Быть топ-менеджером большой компании – и покорить все главные марафоны, Ironman и 250 км по пустыне

Интервью о лирике бега и тайм-менеджменте.

Сейчас Антон Соколов – вице-президент по спортивным товарам в Inventive Retail Group и отвечает за магазины Street Beat, AMAZING RED и Hiker. А до 2022-го он 20 лет работал в adidas, пройдя путь от директора по развитию бизнеса до генерального директора российского подразделения.

Еще Соколов доказывает: большая карьера вообще не мешает очень активному спорту.

Он пробежал все семь главных марафонов мира (некоторые по два раза), сделал три полные дистанции Ironman (3,86 км плавания + 180,25 км езды на велосипеде + 42,2 км бега), дважды преодолел главный ультрамарафон мира The Comrades в ЮАР (около 90 км), а еще справился с Marathon des Sables – тот самый многодневный забег на 250 км в пустыне, в котором недавно участвовал Алексей Смертин.

Мы поговорили с Антоном, который даже не думает останавливаться. В его планах – пробежать все мейджоры по второму разу, а в следующем году – снова поехать в Марокко на Marathon des Sables.

Как увлечься бегом в 40+ и почему это не поздно?

– Вы начали бегать после сорока. С чего вдруг?

– Бегать раньше терпеть не мог. Я был больше водоплавающим – в детстве и юности восемь лет занимался водным поло. Профессиональных успехов не достиг, но получил и школу жизни, и спортивную базу. 

Бег начался в 2015-м: ребята из моей команды в adidas то ли в шутку, то ли всерьез подарили на день рождения слот на полумарафон в Барселоне – за полгода до старта. Это немножко вызов на слабо. Я начал тренироваться и неплохо сбегал эти 21.1 км – за 1 час и 42 минуты (средний темп 4:50 мин/км).

Мотивировало и постоянное общение со спортсменами, которые приходили к нам в adidas. Я часто слушал их истории успеха: как тренировались, как преодолевали, как побеждали. На том полумарафоне получилось примерить эти чувства на себе. И мне понравилось.

– Первый полумарафон за 1:42 – очень мощно для новичка. Еще и в 40+. Это база водного поло?

– Я около года чуть-чуть занимался кроссфитом. Компания adidas купила Reebok году в 2006-м, а там это было популярным направлением. Правда, кроссфит – это не про длительную выносливость, а про короткую и интенсивную нагрузку. Приближено, кстати, к водному поло. Там тоже несколько минут плаваешь и мощно работаешь, а потом отдыхаешь.

В беге сразу полюбил длинные дистанции и сосредоточился на них. Это ментальное переключение, возможность побыть с собой, чуть абстрагироваться от рабочего потока. 

Для подготовки к первому полумарафону брал тренера и готовился с ним – поэтому и получилось показать хороший результат. Хотя сначала ринулся тренироваться самостоятельно и даже навредил себе. Вес около 107 килограммов, техники никакой – колени сразу начали болеть. С тренером проблемы мгновенно ушли.

– Как проходил первый полумарафон?

– Это один из моментов, который меня до сих пор мотивирует. Постоянно рассказываю о нем коллегам. Тренер дал установку: «Антон, беги с определенным пейсом (темпом – Спортс’’) до 17-го километра, а когда увидишь табличку «17 км» – добавляй на все деньги».

Честно говоря, когда увидел ее, подумал, что прямо здесь и останусь. Силы заканчивались, добавить уже точно не мог. Кто бегает, знает, что в конце всегда тяжело – на любой дистанции.

Так вот, около этого 17-го километра был подъемчик, небольшой тягунок. Я на него вбегаю из последних сил, уже только под ноги смотрю, и практически утыкаюсь в седого мужчину. Он прямо в почтенном возрасте, но сухой и поджарый. И, оказывается, не просто бежит сам, а еще и толкает коляску – помогает инвалиду преодолеть полумарафонскую дистанцию. Видимо, это доченька его была, а у нее ДЦП...

Ему, конечно, этот подъем дается вообще непросто, а девчонка улыбается так всему вокруг, глаза горят, счастлива! Возможно, это была ее мечта. Я тогда подумал: «Антон, это тебе-то тяжело? Ты представь, каково ему. Он ведь каждое утро просыпается и живет с таким усложнением. Это же сколько любви и силы духа надо, чтобы и самому тренироваться, и тащить ее на себе в таком темпе?»

До сих пор мурашки бегут. И постоянно вспоминаю этот эпизод, когда трудно по жизни, когда делаю сложные тренировки или хочу в моменте пожалеть себя.

– Что вас заставило бегать дальше и даже выйти на марафон?

– Мне понравилось тренироваться и меняться. Понравилось, что уходит вес. Плюс еще и судьбоносный момент. Я в компании adidas всегда занимался развитием и коммерцией, а в какой-то момент меня выбрали руководителем розничной сети.

На пике у нас было около 1000 розничных магазинов, а это порядка 10 тысяч сотрудников – молодых ребят и девчат. Важно понимать: спортивные магазины – это не только про продажу одежды и обуви, но и про влияние на других людей. Тех, кто хочет изменить свою жизнь к лучшему через спорт.

Я решил, что менять чужие жизни лучше всего положительным примером. Надо показывать, что ты в состоянии достигать того, о чем рассказываешь. Одно дело – пробежать половинку на слабо. И совсем другое – вести этот образ жизни и совмещать его с работой.

При том, что у меня постоянные командировки, а еще семья.

– Самые необычные условия для тренировок?

– Готовился к первой железке (речь про Ironman – Спортс’’) и прилетел в Новосибирск: зима, 15 градусов мороза, разница во времени, а единственная возможность побегать – в 6 утра. 

Я в любой командировке звал сотрудников с собой на пробежку. Думаю: «Ну, кто придет так рано и в такой мороз?» Надеваю несколько слоев одежды, прихожу в парк. Темно, холодно, ветер – а там человек пятьдесят меня ждут, мерзнут. Я в шоке: «Вы что здесь все делаете?» А они говорят: «Мы хотим с тобой побегать!»

Планировал в тот день пробежать десятку, а тогда зимний бег вообще не был распространен. Я сказал: «Ребята, не переживайте, бегите столько, сколько захотите или сможете. Один километр, два, три». Со мной до конца добежали человек пять. И трое из них сказали, что у них была цель на ближайший год – преодолеть за раз десять километров. И вдруг они выполнили большой план за один день.

Соколов пробежал все мейджоры, трижды делал полную железную дистанцию Ironman и дважды преодолел главный ультрамарафон мира

– Как родилась идея пробежать шесть главных марафонов мира?

– 2016 год, лето, слет коммерческих директоров компании adidas из всех стран. За ужином общался с коллегой из Америки, рассказал ему, как мне подарили слот на полумарафон в Барселону и что я его пробежал пару месяцев назад. Он говорит: «А ты знаешь, что в Нью-Йорке есть очень крутой марафон в ноябре?» Там, правда, спонсор не adidas, а New Balance, но мы тебе слот найдем.

Так в 2016-м, в 42 года, пробежал первый полный марафон. Было непросто: трасса рельефная, мосты, много подъемов и спусков. Я пробежал за 3:28:08 (темп 4:58 мин/км), очень довольный вернулся в Москву, рассказал все тренеру. Он отвечает: «Ты в курсе вообще, что марафон в Нью-Йорке входит в серию мейджоров?» Я такой: «Чего, какие мейджоры?» У меня ассоциация только с автосалоном.

Так и узнал про шесть мейджоров. И, конечно, сразу загорелся. Тем более в серию входили два марафона, которые спонсировала компания adidas – Бостон и Берлин. Туда было легко получить слоты. А мой самый быстрый мейджор был в Чикаго (03:24:57 с темпом 4:51 мин/км) – через две недели после полного Ironman. После той страшной нагрузки пришла такая суперкомпенсация, что марафон показался прогулкой.

– Теперь про триатлон. Ладно, когда один бег – здесь еще можно найти время. Но как тренировать и бег, и велосипед, и плавание, если вы топ-менеджер в громадной компании и постоянно в командировках?

– Я тренируюсь и в командировках. Успеваю все сделать утром до работы: встаю рано и бегаю в 5:30-6:00.

У меня есть плавательная база, а велосипед – просто слабое звено. Я очень медленный на велосипеде. Когда приплываю в первую транзитную зону, еще стоит много велосипедов. Когда доезжаю до второй транзитки, уже стоит много велосипедов. Короче, вообще не мое. Так и существую: плаваю, как давно научили, на велосипеде еду, как получится, а бегу в том темпе, на который потренировался.

– Самый сложный момент на велосипеде?

– Плоские дистанции еще более-менее нормально кручу, но на горках мне уже не хватает мощности. Был момент, когда на склоне просто упал на бок в кювет. Валялся в кустах несколько минут, еле выстегнулся (отсоединился от педалей – Спортс’‘).

– Я видел, как люди берут велосипеды в руки и идут с ними пешком.

– Такое было в Италии в Эмилии-Романье. Там велосипедный этап в два круга, а в конце прямо вертикальный подъем. Я в первый еще въехал кое-как, а на второй меня уже не хватило. Соскочил и понес велосипед на руках. Поднимаю голову и вижу, что не один такой.

– А это презирается, да? В комментах пишут: «Ниже пасть некуда».

– Среди профессионалов, наверное. В моем классе любителей пирожков – ничего страшного.

 – Чистый марафон и марафон после плавания с велом – огромная разница?

– Это разные виды спорта. Я искренне считаю, что Ironman начинается именно на марафоне. И лично у меня в железке первая десятка бега после велосипеда еще более-менее нормально идет, а дальше уже, конечно, выживание. После 20-го километра начинается борьба с собой – ментальная и физическая. Бывают судороги, постоянно ешь солевые таблетки (специальные добавки, восполняющие уровень электролитов в организме – Спортс’’) и все, что в топку лезет. 

Бывает, переходишь на шаг, потому что боишься, что сведет ноги так, что уже не финишируешь. Легче становится на последней десятке: там уже работает адреналин, ведь ты понимаешь, что осталась какая-то одна вечерняя тренировка.

Я заканчиваю обычно в темноте, часов за 12-13. Ближе к финишу слышишь издалека крики ведущего и видишь свет финишной арки, а это тоже очень помогает. Плюс айронмен в моем темпе сложнее тем, что на трассе под вечер почти нет поддержки. Все расходятся – и ты там сам себя приободряешь.

Здесь помогает разное. Например, знакомый рассказывал, что представляет, как ему навстречу бегут дети с женой, они друг другу радуются, обнимаются. И это вытягивает его в самые сложные моменты.

– Как семья и друзья относились к вашему увлечению? Говорили, что не надо? Сотрете колени, посадите сердце?

– Да, полный набор. Говорили: «Ты попал в секту». Или: «Антон, хорош, пойдем пивка попьем. Замучал своими пересказами тренировок и гонок». Или еще: «Да тебя там в adidas этим заниматься заставляют!» Ты рассказываешь, что по городам ездишь, тренируешься, с людьми знакомишься, людей на спорт вдохновляешь, меняешь их жизнь к лучшему. Кому-то откликалось, а кому-то – нет.

Что касается семьи, то я жаворонок. Тренируюсь, когда семья спит – с 5:30 до 7:30. Ушел на тренировку – все спят, вернулся – все еще спят. Вечера всегда отдавал и отдаю семье – это приоритет. Но, конечно, меня довольно рано рубит. На забеги в другие страны тоже всегда беру с собой семью – это для нас стандартный формат мини-отпуска. Мне – гонка и поддержка, им – путешествие и побыть вместе. Эта комбинация кажется честной и уютной.

Вообще, сейчас тренируюсь меньше, потому что оставил один бег. Еще и неудачно убрался на велосипеде в прошлом году. Фокус теперь на марафоны и ультрамарафоны.

– В этом году появился седьмой мейджор в Сиднее. И вы его успели сбегать!

– Да, но бегаю уже не на время, а в удовольствие. В Сиднее трасса очень сложная. Накрыло меня жутко. Я уболтал товарища, который живет в Австралии, побежать со мной. А он не бегун и долго сопротивлялся. В итоге пробежал быстрее: у меня время – 4:45, у него – 4:36.

– Нормально вы там настрадались, похоже.

– Я последние пять километров на зубах прямо бежал. Было уже жарко под конец, хотя там зима и время старта очень раннее – профессионалов из элитного кластера просили чуть ли не к 4:30 приехать.

Там еще так трасса устроена, что ты где-то на пятом километре пересекаешь самый центр города и видишь, как тебе навстречу бегут люди, которые уже 41-й километр заканчивают (на марафонах бегут десятки тысяч людей, поэтому бегунов распределяют по кластерам в зависимости от скорости бега: иногда самые быстрые прибегают раньше, чем самым медленным дают старт – Спортс’’). 

Ты весь такой налегке, полон сил, а навстречу бегут люди с перекошенными лицами и стеклянными глазами. Тут же понимаешь, сколько борьбы тебя ждет. Потом всю трассу помнишь об этой табличке «41 км» и мечтаешь около нее оказаться, а ее все нет и нет. Зато финиш очень красивый – пробегаешь мимо театра, там сумасшедшая поддержка болельщиков.

– Вы дважды пробежали главный ультрамарафон мира The Comrades в ЮАР на 90 километров.

– У меня в команде был коллега по имени Петр Гыскэ – вдохновитель. Первый в моем окружении сделал железку и на ультрамарафон замахнулся – и меня постоянно подбивал. В 2017-м он съездил на The Comrades в ЮАР, вернулся и говорит: «Там, оказывается, если два года подряд бегаешь, получаешь уникальную медаль «Back-to-back». Она, кстати, очень маленькая, не похожа на обычные медали.

Мне понравилась идея, пошел к тренеру, а тот говорит: «Давай готовиться, не вопрос, все сделаем». Я даже испугался немножко. Думал, он скажет, что не надо. В общем, начали тренироваться. Бегал по Крылатским холмам, потому что в ЮАР очень рельефная трасса на протяжении всех 90 километров. 

Еще с собой на гонку позвал знакомого, который в прошлом французский спецназовец, а сейчас постоянно участвует во всех экстремальных забегах у себя под Орлеаном. Хотел на него опереться, а в итоге он опирался на меня. Первый раз вниз пробежал за 9 часов и 48 минут, это темп около 6:30 мин/км. Спасибо тренеру, который научил бегать на спусках, потому что на дистанции 90 километров они прямо прибивают.

Звучит странно, но постоянные подъемы на таком расстоянии даются проще, чем постоянные спуски. Поэтому на следующий год вверх было намного легче. В 9:40 уложился. 

– Кайф, когда на протяжении всех 90 километров стоят болельщики?

– Да, для них это прямо событие года и целый праздник. Ты ведь бежишь из одного города в другой – и все население этих мест выходит на трассу, выносит кучу еды, напитков, всячески поддерживает.

Я в первый раз взял с собой все гели (специальное питание для бегунов, похожее на еду космонавтов – Спортс’’) и штук 15 тащил на двух поясах. Это, конечно, было очень неудобно и большой ошибкой. Во второй раз взял с собой любимую жену: она перемещалась по дистанции на автобусе в группе поддержки и выдавала мне гели на станциях питания.

Соколову не хватило одной гонки в пустыне на 250 километров. Он побежит там еще раз!

– Как вы решились на 250 километров в Сахаре?

– Когда ты пробегаешь The Comrades и становишься ультрамарафонцем, сразу думаешь: «А что следующее? Что есть круче?» Кто-то из ребят сказал, что существует дичь – Marathon des Sables. Многодневка на 250 километров в Сахаре.

– Что жена сказала?

– Ну, что сказала … Ха-ха. Таких слов не буду повторять, но особой дискуссии не разводили. Я сказал, что хочется попробовать, что это интересно, что не у всех есть реализовать такую мечту.

– Алексей Смертин рассказывал, что было очень жестко. После первого дня он с собой всю ночь договаривался, чтобы продолжить.

– Через это прошли примерно как все, кто стартовал в Сахаре. Самое неприятное – постоянно дует ветер с мелкой пылью. Ты моментально покрываешься слоем песка и понимаешь: в этом надо провести больше недели.

С точки зрения ожиданий и реальности – настоящий вызов. Потому что все в песке – ты в песке, все твои вещи, еда тоже в песке. Ты просто существуешь в песке. Плюс удивила поверхность, по которой надо двигаться. Это не дюны с ровным и укатанным песочком из кино, а в основном галька с острейшими краями. Где-то приходилось на руках лезть в гору по камням или висеть на палках, буксуя в растоптанных дюнах. 

Плюс на старте рюкзак полный, это сильно затрудняет. Я ехал туда с намерением бежать, но мне сразу сказали: «Приедешь, посмотришь и поймешь». Я приехал, посмотрел и понял: если бежать с таким рюкзаком, то очень легко одним неверным движением подвернуть ногу. И вся история с подготовкой и мечтой – мимо.

– Шли пешком?

– Да, практически всю дистанцию. В конце, когда уже рюкзак был пустой, пробежался, но только кусочек на дистанции и еще на финише. Еще из неожиданного: с 2024-го у них сменилась концепция оказания помощи в медицинских палатках. Например, мы должны были сами прокалывать себе мозоли и обеззараживать все вскрытые раны. Короче, кто не дружит со шприцами и уколами, те прямо истерили и даже вырубались. В гонке участвовали 840 человек: 60 сошли, а я закончил 603-м.

– Был момент, когда вам хотелось вызвать вертолет и улететь оттуда?

– Прямо такого не было, но конец длинного этапа на 87 километров дался сложно. Мы шли русскоговорящей группой, и перед нами встал выбор: идти до упора или остановиться и поспать.

Мне пришлось команду мотивировать: «Друзья, если мы сейчас ляжем, то будет еще тяжелее, придем только завтра к вечеру. Времени на отдых до следующего этапа совсем не останется. Давайте терпеть и идти на зубах, так будет лучше».

В итоге за 26 часов справились с этими 87 километрами. Да, это не бегом, но поверьте, очень сложно в пустыне больше суток находиться без сна и все время двигаться.

– Что испытали, когда все кончилось?

– Выпил безалкогольного пива с огромным наслаждением. И, как обычно на любом финише, сразу подумал: «Точно мог лучше».

– Даже после такой жести?

– Да, я подумал, что надо было больше бежать. И стать не 603-м, а 599-м. Вроде ногу не подвернул, с мозолями справился, все нормально. Думаешь: «Дал слабину».

– Еще будете пробовать такой экстрим?

– Я записался на новый Marathon des Sables в следующем году. 

– Серьезно?

– Да! Потому что он юбилейный, 40-й – и поэтому особенный. Я уже хочу не только идти, но и бежать. Со мной товарищ будет – он вдохновился моими историями. Так что на этот раз будет гарантированная компания.

До сих пор в голове момент с длинного этапа. Глубокая ночь, иду с фонариком, свет озаряет камень. На камне сидит девушка – очевидно, наша, с гонки. В полной темноте, тишине и под звездным небом. Не двигается.

Ты подходишь к ней: «Все окей, не нужна помощь?» Она поворачивается: «Да-да, все в порядке». Девушка просто сидит сама с собой, в какой-то нирване, вдалеке от забот и проблем. И вокруг нее только ночная пустыня.

Я к чему: да, это все тяжело, но там приходит понимание, какой огромный вокруг тебя мир и какой ты в нем физически мелкий организм. При этом можешь обладать заразительной силой духа и преодолевать невероятное. Ты способен менять и себя, и отчасти этот мир.

Мне захотелось еще раз прочувствовать – поэтому поеду снова.

Что будет с рынком спортивных товаров, когда бренды вернутся?

– Беговой бум в России – сколько он еще продлится?

– Я считаю, бум еще даже не случился. Все будет расти и расти, как лавина. Бег же очень демократичный и доступный – нужны просто шорты, майка и кроссовки. Вышел на улицу и побежал.

Если правильно и постепенно подходить к тренировкам, то это однозначно очень здоровый вид спорта. Он был, есть и будет с нами в будущем. И не только в физическом плане. Бег и душу лечит, и мозг освобождает.

Мы видим, как серьезно растут продажи в категории «бег». И это говорит, что все только набирает обороты.

– Сколько пар беговых кроссовок Amazing Red продает в год?

– Тысячи пар. В этом году подошва Nitro от Puma (имеются в виду беговые кроссовки Puma Deviate Nitro 3 и Puma Deviate Nitro Elite 3 – Спортс’‘) стала абсолютным лидеров среди всей обуви. Она побила в продажах даже бестселлер Puma RS-X – кроссовки, которые клиенты берут для повседневной жизни на каждый день. Такого результата в беге еще не было, но это действительно очень качественный продукт в среднем сегменте.

– У нас сейчас мультибрендовые магазины. В AMAZING RED, например, вместе продаются Puma, Nike, Asics, Hoka, New Balance. Предположим, бренды возвращаются. Как все тогда будет устроено?

– Мне кажется, возвращение будет для всех происходить по-разному. Это зависит от страны и политики бренда.

Важно, что продукт уже есть, поэтому одного возвращения брендам будет мало. В магазинах AMAZING RED, Hiker и Street Beat продаются только оригинальные и проверенные вещи. 

Мы нашли эту возможность – привезти для нашего покупателя все для жизни и спорта. Мультибрендовые магазины даже с возвращением брендов уже никуда не денутся. У нас большая лояльная аудитория, а это долгий путь – нарастить базу, обеспечить сервис, поддерживать магазины. Поэтому мы намерены продолжать.

– Я как-то в Барселоне купил кроссовки Asics, а потом вернулся в Москву и увидел в AMAZING RED такие же дешевле. Как это возможно?

– Среда очень конкурентная. Мы конкурируем не только с большим количеством мультибрендовых сетей, но и боремся с фэйками. Сейчас очень много подделок, завезенных через неподтвержденные каналы – они стоят дешевле и давят на наш оригинальный товар. Из-за этого мы вынуждены давать скидки и промо, а товары прошлого сезона могут попадать в аутлеты.

Фото: личный архив Антона Соколова.

250 км Смертина в Сахаре: как глушил боль и перестал себя жалеть, о чем думал и мечтал

В 60 лет он бегает марафоны быстрее молодых и зарабатывает на этом. Как так жить?