Диего Форлан: «Да нет никакой особой разницы в классе между Россией и Уругваем»

К сожалению есть существенная, и в первую очередь в оборонительных действиях. Это дисциплинированный Атлетико среди сборных,

а то, что впереди часто не получается с нестабильными Суаресом и Кавани, это тоже норма для такой команды

Уругвай не воспринимают как фаворита ещё и потому, что это малоизвестная страна с небольшим населением, которую половина непосвященных путает с Парагваем (страной, кстати, совершенно не похожей на Уругвай), другая половина — не отличает от Аргентины.

Про Германию, Испанию, Францию, Бразилию, Аргентину в мире так или иначе что-то знают, пусть это и стереотипы в духе «ленивые испанцы» или «утонченные французы». Про Уругвай — только название. Даже другие латиноамериканцы с трудом находят эту страну на карте.

При всем при этом Уругвай — очень любопытное место, заметно отличающееся от «индейской» Латинской Америки, культурная и интеллектуальная жизнь которого исторически всегда была ориентирована скорее на Европу.

Справедливо или нет, но очень долго расхожим определением страны было «латиноамериканская Швейцария». Политическая стабильность (последняя гражданская война завершилась в 1904 году), сильные демократические традиции, самый высокий на континенте уровень жизни — вот чем по праву могут гордиться уругвайцы, не только футбольной сборной.

В московской фанзоне болельщики Саудовской Аравии в день собственного матча с Уругваем (!) трижды встречали меня, одетого в футболку Уругвая и с уругвайским шарфом на шее, криками «Аргентина!». Цвета схожие.

Но это лишь зарисовка с нашего чемпионата. С культурной точки зрения страны в самом деле похожи. В Буэнос-Айресе и Монтевидео практически одинаково говорят по-испански (так называемый риоплатский испанский; стоит любому испаноговорящему или испаноизучающему услышать аргентинца ИЛИ уругвайца, как сразу следует вопрос «Вы из Аргентины?»). В Аргентине и Уругвае производят отменную говядину и готовят асадо, пьют мате и едят дульсе де лече, обожают футбол; каждая страна считает «своим» отца танго Карлоса Гарделя. Уругвайская экономика тесно завязана на связях с Аргентиной.

То, что Уругвай в 1820-е годы выделился в независимое государство — по большому счёту, удивительное стечение обстоятельств. В колониальный период его территория принадлежала вице-королевству, которое управлялось из Буэнос-Айреса, и, по идее, должна была войти в состав современной Аргентины, но у британской дипломатии были свои интересы в регионе реки Рио-де-ла-Плата.

Буферное государство со временем окрепло, но вопросы идентичности так и не были разрешены до конца. Аргентинцы часто в шутку говорят: «Уругвай — наша лучшая провинция» и всерьез считают соседнюю страну частью «аргентинского мира». Уругвайцам остается пенять на заносчивость старших братьев и усиленно болеть за свою футбольную сборную — самый надежный оплот уругвайской самостийности.

приятно конечно..но,разница в классе очевидна.

нам бы пару топорей из Уругвая, тогда да, различия в классе не будет

Комментарий удален