Купания в «Источнике»

Казалось бы, после того, как француз признал вину и даже посредством текстового сообщения извинился перед Фернандо Алонсо, ворошить воскресный инцидент смысла нет. Однако по ходу недели довелось наблюдать в интернете целую серию покадровых разборов, где Ромена не просто обеляют, но делают жертвой. В лучшем случае — обстоятельств, списывая коллизию на сошедшиеся в одночасье перед роковым виражом нехватку места, спутавший карты пилотам фальстарт Пастора Мальдонадо и высокую скорость болидов. В худшем – пилота «Лотуса» признают агнцем, отправленным на заклание безжалостным Льюисом Хэмилтоном. Мол, британец и руль умышленно в сторону визави выворачивал, и тормозить не желал, и машину направил ровно так, что Грожан отлетел от нее по эффекту домино против воли. Обилие конспирологических теорий заставило вновь вернуться к контакту в Спа и представить собственную версию произошедшего.

Итак, на самом старте Гран-при происходит сразу серия заслуживающих внимания событий. Во-первых, фальстарт дает Мальдонадо, путая стратегию защиты пилотов на второй и третьей линиях решетки. Во-вторых, дым от тормозов Камуи Кобаяси вынуждает преследователей изначально держаться правее обычного — на случай технических неполадок и внезапной остановки японца. Наконец, медленный старт Хэмилтона, оставляющий перед горемыкой Грожаном необычно много свободного места для прямой.

Собственно, туда-то француз вполне логично и двинул, воспользовавшись замешательством соседей и пространственным «люфтом» после старта Фернандо Алонсо «под сигнал». Кроме того, движение в правую сторону оправдано и в свете маневра Серхио Переса, по растерянности оставшегося на траектории «ни себе, ни людям». От Грожана всего-то и требовалось, что выдержать паузу еще в пару секунд при разгоне — и на чуть более позднем торможении закрыть перед Хэмилтоном калитку аккурат перед атакой правого виража.

Но именно здесь, в относительно простой (судя по диспозиции и запасу времени Ромена) ситуации пилот «Лотуса» допускает связку фатальных помарок. Прежде всего, это движение рулем в правую сторону, когда «Макларен» принимается забирать влево. Француз обязан был видеть маневр конкурента в зеркалах: на полтора метра вокруг у него просто не было иных объектов для фокуса внимания — спасибо конкурентам, четко обозначившим линии движения. Ну, а помимо того, Грожан ошибочно выбрал момент для отсечения противника. Минимальное преимущество в скорости на старте требовалось закреплять, а не обозначать работу с позиции силы там, где эта сила неочевидна. Обратите внимание на план с вертолета: двигающийся впереди Алонсо, боровшийся с «Зауберами», четко показывает, какие маневры следовало предпринимать, чтобы выйти победителем из заездов наперегонки. Но, увы, разница между испанцем и французом очевидна даже математически: у Нандо два чемпионских титула и лидерство в индивидуальном зачете, у Ромена — прямое участие в семи инцидентах, так или иначе потрясавших первую дюжину Гран-при сезона…

Мог ли в этой ситуации что-либо изменить Хэмилтон? Крайне сомнительно. Движение вправо отметаем по факту: в сторону стены при разгоне бросал бы машину разве что самоубийца. Тем более позиция британца, пусть чуть менее выигрышная по сравнению с «Лотусом», провальной не казалось совершенно. При параллельном движении он максимум проигрывал бы Грожану на торможении в первом повороте. Да и то, отработай француз поздний брэйкинг без ошибок. Движение влево? Да, отчасти оно выглядело преждевременным. Но опять же — не глупым, как твиты после квалификации. На таран Льюис не шел, колесо в колесо борьбу не навязывал. Более того, перспектива потенциальной опасности вовсе упредила его от всяких телодвижений — машина шла ровно так, как двигалась в начальной стадии смещения Грожана. А потому инициатива по принятию ключевых решений здесь лежала только на Ромене…

Впрочем, не авариями едиными был жив бельгийский Гран-при — хватало и безупречных обгонов. Как тот, например, что совершил Кими Райкконен, оставив при подходе к «О Руж» с носом самого Михаэля Шумахера. На этом отрезке дистанции атака требует от пилота максимальной концентрации и определенной смелости, поскольку довести до ума начатое даже при малейших внутренних сомнениях не удастся. Однако финн отработал эпизод на отлично, вызвав ассоциации с прошлогодним противостоянием здесь же Марка Уэббера и Фернандо Алонсо. Пикантности ситуации добавляла предыстория дуэли.

Помаячив впереди Красного Барона на выходе из «автобусной остановки» (отличный обходной маневр по внешнему радиусу), он вернул позицию на прямой «Кеммель» — бороться с DRS надежд не было. Тем не менее руки не опустил, а продолжил висеть на заднем антикрыле «Мерседеса». И на излете прямой перед начальной фазой подъема обогнул Шумахера с эстетской легкостью. К чести немца, тот не стал строить сопернику иллюзорные преграды, как Алонсо в 2011-м. Тогда — вы наверняка помните — испанец от отчаяния попробовал взять Уэббо на испуг и сделал движение рулем влево во время кульминации маневра. Австралиец испытание нервов на прочность выдержал. Михаэль же посчитал риск вовсе неуместным: призрак авантюр Грожана все еще витал над автодромом.

Достойна аплодисментов и воскресная настойчивость Нико Хюлькенберга. Скажем, весь 15-й круг он настойчиво прессовал Нико Росберга — и в какой-то момент почти заставил того «выйти» на «автобусной остановке». Отброшенный перекрещиванием траекторий, другой бы пилот, может, и взял паузу для перегруппировки сил. Но окрыленный слухами о возможном трансфере в «Феррари» пилот «Форс-Индии» продолжил капать соотечественнику на мозги. И в конце концов их запудрил! По внешнему радиусу в «Источнике» Хюлькенберг «проплыл мимо визави, который, похоже, прозевал не только непосредственно атаку, но и начальную часть маневра. Что любопытно, на 35-м круге жертвой экстравагантности Нико стал еще один представитель «Мерседеса» — причем все на том же, роковом для «трехлучевых», участке трассы! Начав с не совсем удачного разгона по прямой (два колеса «силовика» скользнули по траве), он в дальнейшем поравнялся с семикратным чемпионом мира, а затем на торможении описал вокруг него изысканную дугу по внешнему радиусу. Даже потенциальная борьба колесо в колесо Хюлькенберга не смутила: он четко выдержал задуманную линию, получив преимущество при дальнейшем разгоне.

Впрочем, самая утонченная картина «постоянство памяти» по итогам этапа наверняка принадлежала бы кисти Себастьяна Феттеля. Только обгонами на «автобусной остановке» он обратил в бегство скептиков, утверждавших — чемпион мира разучился обгонять. Чуть погодя после рестарта, на 8-м круге, немец как от стоячего ушел от Фелипе Массы, оправдав политику «Феррари» по поиску замены капитально сдавшему бразильцу. Двумя кругами спустя в связке «правый-левый» Себ уделал напарника, хотя перед ним то и дело маячил задок «Уильямса», сознательно сокращавший пространства для атаки. На 14-м же круге Феттель наконец-то взломал оборону Бруно Сенны, с которой возился почти полдесятка минут. Модель атаки везде была одинакова: широкий вход в правую часть виража, контроль машины на апексе, плавный доворот руля влево при смещении центра тяжести и резкий выход из виража. Подчеркнем, что проделывал вышеозначенные процедуры немец в единой связке, не дробя действия на части, что осложняло оборонявшимся задачу по противодействию.

Символом же дуализма на бельгийском Гран-при признаем Михаэля Шумахера. Он, как двуликий Янус, представлял собой то аверс величия, то реверс безнадеги, так и не оставив после финиша целостного впечатления. Допустим, на шестом круге он берет у публики аванс для восхищения, умывая в «Источнике» Пола ди Ресту, а затем развивает успех, за счет DRS одолевая Райкконена. Но уже на экваторе гонки при бескомпромиссной борьбе с Феттелем ветеран едва не устраивает грандиозную аварию. Словно забыв, что его маршрут пролегает в боксы, Михаэль взялся защищать позицию возле «автобусной остановки». Причем весьма экзальтированным способом: двигаясь по внешней траектории, немец ринулся наперерез соотечественнику в момент начальной атаки связки «правый-левый». Феттелю чуть не снесло переднее антикрыло от подобной лихости, но к счастью полномочного чемпиона, его реакция уберегла болиды от столкновения. А заодно спасла репутацию Шумахера от черного пятна на мундир трехсотого выступления в Больших Призах.