Измена
Этот пост написан пользователем Sports.ru, начать писать может каждый болельщик (сделать это можно здесь).
"...они обманывались в том, что видели друг в друге. Каждый из них видел отражение своего собственного умоляющего, тоскливого взгляда, принимая его за желание и любовь. Оба они были птенцами со сломанными крыльями, каждый из которых пытался летать, ухватившись за другого. Люди, чувствующие пустоту, никогда не исцеляются, соединяясь с другим нецелостным, неполным человеком. Наоборот, две птицы со сломанными крыльями, объединившись, совершают весьма неуклюжий полёт. Никакой запас терпения не может помочь им лететь, и, в конце концов, они должны расстаться и залечивать раны по отдельности."
―Ирвин Ялом
Фильм без времени и места. Поверхностно холодный, как операторская работа Олега Лукичёва, но посмотришь в глаза - обожжёт. Мы что-то похожее уже видели, отсылок у Серебренникова немало, но у ленты всё же есть яркая индивидуальность, нерв, своя особая тональность.
Вот взять верблюжьего цвета пальто главной героини – это Брандо у Бертолуччи; саму героиню – Бинош в «Ущербе» Маля. Взять тематику измены – напрашивается сравнение с «Любовным настроением». Взять операторскую работу, задействование иностранных актёров, отстранение от времени и пространства – это Звягинцев и его оператор Кричман. Но почти к каждой из вышеперечисленных работ у меня найдутся личные претензии на эмоциональном уровне. Карвай чересчур лиричен, Звягинцев в «Изгнании» нагромождает картину глубокими смыслами, которые до конца, увы, не суждено понять, лишь прикоснуться; Триер и Проскурина снимают больное кино (она же вспомнилась, ибо оператор Лукичёв снимал её «Лучшее время года»). И лишь Луи Маль...
У Кирилла Серебренникова кино болезненное, как этот текст как язва желудка, которая часто возникает не от того, что вы едите, а от того, что съедает вас. Настолько болезненное, что отдельные сцены я физически ощутил. Сильный эффект. Смотрел в мае прошлого года и сегодня ночью – ощущения те же. Не изменился. От себя не убежать.
- Вы когда-нибудь изменяли?
- Нет. А Вы?..
Можно, конечно, найти в ленте некую «театральность» режиссёра, придраться к диалогам, несостыковкам, но когда что-то своё находишь, такие мелочи теряют значение. Отдельная благодарность Наталье Назаровой за сценарий – уверен, без её участия фильм бы многое потерял в плане психологизма и эротизма. Она как тот второй пилот, который всем нужен. Люблю её дуэты с другими режиссёрами.
В главных героев я безнадёжно влюблен. Их играют немка Франциска Петри и македонец Деян Лилич. С течением фильма их характеры наполняются тем, что приходится переживать, и эта болезненность в глазах придаёт обоим особый шарм. Он мне почему-то напоминает чуть бесстрастного Олега Янковского. И его финал меня обнадёживает.
Говоря о героях второго плана, стоит отметить инфернальную следовательницу в исполнении латвийки Гуны Зарини. Незабываемый образ. И да, простите за такой дешёвый маркетинг, но сиськи «нашей Джулианны Мур», то есть Джанабаевой, обязательно будут!
Любимые сцены из фильма: падение любовников на самом пике; и последнее посещение доктора, когда подавленные эмоции дают о себе знать. Жуткий перенос.
Гастрономическое сочетание: поганое виски пойло William Lawson’s, которое пьют в фильме. Обязательно из горлА. Мерзкие плавленные сырки (у которых обязательно истекает срок годности!) с чёрствым хлебом на закуску. Экзистенциально, не очень вкусно, но реалистично.
Созвездья погаси, и больше не смотри вверх!
Упакуй Луну и Солнце разбери,
слей в чашку океан, лес чисто подмети.
Отныне никого в них больше не найти.