Сегодня, наверное, будут уместны любые истории про «Спартак». Даже от тех, кто к нему вроде бы никаким боком. Но на самом деле, трудно интересоваться футболом в России и вообще не иметь отношения к «Спартаку». Хотя среди нас, вскормленных пасынков европейского футбола, есть и такие.

Я не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы «Спартак» не попал в одну группу Лиги чемпионов с «Барселоной» в сезоне 1993/94. Этот турнир – мое первое воспоминание о футболе. И хотя окончательно я подсел после последовавшего чемпионата мира в США, до сих пор в памяти хранятся какие-то эмоциональные обрывки: разгромное поражение москвичей от «Монако» 1-4 (я очень сильно плакал), нулевая ничья «Галатасарая» с «Барселоной» (там была масса голевых моментов), а затем две подряд встречи «Спартака» с «Барселоной». В Москве забили Стоичков и Ромарио, в Каталонии они же плюс Амор и Куман. Авторы забитых мячей стали моими кумирами на долгие годы.

Забавно, что и тогда, в глубоком детстве (мне было шесть-семь лет) я чувствовал определенный стыд за то, что болею не «за наших», а за команду, которая играла в невероятно зрелищный футбол. Но я бы не увидел ее, если бы она не стала соперником главного клуба страны в девяностые.

Следующий этап болельщицкой жизни тоже открылся благодаря «Спартаку». Это была уже Лига чемпионов 2000/01, лебединая песнь Романцева в еврокубках. «Спартак» вышел из сложнейшей первой группы, обыграв в последнем туре «Мадрид» (тут уж я, понятное дело, неистово болел «за наших»), а второй групповой этап начал с разгромной победы над «Арсеналом» 4-1. Я смотрел этот матч дома, а отец ходил с мужиками в наш бар «Спартак». Был у нас в городе совершенно каноничный бар, по атмосфере один из лучших в стране. И вот он вернулся совершенно ошалевший, молодой, с севшим голосом и сказал мне 13-летнему: «На следующий матч «Спартака» мы идем вместе» (болельщиком «Спартака» он не был).

Следующий матч «Спартак» проиграл. И еще один. И еще два. Но зато я прошел в каком-то смысле обряд инициации футбольного болельщика. В течение двух-трех лет мы периодически выбирались с отцом в бар на футбол и сейчас я вспоминаю это как одни из лучших моментов подросткового периода.

В следующей Лиге чемпионов у «Спартака» было все очень плохо, хотя как потом выяснилось, это была не главная катастрофа. Но я прекрасно помню, как перед матчем последнего тура группового этапа решил: все, хватит, я не буду больше мотать себе нервы и в матче «Спартака» буду болеть за «Фейенорд». Это был такой обидчивый протест 14-летнего, поиск буддистского варианта «не хочу больше страдать». И надо сказать, ощущения были действительно освежающими. В 14 лет «предавать Родину» в таком варианте несложно и даже приятно.

И «Спартак» с тех пор стал историей других. Я еще какое-то время переживал за «Локомотив», но в целом, европейский футбол забирал мою продажную футбольную душонку все сильней. Но я часто общался с теми, кто из года в год продолжал вставать со «Спартаком» на одну дорожку и уходил с нее проигравшим (на фото как раз те времена, та компания и та обстановка).

Помню 29 августа 2007-го. Бар «Спартак». Ответный матч квалификации Лиги чемпионов с «Селтиком», серия пенальти. Я нахожусь в шеренге скачущих и поющих людей, но не пою, потому что это воспринимается на уровне святотатства. Если не берешь на себя проигрыши, то не берешь и победы. Калиниченко не забил тогда решающий пенальти. И общее разочарование затыкает песню, сбивает шеренгу, разносит всех по отдельным столикам.

Где-то в то же время мой хороший товарищ, у которого я как-то гостил, сказал мне: «У меня сыну восемь лет, и я не понимаю, как он еще болеет со мной за «Спартак». Папка-то хоть чемпионство помнит, а он?». Это было десять лет назад. Тот сын недавно отметил совершеннолетие, и я увидел их фотографию с отцом в ленте – оба в форме «Спартака» со счастливыми физиономиями. Вот за кого я рад. Я только на перрон провожать приходил, а они все ехали и ехали 16 лет на красно-белом поезде до точки назначения. Доехали, вышли, и песня не смолкает.