, что очень тесно общались, языковой барьер все же существовал, но как-то разговаривали. Потом был другой американец Джейсон Смит, а еще один был…. фамилию уже не вспомню. Совсем слабенький был. Я в Америке его встречаю – он фигурист. Занялся фигурным катанием, женился на Наталье Мишкутенок.

– Он даже школу открыл в США. Крэйг Шеппард.

– С косичкой такой был. В Америке в моей команде смеялись, говорили: «У вас, что в России из хоккеистов делают фигуристов?» Так вот, тогда это международное общение было очень интересное.

Еще и Билялетдинов в «Джетс» уехал. Его система со спецбригадами – это все канадское. Он это там подсмотрел. У него система, и он под нее подбирает нужных ему игроков. Как в Канаде: там же много хороших хоккеистов, но под систему на определенную позицию подходят 2-3 игрока. И когда кто-то за бортом остается, у них это удивления не вызывает, не то, что у нас. Вопросов нет ни у игроков, ни у экспертов. Там все четко: каждый знает свою роль. Также у Билялетдинова. Все задают вопросы, почему того не взяли, другого, а у него модель игры, под которую он подбирает ребят, способных в нее влиться. На первый взгляд система кажется скучноватой со стороны, но внутри, когда игрок ее схватывает, в нее очень легко играть. Он получает от нее удовольствие. Терещенко вот говорит, что Билялетдинов научил его всему в этой системе. Сколько он чемпионатов уже выиграл? 5?

***

– В «Динамо» вы пересекались и с Валерием Беловым, тренером «Ак Барса», о котором почти ничего не известно и у которого даже странички в Википедии нет. Расскажите, что он за человек.

– Валера? Мы с ним в раздевалке вместе сидели, бывало, попадали в истории разные. У него четыре дочки. Очень вдумчивый, с чувством юмором интересным. Было над чем посмеяться, когда вместе играли. Весельчак был. Потом уже, когда перешел на тренерскую должность, стал серьезнее, а так он очень веселый парень. Приятно, что очень открытый человек. Нет такого у него, что после побед он забыл обо всех, кто был раньше рядом. Это мне в нем нравится. Стремится быть самим собой, несмотря ни на что.

– Давайте какую-нибудь историю с Беловым, раз уже вы вместе в них попадали.

– Один раз сидели с ним рядом в раздевалке. Я оделся, вышел на тренировку, а он чуть опоздал. Я потом прихожу, у меня носка в сапоге нет. Обыскал все – нет. Спрашиваю у Валеры, не видел ли. Он: «Да я опаздывал, свои носки потерял, один твой взял, в конек и на каток». Мне понравилось, что он признался. Другой, может, промолчал бы. Долго смеялись над этим.

Еще раньше ж не было во дворцах сушилок для коньков, а Валера любил, чтобы они сухие были. Он все время брал с собой в поездку печечку, обогреватель. Мы ехали в аэропорт, а печечка у него в сумке. Он поставил ее на пол, отошел куда-то. Потом попросил ее подать, кто-то берет и раз… еле-еле ее поднимает. Мы ему: «Валера, что там у тебя?» А он: «Да, самое необходимое». И мы думаем, что ж там у него такое. А потом эту печку увидели. Все время с собой возил.

– У него же музыкальное образование. Не подшучивали над этим?

– Я участвовал в переносе пианино на восьмой этаж. Мы там втроем или вчетвером затаскивали (смеется).

***

– К сожалению, нескольких ребят из того «Динамо» уже нет в живых. Игорь Королев, Александр Карповцев…

– Жалко, жалко…. Стремительно так все получилось. Еще Саша Вьюхин…. Жуть. Я даже не знаю, каково сейчас ребятам, которые играют в Ярославле. Время прошло, но каждый день они с этим сталкиваются.

С Сашей Карповцевым мы и в «Динамо» играли, и в «Сибири» сталкивались. Очень веселый парень. У него постоянно какие-то веселые истории. Он далеко от базы в Москве жил, и как не приезжал на тренировку, всегда какая-то история с ним приключалась. Брат у него младший также раньше играл, до второй команды добрался. Открытый был человек, отец его приходил часто на матчи. А Игорь – семьянин. Всегда домой, к детям. Рассказывали, что он, как закончил, уехал в Канаду, а потом его позвали в Ярославль. Он так рад был, что вот новая жизнь, тренерство. И так получилось…

***

– У каждого своя история отъезда в НХЛ. Кто-то сбегал, кто-то судился, кто-то откупался. Расскажите вашу.

– А у меня спокойно все прошло. «Чикаго» дал какую-то компенсацию «Динамо», и никаких проблем не возникло. Я подписал контракт и начался локаут-1994. Получилось, я туда приехал, меня отправили в фарм-клуб, и только на третий год дали шанс сыграть в НХЛ. И я в первом же матче получил травму. Как мне доктор сказал, один процент из тысячи получить такое повреждение в столкновении, какое было у меня. Тазовой косточкой стукнули о край борта. Я три недели потом ногу волочил, ходить не мог нормально.

– Ух…

–Это конец второго периода был, последняя смена. Вроде больно, но терпимо. Вышел на лед и не могу оттолкнуться. Парализовало просто. Ничего не мог. 3-4 недели лечился. А была как раз у команды длинная поездка на Запад после этой домашней игры. Если бы я остался после этого матча, может, взяли бы на эту серию и, глядишь, закрепился бы. А так я лечился, потом отправили в фарм-клуб.

– Ваш единственный матч был с «Торонто». Дух, наверное, захватывало.

– Я играл с Эриком Дазе, который только начинал, и Мюрреем Крэйвеном, ветеранчик такой. Я много играл, во втором звене. Так получилось, что меня вызвали, когда «Чикаго» потерпел 11 поражений подряд. Вечером после матча в АХЛ тренер вызывает и говорит мне, что самолет в 6 утра, а потом игра за «БлэкХоукс». Я встал в 4, аэропорт, прилетел к раскатке. Коуч говорит: «Давай, у нас серия проигрышей, ты должен перевернуть ситуацию». Елки-палки, первая игра в НХЛ, и тут такое. Меня еще сильнее затрясло. А потом случилось так, как случилось.

– Жамнова перед тем сезоном выменяли из «Джетс» на Джереми Реника, одного из любимцев Чикаго. Не бухтели в городе на этот счет?

– Были, были разговоры. Там пришел менеджер Майк Смит, который в «Виннипеге» собирал русских. Он хорошо относился к нашим соотечественникам, вот постепенно и собирал их. А Реник он такой, за словом в карман не полезет. Меня поразил Крис Челиос. Он тогда был авторитетом главным. Пришли мы утром после игры, тренеры разогревают парилку до 60 градусов, и Крис, которому тогда уже 33-34 года было, там полчаса крутит велотренажер. Я подумал, ничего себе.

Он тренируется так, как никто не тренируется. По нему можно книги по анатомии читать. Ни одной жиринки не было. Крис – грек по происхождению, гены хорошие, но он и сам за собой следил. Понятно, что скорости уже не было, но в таком возрасте заставлять себя работать – это сложно. После 30 это уже нелегко, а после 40… Я это не представляю.

***

– У Дэррила Саттера, который работал в «Чикаго» в 1995-м, были проблемы с Королюком, Назаровым, Зюзиным, Козловым и так далее. Каким он вам запомнился?

– Их же 7 братьев Саттеров – шестеро бывших хоккеистов и один нет. Дэррилл тренировал «Чикаго», Дуэйн работал в фарм-клубе, а Брент еще играл тогда. Дуэйн очень многое мне дал в том плане, как себя вести вне хоккея. Мы же привыкли, что за нас все решают, все по расписанию было. А я туда приехал и первые полгода не знал, как мне правильно поесть перед игрой, когда лечь спать, куда себя кинуть в свободное время. Я откатался утром и все – чего делать? И вот первые месяцы методом проб и ошибок находил оптимальный вариант подготовки к игре. И Дуэйн со мной много говорил именно о том, как жить, что называется. Он к Кривокрасову очень хорошо относился, и обо мне заботился. Хотя, как у тренера, у него хватало своих тараканов. Очень эмоциональный был. Как-то судьи что-то придумали, так Дуэйн схватил клюшку, выскочил на лед и шел с ней, как слепой с палкой. Три матча дисквалификации получил. Но эта эмоциональность исходила из того, что он полностью отдавался хоккею.

– А Дэррилл?

– Очень жесткий. Но у него в семье больной ребенок, и там тоже непростая ситуация. Брент Саттер здорово помогал Кривокрасову, когда в «Чикаго» они играли. Опекал Серегу и его семью. Не всегда же, какой он на льду, такой и в жизни. У них четко разделено – хоккей одно, жизнь другое.

– Вы как-то говорили, что и Саттер, и Хартсбург в «Чикаго» лепили из вас форварда оборонительного плана. Неужели после школы Петра Воробьева вы недорабатывали в защите?

– Это другое совсем. У Петра Ильича была не игра от обороны. Это была игра на оборону всей пятеркой при потере шайбы. Не запрещалось идти в атаку, это же «Динамо» тогда стало всей пятеркой в контратаку ходить, за счет чего мы и много побеждали. Все работали на оборону, поэтому казалось, что консервативный стиль. Но это не так. Когда вся команда работает, как механизм, и ты туда встраиваешься, она тебе помогает. Тебе не в одиночку надо, а команда при удачном раскладе тебя еще и вынесет наверх.

А в «Чикаго» Хартсбург, как я потом понял, к русским относился не очень. Он же был в составе канадцев в 1981-м, когда сборная СССР выиграла 8:1. Ему нравилась очень жесткая, прямолинейная манера игры, и другое он не воспринимал. Это не плохая система, просто тренер видит игру так, и ему нужны определенные игроки.

Тот же Филатов при Хичкоке. Ну не такого он плана хоккеист. И один мучился, так как не знал, куда его встроить, и другой думал, что тренер – болван. На самом деле, разные подходы нужны. И так случилось у меня в «Чикаго». В НХЛ важно оказаться в нужном месте в нужное время.

Вот история с Брылиным Серегой. Мы вместе в сборной играли, в 1994-м уехали в НХЛ. Идет локаут, играем в фарме. Октябрь, ноябрь – ничего особенного он не показывал. Наступает декабрь – у него пошла игра, стал забивать. Тут открываются лагеря, «Девилс» нужен был кто-то из фарма, чтобы были в команде ребята с игровой практикой. И где-то раз – зацепился, в конце сезона – Кубок Стэнли. Все, остался. А на драфте я ушел 41-м в «Чикаго», а Серега – 42-м. «Девилс» меня хотели взять, но «БлэкХоукс» опередили, а Брылин у «дьяволов» следующим по списку шел. Почти 40 человек тогда наших задрафтовали.

– А вообще часто случалось, что из-за нелюбви тренеров к русским кому-то из наших хоккеистов не удавалось заиграть в НХЛ? Или все это просто домыслы?

– Возьмем Петренко в «Баффало». Да, там Могильный уже был, но почти всех остальных русских держали в фарм-клубе. Волков, Цыгуров… Тренер выше четвертого звена не ставил, в перерыве говорил идти крутить велосипед в коньках. В общем, где как попадало.

***

– Юниорская сборная 1974-го года рождения считалось очень талантливой, выделялись Бец, Шарифьянов, многие другие ребята, а звездами стали единицы, вроде Гончара да Козлова. Почему так произошло?

– Ну, как единицы. Из той команды тот же Гончар, Рябчиков ушел в первом раунде в «Бостон», но он сам задурил потом. Буре Валера был, кажется. Брылин, Турковский, Назар… Хорошая команда была на том юниорском чемпионате, человек 8-10 из нее играли на высоком уровне.

Плей-офф тогда не было, по кругу играли. У нас последняя игра с чехами: побеждаем – первые, ничья – вторые и поражение – третьи. Рябчиков – основной вратарь. В день игры у него переживания, давление высокое, кровь носом хлещет. Тренер побоялся ставить дублера, и мы 0:2 проиграли. Два раза от синей чехи полунавесными бросками забили, а потом свернулись у своих ворот. Мы и по пустым мазали, в итоге бронзу получили. Всю дорогу до чемпионата у нас был первый номер Костя Симчук, но из-за распада СССР киевские не смогли за нас играть.

– Потом был чемпионат мира среди молодежи и 1:9 от Канады.

– Там уже полный развал был такой…. Когда без эмблемы на майке ездили, гимн непонятно какой ставили. А с Канадой вышли, так они тут же как дали по Сане Чербаеву – плечо сломали. Первое звено – я, Козлов и он – как раз были. В первом периоде раз, раз и четыре уже у Хабибулина в сетке. В сборную к нам тогда не отпустили Ковалева, Яшин приехал с температурой 39, Кривокрасова и Николишина не отдали клубы. Там бардак был в организации, никто ни за что не отвечал. Как приехали, так и сыграли. Выиграли у японцев, немцев и, по-моему, чехов. Шведам проиграли 1:5, я гол забил. Форсберг и его звено против нашего звена такое вытворяли. Один раз крутили так, что я приехал на смену и понять не мог, где оказался.

– Андрей Назаров ушел на драфте под 10-м номером, а в итоге стал в НХЛ лишь тафгаем.

– Там как, если у тебя есть габариты, то тебя изначально воспринимают, как игрока силового плана. Начинают толкаться, биться. Если ты хочешь при таких данных только созидать, этого не понимают. Витя Козлов также с этим столкнулся. Так Андрей пробил себе дорогу в НХЛ, провел там 10-12 лет. В «Калгари» при том же Саттере у Назарова был период, когда он и забивал, и отдавал. Его силовую манеру использовали больше для игры в хоккей, а не для драк. Думаю, при правильном использовании Назар мог по 20 голов забивать спокойно в НХЛ. У него бросок был в «Динамо»… Он убивал там всех просто, а уж когда пластиковые клюшки пошли….

***

– Когда вы приехали в «Чикаго», Третьяк там уже работал или нет?

– Мы в тренировочном лагере познакомились. Столько историй рассказывал веселых про то, как они тренировались при Тарасове. Что он вытворял с ними, представить сейчас сложно. Он же его в 17 лет в сборную взял. Я, говорит Третьяк, сижу за обедом кушаю. Заходит Тарасов: «Молодой человек, а где у вас теннисные мячи? Вратарь всегда должен быть с ними». Третьяк: «Я же, Анатолий Владимирович, обедаю». Он: «У вратаря мячи должны быть всегда». И вот Третьяк приходил в столовую, три ложки супа в рот, раз мячами пожонглировал, когда Тарасов заходил, опять к ложке. Сейчас абсурдно звучит, а тогда попробуй, скажи ему нет.

Или вот такой случай. Вечером Тарасов выходит гулять, увидит молодых, с собой зовет. И вот он идет вокруг базы, а они – за ним гусиным шагом.

– Третьяк, наверное, пользовался бешеным авторитетом в клубе.

– А он и по сей день в Канаде легенда. Там на самом деле любой канадец его помнит, скажи им Третьяк – они заохают, заахают. Даже мальчишки знают. Для них та суперсерия-1972 это огромное событие. Когда Третьяк приезжал тренировать вратарей в Чикаго, они там от восторга падали просто. Влади едет, Влади! Молодые не могли сделать то, что Третьяк в 94-м, когда он уже закончил как 10 лет, вытворял на земле.

Белфор же не зря при нем прибавил. Эд говорил, что нет-нет, да звонил Владиславу и просил, чтобы тот прилетел к нему. Мол, не идет что-то. Билет сам ему покупал, на месяц вытаскивал. Разговоры, настрой, тренировки…. Спроси по сей день у Белфора, он подтвердит, что выиграть Кубок Стэнли-1999 с «Далласом» ему Третьяк здорово помог.

***

– Когда поняли, что с НХЛ у вас не сложится?

– У меня был контракт с «Чикаго» по системе 3+1. Три года прошли, и они тянули-тянули и в конце сезона говорят, что новый подписан не будет. А меня в дедлайн хотел «Калгари» забрать, но «БлэкХоукс» не отпустили, сказав, что им самим нужен. И вот раз-раз, и без клуба. Подписал контракт с командой ИХЛ из Лас-Вегаса, не хотел еще домой ехать. А там за год до этого Серега Жолток 50 голов положил за сезон. Ну и мне говорят, давай, как Жолток. Хозяин клуба полюбил русских, а тренер был Крис Максорли, брат Марти.

Сначала вроде ничего, а потом пошло кувырком. Травмировал колено, 4 недели вообще не тренировался, а потом меня обменяли в «Квебек». Ни тренировочного процесса, ничего, как разбитая лошадь. И там ужасно сыграл. Куда потом в НХЛ? Даже разговора не было. В 1998-м уехал в австрийский Грац, а потом перебрался в Германию. Там два года провел. А потом в «Динамо» позвал Билялетдинов, и я уже не устоял.

– Вы же были на предолимпийском сборе у Юрзинова в 1997-м. Как там оказались?

– Летом тренировался. Я никаким образом не рассматривался, как кандидат в сборную в Нагано, но Юрзинов с каждым беседовал и даже меня спросил какие-то моменты про Олимпиаду. Интересовался мнением всех. Я сначала стушевался, говорю, где я и где Олимпиада. А он мне: нет-нет, скажи все равно. Это к вопросу о мелочах и важности информации. Может, Юрзинов мое мнение и забыл сразу же, но он всех выслушал, искал любые сведения.

***

– Почему только год провели в «Динамо»?

– Тренировочный процесс другой. Когда в Европе играл, сам готовился, а один ты ничего не сделаешь. В Москву вернулся совершенно растренированным, и этот год ушел на то, чтобы вернуть кондиции. На предсезонке отставал жутко. В мае еще, когда начал тренироваться, понял, насколько сильно я отстал за те годы в Европе. Надо форму набирать, а Билялетдинов на меня рассчитывал. А это постчемпионский год, когда Марков, Хаванов, Харитонов уехали. Стали ковыряться, в декабре Билла убрали, пришел Семенов, и в том сезоне мы за вылет играли. 13-е итоговое место.

Началась чехарда в руководстве, через интернет узнал, что мой контракт расторгли. Меня же звал Билялетдинов, тренера убрали и всех его людей разными способами сливали. Так оказался в «Магнитке», начали хорошо, а потом Белоусова моя игра перестала устраивать. Он, надо отдать ему должное, честно сказал, что отпустит меня, куда я хочу. И я подался в «Сибирь», которая тогда в Высшей лиге играла. И мы в первый год вышли в суперлигу.

– Вы же в одном звене с Андреем Тарасенко играли? Сын его клюшки не просил после матчей?

– С Володей в основном занимался дед – Андрей же играл постоянно. Тогда уже он выделялся по своему возрасту, был ведущим игроком. Летом с основной командой катался, когда еще мальчишкой был. Но опять же так получилось, сын пришел в команду, а там отец-тренер. Он ему дал толчок, и Володя им воспользовался. А не дали бы шанс, как другим мальчишкам, и неизвестно, что стало бы. На самом деле, молодых ребят очень много. Нужен толчок, шанс. А сейчас в погоне за результатом о них забывают. Хотя и тренера можно понять. С него же результат требуют.

– В «Спартаке» вы пересекались с Валерием Брагиным, которого недавно уволили из клуба в очередной раз. По-вашему, не клубный он тренер?

– Лично у меня с ним не было никаких проблем. Другое дело, что эти бюджеты сейчас. Для ЦСКА он нормально работал. Ну, проиграли они СКА, «Динамо». Мы-то со стороны смотрим, не знаем, что происходит внутри. В управлении с такими игроками как Радулов всегда сложно. У нас же кто дает контракты, занимают сторону игроков обычно. Сколько вот Ягр сменил тренеров? Чуть не пойдет – виноват тренер. С одной стороны хорошо, когда есть звезда в команде, но надо, чтобы у нее все было хорошо. Тогда она тебя вытащит. А если у нее не идет, то у тебя проблемы. Конфликт интересов.

А у Брагина мне нравилась предсезонка. Она фундаментальная была. Тогда у нас коллектив подобрался хороший в «Спартаке», звезд не было. Тогда и Барулин заиграл, его из Тюмени совсем молодым взяли. Так получилось, что во второй игре сезона наш основной вратарь Мосс ломает ключицу. Что делать? Тренер ставит Барулина, он следующий матч выиграл. И так постепенно-постепенно воспользовался своим шансом. Не сломался бы Мосс, может, не знали бы сейчас такого игрока, как Барулин. Случай.

***

– И давайте напоследок какую-нибудь байку из НХЛ.

– Из НХЛ? Давайте, как Карповцев в свои ворота забил. Он сам еще при жизни рассказывал, смеялся. Ему центральный отыгрывает вбрасывание, и Саша хотел через загругление через дальний борт ее вынести. И как дал вратарю. Гол в свои ворота. С щелчка в ближнюю девятку. Я, говорит, неделю во всех новостях, газетах Чикаго видел себя по 5 раз в день. И вратарю еще напихал, что не готов был к игре. В шутку, конечно.