«Боялся подвести Лукашенко и Булыгина». Первое интервью Польховского после ухода из сборной Беларуси по биатлону
Самая туманная история в белорусском биатлоне.
Валерий Польховский был назначен главным тренером белорусской сборной по биатлону в мае 2016 года. А в конце сентября стало известно, что специалист расторг контракт с Белорусской федерацией биатлона «по соглашению сторон», не дождавшись даже начала сезона. Внятную причину расставания ни Польховский, ни руководство федерации так и не назвали. Впервые после увольнения Валерий Николаевич согласился на большой публичный разговор.
− У Беларуси не было медалей в мужских гонках на этапах Кубка мира почти 12 лет. Из женщин никто, кроме Домрачевой и Скардино, много лет всерьез не претендовал на подиум. Бронза Юркевич и Чепелина – чудо или вы прогнозировали такой результат?
− Для меня это не стало сюрпризом. Добавьте к этим достижениям серебро Динары Алимбековой на Кубке IBU. Мы выполнили огромную работу в межсезонье. Свой вклад внес и Владимир Королькевич, который работал с командой в прошлом году. Это прогресс, а не чудо. Работа, которая была проделана белорусскими биатлонистами за несколько лет, закономерно дала свои плоды. Даша Юркевич выиграла масс-старт на чемпионате Беларуси в сентябре. Это был первый звоночек для нас о том, что она находится в хорошем функциональном состоянии. На индивиуалках в Эстерсунде спортсмены столкнулись с сильными порывами ветра, но белорусские биатлонисты оказались готовы к такой ситуации. Раубичи располагают к тренировкам в такой ветровой обстановке.
− То есть не стоит думать, что это разовый успех?
− Конечно, можно говорить, что это биатлон и по ходу гонки может произойти все что угодно. Например, в индивидуальной гонке Антон Шипулин до последнего рубежа сохранял шансы на победу, но не справился с решающей стрельбой и откатился на 11-е место.
Случайности бывают, но редко. В основе все равно лежит труд всего коллектива. Я часто говорил и девочкам, и ребятам, особенно по окончании совместной работы, что ни к кому из них у меня нет претензий. Они очень много работали. И даже не работали, а пахали. Вот и результат.
«Ребята подходили ко мне и говорили: «Нам мало нагрузок, надо еще»
− Не опасались, что спортсмены, как в случае с Владимиром Королькевичем, будут жаловаться на перетренированность?
− У меня не было опасений: рядом всегда находился доктор, который отслеживал состояние спортсменов, я постонно вел диалог с ребятами. Приведу вам пример. Мы проводили учебно-тренировочный сбор во Франции, и я заметил, что Володя Чепелин ходит какой-то грустный, понурый. Думаю, может, устал или делаем что-то не так. Пригласил его на разговор, задал вопрос: «Что случилось: дома что-то не в порядке, плохо себя чувствуешь или в тренировочном процессе что-нибудь не нравится?» На что Володя ответил: «Меня все устраивает, просто я очень сосредоточен». Некоторые ребята подходили ко мне и говорили: «Нам мало нагрузок, надо еще».
Объем работы складывается не только из количества пройденных километров. Есть другие компоненты: силовая подготовка, стрелковая работа. Важно разделить всю работу по зонам интенсивности, а это уже искусство тренера. Надо не просто выполнять работу, а точно знать, в какой период это лучше сделать. Иначе мы будем наблюдать ситуацию, когда спортсмены в декабре бегут резво, а на чемпионате мира в марте идут пешком. У меня была генеральная линия: определенные места учебно-тренировочных сборов, которые я подбирал в зависимости от необходимой высотной подготовки. Надо было искать баланс, что мы и делали.
− Когда вы планировали вывести спортсменов на пик формы?
− Мы проделали базовую работу для того, чтобы ребят хватило на весь сезон. А дальше все будет зависеть от того, как тренеры будут управлять процессом. Я думаю, что биатлонисты останутся в хорошей форме и к чемпионату мира. Мотивация у спортсменов огромная. Даша и Володя вселили веру в остальных ребят.
− В прошлом сезоне у белорусов не было ни одной медали, спортсмены жаловались на плохое функциональное состояние. В чем, по-вашему, причина провала?
− Чтобы давать объективную оценку, нужно было там находиться. Я не доверяю слухам и не хочу выступать в качестве судьи, потому что до конца так и не знаю историю взаимоотношений Владимира Королькевича со спортсменами. Видимо, что-то не сложилось. Но я знаю, что у этого тренера все получалось в российской и в украинской командах, где он работал ранее. Российские биатлонистки до сих пор вспоминают Королькевича добрыми словами.
− Общались с ним перед тем, как дать согласие на работу в Беларуси?
− Да, мы много разговаривали об этом. Владимир Борисович не отговаривал меня и не предостерегал от работы с белорусской сборной. Сказал лишь: «Твое право, ты и решай». Я даже думал пригласить его на пост старшего тренера мужской белорусской команды. Но Владимир Борисович извинился и отказался. У него уже было к тому моменту место работы в Словении.
«Обычно руководители спрашивают, сколько будет медалей и когда, а Александр Григорьевич спросил, есть ли у команды потенциал»
− Сергей Булыгин приглашал вас работать в белорусскую сборную и раньше. Почему отказывались?
− Я боялся подвести Сергея Ивановича, которого очень уважаю. Тем более я знаю отношение к спорту руководителя страны – Александра Лукашенко. Он очень любит биатлон, поэтому подвести этих людей было бы неправильно. В сентябре на «Гонке легенд» команда встречалась с президентом, и меня поразил вопрос главы государства. Обычно руководители спрашивают, сколько будет медалей и когда. А Александр Григорьевич поинтересовался: «Валерий, скажи, у нашей команды есть потенциал?» Это был настолько грамотный и профессиональный вопрос. И я ответил: «Потенциал есть, но надо много работать».
− Это было 17 сентября. Тогда вы говорили,что планируете работать с командой до Олимпиады в Корее, а через неделю написали заявление об уходе. Что заставило так резко изменить решение?
− В жизни так бывает. Еще в середине месяца я не предполагал, что все так закончится. Это было мое решение. Я посчитал, что будет лучше поступить именно так и написал заявление. Мы расторгли контракт по соглашению сторон.
− В чем была причина вашего ухода?
− Я не хочу об этом говорить. Не думаю, что сегодня важны детали. Я хочу, чтобы Белорусская федерация биатлона и дальше была успешной, а ребята завоевывали медали. Вот и все.
− Если не хотите говорить причину расторжения контракта, прокомментируйте основные версии, которые появились в Беларуси после вашего ухода.
− Хорошо.
− Вы ушли из-за того, что не нашли контакт со спортсменами и не сработались с командой?
− Эту версию я слышу впервые. Когда я только пришел, чувствовалась некая настороженность со стороны ребят. Но это объяснимо: на протяжении ряда лет опытные атлеты успели поработать с разными специалистами, а тут пришел очередной чудак, который собирался их «лечить». Со временем они поняли, что мой интерес заключается в улучшении их результатов. У нас был хороший контакт. Когда команда приезжала на сбор, мы оговаривали план со спортсменами, тренерами, докторами, массажистами. А потом я спрашивал всех, есть ли предложения по тренировочным или организационным моментам. Каждый имел возможность высказаться. Напряженных отношений у меня ни с кем не было, и я благодарен ребятам за это.
− Причиной ухода стали семейные обстоятельства?
− Нет, профессиональные причины. Я не путаю профессиональные обстоятельства с личными.
− В мировой практике часто бывают ситуации, когда главного тренера меняют за два месяца до старта сезона?
− Я работаю не первый год на тренерском поприще и могу сказать, что всякое случается. Два раза меня снимали в российской команде по ходу сезона – перед Олимпиадой в Сочи и в декабре 2007 года. В этот раз я сам решил уйти с поста главного тренера до старта гонок Кубка мира.
− Если это было вашим решением, то как вы чувствовали себя по отношению к спортсменам, которых оставляли без главного тренера перед началом сезона?
− Пусть меня простят, но я посчитал, что так будет лучше. Со сборной Беларуси продолжили работать хорошо знакомые ей тренеры. Надеюсь, ребята и дальше будут следовать выбранной методике и результаты пойдут только вверх. У сборной есть потенциал. Меня очень порадовала мужская команда, потому что еще весной Сергей Иванович Булыгин передал мне пожелание от руководства, чтобы мужская команда сделала шаг вперед. Все пять месяцев работы в Беларуси я направлял основную часть мыслей на мужскую команду. Думаю, в этом сезоне парни еще прибавят и обретут уверенность к Олимпиаде.
− Надежда Скардино говорила, что результаты в сезоне будут зависеть от подготовки, которая была проделана летом. Следовательно, эти бронзовые медали – ваша заслуга?
− Важно не только хорошо подготовить спортсменов, но и правильно подвести их к старту. Конечно, в этот успех вложено много нашей с Робертом Кабуковым работы. Результат ведь не создается за один день. Мы с Робертом созваниваемся по пять раз в день, постоянно обмениваемся мнениями. После подиумов ребят была единственная реакция – радость. Особенно был счастлив за Дашу Юркевич: она много рассказывала про себя, свою тернистую дорогу к медалям. Поэтому я очень рад, что ее терпение и слезы оправдались бронзой на Кубке мира. Мы вместе творили историю белорусского биатлона. Теперь еще два представителя Беларуси вписали в нее свои имена.
− Белорусские биатлонисты поблагодарили вас за медали?
− У нас нет контактов друг друга. Поэтому лично мы не общались. Но я читал интервью Даши Юркевич, где она благодарила нас с Робертом за совместную работу. А я передал ребятам поздравления через спортсменов из других команд.
«Юрий Альберс изменил план подготовки, а теперь паникует. Пусть он умеет держать удар»
− У вас были претензии к условиям работы в Беларуси?
− Мы были обеспечены всем необходимым. Белорусская федерация биатлона и Министерство спорта и туризма финансировали нас в полном объеме. Обе стороны полностью соблюдали условия контракта.
− Новый главный тренер сборной Юрий Альберс утверждает, что в начале октября вы планировали не централизованный сбор, а индивидуальную работу. Из-за этого просчета команда якобы опоздала с выходом на снег и вкаткой.
− В плане действительно стояла индивидуальная работа после Чемпионата Беларуси. За пять месяцев совместной работы с командой я был уверен, что ребята и девочки смогут качественно выполнить плановое задание тренерского штаба с личными тренерами и в хорошем настроении приступят к снежной подготовке после побывки дома. Но Юрий Альберс изменил план подготовки, а теперь паникует. Пусть он умеет держать удар. Французская сборная несколько лет назад постояла на снегу лишь пару дней перед этапом в Эстерсунде и все равно достойно выступила в сезоне.
− Альберс жалуется на серьезные тактические ошибки при планировании сборов. Но после вашего ухода, по его словам, было поздно что-то менять, так как «все было заказано, проплачено и возврату не подлежало».
− В мае планы утверждались на всех уровнях, их подписывали и «новые плечи», то есть Юрий Альберс. Я не планировал проведение сбора в Шушене, это решение Юрия Юрьевича. Так пусть и говорит об этом честно болельщикам биатлона. В плане, который был утвержден в мае, стоял Бейтостолен, который мне приходилось отстаивать. Вот там и планировалась интенсивная работа – в месте, проверенном мною годами.
− Альберс говорит, что биатлонисты подтянули скорость в ущерб стрельбе. Согласны, что недоработали в межсезонье над балансом этих составляющих?
− На экспертном совете в сентябре в своем докладе я выразил беспокойство по стрелковой подготовке мужской команды. Еще на августовском сборе спортсмены сами говорили об этом с тренерами мужской команды. Ребята подтвердят. Юрий Альберс как гостренер ни разу не удосужился посетить команду, не был ни на одном собрании. Он не провел ни одного мероприятия для команды за все лето. Как он может судить о состоянии дел в сборной? Разве что по слухам. Юрий Юрьевич изменил план подготовки после моего ухода, так пусть и несет за это ответственность. Он сам говорит, что ребята спрогрессировали в скорости. Это же хорошо. У него в руках отличная команда. Пускай грамотно планирует дальнейшую работу. Я не сомневаюсь в успехе белорусского биатлона.
− Весной были разговоры о возвращении на пост старшего тренера женской команды Альфреда Эдера. Но с вашим приходом эту должность занял Роберт Кабуков. Это было ваше условие?
− Я не слышал про вариант контракта с Эдером, мне никто не предлагал его кандидатуру. Я попросил, чтобы с женской командой начал работу Кабуков – человек, которого я знаю. У него был опыт тренерской работы в Германии и России. У этого специалиста всегда складывались хорошие отношения со спортсменами. Он умеет создать отличный микроклимат в команде, что очень важно.
«Скардино и Киннунен взяли на себя ответственность и на трассах Кубка мира должны будут ответить за свои слова и тренировочный период»
− Как вы отнеслись к тому, что Скардино, Киннунен (Дуборезова) и Блашко решили тренироваться по индивидуальной программе?
− Надежда подошла и попросила готовиться отдельно. Потом пришла Анастасия. Я сказал: «Девочки, напишите заявление, в котором будет указано, что вы привыкли к определенной методике работы». Я понимаю, что смена тренеров и мое появление, возможно, напугало их. Поэтому я не возражал.
− Вас не насторожило, что девушки не захотели работать по вашей программе?
− Это нормальное явление, и я не вижу в этом ничего плохого. Девочки взяли на себя ответственность и зимой на трассах Кубка мира должны будут ответить за свои слова и тренировочный период. Для меня важно, чтобы отбор в команду проводился по спортивному принципу: в состав должны попадать сильнейшие.
− Тогда почему вы настаивали на участии Блашко в общекомандном сборе?
− Я не настаивал на этом. Когда Дарья обратилась ко мне с просьбой работать с Владимиром Махлаевым, я сказал: «Пожалуйста, я не против». За остальных я отвечать не могу. Может, кто-то и настаивал. Мы договорились с Володей: если Дарья будет в хорошей форме в следующем сезоне, то начнет готовиться с основной командой.
− Правда, что Дарья Домрачева изначально отказалась работать по вашим планам?
− Я такого не слышал. Мы с Дашей ни о чем не разговаривали. Она готовилась стать матерью, в тот период для нее не было ничего важнее. И я не имел никакого морального права лезть со своими вопросами.
− Есть мнение, что белорусским биатлонистам лучше подходили методики европейских тренеров.
− Я работал в России и Казахстане, но могу сказать, что в Беларуси особенно любят рассуждать о той или иной методике. Знаете, какая методика самая лучшая? Методика того тренера, чей спортсмен выше всех стоит на пьедестале. А все остальное – говорильня. Не надо рассуждать, надо брать и пахать. Сегодня в России многие тренеры говорят, что спортсмены просто разучились пахать. Между работой и пахотой я всегда выбирал второй вариант. Если европейские методики подходили, то почему медали в Сочи завоевали только Домрачева и Скардино? Где остальные?
Я понимаю, когда говорят о французской или немецкой системах подготовки, где несколько спортсменов регулярно попадают в топ-6. Важно рассматривать все в комплексе: организацию, систему подготовки, психологическое здоровье команды, а не говорить об абстрактных методиках тех или иных специалистов. Короля делает свита, а чемпиона – целая команда, а не отдельный тренер.
− То есть ротация тренеров – неэффективный способ решения проблем?
− Конечно, нет. Моей задачей было создать такую систему подготовки спортсменов в Беларуси, по которой потом смогли бы работать тренеры по всей республике. Это мы обсуждали с Валерием Павловичем Вакульчиком. Я занимался этим все пять месяцев. Мы хотели научить белорусских тренеров работать на высоком уровне, чтобы не приглашать зарубежных специалистов. У меня имелись некоторые наработки, которые я опробовал с командой Казахстана. Они оказались эффективными, и я использовал их в Беларуси. Но не буду раскрывать всю кухню.
− Речь идет о спортивных методиках?
− А что еще можно использовать для эффективного результата?
− Некоторые приглашают экстрасенсов, например.
− Мы с российской командой тоже встречались с якутскими шаманами в Нерюнгри, когда проводили учебно-тренировочный сбор перед Турином. Шаманы сопровождали нас и, я считаю, даже помогли. Они подарили нам сувениры, которые мы с биатлонистами увезли с собой на Олимпиаду.
«Я устал читать сказки, которые рассказывает Тихонов. В России его уже просто не воспринимают»
− Как вы относитесь к регулярной критике Александра Тихонова в ваш адрес?
− Во-первых, мне не о чем разговаривать с этим человеком. Во-вторых, контракты не позволяли мне вступать с ним в некоторые дискуссии. Я могу сказать одно: когда у этого человека была сложная жизненная ситуация (он сидел в СИЗО города Новосибирска) и резко ухудшилось состояние здоровья, мы с российским тренером Виталием Фатьяновым оказывали всяческую поддержку − морального и материального, психологического и медицинского характера. Не разбирались, прав он или виноват, а просто помогали как коллеги по цеху. И вот благодарность за все.
− Тихонов обвиняет вас в непрофессиоанлизме из-за личной неприязни?
− Конечно. Я устал читать те сказки, которые он рассказывает. В России его уже просто не воспринимают. Недавно прочитал его интервью, где он говорит, что я называл Дашу Домрачеву бездарью. Это неправда. Он сам все решал, потому что возглавлял Союз биатлонистов России. Я тогда работал с национальной командой, а Даша, как и Света Слепцова, была юниоркой. Я спросил у Валерия Захарова – главного тренера сборной Ханты-Мансийского автономного округа по биатлону: «Почему вы отпускаете Дашу – она же перспективная спортсменка?». Он ответил: «Они с родителями хотят вернуться домой в Беларусь, что я могу сделать?» А подписал ее переход, никого не спрашивая, Тихонов.
− Ваши увольнения из российской команды по ходу сезонов тоже были связаны с конфликтами с руководством, а не с неудовлетворительными результатами?
− Меня увольняли из-за конфликта с одним человеком – Тихоновым, который на тот момент был главой СБР. Какие спортивные неудачи? В декабре 2007 года меня уволили, а февральский чемпионат мира 2008 года стал для российских девочек лучшим за последние годы. База закладывается не за несколько дней. Тихонов постоянно обвиняет тренеров. А почему он как член правления Союза биатлонистов России не берет на себя ответственность за провальный сезон российской сборной в прошлом году? Почему всегда виноваты только тренеры? Пусть сделает что-нибудь, а не обвиняет всех вокруг.
− Как вы попрощались с белорусской командой?
− Ребята были в курсе моего решения за неделю до отъезда. Мы достойно попрощались. За день до вылета я собирал вещи в своей комнате, зашли девочки, попросили спуститься вниз. Там уже стоял Роберт Кабуков. Мы немного поговорили, поблагодарили друг друга за совместную работу. На фото, которое Динара Алимбекова выложила в инстаграм, я тоже сидел рядом с девчонками.
− У вас был план действий, когда уезжали из Беларуси?
− Нет. Вариантов я не ищу, достаточно. Пока не планирую работать в биатлоне. Я пытался отойти от дел еще пару лет назад, но сначала поступило предложение из Казахстана, потом из Беларуси. Теперь надо немножко отдохнуть.
− Чем сейчас занимаетесь?
− Собой :). С вами вот разговариваю. Смотрю биатлон с друзьями по телевизору, мне интересно наблюдать за ребятами, с которыми прошел определенный путь. Они, правда, большие молодцы.
Фото: РИА Новости/Константин Чалабов; инстаграм Дарьи Юркевич; sb.by, Белорусская федерация биатлона; инстаграм Динары Алимбековой.
