Юрий Лебедев: «Немцы выкатывали на лед две бочки пива и не начинали игру, пока все не выпивали»

На катке торгового центра в Лефортово рубятся команды восьмилетних. «Янтарь» против «Града». У «Янтаря» тренер потише и фамилии на спинах. У «Града» форма попроще, зато тренер орет на детей, как Карполь на волейболисток, и это приносит пользу – на первый перерыв его парни уходят при счете 5:1. На трибунах – родители и старшие братья игроков, но ко второму периоду у катка начинают возникать победители чемпионатов мира и Олимпиад. Через час здесь пройдет очередная тренировка команды «Легенды хоккея». 6-кратный чемпион мира Юрий Лебедев приезжает одним из первых.

- Ваша тройка до сих пор вместе?

– Со Славкой Анисиным и сегодня играю. Скоро, кстати, подъехать должен. А у Бодунова ноги совсем больные – на даче сидит.

- В каком качестве вы последний раз работали в «Крыльях Советов»?

– Вице-президент. Сейчас с клубом уже никак не связан. Сколько ни пытались, ВИЛС не отдает дворец. А аренду включает такую, что деваться некуда. На заводе все время менялась власть и постоянно приходилось под них подстраиваться. Сначала был спонсор, который платил комуналку. Потом спонсор свалил и команда потихоньку съехала. Появилось две команды. Одна в высшей лиге, другая сезон просуществовала в МХЛ – и все. Завод от них отказался. Финансирования нет. ВИЛС сказал: «Если хотите, будем содержать только спортивную школу».

- Пытались спасти клуб?

– Я участвовал в серьезных переговорах о переезде в Ростов, но как-то не срослось. Сейчас с заводом опять ведут переговоры. Им деваться некуда. Видно, что им этот дворец не нужен. Туда как ни зайдешь, там такая грязь... По-моему, даже уборщиц не осталось. Стены все грязные, раздевалки черт знает какие. Никто не ухаживает. Когда я в клубе работал, туда хотя бы бригада уборщиков приходила рано утром. Старались, чтоб к первой тренировке все было чисто. А сейчас там все борты черные от шайб – потому что оттирать некому.

- Но в школу по-прежнему ведут детей?

– Родители орут, стулья на трибуне переломанные, пустые бутылки валяются. Дети катаются на полполя, вторая половина льда сдается. Детей пока приводят, но, если есть возможность, стараются переводить их в другие команды. Сейчас считается, что лучше отдать в «Белые медведи», чем в «Крылья» – там хоть условия получше. А в «Крыльях» ни команды мастеров не осталось, ни молодежной команды.

Юрий Лебедев признается, что в хоккей его затянул Константин Климов, живший в соседнем дворе. В 74-м Лебедев и Климов сенсационно выиграли чемпионат и Кубок с «Крыльями», а в 31 год Климов погиб в автокатастрофе.

- В вашем детстве уместилось сразу две секции – футбольная и хоккейная. Как разрывались?

– В 12-13 лет встал на коньки, тогда же начал играть в футбол. Я рос в Люблино, в комуналке двухэтажного дома, построенного пленными немцами. Жили впятером в 15-метровой комнате – родители и трое детей. Отец строил шарикоподшипниковый завод и остался там работать. Нам дали квартиру на «Автозаводской», и я стал заниматься в «Торпедо». Рядом, кстати, жил Вадик Никонов. Заодно дворовые ребята затянули в хоккей, и я записался в школу ЦСКА.

- В футболе далеко продвинулись?

– Выступал за дубль «Торпедо». Жил в Мячково вместе с Виктором Шустиковым и Валерием Ворониным. Воронин уже звездой был, но оставался спокойным, никогда не повышавшим голос человеком. Интеллигент. И он, и другие звезды «Торпедо» шестидесятых приезжали на базу на 21-х «волгах» – у кого черная, у кого белая. Каждый имел собственный гараж.

- Когда сосредоточились на хоккее?

– Помню, к нам домой пришел тренер Николай Морозов – тот, что выиграл со сборной СССР бронзу в 66-м. А тогда он работал с «Торпедо» и юношеской сборной. Морозов сказал моим родителям: «У нас на носу большая поездка с юношами в Алжир и Тунис, а Лебедев пропал». Родители ему: «Да вон он, в соседней комнате». Я объяснил Морозову, что в хоккей играю с ребятами, с которыми живу в одном дворе – они меня с футбола и перетащили. Но он настаивал: «В хоккее ты никто, а в футболе уже в юношескую сборную зовут». Но я все равно решил остаться с друзьями в хоккее.

- Где вас впервые поставили в одно звено с Анисиным и Бодуновым?

– На юношеском чемпионате СССР в Пензе. Помню, жили во время турнира прямо на старом катке. Половину участников поселили в гостиницу, а нам не повезло – достались только места на стадионе, рядом с судейской. Там и спали, и питались. Мы в те годы в большем и не нуждались: кровать с туалетом есть – и ладно.

- Чем в армейской школе вам запомнился Валерий Харламов?

– Он уже был авторитетом. Правда, у Валерки произошел неприятный момент: играл за один возраст, а потом выяснилось, что он немного старше. Собирались отчислить, но все-таки приняли во внимание размах таланта. Помню слова тренера Ерфилова: «Харламов обманул нас, но не по своей вине, не со злости. Мы его оставляем». Уже во взрослом хоккее мы вместе проводили свободное время. Харламов еще был неженат и мы молодые. Выходных почти не было – но, когда отпускали, по вечерам спешили в кино.

- По словам Третьяка, Анатолий Тарасов говорил молодым: «Если я на тебя сегодня ни разу не прикрикнул — считай, что ты уже покойник». Чем запомнились первые тренировки у Тарасова?

– Порой мы Анисиным и Бодуновым отрабатывали полную тренировку, но чаще занимались минут пятнадцать и слышали: «Все, мальчишки, хватит». У Тарасова никогда не было полуторачасовых занятий. Максимум – 45-50 минут, а потом он оставлял молодых и занимался нами отдельно. А ветераны, считал Тарасов, и так все умеют и форма у них в порядке. Тарасов не останавливал тренировку, не распинался у доски, просто диктовал перед занятием комплекс упражнений и по свистку мы их поочередно выполняли. Иногда мог втык кому-то дать, замечание сделать, но не больше.

- Первые впечатления от тренировок Тарасова?

– Поначалу все тяжело давалось. Совсем другие скорости, хоккей намного умнее. Физически мы были сильные, но оставались юношами – еще не стали мужиками. Когда Кулагин с Тарасовым поссорились, и Кулагин стал главным тренером, он поставил нашу тройку с парой Лутченко – Цыганков. В турне по Сибири и Уралу наша пятерка не пропустила ни одной шайбы. «Сибирь», «Трактор» и «Автомобилист» обыгрывали с двухзначным счетом – 14:3, 12:1 и все в таком духе. Правда, на сложные игры Кулагин нас не ставил. Не любил рисковать, до смешного доходило. Остается 20 секунд. Счет 6:0. Кулагин кричит Женьке Дееву: «Разминайся!» Тот только перелазит через борт, Кулагин ему: «Деев, назад! Я слишком много рисковал в своей жизни. Хватит». Это был первый год нашей армейской службы.

- А затем вернулся Тарасов.

– Мы немного потренировались с основной и нас с Бодуновым и Терехиным отправили в Тверь, тогда – Калинин. Славку Анисина, который собрался в «Спартак», Тарасов вообще сослал нести караул и носить сапоги в одну из курских частей.

- Евгений Мишаков рассказывал, что Кулагин извел звезд ЦСКА беготней – по 30 кругов вокруг стадиона.

– Это в «Спартаке» у Роберта Черенкова бегали по 30. У Тарасова и Кулагина – от силы 2-3 круга. А все остальное время – короткие дистанции. Самая длинная – 100 метров. Рывок, прыжок, остановка, снова рывок.

- Как оказались в «Крыльях Советов»?

– Сначала Эпштейн пригласил меня в «Химик». Я поехал на «Спортивную» – погулять с бывшей невестой в «Лужниках» – и случайно встретил Бодунова с Анисиным. Они как раз шли на встречу с Кулагиным, который принял «Крылья». Они мне и говорят: «Пошли к Кулагину. С 14 лет в одной команде – надо и в «Крылья» вместе идти».

Кен Драйден и Юрий Лебедев во время Суперсерии-72

В Суперсерии-72 Лебедев дебютировал только в третьей игре, в Виннипеге, и забил уже в середине второго периода. Через несколько минут еще один гол организовали его партнеры по звену – Бодунов и Анисин. К серии с ВХА Лебедев подошел уже двукратным чемпионом мира и безусловным игроков основы. Правда, большинство матчей он провел не с привычными партнерами, а со спартаковцами Шадриным и Якушевым.

- Правда, что канадцам перед Суперсерией активно пудрили мозги: Третьяк пропустил 7 шайб на глазах канадских скаутов, а на первой тренировке в Канаде наши нарочно бросали мимо ворот?

– На самом деле, мне потом рассказали, что канадские хоккеисты вообще не знали про эти игры. У них же в октябре сезон начинается, а их вытащили в сентябре с Майами, где он на пляже валялись и в гольф играли. Вот канадцы первую игру и проиграли 3:7. Когда они в Монреале просрали, им объяснили: «Ребят, вы что, совсем уже? Надо играть» Они все поняли, на вторую игру уже собрались, а в Москве выиграли три игры из четырех. Да и то: победный гол Пола Хендерсона в восьмой игре – чистое везение. Васильев не поделил шайбу с Ляпкиным, Хендерсон ее подобрал и забил. И все – 6:5 в матче и 4:3 по итогам серии.

- Как по ходу серии менялось отношение к нашей сборной руководства страны?

– На отдельном самолете прилетело человек десять представителей ЦК партии, штук десять чекистов. Говорили: «Ребят, мы все понимаем, можете проиграть, но только не обосритесь – чтобы не было позора». А после первой игры только и кричали: «Давай-давай».

- Как наблюдали за матчами в Монреале и Торонто?

– Стояли за стеклом, рядом с лавочкой нашей сборной. Помню, когда в Монреале Канада повела 2:0, на всю арену врубили похоронный марш. Мы там обалдели просто. Поджилки затряслись. Приходим в раздевалку – Бобров с Кулагиным – нам: «Вы что не видите, что с ними можно играть? Ладно б звери какие были, но вы ж переигрываете их вчистую». Вышли и заиграли в свою игру. Так и пошло.

- Как проводили в Канаде свободное время?

– После раскатки выбирались на прогулки. Правда, в Виннипеге на холодину напоролись – особенно не погуляешь. Ветер да пыль. Сидели в номерах да в бассейне плавали. Зато в Ванкувере жарища была градусов тридцать. Отпрашивались у чекистов и шли на свежий воздух. Те за нами наблюдали – но со стороны. Нас в Канаде даже узнавать начали. Помню, заскочили с Мальцевым и Харламовым в будку моментального фото. Канадцы потом передали снимок – до сих храню.

- Это на ваших глазах канадский журналист Дик Беддос ел газету?

– Я в сторонке стоял, но все видел. Он заявил перед Суперсерией: «Если канадцы не выиграют хоть одну игру, я съем эту статью». После матча в Монреале прилетаем в Торонто. Нас, молодых, позвали смотреть на этого чудака. Журналист достал свою газету. Налил борща, но ел как-то неохотно, по кусочку. Тогда Славка Анисин не растерялся, разорвал газету и бросил в тарелку.

- Харламову предложили контракт на миллион долларов с клубом НХЛ. Харламов отшутился, что поедет только с Петровым и Михайловым, и тогда контракты на миллион предложили всем троим. Кого еще вербовали?

– И мне предлагали остаться. В Ванкувере нашлась целая плеяда Лебедевых – свой район, свои дома. Выходцы из России. В гостинице как обычно лежала Библия и телефонная книга. Я стал листать, смотрю: Lebedev, еще один Lebedev, еще один. Потом чекист заходит вот с такими шарами: «К тебе пришли». Разговор зашел на русском. Пообещали оплаченный дом и полмиллиона долларов в год. Говорят: «Оставайся, перевезем семью. Твоя мать раньше у нас жила». Отвечаю: «Не надо ерундой заниматься. Не останусь. У меня одна родина». Чекисты потом долго за мной ходили на всякий случай. На их счастье, Ванкувер был последним городом в канадской части серии.

Брэд Парк против Юрия Лебедева во время Суперсерии-72

- Помните свои первые поездки за рубеж?

– Как только забрали в армию, отправили в Румынию на чемпионат вооруженных сил. Потом Тарасов брал нас в Швецию на предсезонку. На чемпионате Европы для молодежных команд в Женеве обыграли в финале шведов – с Хедбергом и Сальмингом. В 72-м выиграли Универсиаду в Лэйк-Плэсиде. В Америке мне запомнились огромные машины. Плывут такие корбали – споко-о-ойно. Бензин стоил, как кока-кола. Меня еще удивило, что в кабриолетах сиденья были, как в 21-й «волге»: такой диван впереди, на который по три человека усаживалось. Открытый верх, пиво пьют, курят, музыку врубают и ездят по городу. Развлекаловка молодежная. Мы о таком и не помышляли. Это и в Штатах-то подсудное дело, а у нас тем более.

- А вы как развлекались?

– Вечером нечего было делать, так мы в кино шли: на Джеймса Бонда. Без переводчика – и так все понятно. Пострелял, всех поубивал – и весь фильм. Ходили в обязательном порядке всей командой – во главе с тренерами.

- Самый смешной совет от бывалых ездоков?

– В Америке тренеры нас на полном серьезе предупреждали: не подходите близко к витринам, а то лбом их расшибете. Они же все чистые, нам интересно было на них поглазеть.

- Вклад в ваше чемпионство с «Крыльями» внес и Вячеслав Колосков. Какую пользу приносил будущий президент РФС?

– Колосков был научным работником, составлял программу тренировок. Кулагин вспылил как-то: «Надоело, берем эстафетные палочки, бегать будем». Колосков ему: «Не надо, нельзя ни в коем случае». Затем Колосков подтянул физиологов и в сборную. Привел очень сильных врачей. Когда мышцы забивались, врач Яков Михайлович Коц лечил нас током. Боль адская, но вылечивались за ночь, хотя раньше из-за ушиба бедра по две недели лежали.

- Вас тоже током лечили?

– А как же? На чемпионате мира в Финляндии играли с чехами. Отдал пас, поехал на смену, расслабился. Мне кто-то из чехов ка-а-ак даст: коленка в бедро ушла! Я аж сознание потерял от боли. Коц меня сначала морозил, а потом полночи токи делал. Проснулся, он еще мне поморозил немного и я пошел гулять с ребятами. Прихрамывал, правда, но через день уже играл в финале со шведами.

- Какие еще травмы перенесли?

– Выбивали зубы, ломали нос – это в порядке вещей было. Когда ломали ключицу, не в больницу клали, а перематывали эластичным бинтом и через неделю снова гнали на лед. Укол делают и играешь через боль. Естественно, это на печени сказывалось.

- Какие слова Кулагина помните до сих пор?

– Во время Суперсерии-72: «Когда канадцы играют жестко, главное – не трусьте. Если голову опустите – вас просто забьют. Не будете давать сдачи – вы покойники. Если даете бить, будут бить все время».

- Запеть гимн а раздевалке, как Тарасов, Кулагин мог?

– Да нет. Тарасов, кстати, не только гимн исполнял. До меня история была. Проигрывали шведам после второго периода. Тарасов встал на скамейку и затянул: «Черный ворон, я не твой». Вся команда подхватила. И естественно выиграла в том матче.

- Правда, что Кулагин разрешал уезжать с базы одному вам?

– А я и не спрашивал – уезжал и уезжал. Он орал и орал, а потом плюнул и все. Мы в Баковке жили. Три остановки на электричке – это десять минут. Потом 5 минут ходьбы до дома. С семьей побыл три часа и обратно на базу. А какая разница – что ребята сидят в карты играют, что я домой езжу? У нас был такой Егорыч – его Кулагин, как шпиона, отправлял следить, куда я исчезаю. Он видел, что я не в рюмочную еду, а домой. Сказал Кулагину: «Отстань от него, пусть ездит – играет же».

- Как Кулагин настраивал вас на борьбу с ЦСКА в чемпионском сезоне-74?

– Мы шли на первом месте. Перед решающим матчем с ЦСКА Кулагин собрал нас: «В этом году мы должны выиграть чемпионат. Не думайте, что ЦСКА нельзя обыграть» Выиграли у них 6:4. Петров тогда поругался с Тарасовым. Ребята рассказывали, что Петров заявил ему: «Вы уже старый. Вам пора заканчивать тренировать. Не понимаете, кого ставить». Разделся и не вышел на третий период. Потом мы еще и в финале Кубка в «Сокольниках» обыграли «Динамо».

- Как отмечали?

– Таких пиршеств, как сейчас, не устраивали. В кинотеатре «Минск» вручили медали и устроили банкет. Выпили, расслабились, кто-то подрался – не без этого. Поверьте, командные банкеты и сейчас редко без драк обходятся.

- Как вышло, что за несколько лет распалась и ваша тройка и чемпионская команда?

– Тарасов уговаривал Анисина вернуться в ЦСКА, но тот соглашался только вместе со мной и Бодуновым. Тарасов всю тройку брать не хотел. Потом Харламов попал в первую аварию, сломал ногу, и Анисин пошел вместо него. Но Валерка очень быстро восстановился, и Славка так и не вышел в ЦСКА на ведущие роли. Анисин до сих пор жалеет, говорит, что сделал ошибку, вернувшись в ЦСКА. Вообще из чемпионского состава «Крыльев» ушло 8 человек. Кулагина сменил Тузик, пошли совсем другие тренировки.

- А вы-то почему остались в «Крыльях» до начала восьмидесятых?

– Меня «Спартак» деньгами заманивал. Но у нас дворец в Сетуни обещали строить. Мне дали квартиру, обещали еще одну рядом с дворцом. Ребенок родился – ну что я буду мотаться? Есть люди, которые любят бегать по всем командам, а я не такой.

- Почему, заиграв в сборной в 72-м, на Олимпиаду вы впервые поехали в 80-м?

– В 76-м меня сняли с самолета. Мы со Славкой Анисиным уже приехали в аэропорт, но распоряжением министра обороны Гречко нас убрали с рейса. По его приказу, чтобы в сборной не было слишком много игроков «Крыльев», вместо нас взяли Жлуктова и Борьку Александрова.

- Олимпиада-80 – сплошной кошмар?

– С Тихоновым тяжело было. До катка час пути. Но даже если игра в пять вечера, он будил всех в шесть утра. Чай попьешь – едешь на лед. Двадцать минут покатаешься – обратно. Перекусишь, поспишь – он будит заранее, за два часа до игры. Тихонов не давал людям отдыхать. Дай ты людям поспать, пообедают и поедут на игру. Так нет, ехали утром – тренировались после фигуристов на поганом льду.

- Мальцев жаловался, что от тех нагрузок Тихонова спина до сих пор ноет.

– У Тихонова в основном бега были. Недавно разговаривали с ним, он признался: «Я столько ошибок сделал. Кому нужны были эти бега?» Но Тихонова тоже надо понять – тогда ж никто толком не знал физиологию.

- Есть версия, что американцы финал на допинге играли.

– Да на каком допинге. Проиграли-то из-за тренера. Владика заменил на Мышкина зачем-то. Ну ошибся Владик и ошибся. Подустали мы прилично. Я Мальцеву отдал на последней минуте – он не забил. Лед был ужасный, они воды туда доливали. К тому же до Олимпиады мы тех самых американцев разгромили. А есть поверье – нельзя играть с хозяевами товарищеские матчи. Все отказались играть с американцами, один Тихонов согласился. Накидали им десять – он доволен. Вроде новые звенья наигрывал.

- Из чего состоял ваш досуг в Лэйк-Плэсиде?

– Нас тогда нашли, где поселить – на территории тюрьмы. Лещенко, Кобзон, Винокур и Сенчина концерты у нас давали, икрой угощали, а, чтобы покинуть территорию этой тюремной базы, дожидались специальных пропусков. Помню, выйдешь на этот тюремный закуток – а там холодина. Возвращаешься в номер – и сидишь себе перед телевизором.

- Как вас в начале восьмидесятых занесло в Западную Германию?

– Мало кто знал, что Брежнев раз пять ездил лечиться в Гамбург. Затем, когда в Гамбурге создали команду, попросили Брежнева прислать кого-нибудь. А я как раз закончил играть. Вызвали в ЦК партии: «Собирай вещи – послезавтра улетаешь в Гамбург». – «У меня маленький ребенок – никуда я не поеду». – «А тебя не спрашивают». Я ж партийный человек был – перед чемпионатом мира в Праге нас заставили вступить в партию.

- Улетали впопыхах?

– Даже коньки с собой не взял. Прилетаю на пересадку во Франкфурт, а там как раз наша сборная – наоборот, прилетела откуда-то. Иду с женой и ребенком – навстречу Фетисов с Касатоновым. «Ты куда?» – «Да вот, выслали из страны».

- Как жилось советскому человеку жилось в Гамбурге 1982 года?

– Дали четырехкомнатную квартиру, хотя нам такая большая и не нужна была. Одна комната всегда была закрыта. Хозяин клуба оплачивал разговоры с Москвой. Со мной еще Коротков из «Спартака» прилетел, в соседнем подъезде жил. Плохо было только то, что одна тренировка в день и одна игра в неделю – а в остальное время не знаешь, чем себя занять. Ехали утром в центр – пока рот поразеваешь на витрины, время до обеда проходит. Покушали, покемарили и на тренировку. У нас была рабочая команда – все хоккеисты где-то трудились помимо хоккейного клуба. В Германии было так – если у тебя есть деньги, можешь вступать хоть в высшую лигу, хоть в суперлигу. Мы играли в высшей.

- Полезные знакомства завязали?

– С сотрудниками консульства сложились очень хорошие отношения. Помогал им возвращать НДС – консулам это запрещалось делать. Когда я ездил к ним получать зарплату, они заодно давали мне документы tax-free. Я ехал за сто километров в ГДР, давал бутылку водки западногерманским пограничникам, они мне ставили печать, я проезжал сто метров, пил чай с бутербродом, и ехал обратно. В консульстве были довольны.

- Чем выделялся немецкий хоккейный быт?

– От Гамбурга до Мюнхена ездили 12 часов на автобусе. А они же там все пиво пьют, курят прямо в автобусе. Один автобус с болельщиками, другой с игроками. Как остановка на пис-паузу, все смешиваются – курят, пьют, не поймешь, где кто. Приезжаю домой и слышу от жены: «От тебя сигаретами пахнет». – «А я что могу сделать?»

- А на арене что творилось?

– В каждом периоде на лед выкатывали две бочки пива. Кто хотел – подходил и пил из литровых пластиковых стаканов. Кренделя соленые продавались. Пока пиво не выпивали, игра не возобновлялась. В итоге игры начинались в восемь, а заканчивались в час ночи. Потом еще ресторан – там два зала. В одном болельщики, в другом хоккеисты. Меня там литр ждал все время, а рядом рюмка водки во льду. Подходили фанаты, благодарили. Жене с ребенком, конечно, тяжело было – приезжаешь за пару часов до игры, в шесть, а уезжаешь в два часа ночи. Они перестали ходить на мои игры, посещали только самые важные.

- Почему уехали?

– Умер Брежнев, и меня тут же отозвали назад. Уезжал – болельщики устроили проводы. «Гамбург» – простая любительская команда, но мы выиграли первое место, должны были выше идти. За меня ведь заплатили Союзу бешеные деньги – 800 тысяч марок. А сам я получал столько, что хватало только на хлеб да ребенка одеть. Ну, и жена еще шубу купила. Половина зарплаты уходила на профсоюзные взносы.

- Как вас приняли в «Крыльях» во второй раз?

– Я вернулся, но Игорь Дмитриев меня поначалу не брал. Я больше полугода не катался. Из Германии вернулся первого апреля, лето провел на даче. «Крылья» проиграли игр восемь подряд и Дмитриев навестил меня перед Новым годом. Мы жили в одном доме. Так получилось, что ту квартиру я ему и помог получить. Дмитриев позвал назад в команду. Я, хоть и не играл столько месяцев, вышел на игру со СКА, забил два гола и мы выиграли. Дмитриев мне: «Сейчас будет пауза в чемпионате, как раз раскатаешься» Так и откатал еще два сезона. Дмитриев много брал от Кулагина. Устраивал команде прогулки – но больше для себя, как мне казалось.

- Олимпийский чемпион Инсбрука Александр Альметов работал в девяностых на кладбище. С чем столкнулись вы?

– На заводе сменилась власть, всех повыгоняли, я оказался без работы. У начальника цеха был знакомый – хозяин банка. Построил новое здание и позвал меня охранником. Два года там отработал. Грузили мне деньги в мешки – миллиона по два, – я садился в бронированную машину и отвозил их, куда говорили. Просто бросал в багажник. Ездил без оружия. Держал его в руках только раз: кто-то заболел, и мне пришлось ездить на инкассаторской машине, собирать деньги. Да и то я просто за рулем сидел.

Лебедев прервался. В матче «Янтарь» – «Град» прозвучала финальная сирена. Пришел черед выходить на лед команде «Легенды хоккея».

– Ну ладно, мне на тренировку пора. Вон Славка Анисин уже ждет.

Валерий Маслов: «Смородская в футболе сечет – ее же Газзаев два года натаскивал»

Виктор Шустиков: «Стрельцов глотнул коньяку, снял тюремную телогрейку и запустил ее в овраг»

Владимир Пономарев: «Уголовники писали: «Если проиграете, объявим голодовку»

Владимир Кесарев: «Болельщики всегда шли с Яшиным на метро и провожали его до дома»

Фото: Fotobank/Getty Images/Sports Illustrated/John D. HanlonФото: Fotobank/Getty Images/Melchior DiGiacomo, worldhockeyclassic.ru.